Лучший

О шаманах сибирских народов.
Я постараюсь в очень сжатом виде дать короткую информацию о шаманах сибирских народов.
Касарев М. Ф. пишет: «Под шаманством я понимаю, в первую очередь, комплекс проявлений, составляющих шаманскую ритуальную - обрядовую практику». Последняя имеет под собой сложную психологическую основу. Ныне психологии шаманства уделяется всё больше внимания, к сожалению, в основном за рубежом.
В свете психоанализа, аналитической трансперсональной психологии и др. научных направлений,
изучающих глубинные процессы человеческой психики, шаманское избранничество, шаманская болезнь, шаманские духи и пр. приобретают новые смысловые оттенки - зачастую на грани науки и мистики.
По К. Г. Юнгу, любая выдающаяся личность избирается «роком» не просто так, но потому что именно она нужна Миру — будь то культурный герой, трикстер, шаман,
пророк, спаситель и др. «Это то, что зовётся предназначением, - утверждает Юнг, - Некий иррациональный фактор фатально толкает к эмансипации от стада с его проторенными путями. Настоящая личность всегда имеет предназначение».
«Рок» не принимает во внимание, согласен ли с ним избранный человек, хочет ли он стать выдающейся личностью или нет. Рок есть рок, и человек обязан следовать
ему - когда охотно, когда с отчаянием обреченного.
«Только тот, кто сознательно может сказать «да» силе предстоящего перед ним внутреннего предназначения, — считает Юнг, - становится личностью, тот, кто ему уступает, становится добычей слепого потока событий и уничтожается».
Степень предназначенности бывает разной - высокой, средней, малой, что выражается в разном «потолке» и в разных функциональных возможностях избранников: кому суждено стать большим шаманом, кому — средним, кому — малым, кому надлежит реализоваться в образе колдуна, знахаря, ясновидца... Отсюда - разная выраженность
и разные формы шаманской болезни в соответствие с разными уровнями предназначенности.
Согласно современным представлениям так называемая «шаманская болезнь» есть ни что иное, как кризисная напряженность человеческой психики, предшествующая любой духовной трансформации, любому перерождению человека, любой перемене его качественного состояния. Эта кризисная фаза должна переживаться как физические и нравственные страдания, состояние безысходности, ожидание смерти, тем более, что смерть и рождение по языческой логике — взаимообратимые категории.
Вне мук нет ни смерти, ни рождения, как нет смерти вне рождения, а рождения - вне смерти.
«Шаманская болезнь» в переводе на современный медицинский язык означает состояние длительного устойчивого невроза. Невроз современного цивилизованного человека
излечивается методами современной медицины. Невроз же архаичного человека, язычника («шаманская болезнь») излечим принятием своего предназначения и прохождением через определенные ритуалы, призванные зафиксировать возведение избранника на новую ступень осознания Мира.
Согласие принять шаманский дар, закрепленное шаманским посвящением, кладет конец «шаманской болезни». Неофит становится здоровым человеком, во многих отношениях более совершенным, чем обычные люди. Действительно погружать себя по желанию в особое психофизическое состояние и по собственной же воле выходить из него может лишь человек, в совершенстве владеющий физическими и психологическими возможностями своего организма.

Рождение собственной личности, — полагает Юнг, обладает целительным воздействием на индивида, словно поток, затерявшийся и растраченный попусту в притоках, вдруг снова нашел свое русло. Или снова убран прочь камень, лежавший на проросшем семени,
после чего оно бурно пускается в рост. Голос нутра — это голос более полной жизни, более полного и объемного сознания.
«Шаманская деятельность, - справедливо замечает В.И. Харитонов, — ...это не только бремя, но и способ существования, способ поддержания своего духа (психики) и тела.
Аналогичное может быть отнесено к любой творческой личности, которая при отсутствии возможностей реализации собственной потенции часто заболевает (развитие психических отклонений, алкоголизма и т.п.)».
Путь изменения душевной (в сибирской языческой интерпретации -- «шаманской») болезни состоит в расширении сознания до уровня подсознательных глубин. До возврата
к так называемому «коллективному бессознательному», от которого человек по мере приближения к современности отходил все дальше и дальше, что влекло за собой постепенную утрату изначально свойственного ему, человеку, ощущения своей тождественности Космосу.
Чем равноправнее соединяются в человеке сознательное и бессознательное, тем меньше опасность всякого рода психических катаклизмов.
«Психическое, — пишет Юнг, — совпадает с сознанием лишь в самой малой доле. Гораздо большая его часть — это бессознательная данность,... которая может обрушиться на нас, как только это заблагорассудится неведомым законам. Гигантские катастрофы, угрожающие нам — это не стихийные события физической или биологической природы, а события психические.
Нам в ужасающей мере грозят войны и революции, которые суть не что иное, как психические эпидемии. Психическое — это огромная сила, многократно превосходящая все на свете».
В сибирском варианте встречаются в основном три вида шаманов: белый (контакт с верхним миром), черный (с нижним) и самбана, который мог быть в контакте с верхним,
нижним и средним мирами. Кроме всех заслуг и умений шаман, то есть самбана, был лучший охотник и воин. Он мог поймать стрелу, победить хищника, догнать оленя и др. Этому всему способствовали специальные тренировки определенных конкретных
состояний.
Еще в XIX веке богатырь и самбана — это понятие было неразделимо. Охотник шаман, отправляясь на охоту, входил в состояние невроза -- полярного состояния между сознанием и бессознательным, почти полной неустойчивости психики, сенсорной локации
трусливого зайца и одновременно хищника в поиске жертвы. Шаман-охотник точно определял направление, расстояние, местонахождение, силу и массу животного, которого он направился добыть.
Тренинги состояний — это главное условие боевого шамана. Тренинги строились, кроме камлания вообще, на повторении боевых движений с оружием и без него. Комплексы
действий в боевом камлании заучивались и строились от практических действий охотника. Он повторял, демонстрировал как добыл добычу, показывая весь процесс охоты: выслеживание, решающий прием, преследование, победный бой и возвращение
в селение с добычей. Таким образом разрабатывались определенные комплексы с разными хищниками и другими животными. Когда движения доводились до автоматизма
и ускорялись до определенного ритма, исполнитель входил в состояние, в котором он был неуязвим, беспредельно быстр и силен, тело не чувствовало боли и т.п.
Если вернуться к нам в спортзал или на арену соревнований и разобрать состояние, то можно понять, что занимающийся в спортивном зале осознает безопасность занятий.
И, конечно, участник соревнований знает, что спарринг, кумите, борьба, бой и т.д. проводятся по определенным правилам, а правила обеспечивают безопасность участникам и осознание происходящего, то есть сознательное понимание.
В состоянии боевых движений раскручивается внутренняя энергия и направляется по главным каналам тела, затем переходит в некую энергопсихическую субстанцию и перестает быть просто физической. Усиливается сила биополя, и исполнитель выходит за рамки осознания своих действий. С практикой действия комплекса становятся при случае моментально включаемыми, и ход события боя выстраивается по плану комплекса, точнее боец-самбана становится ядром протонов и нейтронов (толпы) и управляет боем. •

ЕВГЕНИЙ СОСНИН
Журнал «Боевые искусства планеты»