Дон Миллер. Коммандос. Формирование, подготовка, выдающиеся операции спецподразделений. 2

 

Часть 9
Спецподразделения в борьбе с террористами (1968-1995)

Вызов террористических организаций
В 1968 г. исполнилось двадцать лет борьбы между Израилем и различными палестинскими повстанческими организациями. Эта борьба велась в густых зарослях долины реки Иордан, в горах и «вади» Синая. Основатель израильских парашютных войск полковник Иегуда Харари в 1949 г. организовал специализированное антипартизанское соединение под номером 101, которое перенесло действия на территорию противника. Соединение 101 под командованием способного молодого офицера Ариэля Шарона занималось ответными и предупредительными акциями и в конце-концов стало частью парашютных войск Израиля.
Западная пресса почти не замечала этого конфликта вплоть до 23 июля 1968 г., когда группа из трех членов Народного фронта освобождения Палестины захватила Боинг-707 компании Эль-Ал на аэродроме в Афинах и заставила капитана корабля лететь в Алжир.
Растерянное правительство Израиля быстро согласилось обменять арабских заключенных на 35 пассажиров и экипаж самолета. Уступка Израиля вдохновила террористов на новые атаки, и уже 26 декабря 1968 г. два члена Народного фронта, вооруженные пулеметами и гранатами, открыли огонь по пассажирскому самолету Эль-Ал, выруливающему на стартовую полосу, убив одного и ранив несколько пассажиров. Через два дня 150 израильских парашютистов из отряда 101 прилетели на вертолетах на аэродром в Бейруте, заминировали 14 самолетов арабских пассажирских линий и уничтожили 13 (один детонатор не сработал). Вся акция возмездия длилась менее 29 минут.
Инциденты в Афинах и Бейруте вначале казались только обострением длительного конфликта. Однако сейчас ясно, что это был первый обмен ударами в длящейся до сих пор войне сил спецназначения с международным терроризмом, охватившим большинство стран мира. Возникновение международного терроризма в конце 60-х годов было сложным процессом. Марксистские городские партизаны в Латинской Америке, европейские группы «Новых левых», в частности западно-германские «Баадер-Майнхоф» и «Фракция Красной Армии», итальянская «Красные бригады», французская «Аксьен дарект» («Прямое действие»); националистические террористы, например «ЭТА» в Испании, «ИРА» в Северной Ирландии, «Аль Фатх» (ООП) на Ближнем Востоке — все они начали тесно сотрудничать друг с другом и создали систему «контратакующих» акций. Закончившаяся успехом операция группы боевиков из «Аль-Фатх» по захвату заложников, заставившая Израиль выполнить требования террористов, стала образцом террористических действий на дальнейшие 20 лет.
В сентябре 1970 г. «Народный фронт освобождения Палестины» провел очередной внезапный налет. С 6-го по 9-е сентября организация сумела захватить по одному самолету у американских, швейцарских и английских авиалиний и посадить их в Доусон Филд — неиспользуемом английском аэродроме в Иордании. Чтобы добиться освобождения пассажиров и экипажей, западные правительства обещали освободить некоторых террористов, осужденных на тюремное заключение. Продолжавшиеся почти две недели переговоры находились в центре внимания журналистов. Наконец, 15 сентября террористы представили долгожданную возможность для телевизионных съемок. Они освободили заложников, а самолеты взорвали.
Так три западных государства, среди них одна сверхдержава, показали, что у них нет иных возможностей, кроме выполнения требований террористов. Тогда же король Иордании Хуссейн, боявшийся господства над своей страной вооруженных банд палестинских беженцев, использовал событие в Доусон Филд в качестве предлога, чтобы от них избавиться. 17 сентября 1970 г. иорданская армия с применением всех доступных средств начала атаку на палестинские лагеря. Столкновения продолжались несколько недель. 7 000 палестинцев были убиты, остальных выслали в Сирию и Ливан. Через год возникли новые ультрарадикальные группы: Абу Нидаля, «Черный сентябрь», «Хезболлах». Король Хуссейн спас свое государство, но за счет значительного роста опасности для международной общественности.
Западная Европа не сумела справиться с захватами заложников. Эта неприятная истина подтвердилась 5 сентября 1972 г., когда восемь террористов из группы «Черный сентябрь» напали на гостиницу для израильских спортсменов в олимпийской деревне в Мюнхене и захватили их в заложники, требуя освободить 234 заключенных в Израиле и Западной Германии. Немцы были склонны согласиться с ультиматумом, но Израиль отказался. Против собственной воли немцы провели плохо подготовленную операцию по спасению заложников, которая закончилась бойней — погибли пять террористов и девять израильских спортсменов. Через год террористы напали на посольство Саудовской Аравии в Париже, захватив посла, сотрудников и много случайных лиц в качестве заложников. Французы сдались, избегая ошибки, совершенной немцами.

 

Ответ Европы — САС, ГСГ-9 и ГИГН
Из всех потенциальных жертв терроризма только Израиль разработал последовательную стратегию действий. Было решено ни при каких условиях не уступать террористам и проводить акции возмездия с участием сил спецназначения. Однако западные страны не захотели придерживаться столь бескомпромиссной позиции. Для них единственным подходом могло стать создание особых формирований, способных быстро и гибко реагировать на каждую новую ситуацию. В начале 70-х годов в рамках САС-22 было выделено специальное формирование для антитеррористических действий «Каунтереволюшинари вофэ» (КРВ). Это можно перевести как «подразделение для специальных заданий» Все роты полка по очереди проводят оперативные дежурства в рамках КРВ и одновременно находятся в полной готовности предпринять действия в любой части земного шара. Со временем 22-й полк САС приобрел такой авторитет в мире, что некоторые государства обращались с просьбой о помощи в кризисных ситуациях. Так было в Голландии в мае-июне 1977 г., когда специалисты САС спланировали и организовали вместе с местной полицией и армией операцию по освобождению заложников, захваченных в поезде молуккскими террористами. Несколько месяцев спустя, 18 октября два коммандос из САС принимали участие в смелой атаке западногерманской группы ГСГ-9 в Могадишо на захваченный самолет кампании «Люфтганза». Обе эти акции закончились успешно. Однако бесспорно самой известной операцией стало освобождение заложников в иранском посольстве в Лондоне. Большой опыт был накоплен в Северной Ирландии, в операциях против ИРА (Ирландская республиканская армия) и ИНЛА (Ирландская народно-освободительная армия). САС разрабатывал новые методы антитеррористических действий и испытывал новое вооружение и снаряжение. САС стала считаться лучшей антитеррористической организацией в мире. В Хефорде (центре управления и подготовки САС) организовали еще и особое антитеррористическое руководство силами ФРГ, Франции и США. Немецкое правительство поручило создать новую группу ГСГ-9 полковнику Ульриху Вегенеру (пограничные войска). ГСГ-9 начала действовать в 1973 г. Вскоре Франция пошла по следам соседа. Появилась ГИГН — «Группа вмешательства национальной жандармерии» — вначале из 15 добровольцев-жандармов.
Попытки же людей, не имеющих специальной подготовки, бороться с террористами, приводят к печальным результатам. Так, 29 июля 1994 г. спецгруппа краевого управления МВД России провела в Минеральных Водах операцию против чеченских террористов, захвативших вертолет с заложниками. На его борту находились 12 человек: четверо преступников, 6 женщин-заложниц и двое членов экипажа. Действуя абсолютно безграмотно (достаточно сказать, что штурм происходил через задний грузовой люк вертолета, тогда как дверь и окна в пилотскую кабину остались вне внимания атакующей группы), горе-специалисты добились того, что погибли 4 заложницы, а еще две были ранены. Кроме того, ранения получили пилоты вертолета и 8 бойцов штурмовой группы! Сам вертолет сгорел от возникшего пожара. Был также убит один из террористов, остальные ранены. За такие операции надо отдавать под суд! Они свидетельствуют лишь о двух вещах: полном отсутствии профессионализма и полным пренебрежении жизнями заложников, из-за которых, собственно говоря, и происходят подобные операции. Поистине удивительно, что спустя 17 лет после триумфа ГСГ-9 все еще оказываются возможными такие действия.

 

Ответ США — «Дельта Форс»
Когда начальник штаба армии США генерал Абраме систематически сокращал спецподразделения, разыгрался террористический кризис 70-х годов. Абраме не хотел, чтобы «зеленые береты» вновь возродились, пусть в качестве силы быстрого реагирования на террористические акты. Было ясно, что США нуждаются в каком-то подразделении спецназначения, но Абраме считал, что оно должно подчиняться руководству армии.
20 декабря 1973 г. Абраме сообщил генералу Уильяму Депью — руководителю новой программы «ТРАДОК» — что для борьбы с террористами собирается увеличить число рейнджеров. Один батальон следовало сформировать немедленно и еще два через год. Депью было поручено сформулировать требования к подготовке новых подразделений. Он вскоре пришел к выводу, что такие батальоны потребуют слишком много средств и вооружения. Депью при поддержке Чарльза Бекквита, бывшего полковника специальных войск, прошедшего стажировку в САС, представил альтернативное предложение: антитеррористическое соединение не может быть больше одной роты и оно должно проходить постоянную подготовку в условиях, близких к реальным. Предполагалось принимать только тех добровольцев, которые доказывают свою зрелость и независимость в принятии решений.
В течение какого-то времени генерал Адаме блокировал действия в этом направлении, но в 1976 г. его пребывание на посту кончилось. Через год новый начальник штаба генерал Бернард У. Роджерс одобрил план набора и подготовки солдат в подразделение, которое Бекквит назвал «Дельта Форс» (группа «Дельта») в честь своего старого формирования специальных сил во Вьетнаме.

 

Операция в Джибути, 1976
Начиная с 70-х годов спецподразделения записали на свой счет несколько крупных успехов в борьбе с международным терроризмом, а также потерпели ряд унизительных поражений. Тем не менее вскоре террористы убедились, что свободно действовать они далее не могут.
Одной из первых прошла проверку французская группа.
Ранним утром 3 февраля 1976 года школьный автобус двигался по своему маршруту в пригороде Джибути. Он отвозил в школу детей французских граждан, проживавших в этой африканской колонии Франции. Все шло как обычно до тех пор, пока на одной из остановок в автобус не ворвались четверо темнокожих мужчин. В салоне в этот момент находились 30 детей в возрасте от 6 до 12 лет. Вышвырнув водителя, террористы направили автобус в сторону Сомали, до границы с которым было не более 25 км.
Машина остановилась в пустыне, возле французского пограничного поста Лояда. Напротив него находился точно такой же сомалийский пост. Оттуда к бандитам немедленно присоединились еще двое сообщников. Представителю властей, прибывшему вскоре для переговоров, они заявили, что являются членами Фронта освобождения сомалийского берега (так террористы называли территорию Джибути) и выдвинули ряд требований. Среди них главным было освобождение из французских тюрем руководящих деятелей Фронта. В случае отказа они обещали убить всех детей.
К посту Лояда командование французского гарнизона направило несколько подразделений 2-го парашютного полка и 13-й пехотной полубригады Иностранного легиона. Легионеры двумя тяжелыми армейскими грузовиками перегородили дорогу к посту сомалийцев. Несколько бронеавтомобилей АМЛ-90 заняли огневые позиции. Однако никаких других действий они не предприняли. Всем было ясно, что атаковать автобус нельзя. Это неизбежно повлечет за собой гибель детей. Поэтому военное командование заверило террористов, что нападать на них никто не будет, и что на следующий день из метрополии привезут сюда арестованных «братьев по революционной борьбе».
Однако в действительности переговоры велись исключительно ради выигрыша во времени. Вечером того же дня самолет ДС-9 доставил спецрейсом в Джибути боевую группу, состоявшую из 9-х человек, во главе с капитаном Кристианом Пруто. Именно им предстояло перечеркнуть планы террористов-революционеров…
Прибыв на место, Пруто оценил обстановку. Она была хуже некуда. Автобус стоял на ровном, как стол, месте. В радиусе 200 метров вокруг него не было ни одного дерева, ни одного кустика, ни одной ямы. К тому же рядом находился сомалийский пост. А симпатии сомалийцев полностью были на стороне террористов. Пруто предполагал, что после начала операции они могут открыть огонь по его бойцам. К этим двум обстоятельствам следует добавить чудовищную жару. Джибути заслуженно называют «печкой Африки». Когда наступит день, беспощадное солнце снова раскалит автобус, что вызовет нервозность как у детей, так и у бандитов.
Итак, скрытно приблизиться к автобусу нельзя. Атаковать в лоб — тем более. Чтобы преодолеть 200 метров, требуется не менее 30 секунд. За это время террористы могут перестрелять и детей в автобусе, и всех бегущих к нему людей. Следовательно, единственно возможный вариант действий — это использовать снайперов.
На рассвете 4 февраля 8 бойцов, вооруженных винтовками ФР Ф-1 с оптическими прицелами заняли позицию за грудой камней в 180 метрах от автобуса. Каждому из стрелков Пруто определил его личный сектор наблюдения. Для удобства террористов пронумеровали. Снайперы ежеминутно докладывали по радио своему командиру, кто из бандитов в данный момент находится в тех секторах, за которыми они следят сквозь прицелы. (Микрофоны радиостанций прикрепили прямо на горло, чтобы руки оставались свободными). Надо было дождаться такого момента, чтобы все террористы одновременно оказались в зоне поражения. Только в этом случае можно открывать огонь. Иначе оставшиеся в живых успеют расстрелять детей.
Шел час за часом, но этот момент никак не мог наступить. Больше всего мешали дети, которые то и дело смотрели в окна, или слонялись по салону, закрывая собой силуэты своих похитителей. Сами террористы тоже постоянно передвигались. Двое из них вообще почти все время находились за машиной, периодически наведываясь на сомалийский пост. Бойцы истекали потом под палящими лучами солнца, напряжение все нарастало, а развязка не приближалась.
Реальный шанс изменить ситуацию появился только тогда, когда террористы согласились с предложением накормить детей. Обед, который им дали в 14.00, был щедро приправлен снотворным и транквилизаторами. Вскоре после еды большинство детей уснуло. Их головы наконец-то исчезли из окон. В 15.48, после 10 часов непрерывного ожидания, Пруто скомандовал «огонь!» Прогремел залп. Четверо террористов в автобусе погибли мгновенно. Пятый, находившийся за ним — секундой позже. Однако из поля зрения неожиданно исчез шестой похититель.
Сигнал командира бросил вперед одеревеневших от долгого лежания бойцов. С револьверами в руках они бросились к автобусу. И тут произошло то, что предвидел капитан Пруто: сомалийские солдаты стали стрелять по бегущим. Пришлось им броситься на землю. Немедленно легионеры и их бронеавтомобили обрушили шквал огня на агрессивных соседей. Под его прикрытием капитан вместе с двумя бойцами бешеным аллюром снова устремились к автобусу. За это время шестой террорист успел вскочить в автобус и застрелить маленькую девочку. Если бы не стрельба с сомалийского поста, этого бы не произошло. Впрочем, все 10 солдат и сержантов, находившихся там, заплатили жизнью за свои действия. Их тела, а также здание заставы, стали напоминать решето (что вскоре стало причиной конфликта с Сомали). Ну, а черномазого негодяя в автобусе Пруто и его товарищи сумели расстрелять на бегу.
Операция в Лояда считается классической. Она наилучшим образом показала всем скептикам, что могут сделать специалисты в тех случаях, которые дилетантам кажутся безвыходными.
В Лояда действовали члены Группы вмешательства национальной жандармерии. По-французски аббревиатура этого названия читается как ГИГН. (С точки зрения советских традиций можно сказать, что речь идет о спецназе французских внутренних войск). Предназначенная для борьбы с террористами, а также с особо опасными вооруженными преступниками, ГИГН за 20 лет своего существования провела более 600 боевых операций. В ходе их удалось освободить более 250 заложников, причем ни один боец группы не был убит, что свидетельствует о высочайшем профессионализме.
Помимо уничтожения террористов в Джибути, бойцы ГИГН прославились во время подавления бунта заключенных во французской тюрьме Клерво в январе 1978 г.; в освобождении от вооруженных фанатиков главной мусульманской святыни Кааба в Мекке (Саудовская Аравия) в сентябре 1979 г.; в операции по наведению порядка на острове Новая Каледония во время восстания туземцев-канаков в мае 1988 года.
Решение о создании специальной антитеррористической группы в составе национальной жандармерии было принято еще в 1971 году. Но только через. 2 года командующий М. Кошар смог в приказе от 3 сентября 1973 г. объявить о начале ее деятельности. Первоначально ГИГН была разделена на 2 отряда. ГИГН-1 базировалась в Мэзон-Дльфор под Парижем и отвечала за безопасность северной части страны. Ею командовал лейтенант Пруто, которому подчинялись 15 унтер-офицеров, разделенных на 3 группы, по 5 человек в каждой. ГИГН-2 находилась в Монт-де-Марсан и обеспечивала безопасность южной Франции. В 1976 году обе группы соединили в одну под командованием Пруто, ставшего к тому времени капитаном.
В 1979 г. ГИГН насчитывала уже 40 человек, а спустя еще 10 лет ее численность возросла до 80 бойцов и специалистов обслуживания. Основными тактическими единицами являются отряды, по 12 человек в каждом (2 звена по 5 человек плюс к ним проводник служебно-розыскной собаки и командир). Один из этих отрядов ежесуточно находится в полной боевой готовности и может через 30 минут после получения приказа отправиться в любую точку не только Франции, но и всего остального мира. Капитана Пруто на посту командира сменил в 1984 г. капитан Филипп Маслен. Потом и он уступил свое место капитану Филиппу Легоржу. С 1989 года ГИГН входит в состав ГСИГН — Группы безопасности и вмешательства национальной жандармерии. Помимо нее, это формирование включает еще эскадрон парашютистов и группу охраны Президента республики.
Важное направление в деятельности ГИГН, это оказание помощи службам безопасности разных стран в создании и подготовке аналогичных формирований. Среди них Марокко, Тунис и другие прежние французские колонии, а также Саудовская Аравия, Испания, Польша, ряд иных государств. Кроме того, специалисты ГИГН помогают становлению нового спецподразделения французской полиции РАИД, причастны к созданию отрядов спецназначения во французских вооруженных силах: в сухопутных войсках, в иностранном легионе, на флоте, в парашютно-десантных частях.

 

Операция «Джонатан»: Уганда, 1976
27-го июня 1976 г. в 9.00 утра с аэродрома в ТельАвиве поднялся самолет «А-ЗОО» французской авиакомпании и взял курс на Париж с промежуточной посадкой в Афинах. Но после вылета из Афин самолет захватили террористы. Их было 7 на 254 пассажира аэробуса. Пятеро принадлежали к Народному фронту освобождения Палестины, а двое были членами западногерманской террористической организации «Баадер-Майнхоф». Пилоты получили приказ направить самолет в Бенгази (Ливия) и продолжать полет через Судан в Уганду. Правящий там диктатор Иди Амин выразил согласие принять самолет в угандийском аэропорту в Энтеббе. После посадки террористы заявили: «На борту корабля находятся несколько десятков пассажиров еврейской национальности, и взамен за них мы требуем от их правительства освободить 53 палестинцев из ООП, находящихся в израильских тюрьмах, а также заплатить выкуп за самолет».
В Энтеббе пассажиров поместили в захламленном здании аэропорта. Эксцентричный безумец, президент Уганды генералиссимус Иди Амин пожелал использовать это драматическое событие для укрепления своего авторитета в странах третьего мира. Он предоставил террористам полную свободу действий, а территорию аэропорта оцепил войсками — солдатами президентской гвардии.
Власти Израиля всегда отличались непримиримым отношением к террористам. Они и на этот раз решили, что события пойдут по их сценарию. Была немедленно начата подготовка к операции по освобождению заложников. До того, как правительство приступило к переговорам, разведслужбы Израиля в молниеносном темпе получили информацию о самих террористах, заложниках, угандийской армии и аэродроме в Энтеббе. Столь же быстро была создана специальная группа, начавшая отрабатывать атаку на самолет в пустынном районе, где его не заметил бы ни один спутник стран, склонных доброжелательно рассказать об этом властям Уганды. Разведке довольно легко удалось добыть данные об аэродроме — частично от израильской фирмы, которая строила большую часть сооружений, а частично — с помощью фотографий, сделанных американским спутником.
30-го июня террористы освободили всех пассажиров, кроме евреев и французского экипажа, отказавшегося покинуть самолет. Всего в Энтеббе осталось 103 человека. Освобожденные пассажиры были немедленно высланы в Париж, где их допросили израильские и французские разведчики, получив ценные дополнительные сведения. Стало известно, как выглядят и ведут себя вооруженные террористы под командованием некоего Вилфрида Безе. Пассажиры рассказали, что аэродром окружен угандийскими солдатами, а на боковых летных полосах стоят несколько истребителей МИГ-15, 17 и 21, принадлежащих ВВС Уганды. Заложников содержат в зале аэровокзала.
С Угандой не могла идти речь о каком-либо сотрудничестве или о предупреждении, что Израиль собирается применить силу против террористов. К такому акту хозяева отнесутся как к агрессии. Это подтверждали рассказы освобожденных пассажиров о поведении угандийских солдат, симпатии которых явно принадлежали арабским похитителям, а не пленникам. Поэтому израильский штаб должен был считаться с тем, что появление штурмовой группы вызовет вмешательство угандийских войск, а это замедлит ход операции и повысит вероятность гибели заложников от рук террористов.
Приняв во внимание все обстоятельства, антикризисный штаб, во главе с генералом Мордехаем Гуром, тогдашним начальником штаба армии, разработал сценарий с учетом возможных осложнений. Командующим операцией стал бригадный генерал Дан Шомрон, получивший в свое распоряжение добровольцев из 35-й парашютной бригады, группу «Саерет Голани» (разведчиков-коммандос из известной пехотной бригады «Голани») и соединение «269» (Саерет Миткаль). Дополнительно были выделены несколько агентов «Моссада» и медицинский персонал. Наряду с тренировкой штурмовой группы, обучали пилотов полету, приземлению и взлету без помощи извне. Кроме того, несколько коммандос научились работать заправщиками, поскольку запаса топлива хватало только на полет в одну сторону и следовало восполнить его на месте, в Энтеббе. Всей операции присвоили кодовое название «Джонатан» (Ионатан) — по имени командира штурмовой группы полковника Натаньяху.
В первых числах июля в Африку были переброшены две израильских группы. Первая спряталась вблизи аэропорта в Энтеббе. В ее состав входили разведчики «Моссада» и коммандос из «269». Разведчикам предстояло проверить информацию об аэродроме и положении на нем, а коммандос должны были предотвратить вмешательство извне в ход операции. Угроза могла исходить из столицы Уганды Кампалы, расположенной в 32 км от Энтеббе. Там находился большой гарнизон с танками Т-54 и бронетранспортерами. Поэтому после начала операции коммандос собирались заминировать подходы к аэродрому. Вторая группа, также состоявшая из коммандос «Саерет Миткаль», проникла в район аэродрома в Найроби — столице соседней Кении. Если бы штурмовая группа Натаньяху не сумела заправиться в Энтеббе, им хватило бы горючего только до Найроби. Ожидавшие их там в укрытии израильские коммандос должны были просто обслужить самолеты при согласии правительства Кении, а если нет — сделать это силой, захватив аэродром.
Освобождение 151 заложника 30 сентября Иди Амин с большим шумом объявил своим личным успехом в переговорах с террористами, что было сплошной ложью. Тем не менее, подогревая его самолюбие, израильтяне делали вид, что верят ему и всецело полагаются на его посредничество. Такой ход позволил отодвинуть срок окончания ультиматума и завершить подготовку рискованной операции, 3-го июля в 14.00 кабинет министров Израиля принял окончательное решение о начале операции. В 15.00 в воздух поднялась группа самолетов: четыре «Геркулеса С-130» и два «Боинга-707». В «Геркулесах» летели коммандос и их автомашины. Первый «Боинг» вез штаб и центр связи — он должен был все время находиться в воздухе и оттуда координировать действия отдельных групп. Второй «Боинг», оборудованный как летающий госпиталь с медицинским персоналом на борту, стартовал два часа спустя.
В полной радиотишине эскадра пролетела над водами Красного моря, затем снизилась и низко над землей преодолела территории Эфиопии и Кении (которая, кстати, согласилась на перелет). Над озером Виктория самолеты выполнили поворот и в 23.01 (по другим источникам в 0.21) первый транспортный самолет коснулся колесами посадочной полосы в Энтеббе. Перед приземлением была пущена в ход дезинформация: на аэродром направляется самолет из Израиля с освобожденными палестинцами, как того хотели террористы. Этого известия хватило, чтобы вызвать временное замешательство и ослабить на несколько драгоценных минут бдительность похитителей и угандийских солдат. Самолет еще не затормозил, а из грузового люка начали выезжать джипы с коммандос. С этого момента в их распоряжении было не более 55 минут — время для прибытия крупных подкреплений из Кампалы. За первым «Геркулесом» приземлился следующий, а за ним на боковой полосе — два остальных. После приземления первого был пущен в ход еще один трюк. Из самолета выехал сверкающий черный мерседес, во всех деталях напоминающий личный лимузин Иди Амина. Эту машину прекрасно знали по всей Уганде. Ожидалось, что его точная копия вызовет типичную панику при появлении главы правительства.
Две группы коммандос молниеносно заняли позиции на взлетной полосе, а мерседес и два джипа двинулись к терминалу здания аэропорта. Здесь они затормозили перед угандийским сторожевым постом.
С этого момента события разворачивались в бешеном темпе. При виде «аминовского» мерседеса оба часовых, разумеется остолбенели, но оказались людьми сообразительными: взгляд на едущие за лимузином джипы — верно, как и говорилось, везут палестинцев. Боевики из ООП одеваются так. Но почему они все вооружены? Угандийцы схватились за оружие, однако затратили на колебания несколько ценных секунд. Из передних и боковых окон мерседеса прозвучали выстрелы — это полковник «Иони» и сидящий за рулем коммандос стреляют в часовых из пистолетов «Беретта» с глушителями. Однако оба — очень хорошие стрелки — промазали! Первый из угандийцев бросается наутек. Короткая серия из пулемета ФН МАГ, смонтированного на первом джипе, косит второго часового. Коммандос из «Миткаль» во главе с майором Ботцером выскакивают из машин и бегом бросаются к главному входу терминала, откуда их обстреливают оповещенные первыми выстрелами террористы. Солдаты вбегают внутрь здания и под гул выстрелов кричат заложникам на английском и иврите: «Израильская армия! Ложитесь! Ложитесь!»
В течение пятнадцати секунд гибнут самые опасные террористы. Однако не все заложники послушались предостережения: двое растерянных людей не среагировали и погибли под перекрестным огнем. Одновременно через другой вход врывается вторая группа коммандос. Они быстро обыскивают комнаты для отдыха и в одной из них наталкиваются на двух террористов в гражданской одежде — в руке одного из них граната на боевом взводе. Падая на землю, коммандос поражает его очередями из «Узи». Однако граната взрывается, убивает обоих террористов и ранит двух израильтян. В это же время другие коммандос ликвидируют угадийских солдат. Из предназначенных на захват главного здания десяти минут штурмовая группа затратила только три.
Тем временем на территории всего аэродрома продолжается бой с остатками угандийских сил, под огнем которых израильтяне выполняют свое задание. Уже в самом начале, после приземления всех «Геркулесов», парашютисты вывели из них 2 бронетранспортера и прикрыли аэродром со стороны дороги в Кампалу. Одна из штурмовых групп с боем захватила башню управления полетами и радиостанцию авиапорта. Другая огнем из гранатометов и автоматического оружия уничтожила стоящие на аэродроме истребители, которые могли бы взлететь вдогонку за израильскими самолетами. Те, кто захватил здания, обыскивают помещения, забирая всех заложников. В ходе этих действий гибнут все террористы, которых, как оказалось, было больше семи. За акцией следил находившийся в воздухе на «Боинге 707» штаб Шомрона.
На 40-й минуте солдаты бригады «Голани», очистив территорию от угандийцев, начали эвакуацию заложников в самолеты. На 53-й — первый С-130 с освобожденными пленниками подымается в воздух. Через минуту, сняв отпечатки пальцев убитых террористов, по очереди взлетают остальные самолеты. Уже в последнюю минуту угандийцы пытаются помешать подняться четвертому самолету, выключив все аэродромные огни. Пилот выполняет стартовые операции, не видя даже взлетной полосы, совершенно вслепую. Операция в целом длилась 58 минут. Из Кампалы подкрепления так и не пришли до окончания операции.
Отряд израильских самолетов направился в Кению, правительство которой, к счастью, разрешило заправку в Найроби. Там перевели раненых коммандос в самолет-госпиталь, где ими занялись врачи, а затем, пролетев над океаном и Красным морем, участники операции направились в Израиль.
В результате были освобождены все заложники, кроме двоих, погибших во время атаки штурмовой группы, а также одной женщины, которая еще до атаки была помещена в больницу в Кампале, а потом убита по приказу разъяренного Иди Амина. Были убиты все террористы, от 20 до 35 угандийских солдат, и около 100 ранено. Уничтожены 11 угандийских истребителей. Погибли двое израильских коммандос: сержант Сурвин во время штурма башни управления полетами и полковник Ионатан Натаньяху. Этот молодой полковник, очень популярный в израильской армии, имевший много боевых наград, был известен просто как «Иони». Его убили на 40-й минуте, когда он, наблюдая за действиями своих солдат, на короткое время выглянул из здания. Несмотря на ожидаемые большие потери, ранения получили только несколько израильтян.
Рейд на Энтеббе служит примером хорошо спланированной, подготовленной и выполненной антитеррористической операции. Он показал, что такая акция может быть осуществлена в любом месте, независимо от международных соглашений. Правительство Израиля вновь продемонстрировало, что оно защищает своих граждан, не останавливаясь перед любыми препятствиями, а солдаты израильских сил специального назначения способны профессионально выполнить решения своего правительства.

 

Штурм поезда Ассен Де Пунт, 1977
Когда слышишь о террористах и похищениях, перед глазами возникает аэропорт с крупными пассажирскими самолетами. Правда, иногда случаются захваты кораблей, даже автобусов, но похищение поезда? Поезд кажется мало привлекательной мишенью для террористов из-за строгой определенности направления железнодорожных путей и ограниченной возможности передвижений по ним. Тем не менее пассажиры этого вида транспорта также могут стать заложниками, как и путешествующие на «Боинге» между континентами. Типичная террористическая операция планируется для достижения определенных целей взамен за освобождение заложников, а захватить их можно в самолете, посольстве, на корабле или в поезде. Все зависит от замысла и возможностей преступной группы. Именно поезд оказался наиболее подходящим для членов организации «Свободная молодежь Южно-молуккских островов» (СММО) в Голландии.
Молукцы — народ, населяющий так называемую «Голландскую Индию» (сейчас Индонезия). В 1951 г. после неудачной попытки восстания против Индонезии 15 тысяч молукцев были вынуждены покинуть родину и переселиться в Голландию. Однако новые поколения эмигрантов не забыли о старой родине. Не имея возможности завоевать независимость для своей страны и стремясь обратить внимание международной общественности на ее проблемы, молодые молукцы в 70-е годы начали террористическую деятельность на территории Голландии.
Первую серьезную акцию они предприняли в начале декабря 1975 г. 2-го декабря семь вооруженных террористов напали на поезд Амстердам-Бейлен и захватили его в нескольких километрах от конечной станции.
Через два дня вторая группа из 6 молукцев заняла консульство Индонезии в Амстердаме. Голландские власти в таких случаях неохотно прибегают к насилию. Кроме того в этом спокойном государстве понятие «террорист» ассоциировалось преимущественно с проблемами восточного соседа — ФРГ. Поэтому, несмотря на убийство террористами двух заложников, прибегли к переговорам, в результате которых преступники сдались.
Откуда же такой странный выбор объекта для нападения? Если оккупация посольства — дело не новое, то захват поезда стал историческим прецедентом. Молукцы не обладали опытом, знаниями и связями для захвата столь охраняемых целей, как аэропорт или самолеты. Скорее всего большинство из них ни разу в жизни не находилось в самолете и не смогли бы воспользоваться его захватом. Не были они и достаточно известной организацией, как Баадер-Майнхоф или арабской, пользующихся поддержкой некоторых стран. Поезд же казался достаточно легкой добычей — все в нем знакомо, никто не проверяет, кто туда садится и что с собой несет. Его можно остановить на открытом месте, затруднив тем самым атаку полиции. Приняв во внимание все эти соображения, через неполные два года молукцы ударили второй раз.
23-го марта 1977 г. в 8.30 девять террористов из СММО овладели электропоездом Ассен Де Пунт в Северной Голандии и взяли в заложники 51 человека. На этом однако дело не кончилось. Одновременно четыре других террориста захватили среднюю школу в окрестностях Бовенсмилде. Кроме типичных освободительных лозунгов молукцы потребовали выпустить членов их организации, находившихся в голландских тюрьмах после акции 1975 г., и предоставления в их распоряжение Боинга 747 в аэропорту в Амстердаме. Голландцы снова решили пойти по пути переговоров и были решительно против силовых действий, как очень опасных. Переговоры от имени властей вел доктор психологии Дик Мюльдер. Через несколько дней в оккупированной школе произошло массовое пищевое отравление детей. Не известно, была ли эта спланированная акция голландцев, но так или иначе террористы, будучи не в состоянии справиться с ситуацией, выпустили 106 из 110 удерживаемых там заложников.
К сожалению, мало чего удалось достигнуть с помощью переговоров, которые проходили в сложной, напряженной обстановке и не давали результатов. В итоге оккупация поезда и школы опасно затянулась. Тем временем возникали разнообразные анекдотические ситуации. Сначала голландцам позвонило таинственное лицо, предложившее с помощью своего долголетнего опыта службы в Иностранном легионе в одиночку проникнуть в поезд и ликвидировать всех террористов. По очевидным причинам это предложение было отвергнуто. На второй неделе эпопеи пронырливые журналисты подсмотрели, что среди доставляемого к поезду и школе продовольствия есть масса сладостей, включая торты. В тот же день в прессе раздались возмущенные голоса против «безответственных властей, которые ничего не предпринимают и кормят преступников деликатесами». Разумеется, это были упреки невежд: специалисты по борьбе с терроризмом и врачи давно знают, что повышение уровня сахара в крови снижает агрессивность человека, следовательно каждый шанс такого рода следовало использовать.
Наконец, голландцы стали подумывать о штурме в случае провала переговоров. В те годы в стране существовал антитеррористический отряд в составе полиции, организованный менее чем за год до событий. Отряд еще только проходил обучение. Поэтому сделали ставку на армию. Вблизи авиабазы Рийин поставили аналогичный поезд и начали тренировки. Операцию поручили группе специального назначения ББЕ (которую называли «Виски»), принадлежавшей к морской пехоте. «Виски» вместе с ГСГ-9 и САС была хорошо подготовлена как к специальным войсковым, так и к антитеррористическим акциям. Кроме ББЕ, к операции привлекли коммандос из 7-й голландской группы подводных пловцов СБС. Их возможности пригодились из-за положения поезда. Он стоял на открытом пространстве, но вблизи проходило несколько столь типичных для Голландии осушительных каналов. Ночью по ним подплыли аквалангисты, доползли до вагонов, и в полной тишине смонтировали под поездом специальные устройства. Это была высокочувствительная подслушивающая аппаратура, реагирующая также на тепло, движения и металл. Она позволяла фиксировать разговоры, оценивать перемещение людей и оружия. Коммандос из СБС разместили в нужных местах взрывчатку, чтобы при необходимости обеспечить коллегам из ББЕ вход внутрь вагонов.
К концу 3-х недель бесплодных переговоров доктор Мюльдер сообщил о возникновении очень опасной ситуации. Из-за длительной изоляции у заложников начал формироваться так называемый «стокгольмский синдром». Это психологический процесс, который способствует возникновению симпатии жертв к своим преследователям. Заложники забывают, по чьей вине царит атмосфера страха и видят выход только в выполнении требований террористов. Зная, что все это в противном случае может плохо кончиться, они подсознательно желают успеха террористам, беспокоятся о них, а впоследствии сочувствуют им. Во время антитеррористической акции такая ситуация очень опасна. Известны случаи, когда, увидев коммандос, заложник криком предупреждает бандита и даже заслоняет его. Бывает, что террорист прячется среди заложников, и никто его не разоблачает. Подобные ситуации иногда заканчиваются общей бойней, поскольку солдаты дезориентированы, а преступник вовсе не отвечает взаимностью на чувства заложников.
Другим поводом беспокойства Мюльдера стало поведение похитителей. Они весьма нервничали из-за затягивания переговоров, перестали верить в их успех и, отчаявшись, были способны убить всех заложников.
На 19-й день голландцы приняли решение ввести в действие ББЕ, поскольку дальнейшая затяжка времени только ухудшит ситуацию. Атаку назначили на следующее утро — 11 июня 1977 г. Ночью, используя специальные очки ночного видения, десять групп по пять человек в каждой скрытно приблизились к поезду и заняли исходные позиции. Поезд был оккупирован уже почти 3 недели, поэтому жизнь заложников как-то стабилизировалась: ведь людям необходимо есть и спать. Это и использовали для выбора времени атаки. Известно, что к утру у человека наступает самая глубокая фаза сна и, будучи вырванным из нее, он не сразу приходит в себя. Кроме того, у проснувшегося на рассвете вначале создается впечатление, что вокруг довольно темно. Напротив, внешний наблюдатель видит в это время гораздо лучше. Из сообщений информаторов, которые в качестве персонала Красного Креста доставляли в поезд еду, полиция знала численность террористов. Электронные приборы подтвердили эти данные и показали размещение молукцев. В 4.50 снайперы направили прицелы своих винтовок на окна вагонов: до времени "X" осталось 180 секунд.
В 4.53 из-за горизонта выскочили 6 истребителейштурмовиков Ф-104 Старфайтер голландских ВВС и с оглушающим грохотом пролетели на небольшой высоте над поездом. Перепуганные заложники непроизвольно наклонились и закрыли головы руками, а террористы подняли головы, глядя на потолок. Именно этого и добивались. В ту самую секунду, когда первый Старфайтер пролетал над поездом, трое коммандос привели в действие взрывные заряды, которые мгновенно вырвали наружу двери вагонов. Еще не стих гул самолетных двигателей, а солдаты ББЕ уже ворвались внутрь, стреляя из своих «Узи». Дополнительный эффект создавали очереди из пулеметов МАГ, которые группа прикрытия дала в направлении электровоза. К сожалению, повторилась ситуация в Энтеббе: несмотря на предостерегающие окрики солдат, передаваемые через мощные мегафоны, двое заложников, в том числе одна женщина, вскочили на ноги и погибли на месте. Погибли 6 террористов, 3 сдались. Последний успел выстрелить в заложника, но, к счастью, только ранил его.
Одновременно со штурмом поезда вторая группа морских пехотинцев атаковала школу в Бовенсмилде. Обе акции следовало синхронизировать, поскольку расстояние между двумя объектами было невелико, и звуки выстрелов могли иметь катастрофические последствия там, где действия еще не начались. Здесь также проводилось подслушивание и полное электронное наблюдение. О поведении террористов многое рассказали освобожденные дети. Коммандос располагали подробным планом школы. В тот момент, когда вылетели двери вагонов, бронетранспортер М-113 пробил одну из стен школьного здания. Под его прикрытием, забрасывая помещение гранатами со слезоточивым газом, коммандос ББЕ ворвались внутрь. Атака была бескровной: полная внезапность позволила захватить живыми всех четырех террористов, тем более, что трое из них беззаботно спали раздевшись. Четверо заложников пострадали только от страха. В обеих акциях коммандос не понесли каких-либо потерь.
Однако на этом контакты голладских сил специального назначения с молуккскими террористами не закончились. Через год, 13 марта 1978 г. молукцы захватили здание в городе Дренте, и 71 заложника. Нападение было жестоким — они убили одного и ранили пятерых. На следующий день коммандос провели успешную операцию освобождения. События 1977 г. в Голландии дали много пищи для размышления соответствующим службам, поезда стали с тех пор объектом постоянных тренировок для антитеррористических групп.

 

Драма в Могадишо, 1977
Подкрадываясь к захваченному Боингу компании «Люфтганза» коммандос ГСГ-9 хорошо понимали, что судьба 90 заложников находится в их руках. Они осознавали также, что им представляется возможность смыть с себя национальный позор, который пал на ФРГ во время Мюнхенской олимпиады 1972 г. Тогда нападение палестинских террористов в сочетании с неумелыми действиями немецкой полиции привели к гибели девяти израильских спортсменов. На этот раз операция должна была закончиться полным успехом.
Капитан Юрген Шуман не был суеверным человеком и поэтому не обратил внимания на дату своего полета на «Боинге» рейсом ЛХ-181 из аэропорта Пальма на острове Майорка. Было 13-е октября 1977 г., 13 ч. 55 минут. Самолет принадлежал немецким пассажирским авиалиниям и собирался совершить несложный рейс над Францией к Франкфурту на Майне. На борту кроме пяти членов экипажа находились 90 пассажиров, а среди них — ничем не выделявшиеся две супружеские пары арабского происхождения. Через час после старта, когда самолет находился над южным побережьем Франции, в кабину пилотов ворвались двое вооруженных пистолетами мужчин. Одновременно две женщины с гранатами в руках захватили пассажирский салон.
Авиадиспетчеры в остолбенении выслушали взволнованное сообщение Шумана об угоне самолета. Угрожая оружием, террористы приказали изменить курс и лететь в Рим. Вскоре после этого в эфире появился руководитель террористов, назвавшийся капитаном Махмудом, позднее идентифицированный как Захир Юссеф Акаче — один из самых разыскиваемых палестинских террористов. На ломаном английском, почти истеричным голосом он потребовал освобождения заключенных руководителей немецкой террористической организации «Фракция Красной армии» (РАФ) и огромного выкупа в 9 миллионов фунтов стерлингов. Махмуд угрожал, что пассажиры и экипаж погибнут, если его требования не будут выполнены.
Капитан Боинга был опытным пилотом. Он не спорил и направил самолет на аэродром Фючимино в Риме. Однако во время заправки горючим он попытался сообщить о террористах, воспользовавшись символами. Внимательно наблюдавшая за самолетом служба безопасности нашла на летном поле четыре связанные друг с другом сигареты и поняла шифровку правильно: на борту четыре террориста. Эти сведения очень помогли при планировании операции.
Покинув Рим, самолет полетел на Кипр и далее несколько раз приземлялся в различных странах Ближнего Востока: Бахрейне, Дубае, Южном Йемене. В Дубае власти арабских эмиратов попытались договориться об освобождении женщин и детей, но террористы не желали идти на уступки. А в Йемене произошла трагедия. После дозаправки под предлогом проверки шасси пилоты вышли наружу. Капитан Шуман попробовал договориться с йеменским солдатом о передаче сведений о похитителях, но успеха не достиг. Всю эту сцену наблюдал руководитель банды. Когда пилоты вернулись в самолет, Махмуд объявил капитана Шумана предателем и на глазах у пассажиров убил его выстрелом в голову. За штурвал Боинга сел второй пилот Юрген Виетор. По приказу похитителей самолет направился в Сомали.
Утром 17 октября они приземлились в Могадишо. Вскоре здесь же сел специальный западногерманский самолет, на борту которого находились министр Вишневски и начальник департамента по борьбе с терроризмом Федеральной полицейской службы, а также полицейский психолог В. Салевски. Начались переговоры, однако было уже ясно, что без силового решения не обойтись. Правительство в Бонне не допускало возможности освободить из заключения 11 опасных террористов из группы Баадер-Майнхоф. Кроме того, ни одна страна не хотела принять этих людей. В самом Боинге ситуация становилась все более напряженной. Махмуд периодически впадал в истерическую ярость, угрожая пассажирам взорвать самолет, если что-то вызовет у него подозрение. Быть может он подсознательно чувствовал, что его акция провалится — в это время на другом конце летного поля сел самолет под кодовым названием «Штуттгарт», который с 30 коммандос из подразделения ГСГ-9 все время следовал за захваченным Боингом.
Первым шагом в операции стало сообщение террористам, что решено освободить их товарищей из немецких тюрем. Это несколько снизило психоз в самолете, и похитители перенесли время окончания срока ультиматума на
2.30, 18 октября. Тем временем немецкое правительство официально разрешило операцию по освобождению заложников под кодовым названием «Магический Огонь».
Незадолго до полуночи несколько коммандос незаметно приблизились к самолету на расстояние около 30 метров и начали наблюдение с помощью приборов ночного видения. Вскоре они сообщили, что двое похитителей, в том числе Махмуд, постоянно находятся в кабине пилотов. Снайперы заняли огневые рубежи, а штурмовая группа оказалась под Боингом. Время 23.50. Часть солдат прячется под хвостовой частью, другие подобрались под крылья и нос. К корпусу приставили металлические лестницы, обитые резиной для уменьшения шума. На передних и задних дверях заложили магнитные мины. В это время специалисты отвлекают террористов переговорами.
В качестве второго тактического маневра немцы попросили сомалийских солдат зажечь огромный костер в 100 м от носовой части самолета. Огонь притягивает взгляд и также отвлекает внимание.
В 2.05 по местному времени коммандос пошли в атаку. Взрывы мин высаживают двери самолета. Внутрь летят оглушающие и ослепляющие светозвуковые гранаты, которые бросают два англичанина из САС, помогающие немцам — майор Моррисон и сержант Дэвис. Коммандос врываются в самолет через взорванные двери и аварийные люки над крыльями. Они приказывают испуганным пассажирам спрятаться за спинки кресел и открывают огонь по террористам. От первых выстрелов из револьверов погибли двое похитителей — мужчина и женщина, в головы которых попали пули командира ГСГ-9 Ульриха Вегенера. Он лично руководил одной из штурмовых групп. Капитан Махмуд, сраженный несколькими пулями, успел все же бросить две гранаты. Только очередь из пистолета-пулемета МП-5 прикончила руководителя террористов. Последняя террористка, спрятавшись в туалете, открывает огонь через запертые двери. Ее выстрелы ранят одного из коммандос. Второй дает очередь из автомата по дверям. Тяжело раненная террористка Сухайла Сайех схвачена. Она единственная из четырех похитителей остается в живых. Все заложники освобождены. Из них только четверо легко ранены. В 0.12 по международному времени в эфире прозвучал сигнал «Спрингтайм», означавший конец операции. Пассажиров эвакуировали, пиротехники проверили самолет. Через 2 часа заложники и коммандос вылетели в ФРГ.
Операция удалась на все 100 процентов, а из нее были сделаны несколько выводов. ГСГ-9 отказалась от револьверов калибра 9 мм, поскольку случай с Махмудом доказал их низкую эффективность. Обратили внимание на ту легкость, с которой террористы пронесли с собой в самолет оружие и гранаты, а также на позицию некоторых стран в кризисной ситуации. В Бейруте, Багдаде, Кувейте, Бахрейне и Дубае власти заблокировали аэродромы, чтобы не допустить посадки самолета и не иметь забот. Немецкий Боинг садился рядом со взлетной полосой вопреки воле хозяев. Подобная же ситуация имела место и в Йемене. Здесь также отказались принять самолеты с коммандос и специалистами по переговорам. Каждая из этих стран несла бы ответственность за смерть 90 заложников и экипажа Боинга.
Во время пребывания самолета на Кипре солдаты ГСГ-9 были готовы к штурму. Утечка этой информации и безответственная ее передача международными агентствами, передачи которых слушали террористы, могли привести к трагедии. К счастью, все это прекратилось после перелета в другую страну.
Безукоризненно действовала только антитеррористическая группа. Операция была проведена высокопрофессионально. Немецкие политики, настроенные против ГСГ-9, столкнулись с непреодолимым аргументом. Разумеется, коммандос на родине ждала торжественная встреча с оркестром.

 

Трагедия в Мекке, 1979
20 ноября 1979 г., Мекка, Саудовская Аравия. Десятки тысяч мусульманских паломников сосредоточенно маршируют по площади внутри гигантской мечети, ожидая своей очереди, чтобы приблизиться к Каабе — святому камню. Толпа огромна, особенно в ноябре — святом месяце мусульман, когда заканчивается календарный год.
В течение нескольких минут сотни людей, имеющие красные повязки на одежде, заняли удобные позиции. Внезапно они вытащили спрятанные автоматы и учинили страшную бойню, стреляя в массу людей. Потрясенные паломники пытались любой ценой выбраться из мечети, но сотни из них были затоптаны в толпе. Террористы задержали свыше 6 тысяч заложников и направили их в убежища под мечетью.
Через несколько часов стали поступать тревожные известия из других частей страны: районы Таиф и Табук захвачены группами бунтовщиков. Перед дворцом короля Халеда взорвалась автомашина, начиненная взрывчаткой. Не было никаких сомнений, что это организованные действия, а не выходки каких-то фанатиков. В Мекке Национальная гвардия попыталась штурмовать мечеть, но лобовая неподготовленная атака была отбита, десятки солдат погибли. На следующий день вновь началась атака на ворота мечети — с теми же катастрофическими результатами. 22 ноября в 10.00 была предпринята третья атака, на этот раз силами трех тысяч солдат при поддержке 12 бронетранспортеров М113и пяти вертолетов. Но террористы прекрасно подготовились к бою и предвидели подобный вариант. Вначале с помощью ракетных установок они уничтожили 3 транспортера, а затем принялись за вертолеты, и вскоре один из них взорвался в результате меткого попадания. Немедленно после этого правительственные войска отошли.
Здесь следует сделать краткое отступление и объяснить, кем же были террористы и каковы их цели. Они являлись членами саудовской фундаменталистской секты, организованной в 1973 г. Основываясь на пророчествах о приходе в Мекку посланника Аллаха для «очищения» мусульманства, эти фанатики решили ускорить события и навязать стране в качестве мессии одного из членов своей организации. В течение многих недель они тщательно готовились к операции и на первый взгляд предвидели все. Их вооружение включало пулеметы и противотанковые средства, огромное количество боеприпасов, имелись запасы продовольствия и воды, которые приносились в мечеть заранее, через секретные входы. Более того, террористы даже подготовили и оснастили госпиталь на 30 коек с дежурным врачом и медсестрами.
Позже оказалось, что секта возникла по инициативе нескольких арабских стран, враждебных саудовскому правительству. Фанатикам помогали некоторые студенческие организации и солдаты, недовольные действиями правительства и родовой знати.
Король Саудовской Аравии Халед понимал, что применявшаяся ранее военная тактика не имеет больших шансов на успех. Он обратился к тогдашнему президенту Франции Жискару Д'Эстену с просьбой о помощи. Ее удовлетворили, и уже 23 ноября ночью на борту самолета «Мистер 20» прибыли командир антитеррористического подразделения капитан Барриль и двое коммандос. Соблюдая все меры секретности, их привезли в военный лагерь в нескольких десятках километрах от Мекки. На следующий день, познакомившись с ситуацией, Барриль попросил саудовцев показать ему планы мечети, включая подвалы. Однако оказалось, что таких планов нет, и никто точно не знает всех подземных коридоров. При таких обстоятельствах руководитель французской группы предложил позволить ему самостоятельно провести разведку. Но и здесь возникли проблемы, потому что французские коммандос, не будучи мусульманами, не имели права не только входить в мечеть, но и приезжать в Мекку. Впрочем, вскоре препятствия были преодолены, и французам разрешили въезд в город и проведение разведки. Эта миссия оказалась не простой. Жандармы сознавали, что следует опасаться фанатичной толпы и соблюдать большую осторожность. Тем не менее французы составили себе полное представление о положении вещей уже в первый день. Они пришли к выводу, что террористы располагают не только огневыми пулеметными точками и снайперами на крышах и минаретах, но и группами, находящимися в подземных коридорах вместе с заложниками. Командир французских коммандос решил воспользоваться этим и использовать во время штурма парализующий газ СБ, действие которого имеет временный характер и не опасно для жизни. Началась подготовка к освобождению заложников. Вначале тщательно подобрали саудовских гвардейцев с учетом их подготовленности и надежности, проверили вооружение и оснащение.
Капитан Барриль повторно провел разведку района мечети и представил саудовским властям первую часть своего плана. Он хотел заставить мятежников, прячущихся на верхних ярусах минаретов, отступить в результате массированного огня по их позициям. Затем он обратился к французским властям с просьбой прислать три тонны газа СБ, 30 газометов, двести противогазов и 50 кг взрывчатки.
27 ноября произошло непонятное и трагическое по последствиям событие. Примерно в 11.00 террористы решили выпустить 1000 из 6000 заложников. Когда те бегом покидали ворота мечети, окружавшие здание саудовские солдаты открыли огонь, думая, что это атака повстанцев. Часть паломников была убита, причем подобная ситуация повторилась еще два раза. В результате безграмотного руководства положение стало очень напряженным, поскольку часть солдат перестала подчиняться, и был возможен даже государственный переворот.
Утром 29-го ноября капитан Барриль представил саудовцам вторую часть своего плана, касающуюся численности и структуры антитеррористических сил и плана их обучения. Его начали 2-го декабря. Каждый из трех французских коммандос располагал переводчиком и отвечал за подготовку 30 офицеров и солдат саудовской Национальной гвардии. Основное время уделялось обучению пользованием газометами и взрывчаткой, которую собирались пустить в ход для разрушения массивных дверей в подвалах мечети. 4 декабря все уже было «застегнуто на последнюю пуговицу». В штурме должны были участвовать 90 бойцов, разделенные на группы по 3 человека. Каждой командовал офицер, имевший взрывчатку, и два солдата: один обслуживал газовый гранатомет, другой — радиотелефон; участники были готовы заменить друг друга в случае необходимости. В 10.00 штурмовые подразделения бросились в лобовую атаку. За ними шли специальные команды, которые через 30 мин начали взрывать первые двери. Тактика заключалась в том, что когда у одной команды кончался запас газа, она возвращалась на поверхность, чтобы восполнить его запасы, а на ее место приходила другая. Поскольку бои шли яростные, количество потреблявшегося газа возрастало в устрашающем темпе.
Положение стало осложняться, когда заложники начали присоединяться к террористам и сражаться на их стороне. Наверху также разыгрывались тяжелые схватки, но к полудню сопротивление террористов было сломлено. Основные события происходили теперь в подвалах. Здесь никому не давали пощады, в ход пошли газ, взрывчатка, гранаты и пулеметы. Наконец, около
14.00 бои прекратились.
Подведение итогов дало поразительные результаты. Погибли или получили ранения свыше 100 солдат штурмовых подразделений. Силы специальных групп сократились почти наполовину. Огромные потери понесли и террористы — из нескольких сотен только пара десятков их были задержаны. Коммандос израсходовали около двух тонн газа. В целом этого ожидали, учитывая огромное число террористов и заложников, величину объекта, слабую подготовленность саудовцев.
Профессионализм французских коммандос и правильный выбор плана операции заслуживают высокой оценки. Специалисты ГИГН очередной раз доказали свои огромные знания и опыт, хотя сами не принимали участия в боях.

 

Тегеран, 1980: провал «Дельта форс»
В конце 70-х годов подразделения спецназначения добились больших успехов в борьбе с террористами различного происхождения. Наименее удачливыми оказались американцы, которые не смогли прервать цепь провалов, тянувшихся с времен вьетнамской войны. Создание элитного соединения «Дельта форс» злые языки считали следствием влияния Голливуда, поскольку и этот отряд «никогда с толком не применялся».
В конце президентства Картера американцы испытали настоящий шок. На место свергнутого режима иранского шаха пришел режим ортодоксальных мулл, которые объявили США «царством Дьявола». В такой атмосфере 4 ноября 1979 г. толпа фанатиков вторглась на территорию американского посольства в Тегеране и захватила весь персонал в качестве заложников, добавив сюда и случайных посетителей, всего 66 человек. Иранские власти через несколько месяцев отпустили 13 заложников, но за освобождение 53 оставшихся потребовали возвращения имущества шаха, вывезенного за границу и выдачи в Иран самого шаха Реза Пехлеви, лечившегося в США. Иранцы хотели поставить своего бывшего властителя перед Революционным трибуналом.
Это событие взволновало американское общественное мнение — мировая держава оказалась бессильной и могла лишь начать унизительные переговоры. Они длились (с учетом неоднократных перерывов) 444 дня и, хотя закончились, в конце концов, освобождением заложников, представляли собой очередное поражение американской политики на Ближнем Востоке.
Через 48 часов после захвата посольства полковник Чарльз Бекквит был вызван в Вашингтон, где получил приказ разработать несколько вариантов спасательной операции. Ближайшая дружественная авиабаза находилась в Турции на расстоянии 700 км к северо-западу от Тегерана. Однако ее использование могло вызвать дипломатические осложнения. Бекквит думал поэтому стартовать со старого аэродрома английских ВВС на острове Мазирах у побережья Омана, в1 100 км к югу от Тегерана. Расстояние предполагалось преодолеть беспрепятственно из-за низкого качества иранской противовоздушной обороны и поразительного равнодушия соседних стран.
Для успеха операции требовалось необыкновенно удачное стечение обстоятельств. Само освобождение заложников граничило с чудом. Ожидая нападения, иранцы поместили пленных в двух разных зданиях 4-х миллионного города, в котором появление американских коммандос не могло остаться незамеченным. Освобожденных заложников собирались отвезти сначала на стадион, потом на старый аэродром под Тегераном и, наконец, оттуда направиться к Индийскому океану. Этот замысел, пожалуй, был самой сложной операцией сил спецназначения за всю их историю. Поэтому опытные офицеры скептически относились к ее реализации. Операция (первое кодовое название «Когти орла») планировалась как совместное предприятие соединений спецназначения армии, флота и авиации.
Одновременно продолжались переговоры с Ираном, поэтому операцию неоднократно откладывали. Окончательное решение американцы приняли по политическим соображениям: провал посреднической миссии Сайруса Вэнса и приближающиеся президентские выборы. Джимми Картер поставил все на карту, желая стать спасителем заложников и, как следствие, президентом на новый срок.
В операции участвовали 80 бойцов «Дельты» (2 эскадрона по 40 человек в каждом) и 13 «зеленых беретов» из 10-й группы спецвойск в Бад-Тельце (ФРГ). Все они были одеты в джинсы, заправленные в армейские ботинки, спортивные кепи с длинными козырьками и просторные куртки защитного цвета. На обоих рукавах курток имелись нашивки с изображением государственного флага США, заклеенные пластырями. Пластыри надо было сорвать в момент начала штурма, чтобы отличать своих от чужих. Первые 2 эскадрона («красный» и «голубой») должны были освободить заложников, содержащихся в усиленно охранявшемся здании американского посольства. «Белый» эскадрон (13 «беретов») имел своей целью здание Министерства иностранных дел Ирана, где находились еще 3 американца.
На всю операцию отводилось 36 часов, причем штурм зданий в Тегеране и освобождение заложников укладывались по плану в 45 минут. С учетом того, что Форт-Брэгг круглосуточно находился под наблюдением советских спутников-шпионов, для тренировок в процессе подготовки к рейду на Тегеран «Дельта» использовала лагерь под кодовым обозначением «Дымный», размещенный совсем в другой месте. Во время штурма посольства смерть могла поджидать парней Бекквита в любом из 100 его помещений. Поэтому особое внимание было уделено отработке методов проникновения внутрь особняка через инженерные сооружения, применению бесшумного оружия, скорости и слаженности действия нападающих. План каждого этажа, до подвала и чердака включительно, изучался на макете размером 360 х 240 см, с которого снимались крыша и этаж за этажом.
Стартовав с авианосца «Нимиц» вечером 24 апреля 1980 г., 8 вертолетов типа «Морской жеребец» должны были сесть на полевом аэродроме в иранской пустыне в 300 км к северо-востоку от Тегерана. Туда же 3 транспортных самолета «Геркулес» к этому моменту обязаны были доставить три эскадрона штурмовиков. Кроме них, на это место садились 3 самолета-заправщика. Восполнив израсходованное горючее, вертолеты с бойцами немедленно отправлялись на Тегеран. Незадолго до начала самого штурма американская агентура в столице Ирана должна была спровоцировать вооруженные беспорядки, целое восстание сторонников бывшего шаха, общим числом несколько сотен человек. Под этот шум американцы надеялись осуществить свою акцию без особых затруднений. Вполне возможно, что так бы оно и было, тем более, что беспорядки в указанное время действительно начались: в разных районах города Тегерана была слышна стрельба, вспыхнули пожары, нарушилась телефонная и телеграфная связь…
Но подвела техника. Сначала из-за песчаной бури до места назначения не долетели 2 вертолета, совершившие вынужденную посадку в ином районе.
Выбранная американской разведкой местность оказалась многолюдной, как Бродвей. Уже через несколько минут после своего приземления группа «Дельта» была вынуждена задержать проезжавший вблизи автобус и «взять в плен» 43 пассажиров. Через минуту на дороге появилась автоцистерна, водитель которой не реагировал на сигналы и пытался бежать. Противотанковый снаряд превратил машину в столб огня, хорошо видимый на расстоянии до 70 км. В такой ситуации трудно было рассчитывать на необходимый в подобных случаях фактор внезапности.
Потом во время заправки топливом один вертолет столкнулся с самолетом-заправщиком, в результате чего вспыхнул пожар, ft огне погибли пять пилотов этого самолета и трое пилотов вертолета. Остались в строю лишь пять винтокрылых машин. С учетом того, что во время штурма сразу двух объектов во враждебном огромном городе можно потерять еще два-три вертолета, операция становилась нереальной. Ведь при таком раскладе надо было эвакуировать всего лишь на двух, в лучшем случае на трех летательных аппаратах более чем 170 человек. Вертолеты данного типа сделать этого не могли. Полковник Бекквит подал сигнал «отбой». Его люди погрузились в транспортные самолеты и улетели назад.
Силы спецназначения понесли урон с точки зрения своего престижа. Еще хуже была гибель людей, не успевших встретиться с врагом, в результате беспечности, неорганизованности и плохого планирования.
Когда на следующий день на место ночных взрывов прибыл иранский патруль, он нашел 4 брошенных и полностью исправных вертолета и сожженные остатки самолета и вертолета. Их снимки облетели весь мир. Президент Картер комментировал это кратко «Пошло все к черту!» Вновь тень «Маягуэз» поднялась над подразделениями спецназначения. Президент Картер стал жертвой возмущенного общественного мнения, а затем и избирателей. Для полковника Бекквита, который был виновен меньше всех, это также был конец карьеры — его отправили на досрочную пенсию. Иранцы рассеяли заложников по всей стране, чтобы предотвратить какие-либо новые попытки освобождения. Скорее всего, как считают знатоки американской политики, в сентябре 1980 г. Картер планировал еще одну операцию — на этот раз в большом масштабе. Он собирался силами 15 тысяч солдат атаковать цели в Иране. Он оставил этот замысел, когда узнал о концентрации на иранской границе 22 советских дивизий, которые только ждали предлога, чтобы в соответствии с договором о военной помощи от 1921 года двинуться на юг, в направлении вожделенных теплых морей. Такая акция могла закончиться Третьей мировой войной.

 

Принс Гейт, Лондон, 1980
Спустя всего пять дней после трагического фиаско операции «Орлиные когти» телевизионные станции во всем мире показали оцепленное полицией иранское посольство в Лондоне. 30 апреля 1980 г. в 11 ч. 30 мин. шесть террористов из «Революционно-демократического фронта освобождения Арабистана» (юго-западная провинция Ирана, богатая нефтью) ворвались в здание на Принс Гейт, 16. Кризисный штаб установил связь с похитителями, чтобы получить время для подготовки точного удара. Правительство госпожи Тэтчер не собиралось уступать. Задачу освобождения заложников поручили дивизиону "В" 22-го полка САС, тайно переброшенному с базы в Хефорде. Были использованы и альпинистские навыки коммандос из дивизиона "Д".
В противоположность ГИГН, ГСГ-9 или группе «Дельта» английская САС старательно избегала всякой публичности. Ее роль в драматических событиях на аэродроме в Могадишо была отмечена лишь в профессиональных публикациях. Общественное мнение должно было удовлетвориться банальным сообщением, из которого немногое следовало. Впрочем, это традиционная тактика работы английских спецслужб. Почти никто не знал об их военных операциях в Омане в 1970 и 1975 гг. Точно так же они вели себя во время действий коммандос «за границей», в северноирландской провинции Южный Армаг, которую англичане называли «страной бандитов». В течение нескольких месяцев САС ликвидировала множество явок, складов оружия, мастерских фальшивомонетчиков и почтовых ящиков. Почти вся сеть ИРА была разрушена. Английские власти приписывали эти успехи различным другим подразделениям и сознательно преуменьшали роль САС, о которой до журналистов доходили лишь скудные сведения. Вплоть до момента впечатляющей операции в иранском посольстве САС оставалась совершенно неизвестной читателям английских газет. Штурм на улице Принс Гейт сделал коммандос САС национальными героями. Их успех англичане рассматривали даже со спортивных позиций.
В то время как полиция вела переговоры, усыпляя бдительность террористов, солдаты САС укрепили на стенах зданий, внутри систем электропитания, на крышах и в мелких трещинах стен чувствительные микрофоны, позволявшие непрерывно следить за внутренним положением в посольстве. Располагая планами зданий и подслушивая каждый шаг террористов, можно было планировать решительную атаку. Ее начало ускорили, когда 5 мая нетерпеливые террористы застрелили пресс-атташе посольства и выкинули его тело прямо к телевизионным камерам со всего мира. «Железная леди» сочла, что заговорщики обманывают английские власти и приказала начинать атаку. В
19.00 группы коммандос перешли к действиям с нескольких сторон. Одни спустились на канатах с крыши здания, другие ворвались через фасад и окна на первом этаже. Коммандос носили шлемы и газовые маски. Перед тем, как открыть огонь, они бросили внутрь ослепляющие и оглушающие гранаты и петарды со слезоточивым газом. Они прочесывали комнату за комнатой, подстраховывая друг друга огнем. Штаб операции постоянно сообщал им о предполагаемом направлении перемещений террористов. Вся акция длилась не более 17 минут. Были убиты 5 террористов, а последний, тяжело раненый, взят в плен. От случайной пули погиб один из заложников. Коммандос в черных масках стали героями дня. Тележурналисты отдали бы все, чтобы в новостях показать интервью с кем-нибудь из них. Однако английское командование не дало на это согласия, и коммандос вернулись на базу. С тех пор САС вызывала особый интерес, и многие страны просили англичан подготовить для них отряды спецназначения с помощью инструкторов САС.
После взятия заложников в Тегеране западные страны укрепили охрану своих дипломатических учреждений, послав туда дополнительное число отборных солдат. Осторожность болыце всего пригодилась американцам в Пакистане, где охранявшая посольство группа морских пехотинцев находилась в постоянной боевой готовности. Только благодаря этому удалось избежать повторения ситуации в Тегеране, когда на представительство в Исламабаде напали группы исламских боевиков. 21 ноября 1979 г. все могло окончиться трагически — положение спасло хладнокровие солдат из подразделения охраны, отразивших штурм.

 

Террор на море, в воздухе и на земле
7 октября 1985 г. коммандос группы «Дельта» собирались атаковать на вертолетах палестинцев, захвативших итальянское туристическое судно «Ахилле Лауро», но ситуация изменилась. В Порт-Саиде террористы освободили заложников, и на борту египетского самолета вылетели в Алжир. Однако, когда президент Рейган узнал об убийстве террористами на корабле американского гражданина Эрика Клингоффера, он приказал немедленно приступить к действиям. Эскадрилья американских ВВС догнала египетский рейсовый самолет с похитителями и принудила его приземлиться на базе итальянских ВВС в Сицилии. Это было нарушением международного права. В ответ на соответствующий вопрос Рейган резонно отметил, что нельзя позволить циничным убийцам уйти безнаказанными.
5 сентября 1986 г. палестинцы захватили самолет компании «Пан-Америкэн» и посадили его в Карачи. Группа «Дельта» немедленно отправилась в Пакистан, но ее прибытие задержала забастовка авиадиспетчеров. До начала операции имело место трагическое стечение обстоятельств. Из-за аварии электроснабжения в кабине самолета погас свет. Похитители решили, что началась атака, и стали стрелять вслепую в сторону заложников. Те пробовали бежать, но, прежде, чем они выбрались из самолета, палестинцы убили 18 человек. Все террористы погибли от пуль пакистанских коммандос и охраны аэродрома.
В начале 80-х годов террористические организации пришли к выводу, что захват заложников неэффективен и создает ненужный риск для членов этих организаций. Была сделана ставка на мощные взрывы с большими людскими потерями. Наибольших «успехов» террористы добились в охваченном гражданской войной Бейруте. Они нападали на французские и американские подразделения, прибывшие туда летом 1982 г. в рамках международных сил по поддержанию мира.
После окончания эры захвата самолетов наступил период подкладывания в них бомб. Первой жертвой стал самолет «Эйр Индия», взорвавшийся в июне 1985 г. над Тихим океаном. Самым известным покушением стало уничтожение арабскими исламистами при поддержке ливийской разведки самолета кампании «ПанАмерикэн» над шотландским городом Локерби (декабрь 1988 г.).
В начале 90-х годов началась новая волна покушений. 10 апреля 1992 г. в центре лондонского Сити взорвалась бомба, заложенная ИРА, убившая 3 человек и ранившая 90 случайных прохожих. Было повреждено 35 зданий, а материальные убытки оценены в 2 миллиарда долларов.
Еще больший ущерб был нанесен покушением исламских фундаменталистов в Нью-Йорке. Целью являлся 110-этажный Нью-Иоркский центр мировой торговли, в котором работают 30 000 человек. Бомба, подложенная в подземном гараже, убила 5 и ранила свыше 1 000 человек. Убытки составили сотни миллионов долларов. Еще более кровавым стал взрыв в Бомбее. Местные террористы убили 250 и ранили 1200 человек. Оказались полностью уничтоженными 100 зданий вблизи места парковки грузовика со взрывчаткой. Через четыре дня взрыв смел часть торгового центра Калькутты. Погибли 86 и ранены 70 человек.
24 апреля 1993 г. вновь подверглись нападению банковские кварталы Лондона. В 10.25 перед зданием Банка Англии взорвался заминированный грузовик. Было чудом, что погиб только один человек, а 40 ранено. Материальный ущерб оценен в 1, 5 миллиарда долларов.
В борьбе с заговорщиками силы спецназначения не добились крупных успехов. Поимка преступников оставалась функцией полицейских агентств. Только вне Европы — в Индии, на Цейлоне, в Южно-Африканской республике и Латинской Америке террористов преследовали местные отряды спецназначения.

 

Бойня на Мальте, 1985
Не все террористистические акты на международных авиалиниях заканчиваются традиционным хэппи эндом после напряженных переживаний и молниеносных действий коммандос, когда террористы отправляются в тюрьму или на кладбище, а счастливые пассажиры к своим семьям. Гораздо чаще — трагичные финалы попыток спасти людей. Типичный пример — бойня на Мальте 24 ноября 1985 г., черный день в истории борьбы с терроризмом.
Начало было классическим. Среди 98 пассажиров на борту Боинга-737 египетских авиалиний «Иджипт Эйр Флайт» оказались пять террористов, которым удалось беспрепятственно принести с собой оружие. Через 10 минут после вылета из Афин они захватили экипаж и приказали лететь вместо Египта на Мальту. Затем они начали разделять пассажиров. В переднюю часть салона возле дверей, где можно было ожидать атаки, поместили израильтян, американцев, австралийцев, канадцев, французов и испанцев. В середину попали пассажиры из «нейтральных» стран — греки и филиппинцы, не вызывавшие у террористов ни вражды, ни симпатии. Сзади, т.е. в месте, которое казалось им относительно безопасным, террористы посадили детей и арабов.
Первая драма разыгралась уже в ходе перемещения пассажиров. Египет относится к тем странам, у которых на борту рейсовых самолетов постоянно находится вооруженная охрана в гражданской одежде. Рейс 648 обслуживали четверо сотрудников службы безопасности. В соответствии с инструкциями они ничего не предпринимали до полного выяснения ситуации, чтобы не рисковать жизнью пассажиров. Вскоре они уже хорошо представляли себе что происходит, но численность и вооружение похитителей не позволяли рассчитывать на верный успех антитеррористических действий. Воспользовавшись, однако, возникшей при пересаживании суматохой, один из агентов вытащил пистолет и выстрелил в ближайшего бандита. Но похитители были бдительны и прекрасно организованны — египетского агента моментально засыпали градом пуль — 18 остались в его теле или навылет пробили корпус самолета.
Даже самая небольшая дырочка в обшивке самолета, летящего с большой скоростью на огромной высоте грозит декомпрессией в салоне и разрушением боковой стенки корпуса. Пилот «Боинга», стремясь снизить разницу давлений внутри и вне салона, направил самолет вертикально вниз и выровнял его только в двух километрах над землей. Похитители овладели ситуацией. Итог: один из них легко ранен, а полицейский агент находится в очень тяжелом состоянии и не имеет права на медицинскую помощь.
Когда капитан «Боинга» Хани Галаль в 20.05 попросил по радио администрацию аэродрома Лука под ЛаВалеттой разрешить ему приземлиться, мальтийцы отказали и, желая избавиться от неудобного гостя, погасили все посадочные огни. Однако самолет уже не имел горючего и был вынужден садиться. В полной темноте пилоты посадили самолет на стартовой полосе, промчавшись буквально в нескольких сантиметрах от стоявшего там «Джамбо-джета» сингапурских авиалиний. Дальнейшей трагедии предстояло совершиться на Мальте.
До ноября 1985 г. произошло уже около 700 угонов самолетов. Каждое из них было связано с взятием заложников и выдвижением конкретных требований. На этот раз случай оказался беспрецедентным — террористы не хотели ничего — ни денег, ни освобождения заключенных товарищей, ни каких-то политических шагов. Они просто молчали. Готовым к переговорам властям не удалось установить контакт с бандитами.
Как говорят профессионалы служб безопасности — «Самое страшное — это сумасшедшие». Здесь был как раз такой случай. Террористы не сообщили даже кого они представляют, хотели только одного — унизить президента Египта Хосни Мубарака. Совершить убийства в египетском самолете и возложить ответственность на Египет.
Вскоре после посадки похитители приступили к реализации своего плана. Первой жертвой преступников стала 24-летняя израильтянка Тамар Артци. Ей приказали стать на колени в дверях и дважды выстрелили из пистолета — в рот и в тазовую область. Следующим был израильтянин Мицан Мендельсон, убитый выстрелом в голову. Как всегда, если террористы арабского происхождения, жертвами становятся прежде всего евреи и американцы. Патрику Бейкеру, 28-летнему туристу из Вашингтона, связали руки и вытолкнули из самолета. Пока он падал с высоты несколько метров, в него выстрелили много раз. При каждом убийстве палачи кричали «ура» и пели. Следующими жертвами были две гражданки США еврейского происхождения: Джекки Нинпфлюг и Скарлетт Родженкамп. Их застрелили, а тела выбросили на летное поле. Ужас в салоне достиг своего предела.
Тем временем на боковой летной полосе в Лука приземлились два транспортных самолета С-130. В них находились 25 солдат из египетского антитеррористического подразделения «Саака» (Молния). Они немедленно приступили к наблюдению за захваченным «Боингом» с помощью специального оборудования, которое позволяет снаружи установить точное расположение террористов внутри самолета, и приготовились к штурму. Развитие событий не предоставляло никакой иной возможности. Коммандос заняли исходные позиции под брюхом «Боинга».
Однако еще перед штурмом произошла ошибка, лишившая коммандос важнейшего условия успеха операции — элемента внезапности. Над входом в терминал аэропорта горел единственный фонарь, и он внезапно погас, что насторожило террористов. Египтяне позже упрекали в этом персонал, но мальтийцы утверждали, что выполняли именно их распоряжение. Этот случай за несколько секунд до начала операции привел похитителей в состояние боевой готовности.
Первая группа атакующих ворвалась внутрь через багажный люк и люк в полу в пассажирском салоне. Вторая — через взорванные двери аварийного выхода над крылом. Обе стороны открыли огонь, причем террористы успели также бросить несколько гранат.
Один из бандитов, стоявший в дверях кабины пилотов, обернулся и направил оружие на второго пилота Эмада Мониба. Капитан Галаль схватил в это время топорик из аварийного набора и нанес смертельный удар террористу. Оба пилота выпрыгнул через выбитое окно.
В ходе перестрелки погибли четыре террориста, а пятый, их руководитель, получил ранение. К сожалению, уже в первые мгновения вспыхнул пожар, который молниеносно распространился по всему авиалайнеру. Коммандос сумел эвакуировать только 37 человек, включая пилотов, после чего были вынуждены уступить место пожарным. Погибли 59 пассажиров.
Пресса крайне отрицательно для египетских солдат комментировала ход событий, объявив их ответственными за жертвы. Однако вскрытие трупов показало, что большинство пассажиров погибло не из-за перестрелки, а вследствие отравления дымом.
За исключением несчастного случая с фонарем, в действиях коммандос не было ни одной ошибки. Разве что при взрыве дверей аварийного люка использовали слишком большой заряд. Если бы именно он вызвал пожар, то вина действительно лежала бы на египтянах. Однако то, что огонь распространился так быстро и его центр находился в задней части салона указывает на взрывы гранат как главную причину возгорания. Среди трех гранат, брошенных террористами в солдат, могла находиться и фосфорная. Короче говоря, победа египтян оказалась пирровой. Но следует помнить, что у них не было иного выхода. Как сказал капитан Галаль: «Похитители были беспощадны и безусловно убили бы и других, а затем взорвали бы самолет. Тогда пришлось бы хоронить 97, а не 59 человек». Стоит добавить в качестве утешения, что из тех, кого казнили бандиты, погибли только М. Мендельсон и С. Родженкамп. Остальные, в том числе египетский охранник, выжили, несмотря на очень тяжелые ранения.
Организации, виновной в этой бойне, так и не нашли. Правда, целых четыре египетские подпольные группы приписывали себе авторство, но это не соответствовало действительности. Захваченный руководитель террористов 20-летний Омар Морзуки молчал на допросах и до сих пор не назвал имен своих сообщников.

 

Ответный удар: Ольстер, 1987
Вспышка гражданской войны в бывшей Югославии потрясла Европу. Европейцы, смотревшие по ТВ репортажи о конфликтах в далеком Сальвадоре, Африке или на Ближнем Востоке, не думали, что подобные сцены могут разыгрываться на их уже давно спокойном континенте. Но спокойным он был лишь внешне, потому что только немногие за пределами Северной Ирландии помнят о длящейся там много лет тайной войне. Стреляют из укрытий, поджигают и взрывают бомбы. С противоположной стороны проводят антитеррористические операции, патрулируют и организуют засады.
В новый 1987 г. ирландская полиция «Ройял Олстер Констэблери» (РАК) вступала с подорванной моралью. За несколько месяцев до этого она потеряла целых 12 сотрудников, погибших от выстрелов и бомб боевиков ВИРА ("Временной ирландской республиканской армии) — так называемых «временных», т.е. крайнего крыла республиканской армии. От их рук в Ольстере также погибли высокопоставленный английский чиновник из судебного ведомства и его жена, возвращавшиеся из отпуска в Южной Ирландии. Отсутствие эффективного противодействия придало смелости террористам — английская разведка получила сведения о планировании в ВИРА нового эффектного покушения.
Речь шла о серьезном нападении. К действиям были привлечены две ячейки, каждая по 4 человека, так называемые АСЮ (актив сервис юнитс) из бригады Восточного Тирона. Ударная группа в количестве 8 человек считается для таких действий очень крупной. Сеть ВИРА никогда не вводила в акции больше людей, чем нужно. Кроме того, по данным разведки в составе группы оказались несколько весьма опасных фигур подпольной ирландской организации. К руководству терактом привлекли Джеймса Лайнага, 32-х лет. У него была репутация беспощадного террориста, на счету которого несколько убийств. В частности, он нес ответственность за убийство в 1980 г. спикера парламента Северной Ирландии (Стормонта) сэра Нормана Стронга и его сына. Командиром первой ячейки стал не менее опасный 30-летний Патрик Келли. Вместе с ними должен был действовать ровесник Лайнага Патрик Мак Кирни, которого полиция считала самым опасным террористом в Северной Ирландии. Он бежал из тюрьмы в 1983 г. и, как и Лайнаг, разыскивался РАК и южно-ирландской полицией «Гарда». Четвертый член ячейки — 29-летний Джерард О'Каллагэн. Вторая ячейка состояла из относительно менее опытных, но не менее решительных террористов: 25-летних Майкла Гормли и Юджина Келли и 21-летних Деклана Артерса и Симуса Донелли. Для них акция была первой, но и при таких условиях группа в целом рассматривалась как весьма опасная.
Дополнительным следом для служб безопасности стала кража экскаватора в районе Лафгалл. В этом не было бы ничего особенного, хотя подобное преступление встречается редко, если бы в предыдущем году террористы не использовали экскаватор для бомбовой атаки на полицейский пост. Большой ковш бульдозераэкскаватора нагрузили взрывчаткой и собирались ударить им в стену здания, привести в действие взрыватель, а террорист должен был бежать. Покушение в Бриксе не удалось, потому что террориста еще раньше случайно задержал встречный полицейский, но на этот раз экскаватор хорошо охраняли. Англичане начали готовить контр-операцию. Использование бульдозера свидетельствовало о том, что целью станет один из укрепленных постов РАК в сельской местности. Опытное антитеррористическое подразделение САС, проанализировав список потенциальных объектов, выбрало пост в Лафгалле — небольшом сонном городке к северу от Армага.
Тем временем ЕЧА (секретная разведслужба РАК) обнаружила 8 мин на покинутой ферме, где укрывали украденный экскаватор. Агенты из укрытия наблюдали «загрузку» доставленных «интендантами» ВИРА 300 фунтов взрывчатки в ковш экскаватора. Все указывало на справедливость предположений. РАК располагала достаточными силами, чтобы арестовать людей на ферме и захватить взрывчатку, но возникла возможность подождать начала операции «временных» и уничтожить либо захватить самых опасных террористов ВИРА. Было решено поручить специалистам САС организовать засаду. Зону операции срочно сфотографировали с воздуха, в нее скрытно проникли английские коммандос. Группы по 4 человека заняли классические позиции по обеим сторонам полицейского поста, в лесу, возле подъездных дорог. Группа в гражданской одежде собиралась засесть внутри здания поста, и заодно успокоить находившихся там местных функционеров РАК. Еще одна группа должна была отрезать дорогу для бегства террористов. На вооружении САС находились автоматические карабины, ручной пулемет, пистолеты «Браунинг». У каждого имелись индивидуальные средства связи. Как и в других акциях в Ирландии, коммандос носили маски. Началось долгое ожидание.
Утром 8 мая вооруженный мужчина в маске похитил в соседнем городке Данганнон голубой микроавтобус «Тойота». Вскоре автобус оказался на территории той же фермы, где находился экскаватор. В 17.00 на ферму прибыл Лайнаг, затем Келли, а в последующие полчаса — остальные шесть террористов. Не подозревая, что за ними постоянно наблюдают агенты ЕЧА, они переоделись в одинаковые голубые комбинезоны и шапки, резиновые перчатки, закрыли лица черными масками. В 19.00 к коммандосам САС поступил радиосигнал от агентов РАК — управляемый Гормли экскаватор двинулся в сторону Лафгалла, а за ним микроавтобус прикрытия со штурмовой группой ВИРА.
В 19.20 «конвой» приблизился к полицейскому посту. Микроавтобус выскочил вперед и резко затормозил перед фасадом штаба РАК. Из задних дверей выскочили пятеро и открыли огонь по окнам здания. Под прикрытием огня к нему двинулся экскаватор. Через долю секунды коммандос САС ответили огнем. Водитель «Тойоты» Симус Доннелли не успел даже покинуть кабину, в шаге от двери пуля попала в Патрика Келли, одновременно погибли Юджин Келли и Артерс. Все это оказалось для террористов полной неожиданностью. Лайнаг и Мак-Кирни, отстреливаясь, отскочили назад и попытались укрыться за микроавтобусом. Там их настигли пули других коммандос, расположившихся на профессионально выбранных позициях.
Еще звучали выстрелы, направленные в «Тойоту», когда перед постом появился белый «Ситроен». Внутри находились двое мужчин, одетых на свою беду в… голубые рабочие комбинезоны. Этого было достаточно, чтобы коммандос открыли огонь и по ним, решив, что это незамеченное ранее подкрепление для «временных». Водитель погиб на месте, а пассажир был тяжело ранен. Как оказалось позже, оба не имели к террористам никакого отношения и, возвращаясь с работы, случайно оказались в «полосе смерти».
Тем временем разогнавшийся экскаватор, несмотря на свистящие вокруг пули, ударился в стену здания. Гормли зажег расположенный под рулем фитиль и бросился бежать, но через несколько метров его встретил английский коммандос. Невооруженный Гормли, возможно, избежал бы смерти, но события развивались слишком быстро. Он сделал правой рукой движение вперед, совершенно забыв, что держит в ней старую большую зажигалку, которой зажег фитиль. Блеск металла в руке террориста был сигналом для солдата САС, чтобы нажать курок.
В ту же минуту воздух сотряс взрыв. Массивное здание поста рухнуло, вверх взлетели обломки. Находившиеся снаружи коммандос были уверены, что в доме никто не выжил, но помогать пока не было времени. Из-за поворота выскочила следующая машина. Молодая женщина за рулем и ее 8-летняя дочь застыли от страха и неожиданности. В любой момент в них могли случайно попасть. Поэтому командир блокирующей группы САС выскочил на середину дороги и вывел машину из-под обстрела. Сразу после этого подъехал третий автомобиль, но сообразительный водитель сначала нырнул под руль, а потом на полном ходу свернул в боковую улицу. Последний из террористов О'Каллагэн погиб от пуль САС во время бегства.
Через 30 минут после появления в Лафгалле террористов всю местность оцепили РАК и служба безопасности. На поле боя собрали оружие ВИРА: 3 карабина «Хеклер-Кох Г-З», бельгийский ФНС 5, 56 мм, помповое ружье СПАС 12 и 2 пистолета. Как позже оказалось, один Г-З, ФНС и пистолет были применены в 7 убийствах за последние 16 месяцев. На соседней площадке приземлились вызванные по радио вертолеты «Линкс» и «Газель». Один забрал случайно раненого рабочего, которого уже перевязали солдаты, в другой сели коммандос.
Удивительно, но находившиеся в рухнувшем доме отделались легкими контузиями. Счет стал 8:0 в пользу САС. Это был очередной успех в тайной войне с ИРА — войне, в которой нет победителей. Как всегда, солдаты САС исчезли из района операции сразу же после ее окончания.

 

Операция «Меч Гидеона», 1988
Апрельской ночью 1985 года из рыбацкого порта на побережье Алжира вышел катер с двумя десятками вооруженных палестинцев на борту. Он взял курс на Израиль. Федаины из Организации освобождения Палестины (ООП) планировали высадиться неподалеку от Тель-Авива, совершить налет на штаб израильской армии и убить тогдашнего министра обороны Ицхака Рабина. Онако израильтяне были начеку: они потопили катер сразу же, как только он пересек условную линию морской границы страны. Восемь уцелевших террористов попали в плен. На допросах они признались, что операцию с их участием готовил Абу Джихад, руководитель военного отдела ООП.
Халил Ибрахим Махмуд эль-Вазир (таким было настоящее имя Абу Джихада) давно уже привлекал внимание израильских спецслужб «Аман» (армейская разведка), «Шин Бет» (общегосударственная служба безопасности) и «Моссад» (внешняя разведка). Этот человек являлся одним из лидеров «Аль-Фатх», самой крупной и мощной фракции в ООП. Именно он был организатором многих террористических акций палестинцев. Среди наиболее громких его дел можно назвать следующие:
Рейд на поселок Нахария в апреле 1974 (четверо убитых израильтян, двое раненых); нападение на гостиницу «Савой» в Тель-Авиве в марте 1975 (10 человек убито, 12 ранено); захват израильского автобуса в том же месяце (33 трупа, 82 человека ранено); побоище в загородном клубе под Тель-Авивом в марте 1978 года (38 погибших). Эти и многие другие преступления сделали Абу Джихада в глазах израильтян «врагом N 2» после Абу Нидаля — еще одного кровавого маньяка, чьи опорные базы находились в Сирии и Ливии.
Абу Джихад, обладавший острым умом аналитика и несомненными организаторскими способностями, был опасен не только как руководитель террористов. Именно он стал вдохновителем «интифады» — восстания палестинцев на западном берегу реки Иордан и в секторе Газа. По его инициативе восставшие истребляли там информаторов «Аман». Создание палестинского правительства в изгнании — тоже дело рук Абу Джихада. Несколько раз он спасал ООП от развала благодаря своему авторитету «отца священной войны». Популярность и влияние Эль-Вазира среди палестинцев непрерывно росли. Судя по всему, ему суждено было сменить Ясира Арафата на посту лидера ООП. Если учесть его идею о том, что создание независимого арабского государства в Палестине возможно только вооруженным путем, это означало бы новую большую войну на Ближнем Востоке. Ни в коем случае нельзя было допустить такого развития событий…
Чашу терпения израильского руководства переполнило следующее происшествие. 7 марта 1988 года трое боевиков «Аль-Фатх» проникли в пустыню Негев на территории Израиля и захватили пассажирский автобус. Острота ситуации заключалась в том, что этим автобусом ехали сотрудники сверхсекретного атомного центра в Димоне. Поэтому данный рейд палестинцев правительство и военное командование Израиля расценили как удар по самому важному объекту в государстве. Была проведена молниеносная операция по освобождению заложников. Все трое палестинцев погибли, но они успели убить троих пленников. Тем самым Абу Джихад подписал себе смертный приговор: правительство разрешило приступить к реализации давно разработанного плана его ликвидации.
Руководство «Моссад» знало, что Абу Джихад живет вместе с семьей в Сиди Бусейд, одном из пригородов Туниса — столицы одноименного государства, расположенного между Алжиром и Ливией. С 1982 года там находилась штаб-квартира ООП. Поэтому израильские спецслужбы создали в Тунисе разветвленную шпионскую сеть и ряд резидентур, замаскированных под торговые фирмы и мелкие предприятия. Агенты в своем большинстве были арабами, убежденными, что работают на американское ЦРУ, французскую ДСТ либо на какую-нибудь другую европейскую разведку. Тем не менее, непосредственно перед началом операции по уничтожению Абу Джихада, израильтяне отозвали из Туниса почти всех агентов-евреев и приостановили работу завербованных арабов. Это должно было исключить возможность случайных «проколов», способных затруднить планируемую акцию.
За те несколько дней, которые ушли на свертывание агентурной работы, моряки из «Коммандо Ями» — спецподразделения израильского ВМФ — тщательно изучили пляжи на тунисском берегу, разведали систему береговой обороны и определили наиболее удобные места для десантирования. Армейские разведчики собрали сведения о дорогах, аэродромах, полицейских постах, а также о зданиях, принадлежащих ООП. Служба радиоперехвата 24 часа в сутки прослушивала передатчики палестинцев в Тунисе и записывала телефонные разговоры Абу Джихада и его окружения. Вся информация поступала в компьютеры, обобщалась, анализировалась, проверялась и перепроверялась…
В первых числах апреля 1988 года была устроена «генеральная репитиция». В ней участвовали агенты «Моссада» и бойцы «Саерет Миткаль», специального подразделения израильской внешней разведки, предназначенного для тайных боевых операций за пределами Израиля. Учения происходили неподалеку от Хайфы, где построили точную копию виллы Абу Джихада и того квартала, где она находилась. Ради обеспечения полной секретности выбрали такое время суток, когда этот участок не просматривался ни с американских, ни с советских спутников-шпионов. «Экзамен» прошел успешно: спецназовцы уложились в 22 секунды! Это означало, что у них есть несколько секунд в запасе на случай непредвиденных обстоятельств.
14 апреля в Тунис прибыла первая группа исполнителей: 6 мужчин и одна женщина. У них были ливанские паспорта и они прекрасно говорили по-арабски, с ливанским акцентом, разумеется. Они прилетели разными рейсами и растворились среди тех двух миллионов туристов, которые приезжают в Тунис ежегодно. На следующий день здесь появился сам командир «Саерет Миткаль». Он хотел лично убедиться в том, что все готово и можно начинать…
В ночь с 14 на 15 апреля два израильских корвета с бойцами штурмовой группы на борту встретились неподалеку от Кипра еще с двумя такими же кораблями. По официальным сообщениям, израильский флот проводил плановые маневры в международных водах. Между тем, на одном из корветов разместились два быстроходных катера американского производства типа «Кобра», предназначенных для огневой поддержки штурмовой группы в том случае, если ее постигнет неудача и придется срочно отступать. Тут же расположился штаб операции. Его возглавлял, ни много, ни мало, генерал-майор Эхуд Барак, заместитель начальника штаба израильской армии!
На соседнем корабле был развернут небольшой полевой госпиталь, среди персонала которого числился лучший израильский хирург. На палубе плавучего лазарета стоял вооруженный вертолет «Белл-206». Он должен был эвакуировать раненых и мог, к тому же, прикрыть бойцов своими крупнокалиберными пулеметами. В воздухе над Средиземным морем по трассе гражданских авиалиний летали два «Боинга-707». В одном из них находился командующий израильскими ВВС генерал-майор Авиху Бен Нун, координировавший действия сил обеспечения с Э. Бараком. В другом самолете нутро было набито электроникой, способной подавить любые наземные средства связи и управления как палестинцев, так и тунисцев. Здесь же расположился шеф разведки «Аман», генерал-майор Амнон Шахак. Он лично анализировал всю информацию, поступающую в самолет с земли, моря и из воздуха. Наконец, на определенном расстоянии поблизости летали еще два «Боинга», превращенных в воздушные танкеры-заправщики. Их, в свою очередь, прикрывали 4 истребителя «Ф-15».
Через несколько минут после наступления ночи 16 апреля все четыре корвета подошли к территориальным водам Туниса. Здесь они разделились. Два корабля двинулись параллельно границе, а два других устремились в сторону берега. На их палубах находились 30 бойцов «Саерет Миткаль», объединенные в 4 группы: «Алеф», «Бет», «Гимель», «Далед». Первые две должны были убить Абу Джихада, две другие — прикрывать исполнителей. В двух километрах от берега корветы заглушили двигатели. В воду соскользнули четверо водолазов из группы «Бет» и на электрических подводных буксировщиках поплыли к пустынному пляжу возле Рас Картаге, туда, где находился когда-то древний Карфаген. На берегу их ждали командир и агенты «Моссада», прибывшие раньше под видом туристов из Ливана.
Встреча прошла без инцидентов, на корабли был дан сигнал о высадке остальных 26 человек. Замаскировав надувные резиновые лодки и обеспечив охрану, израильтяне сели в автомобили, взятые агентами напрокат — два автофургона «фольксваген» и один лимузин «пежо-305». Тем временем корветы отошли назад, чтобы не маячить на экранах радаров тунисской береговой обороны (в момент десантирования работа этих радиолокаторов подавлялась электроникой с «Боинга707»). Участники операции были одеты в комбинезоны черного цвета, мягкая обувь обеспечивала бесшумность передвижений. Вооружение членов групп "А" и "Б" состояло из пистолетов «Беретта М-71» и пистолетов-пулеметов «Мини-Узи» с приборами бесшумной, беспламенной стрельбы. Группы "Г" и "Д" имели в своем распоряжении штурмовые винтовки «Галил» и пулеметы «ФН МАГ».
Все они одели легкие бронежилеты, микрорадиостанции с закрепленными на горле микрофонами и, кроме того, специальные электронные датчики, непрерывно подававшие сигналы в штабной компьютер. Благодаря этой чудо-технике, на большом экране, совмещенном с картой местности, непрерывно отображалось точное местоположение каждого участника акции. Если бы кто-то из них был убит, ранен или попал в плен, можно было бы немедленно направить людей ему на выручку, точно зная, где он находится. Переговоры между собой бойцы могли вести шепотом, слышимости в наушнике это не мешало. Более того, все их переговоры были слышны в штабе операции.
Около часа ночи автомобили въехали в Сиди Бусейд. Необходимо было действовать осторожно, так как здесь, кроме Абу Джихада, жили и другие руководители ООП, и все они имели вооруженную охрану. Прибыв на исходный рубеж, десантники узнали от агентов, следивших за жертвой, что Абу Джихада… нет дома! Накануне вечером он встретился с «министром иностранных дел» ООП Фаруком Кадуми, и встреча эта затянулась допоздна. Делать нечего, пришлось ждать.
Наконец, в 1.30 ночи шофер, он же телохранитель, привез Эль-Вазира домой. Немедленно один из бойцов заблокировал линию телефонной связи виллы с городом. Остальные надели приборы ночного видения и замерли в напряженном ожидании: согласно плана, налет следовало произвести после того, как Абу Джихад ляжет в постель. Свет в окнах погас примерно через час. Все погрузилось во мрак…
Сигнал! Группа "Д" перекрыла подходы к зданию с прилегающих улиц. Группа "Г" сделала то же самое вокруг самой виллы. Один из бойцов застрелил шофера-охранника, спавшего в машине. Группа "Б" проникла в дом с задней сторны, группа "А" — со стороны главного входа. С помощью приспособлений, неизвестных еще остальному миру, удалось в полной тишине преодолеть запертые двери. Группа "А" бегом устремилась наверх, в спальню, группа "Б" осталась сторожить двери и первый этаж. Внезапно перед черными тенями возник заспанный палестинец, несший охрану внутри. Бесшумный выстрел, и он тихо опускается на пол, подхваченный сильными руками. Та же участь постигла охранника-тунисца, убитого бойцами группы "Б". Теперь в здании оставались только Абу Джихад, его жена Ум, 14-летняя дочь и 2-х летний сын.
Проснувшийся от скрипа двери Абу Джихад успел лишь поднять голову от подушки, как был прошит несколькими очередями. Спавшая рядом жена очнулась от сна в тот момент, когда штурмовики прекратили огонь. Уверенная, что сейчас убьют и ее, она застыла, парализованная ужасом. Однако целью налетчиков был только ее муж. Еще мгновение, и госпожа Ум осталась в спальне одна. Рядом, залитый кровью, лежал супруг, продырявленный 68-ю пулями 9-мм калибра.
Начиная с момента проникновения внутрь виллы и кончая выходом из нее во двор вся операция заняла 13 секунд — на 9 меньше, чем во время «генеральной репетиции». Этого резерва времени хватило на то, чтобы забрать из кабинета Абу Джихада несколько пачек секретных документов. Через минуту члены всех групп сидели в автомобилях, мчавшихся в сторону Рас Картаге. Возвращение на корабли произошло без приключений. Корветы немедленно взяли курс на Израиль. На берегу остались стоять пустые машины…
Свежеиспеченой вдове Абу Джихада потребовалось много времени на то, чтобы прийти в себя. Пока она очнулась, пока безуспешно пыталась дозвониться в полицию, пока разбудила дочь и та позвала на помощь палестинцев, пока начали прочесывать местность, корабли успели уйти далеко. А днем Тунис покинули те агенты, которые прибыли сюда для обеспечения операции под видом туристов.
Так проводит Израиль тайные боевые действия против своих врагов по всему миру.

 

54 часа ужаса: Марсель, 1994
Ярко-красный шар осветил вечернее небо Парижа. В результате взрыва двадцати динамитных шашек 42-тонный самолет со 172 людьми на борту и 15 тоннами горючего развалился в воздухе и засыпал столицу Франции огненным дождем обломков. В результате гибнут люди еще и на земле, вспыхивают пожары. Таким был бы результат безумного плана четырех молодых алжирских террористов, выполнявших свое самоубийственное задание.
Драма началась в субботу, 24-го декабря 1994 г. на аэродроме им. Хуари Бумедьена в Алжире. На борту рейсового самолета «Аэробус А-ЗОО» линии «Эр Франс», до Парижа, шли последние приготовления к взлету, назначенному на 11.15. Большинство пассажиров уже удобно устроились в креслах и в праздничном настроении ожидали встречи с родственниками и друзьями. В этот момент в самолете появились четверо молодых мужчин в униформе алжирской гражданской авиации. Они были вооружены двумя автоматическими карабинами АК-47, автоматом «Узи», пистолетом Макарова и гранатами местного производства. Как оказалось впоследствии, они располагали кроме того двадцатью динамитными шашками.
Заявив пораженным пассажирам, что являются агентами охраны, молодые люди начали проверять паспорта, затем закрыли и заперли входные двери. "Я понял, что мы стали заложниками, когда услышал их крики «Аллах велик!» — вспоминал впоследствии один из пассажиров. Трое вошли в кабину пилотов, а четвертый остался в салоне, держа всех на прицеле. Началось напряженное ожидание, но для двоих оно оказалось недолгим. Одному, алжирскому полицейскому, приказали пройти в носовую часть самолета. Пассажиры слышали, как он просил: «Не убивайте, у меня жена и ребенок». В ответ один из террористов выстрелил ему в голову и сбросил тело на багажную тележку. Другой жертвой оказался 48-летний торговый атташе посольства Вьетнама в Алжире Буи Зянг То. Он стал горячо протестовать, заявляя, что его страна ничего общего не имеет с исламским конфликтом и потребовал немедленного освобождения. Бедняга не понимал, что он говорит. Его увели туда же, застрелили и выкинули на летное поле.
Так бандиты продемонстрировали пассажирам свою решительность. Кто они были и какие цели преследовали? По показаниям свидетелей они выглядели лет на 20, все коротко подстрижены, бород не носили, вели себя вежливо, иногда даже предупредительно, но были готовы хладнокровно убивать каждого. Сразу после начала захвата самолета они поместили чемодан с 10 динамитными шашками в кабине, а другой под сиденьями в центре и подключили взрывчатку к взрывателю. По мнению одного из пассажиров, их поведение свидетельствовало о хорошей предварительной подготовке. При общении друг с другом пользовались номерами, а не именами, при раздаче еды внимательно наблюдали, чтобы в пищу ничего не добавлялось.
Первой реакцией алжирской полиции явилась, как всегда в таких случаях, блокада аэродрома. На башню управления полетами поднялся министр внутренних дел Абдерахман Мезиан-Шариф и начал переговоры с террористами. Через капитана самолета Бернара Белемма они потребовали освобождения из-под домашнего ареста Абасси Мадани и Али Белхади — двух лидеров Исламского фронта освобождения (ИФО) — фундаменталистской организации, запрещенной правительством Алжира в 1992 г. Кроме того они требовали прибытия двух журналистов: французского и алжирского. Позиция властей была ясной: «Если хотите переговоров, сначала освободите женщин, пожилых людей и детей» — ответил Шариф. Через несколько часов террористы начали выпускать заложников. К вечеру были освобождены 63 человека.
Тем временем во Франции в 12.20 генеральный директор «Эр Франс» сообщил о случившемся директору кабинета в министерстве внутренних дел Эдуарду Лакруа. Сам министр Паскуа, находившийся в рождественском отпуске в Грассе, был уже предупрежден по «горячей линии». Государственные чиновники высокого уровня отменили свои отпуска, чтобы заняться кризисной ситуацией. В полдень министр иностранных дел Ален Жюппе собрал на Кэ Д'Орсэ кризисный штаб. Присутствовали представители высших органов власти и ключевых министерств. Тем временем в соседнем кабинете начал работать постоянный штаб. Находившийся на альпийском курорте Шамони премьер Эдуард Балладюр должен был принять драматическое решение. Ему предстояло участие в президентских выборах, и любая неудачная операция могла разрушить его шансы. Но действовать приходилось. Утром 25 декабря он прилетел в Париж и взял на себя ответственность за разрешение кризиса.
Были подняты по тревоге два антитеррористических соединения: ГИГН из Корпуса национальной жандармерии и полицейская группа РАИД. В 20.00, т.е. через 9 часов после захвата аэробуса, подразделение ГИГН численностью 35 человек поднялось в воздух с базы под Парижем на борту такого же аэробуса А-ЗОО компании «Эр Франс». Командовал 35-летний офицер ГИГН капитан Дени Фавье. В 2.00 25 декабря самолет приземлился на аэродроме в Пальма де Майорка на Балеарских островах. Там коммандос узнали, что их не впускают в Алжир. Ожидание, длившееся сутки, прерывала противоречивая информация из Парижа. Чаще всего звучало: «Ждите дальнейших распоряжений». Французское правительство хотело убедить алжирцев, чтобы в случае решения об операции алжирских сил безопасности ГИГН находилась на аэродроме и оказывала техническую помощь. В какой-то момент капитан Фавье получил сообщение: «Направление Алжир. Пока приземления не предвидится». Аэробус с коммандос на борту двинулся к побережью Алжира, но затем по приказу вернулся во Францию и приземлился в Марселе. Именно здесь была приготовлена западня. Ее главное достоинство состояло в том, что французы действовали у себя дома.
С самого начала следовало выяснить личности преступников. Вскоре их руководителя идентифицировали как алжирская полиция, так и французская разведка ДСТ. Им оказался 25-летний Абдул Абдулла Яхья — кличка «Эмир» — мелкий уголовник и владелец овощной лавки. Ранее он участвовал в нескольких жестоких террористических актах, и, следовательно, обладал определенным опытом. Участники переговоров утверждали, что Яхья лишь кое-как объяснялся по французски и казался «умственно ограниченным» — каждое предложение он кончал словами «Инч Алла» (Такова воля Аллаха). О его фанатизме свидетельствовал следующий факт: власти привезли на аэродром мать, чтобы она уговорила сына сдаться. «Ради бога, умоляю тебя, сынок, выпусти пассажиров», — просила она. В ответ Яхья выпустил очередь по контрольной башне и сказал: «Мама, встретимся в раю». Несколько позже ДСТ идентифицировала еще двух террористов: Назэддина Мехти и Сайда Оуфчана.
Тем временем террористы отказались от идеи освободить руководителей фронта исламистов. Они настаивали только на полете в Париж. Это вызвало споры между алжирской стороной, настаивавшей, чтобы самолет оставался в Алжире и французами, хотевшими перевести самолет на свою территорию. За исключением одного короткого сообщения, переданного французским консулом в Алжире экипажу самолета, французам не позволили прямой радиоконтакт с захваченным самолетом. Кроме того алжирская сторона не сообщала о деталях переговоров. Один из французов позже сказал: «Мы должны были начать с нуля в положении, созданном без нас».
На следующий день 25 декабря террористы возобновили свое требование лететь в Париж. В ответ Франция предложила аэродром в Марселе. Однако алжирцы упрямо отказывались выпустить самолет. Ситуация стала напряженной. Париж боялся вмешательства алжирского антитеррористического подразделения «Нинья», которое предыдущим вечером было размещено в аэропорту. В 19.55 террористы выдвинули ультиматум: «Если не уберете трап до 21.00, убьем одного из пассажиров». В 21.10 повар французского посольства обратился в башню управления полетами с просьбой разрешить взлет. "Они меня убьют, — говорил он. Французы отнеслись к этим словам серьезно, но алжирцы заявили, что «это только блеф». Через несколько минут террористы отвели повара Яника Бьюке в хвостовую часть и хладнокровно застрелили, а тело выбросили на летное поле. Эта новость вызвала волну ярости у французских властей. Тон переговоров с президентом Алжира резко обострился.
В 22.20 террористы сообщили свой ультиматум: «Хотим вылететь в полночь»; и предупредили секретаршу французского посла: «Будешь следующей». В результате, незадолго до 24.00, несмотря на сопротивление министра внутренних дел, президент Ламин Зеруаль издал приказ выпустить самолет.
В понедельник 26 декабря 1994 г. в 2.00 захваченный исламскими террористами самолет с заложниками на борту вылетел из Алжира в Марсель. Одновременно на башне управления полетами марсельского аэропорта Мариньян собралась антикризисная группа во главе с префектом марсельской полиции, которому помогали специалисты по переговорам из ГИГН.
Прежде всего предстояло выбрать оптимальное место стоянки самолета, чтобы он был хорошо виден с башни и, разумеется, доступен для вероятного штурма. В 3.33 аэробус приземлился и был отбуксирован на площадку, именуемую на профессиональном жаргоне «бомбовым паркингом». Инструкции премьера Балладюра были ясные и краткие: спасти жизнь заложников и уничтожить террористов. Капитан Фавье приступил к разработке плана атаки.
Через несколько минут после приземления начался диалог. Террористы требовали опорожнить туалеты, восполнить запасы воды и заправить самолет горючим. «Сделаем все, что нужно», — ответил один из французов. Но согласно инструкциям требовалось затягивать время, поэтому технические процедуры заняли несколько часов. Аэродромная команда притворялась, что боится террористов. В действительности рабочие были переодетыми коммандос из ГИГН. Во время работы они смогли заметить, что двери самолета не заблокированы и не заминированы. Переговоры тянулись до полудня. Временами они достигали большого напряжения, в зависимости от настроения террористов. Казалось, что их решительность нарастает. Они уже убили трех человек, поэтому планируемая операция казалась весьма рискованной. Учитывая это, капитан Фавье приказал подготовить дополнительные силы ГИГН. Кроме того, в Марсель вылетел транспортный самолет С-160 «Трансалль» с 20 коммандос из подразделения ЭПИНГ (эскадрон парашютистов спецназначения национальной жандармерии). Их присутствие вскоре очень пригодилось. Между тем террористы непрерывно накаляли обстановку, требуя доставить 22 тонны горючего и немедленного вылета в Париж. Прежние опасения кризисного штаба получили тем самым серьезную поддержку. Поскольку на такой полет хватило бы около 10 тонн (а в баках самолета оставалось еще 4), возникли две гипотезы: либо они хотели лететь в другое место, в более дружественную страну, либо собирались устроить взрыв над французской столицей. К утру вторая гипотеза подтвердилась французской разведкой и анонимным звонком в консульство в Оране: «Это летающая бомба. Она взорвется над Парижем».
В течение дня похитители несколько раз предъявляли ультиматум, и к каждому последнему сроку коммандос из ГИГН были готовы действовать. Казалось, что все уже «застегнуто на последнюю пуговицу», тем более, что к 8.40 они получили согласие на штурм. По некоторым сведениям, жандармы тайком разместили внутри самолета подслушивающие устройства, которые позволяли следить за ситуацией. В полдень террористы неожиданно освободили пожилую супружескую пару, но одновременно потребовали провести пресс-конференцию сначала на аэродроме, а затем в Париже. Требования доставить горючее усилилось. О разрешении вылета из Марселя не могло быть и речи. Штаб тянул время, стремясь измотать террористов и освободить еще какое-то количество заложников.
В 16.45 самолет без предупреждения медленно поехал по летному полю, но потом остановился в нескольких метрах от главного терминала. Напряжение достигло максимума, все планы операции пришлось менять. Опасались, что на борту произойдет очередное убийство: террористы читали вслух стихи из Корана, возможно молитвы за умерших. Сразу после этого руководитель террористов предъявил последний ультиматум: если самолет не взлетит до 17.00, будут предприняты соответствующие действия". Однако после 17.00 ничего не произошло, а похитители согласились отложить срок ультиматума еще на 5 минут.
В 17.08 один из террористов дважды выстрелил по башне управления полетами и разбил окно. Министр внутренних дел Паскуа, узнав об этом инциденте, немедленно отдал приказ атаковать.
В 17.17 штурмовой отряд ГИГН численностью 20 человек приступил к действиям. Их прикрывали восемь снайперов, разместившихся на крышах зданий аэропорта. Три штурмовые группы на движущихся трапах подъехали к самолету сзади, медленно двигаясь по мертвому пространству обстрела. Однако их заметили. Один из террористов высунулся из задних дверей и выпустил очередь из автомата по движущимся коммандос, но ущерба не причинил. Он вместе с другим террористом убежал в переднюю часть самолета. Трапы разделились. Первый с 8 солдатами во главе с капитаном Фавье подъехал под правые передние двери. Стоявший на верхних ступеньках коммандос бросился на двери и весом своего тела открыл их. Группа ворвалась внутрь, но укрывшиеся в кабине пилотов террористы открыли массированный огонь из автоматического оружия. Как рассказывал потом Фавье, их встретили «стеной огня». Пять пуль попадают в оружие первого из коммандос, но ему удается ответить. Другого жандарма ранило в обе ноги, но, падая, он продолжает стрелять. Ранены и двое следующих солдат. Капитан, вошедший шестым, каким-то чудом остался цел. Террористы стреляют через тонкие двери кабины пилотов, пробивая стенки. Ранен очередной жандарм.
В этот момент вторая группа из 6 человек под командованием капитана Тарди врывается через левые задние двери и приказывает заложникам ложиться на пол. Они обыскивают кухню, туалеты и всякие закоулки, чтобы выяснить, не спрятались ли террористы среди пассажиров. Террористы продолжают обстрел. Еще двое жандармов ранены. Третья группа (тоже шестеро) во главе с капитаном Кимом врывается через правые задние двери. В течение минуты готовы надувные аварийные рукава по обеим сторонам самолета, и начинается эвакуация пассажиров, которые соскальзывают на летное поле. Там их принимают и прикрывают коммандос из ЭПИГН. Они приказывают всем лечь на землю и закрыть голову руками, чтобы никто из террористов не ушел, смешавшись с заложниками.
Между тем положение на борту не меняется. Террористы не только стреляют, но время от времени открывают двери и бросают гранаты. Часть жандармов 2-й и 3-й групп продвигаются вперед. Один из коммандос бросает через окно гранату с парализующим газом, но не попадает. Только вторая взрывается в кабине, но, как ни странно, это не производит никакого впечатления на террористов. Они продолжают стрелять и ранят очередного жандарма.
Через четыре минуты эвакуация пассажиров закончена. Группа капитана Кима устанавливает связь с первой группой, в которой большинство ранено. Необходима немедленная огневая поддержка. Капитан Фавье по радио приказывает снайперам открыть огонь. Цель — кабина пилотов. Начинается систематический обстрел. Скорее всего тогда гибнет один из террористов. Снайперы продолжают действовать, используя карабины калибра 7, 62 мм. В конце оказалось, что каждый из них сделал несколько десятков выстрелов. Стоит отметить, что, несмотря на массированный огонь, они не нанесли ущерба трем заложникам — членам экипажа, находившимся в кабине вместе с террористами. Через 10 минут выстрелы террористов становятся реже. По оценкам жандармов двое или трое из них убиты. Кто-то из еще живых бросает очередную гранату. Коммандос отвечают огнем. Тянутся бесконечные минуты. Кажется, стреляет только один террорист. Наконец, замолкает и он после серии снайперских выстрелов. Наступает тишина.
На башне управления полетами слышат слова пилотов: «прекратите огонь, все уже мертвы». Антикризисная группа передает новость капитану Фавье. Опасаясь подвоха, он приказывает всем выходить из кабины с поднятыми руками. В дверях появляются капитан корабля и штурман Ален Боссо. Второй пилот Жан-Поль Бордери сумел выскочить из окна еще во время перестрелки. Упав с пятиметровой высоты, он получил серьезные травмы, в том числе перелом бедра и локтевой кости. Однако ему удалось убежать, несмотря на предупреждение одного из пиратов: «Как только прыгнешь, застрелю».
Время 17.35. Капитан Фавье передает по радио лаконичное сообщение: «операция окончена, потери невелики». 54-часовый ад приходит к концу. Все четверо террористов погибли. Ранено 25 человек (13 пассажиров, 3 члена экипажа и 9 коммандос). В момент штурма на борту находились 170 заложников. То была одна из самых блестящих акций против террористов в истории авиации и одна из двух самых известных, которые закончились успехом.

 

Лицензия на убийство
6 декабря 1975 г. четыре боевика Ирландской республиканской армии забаррикадировались вместе с заложниками на Лондонской Балком-стрит. Через 8 дней безуспешной осады здания полицией средства информации сообщили, что дела передали антитеррористической группе «Спешизл Эйр Сервис» (САС). Услышав это по радио, террористы немедленно сдались.
Английская САС пользуется репутацией подразделения, имеющего большой опыт и весьма эффективного в борьбе с терроризмом. Его появление на сцене равнозначно смертному приговору с немедленным исполнением. Насколько это справедливо? До сих пор ни один из ирландских террористов не выжил в известных нам операциях с участием САС, которая с 1969 г. действует на территории Северной Ирландии. В качестве примера отметим, что с 1976 по 1990 г. коммандос САС ликвидировали 37 террористов (включая наиболее спорную акцию в Гибралтаре в марте 1988 г.). Но за это время погибли и четыре солдата этого подразделения.
Впрочем, не все операции САС представляют собой штурмы и засады. Часто задача состоит в аресте террористов своими силами, или с участием менее квалифицированных служб. Проводились и секретные операции, с нарушением границ Ирландской республики. Так, в 1976 г. коммандос САС перешли на ирландскую территорию для ареста, а точнее похищения скрывавшихся там опасных террористов: Шина Мак-Кенни, Кевина Бойрни и Патрика Муни. В том же году 8 коммандос САС, проникшие в Ирландию с аналогичными целями, были задержаны властями, обвинены в незаконном обладании оружием и высланы в Англию. Ликвидация пяти из шести иранских террористов во время операции по освобождению иранского посольства в Лондоне в 1980 г. — типичная ситуация, поскольку не подлежал обсуждению вопрос, должны ли они погибнуть. Взяв заложников, убив одного из них и угрожая смертью остальным, они знали, на что идут и что в момент штурма сдаваться уже поздно. Коммандос во время штурма располагают только долями секунды для устранения опасности, угрожающей заложникам и вынуждены быстро принимать единственное решение.
Разумеется, противоположным примером может служить операция по освобождению польского посольства в Берне швейцарской группой «Штерн», когда все преступники были обезоружены, но там решимость террористов была не столь высока. Конечный результат никогда не удается предсказать и перед каждой бескровно завершившейся операцией принимают в расчет уничтожение всех террористов как одно из главных, хотя и радикальных, решений. Принцип избегать применения оружия или сохранять жизни террористам может иметь трагические последствия как для коммандос, так и для заложников. Нет никакого основания считать жизнь преступников более ценной, чем жизнь и здоровье захваченных ими людей или солдат.
В различных государствах и службах безопасности степень бескомпромиссности примерно одинакова. Аргентина, Турция, Перу и многие другие страны не видят необходимости вести переговоры с террористами даже ради безопасности заложников. При этом исходят из того, что законные власти не могут уступать требованиям лиц, нарушающих право. В противном случае возникнет искушение для иных бандитов. Напротив, Голландия, Чехия и Швейцария являются примерами стран, которые прежде всего делают ставку на переговоры и на спасение жизни заложников через выполнение требований террористов. Израиль и Англия — сторонники радикальных решений, а их коммандос известны склонностью нажимать на спусковой крючок, когда дело дошло до вмешательства. Но в этот момент все антитеррористические подразделения в мире вынуждены как можно полнее выполнять главную задачу — спасение заложников — за максимально короткое время. Поэтому чаще всего приходится ликвидировать опасность в буквальном смысле слова.
Противники подобных решений выдвигают лозунг гуманизма и боятся обвинений в использовании «групп убийц». Согласно этой точке зрения, террориста следует схватить, судить и наказать в рамках закона. Но радикалы возражают, что именно заключенные террористы становятся причиной новых акций их коллег, с целью освобождения. Сами заключенные используют срок своей изоляции на подготовку следующих акций. Кроме того, схватить террориста более рискованно, чем убить. Чем больше потери со стороны сил правопорядка, тем выше престиж террориста в своем кругу. Это снижает веру в эффективность и престиж специальных сил. Каждый из таких фактов только провоцирует новый террор. Смерть же террориста — устрашающий пример для других. Говорят, правда, и то, что он становится мучеником и символом для остальных а те, кто несмотря на угрозу своей жизни, совершает подобный акт, становится еще более опасным.
Если во время штурма ради освобождения заложников в здании или самолете конечное решение диктуется конкретной ситуацией, так называемые опережающие удары являются самыми дискуссионными. Это касается прежде всего тех служб, которые постоянно воюют с террористическими организациями, как например, в Израиле и Англии. Англичане, сражающиеся почти 30 лет, узнав о подготовке акта террора, обычно организуют ловушки и засады в форме типичных военных операций. Террористы погибают еще до того, как реализуют свои планы, и это позволяет их коллегам говорить о якобы «безосновательных убийствах». Именно так ИРА ведет в Ольстере и Ирландской республике пропаганду клеветы против самого эффективного подразделения — САС, называя ее «спецгруппой для убийств». Это помогает поддерживать враждебность по отношению к Англии и бдительность членов и сторонников ИРА. Особенно широко рекламируются примеры смерти случайных лиц, что неизбежно при операциях в городах, в которых в любой момент может на сцене появиться посторонний. В 1978 г. от рук САС погиб сначала 16летний юноша, ошибочно принятый за члена ИРА, а затем еще один ирландец. Во время засады в Лафгалле в 1987 г., кроме террористов, под огонь попали двое мужчин, которые приехали на место акции и были одеты точно так же, как группа ИРА. Один из них погиб на месте, второй получил тяжелое ранение.
На счет САС очень часто записывают некоторые не всегда чистые действия, которые проводят совсем другие формирования. За САС нередко принимают представителей английских и северо-ирландских специальных служб армии и полиции или иные группы, которых обучает САС и в рядах которых есть бывшие солдаты САС: ирландские патрули «Спешиэл Дьютис Тим» (Отряд специального назначения), принадлежащие к североирландской полиции. В 70-е и 80-е годы САС всегда подозревали тогда, когда какой-либо член или помощник ИРА погибал от рук протестантских боевиков или даже в ходе преступных разборок. Тайная война с террористами нелегка. Приходится прибегать к нетрадиционным решениям, а противник тоже не сторонник рыцарских методов ведения войны. Столкновения САС с террористами жестоки с обеих сторон. И те и другие хорошо знают правила игры. У САС вопреки легендам нет лицензии на убийства, хотя она вынуждена регулярно к ним прибегать. Психологическая война давно сопутствует всем конфликтам, поэтому черная пропаганда ИРА — совершенно нормальная вещь. Даже если среди массы ложных рассказов об убийцах из САС есть лишь небольшое зерно истины, САС не намерена все огульно опровергать. Это дает полезные результаты, как в случае Балком-стрит. Английские коммандос не против, чтобы в Белфасте говорили: «Когда САС постучит в твои двери — это пришла смерть…»

 

Портрет профессионального убийцы
«В Соединенных Штатах есть два важнейших института, использующие профессиональных убийц: армия и мафия. Они готовят их для различных целей. Врочем, иногда институт 1 входит в грязный союз с институтом 2 и привлекает к работе его кадры».
Эта цитата взята из брошюры Дж. Стайнера «Учебник дилера смерти». Автор добавляет, что самые опасные убийцы — люди из мафии, но они выполняют задания только в пределах мира организованной преступности, ликвидируя в своих рядах воров, предателей и им подобных. «Среднему американцу их нечего бояться, хотя сама мысль о деятельности подобных людей может вызвать ужас».
Дж. Стайнер перечисляет американские правительственные учреждения, дающие заработок платным убийцам (например, спецподразделение флота «тюлени»): «Довольно долгое время силы спецназначения армии США финансировали „штурмовую группу“, руководимую ЦРУ, которая находилась в Форте Брэгг, Северная Каролина, в Центре специальных операций имени Дж. Ф. Кеннеди. Сейчас ЦРУ и другие центры специальных операций имеют свои собственные элитные „команды убийц“. Они состоят из необычайно выносливых профессионалов, действующих методами коммандос, особо подготовленных к схваткам — намного лучше, чем обычные солдаты любой армии мира. Это мастера холодного и огнестрельного оружия, единоборств, образованные и хорошо воспитанные люди — женщины и мужчины… Обучает ли наше правительство убийц? Разумеется. Так поступает каждое правительство. Опровергать это было бы глупой наивностью».
Когда множество мужчин призывают на военную службу, где их готовят к вооруженной схватке во время войны, только немногие среди них могут быть названы настоящими убийцами, хотя убивать врага им действительно приходится. Тип человека-убийцы встречается редко. Именно поэтому так трудно правильно подобрать кандидатуры для групп, выполняющих убийства по заказу.
Но есть и иные причины. Если число врожденных убийц ограничено, то еще меньше существует людей ответственных, уравновешенных, интеллигентных, которых можно научить убивать профессионально и много раз, не испытывая при этом укоров совести или иных внутренних конфликтов. Профессиональный киллер — на самом деле личность. Какими же чертами характера и психики он должен обладать, учитывая имеющийся опыт? Сразу скажем, что будем говорить только о лицах, пригодных для выполнения специальных заданий и не коснемся качеств, свойственных людям с умственными отклонениями, психпатологией и тем, кто убивает по чисто криминальным побуждениям. Такие особи безответственны и потому не пригодны. Основные требования к профессионалу:
1. Хорошее общее физическое состояние, с гимнастическими и двигательными данными выше средних.
2. Высокий интеллект.
3. Холодный аналитический ум. Смелость в сочетании с расчетливостью. Следует помнить, что после начала специальной миссии убийца может рассчитывать только на себя. Если он не проявит изобретательности, независимости и решительности, то не сумеет преодолеть встречающиеся препятствия, разве что ему повезет, но никто не хочет просто полагаться на удачу.
4. Отчуждение. Профессионал должен быть на все сто процентов внутренне отчужден, в самом глубоком смысле этого слова. Он может иметь нескольких избранных друзей, по отношению к которым сохраняет лояльность, быть хорошим любящим мужем и отцом. Однако исповедуемая им философия, касающаяся всех людей вне этого круга, должна замораживать кровь в жилах. Профессионал обязан считать их ничего не значащими в метафизическом смысле. Они для него почти что не люди и не имеют каких-либо «прав на жизнь», о которых так любят распространяться обыватели. Это просто цели для его оружия — и точка. Других категорий людей в сознании профессионала не существует.
Подобная отчужденность следует из личной философии, которой придерживается киллер. Внедрить ее в сознание извне практически невозможно. Только немногие могут сами выработать в себе этот взгляд на жизнь благодаря размышлениям, основанным на личном опыте. Именно они — наилучшие кандидаты в профессиональные убийцы.
«Ключом» здесь, разумеется, является тот факт, что человек, хладнокровно совершающий убийства, не может быть замкнут в себе или «отчужден» из-за невротических комплексов или собственной слабости. Он сам должен выработать отчужденность, но одновременно сохранять также способность одаривать своими чувствами (любви, тепла, счастья) других и понимать других… но на своих условиях.
5. Совершенство во владении оружием.
Хотя соответствующее обучение может находиться на высоком уровне, оно дает лишь начальные навыки. Из истории известно, что лучшими убийцами или людьми, проявляющими особую ярость в бою, бывают те, кто благодаря длительной практике достигли совершенства в каждом типе схватки: стрельбе из длинноствольного или короткоствольного оружия, рукопашном единоборстве, пользовании ножом…
Как уже упоминалось, солдат в армии учат убивать, но они не становятся «убийцами». Наилучший материал для настоящего профессионального убийцы — доброволец, особенно из числа набираемых в подразделения коммандос. Верно, что такие люди не всегда мечтают о подобной профессии, но они лучше других удовлетворяют соответствующим критериям. Среди этого контингента и должны работать вербовщики. Еще одна категория — страстные охотники. Способности охотников и, что особенно важно, черты интеллекта, в какой-то мере совпадают с психофизическими характеристиками профессиональных убийц. Перспективными кандидатами являются и те, кто по своей инициативе занимаются различными видами контактных единоборств (вариантами каратэ, дракой ножом).
Даже если приобретенные навыки не достигают требуемого уровня, важно, что эти люди записались на курсы ради собственного удовольствия. Именно такого рода факты принимают во внимание при подборе кандидатов.
6. Соблюдение законов и асоциальность. Может быть это кого-то удивит, но «специальные» правительственные агентства не подписывают контрактов с личностями асоциальными, либо проявляющими криминальные склонности. Такой человек (профессиональный убийца) не испытывает никаких угрызений совести и воспринимается окружающими как обычный служащий или бизнесмен. Он вовсе не преступник и не асоциален по своей жизненной философии или поступкам. Он слишком силен духовно и независим, чтобы хотеть сравняться с рядовым преступником. И он слишком высоко себя ценит, чтобы серьезно относиться к идее подчинения своих целей и жизненных интересов «потребностям общества». Профессионал сделает все необходимое для выполнения задания, но вовсе не собирается становиться из-за этого антисоциальной личностью либо преступником.
Разница между ними огромна. Приведем типичный пример. Тип, не способный ужиться со своим окружением, идет на красный свет, угрожая жизни прохожих, потому что так ему хочется. Это антиобщественный поступок. Профессиональный же убийца даст газ и проедет через тот же перекресток на красный свет только если того потребует его задание или для спасения собственной жизни. Он действует не по капризу, а лишь в соответствии с выполняемой миссией.
7. Интеллигентная жестокость. Как истинный мастер, профессиональный убийца всегда владеет собой и готов к любой неожиданности. Опасность превращает его в жестокую, но умную машину для убийства. Он не тратит ни энергии, ни боеприпасов на поспешные непродуманные действия.
Профессиональный убийца должен обладать весьма опасной чертой — интеллигентной жестокостью. Если он пойдет в атаку и его рассудок не сохранит холодность, расчетливость, контроль за поступками — он проиграет. Если отступит — также проиграет.
Профессиональный убийца есть прежде всего человек действия, но не поспешного, а расчетливого, жестокого и смертельно эффективного.
Примером людей, использующих интеллигентную жестокость, могут служить классные боксеры. Они идут вперед, как ураган, но хороший профессионал всегда сохраняет полное самообладание, т.е. его энергией и действиями управляет продуманная интеллигентная рефлексия.
8. Отсутствие интереса к славе или награде. Некоторые хотят сделать карьеру на профессии, связанной с опасностью, из желания добиться славы. Таких можно встретить в полиции, в армии, поскольку там привлекает мундир. Наверно, в этом нет ничего плохого, но это не та черта, которой должны обладать кандидаты в наемные убийцы.
К несчастью либо к счастью, профессиональный убийца вовсе не ищет нашей благодарности, когда убивает опасного врага страны.
В чем смысл приведенного здесь портрета? Он очень прост. Преступление, в том числе акт террора, лучше предупреждать, чем реагировать на него в момент совершения. Спецслужбы разных стран давно уже пришли к выводу, что самый эффективный способ борьбы с террористами — превентивное уничтожение наиболее опасных из них.