Фехтование ниндзя

Фехтование ниндзя
Выдержки из книги Алексея Горбылёва "Когти невидимок"

Сразу нужно оговориться, что о фехтовании ниндзя (синоби-кэн-дзюцу, синоби иай-дзюцу) мы знаем очень и очень мало по той простой причине, что в старинных источниках эта тема практически не отражена. С другой стороны, кино успело уже сформировать определенный
стереотип восприятия «шпионского» фехтования на мечах. Из фильма в фильм мы видим как люди, облаченные в черные костюмы, демонстрируют фехтование мечом на обратном хвате, что и выдается за подлинную технику си- ноби-кэн-дзюцу (рис. 52). Спору нет: в руках актеров на телеэкране такие выкрутасы порой выглядят довольно убедительно, но... они не имеют практически никакого отношения к реальной технике фехтования ниндзя. Чтобы понять это, необходимо хорошо представлять, в каких условиях «воинам ночи» приходилось пускать в ход свои клинки.
Чаще всего «сценой» для схваток служили узкие коридоры замков, традиционные японские комнаты с низкими потолками, кустарники, лесные чащи. Одним словом, те места, где широкие размашистые движения по принципу «развернись плечо, размахнись рука» просто
неприменимы.

Поэтому основу «шпионского фехтования» составляли молниеносные «очереди» коротких уколов. Именно такие приемы лучше всего отвечали потребностям ниндзя. Кололи ниндзя, как правило, не один, а два-три раза кряду, так как одним уколом далеко не всегда удавалось отправить противника на тот свет, тем более, если дело происходило в кромешной тьме, когда ни дистанция, ни позиция противника не были ясны лазутчику. Колоть следовало, развернув клинок горизонтально. Объясняется это очень просто: при вертикальном положении лезвие могло наткнуться на ребра и не достать до жизненно важных органов. Зато в горизонтальном положении отточенное острие меча проскальзывало между ребрами легко, словно рассекая масло. Кроме того, грамотно пользуясь изгибом меча, ниндзя мог отклонить в сторону оружие противника и таким образом расчистить себе путь к его персоне.
Обратный же хват требует несколько больше пространства для замахов при рубящих ударах. Кроме того, он сильно ограничивает радиус поражения (который у ниндзя, пользовавшихся короткими мечами, и без того был очень мал) и снижает точность ударов, так как лезвие из-за неудобного положения в руке дрожит.
В ряде источников упоминается некая школа «подлинного синоби-кэн-дзюцу» Тонами-рю (по некоторым данным, еще в 30-х гг. нашего века существовали мастера, владевшие техникой этой школы), созданная в начале XVII в. самураем из княжества Уэно провинции Ига по имени
Тонами Матабэй Торииси. Сначала этот Тонами, бывший знатоком нин-дзюцу школы Ига-рю, служил семье Тёсокабэ, но позже поступил на службу к клану Тодо, господствовавшему в те времена в провинции Ига. Он преподавал технику фехтования коротким мечом ниндзя-то, которую называл «ин-кэмпо» — «фехтование темного начала (яп. ин, кит. инь)». Исходя из этого названия, некоторые историки предполагают, что в Тонами-рю изучали приемы боя мечом, который держали обратным хватом («хват инь»).
Однако в источниках сообщается, что свои знания о бое мечом Тонами почерпнул в школе Тюдзё-рю. При этом в клятвенном письме, переданном мастеру Тонами при поступлении в его школу знаменитым мастером бу-дзюцу
Араки Матаэмоном, последний выражает желание изучить школу Синкагэ-рю. Таким образом, Тонами-рю развилась на основе либо Тюдзё-рю, либо Синкагэ-рю. А обе эти школы, относимые современными «специалистами» по нин-дзюцу к так называемым «самурайским», не
содержат приемов боя мечом обратным хватом. Некоторые авторы считают, что ниндзя были особенно сильны в искусстве мгновенного выхватывания меча с последующими ударами — иай-дзюцу, ссылаясь на то, что короткий меч можно выхватить гораздо быстрее, чем
длинный. Однако короткие мечи использовались и во многих «самурайских» школах кэн-дзюцу. Например, современный наставник школы Катори Синто-рю Отакэ Рисукэ рекомендует использовать мечи традиции Бидзэн с длинной клинка около 60 см. Он же указывает на то, что знаменитый фехтовальщик из школы Ягю Синкагэ (Бисю)- рю Ягю Тосиканэ (Рэнъясай) использовал длинный меч с лезвием в 1 сяку 9 сунов 8 бу (около 55 см), и короткий — в 1 сяку, 3 суна, 3 бу (около 38 см) — что вполне в традициях ниндзя-то.
В бою ниндзя стремился как можно быстрее разделаться со своим противником, чтобы к тому не успела подоспеть подмога. Поэтому удары наносились в жизненно важные точки человеческого тела, чаще всего в те места, которые не защищены доспехами. Мишенями для
колющих, пилящих, режущих и рубящих ударов служили сонные артерии; запястья с внутренней стороны, где проходят вены; подмышечные впадины; низ живота, где между нагрудником и «юбкой» доспехов имеется щель, прикрытая лишь шнуровкой; бедра изнутри, где проходят бедренные артерии; подколенные сгибы при атаке сзади; ахиллесовы сухожилия при внезапном нападении с земли.
С точки зрения перечисленных критериев «шпионского фехтования» исключительный интерес представляет техника боя мечом школы Катори Синто-рю. Например, в ней популярна особая форма вертикального удара, называющаяся «маки-ути» — «крученый удар» (рис. 53). В макиути рассекающий удар сверху наносится не из положения с мечом, задранным в небо (дзёдан-но камаэ), как во многих других школах, а из положения, когда клинок спинкой лежит на вытянутых вперед руках. Благодаря этому удар распространяется как бы не сверху вниз, а вперед, и минимальная высота, требуемая для его применения, значительно ниже по сравнению с обычным ударом из положения дзёдан-но камаэ.
Не менее оригинальна в Катори Синто-рю техника бокового удара ёкомэн-ути (рис. 54). Если во многих других школах кэн-дзюцу меч для такого удара предварительно заносят назад вбок, то в Синто-рю замах осуществляется таким образом, что острие меча направлено строго вперед, в горло противника. Замах выполняют как короткий удар снизу вверх. В действительности, это даже не замах, а подрезающий удар по кистям противника, поднимающего меч в положение дзёдан-но камаэ. Кроме того, если при ударе с широким замахом вбок у противника есть доля секунды для сближения и контрвыпада, выставленное вперед острие меча в ёкомэн-ути не позволяет ему сделать этот рывок. После этого меч поднимают в позицию дзёдан-но камаэ и по кратчайшей траектории обрушивают на шею или бок противника. Благодаря такой специфической технике, мастер Катори Синто-рю способен наносить боковые удары мечом даже в очень узком коридоре, где другие школы кэн-дзюцу будут бессильны.

Вообще техника фехтования всеми видами оружия в Катори Синто-рю построена на полном контроле дистанции. Поэтому удары мечом в этой школе не проносят, а фиксируют на высоте живота, благодаря чему попытки противника приблизиться к бойцу оборачиваются
самонасаживанием на клинок. Огромное внимание в Синто-рю уделяется самым разнообразным коротким техническим действиям, направленным на перерезание артерий, вен, сухожилий. Удары и уколы выполняются по кратчайшим траекториям. В этой школе практически отсутствует техника блокирования меч в меч, чреватого порчей клинка.
За счет правильного выбора дистанции боец не подставляет лезвие своего меча навстречу удару врага, а сам наносит удары по его уязвимым точкам.
Техника иай-дзюцу — «искусства обнажения меча» — в Катори Синто-рю также чрезвычайно оригинальна. В ката этого раздела прорабатываются не только реакции на неожиданные нападения врага, но и приемы внезапной атаки из засады. Мастера этой школы сидят на земле не на обоих коленях, а на одном в позе, именуемой «иай-госи». Согласно комментарию Отакэ Рисукэ, главного технического
наставника данной школы, эта позиция была позаимствована фехтовальщиками у разведчиков, передвигавшихся короткими перебежками от ямки к ямке, от кустика к кустику и прижимавшихся для маскировки к земле. Притаившись в яме или за камнем в позиции иай-госи, ниндзя-мастер Катори Синто-рю поджидал вражеский патруль, в нужный момент неожиданно взмывал в воздух в высоком прыжке и
обрушивал серию молниеносных ударов по врагу. Меч до начала атаки держали вложенным в ножны, чтобы его предательский блеск не выдал разведчика. В атаках чередовали высокие прыжки с быстрыми перемещениями на коленях, когда «ночной воин» припадал к земле, становясь практически невидимым, и разил своих врагов, вспарывая им бедра, пах, голеностопные суставы...
Характерным примером такой техники Катори Синто-рю является ката Нукицукэ-но кэн, один из вариантов расшифровки которого выглядит следующим образом (рис. 55—58).
Разведчик притаился в засаде в высокой траве в позиции иай-госи и ожидает подхода вражеского патрульного, чтобы уничтожить его A). Когда патрульный входит в поражаемое пространство, он выпрыгивает вперед-вверх одновременно с выхватыванием меча из ножен и молниеносным ударом в горло противника. Этим рассекающим ударом разведчик как минимум лишает противника возможности закричать,
позвать на помощь B). Уходя от возможного контрудара, после прыжка он приземляется на одно колено и с коротким замахом наносит укол кончиком меча, скользя его спинкой по левой ладони. Если первый удар попал в цель, то укол
выполняется в горло упавшему на колени противнику. Если же тот успел отшатнуться, то в живот C—5). Выдернув меч, разведчик со сменой стойки уходит немного в сторону, ударом рукояти сбивая врага спиной на землю. Выдергивание меча совершенно необходимо, так как падающее тело противника может сломать клинок F—7). Завершает атакующую комбинацию рубящий удар сверху вниз, рассекающий
туловище врага пополам (8—9). После этого мастер очищает меч от крови и вкладывает его в ножны A0).

Интересно, что некоторые данные позволяют проследить влияние Катори Синто-рю на традиции фехтования ниндзя из Ига. Так в XVII веке наибольшей популярностью у ниндзя княжества Тодо, располагавшегося на территории провинции Ига и включавшего древний оплот Ига-моно городок Ига Уэно, пользовалась школа иай-дзюцу Ига-рю (рис. 59), разработанная местным госи и членом организации мусокунин (см. «Путь невидимых», с. 394—395) Ига Норисигэ на основе Катори Синто-рю. Позднее эта школа получила распространение также в провинции Этидзэн. Приблизительно в то же время в Ига Уэно появилось додзё школы кэн-дзюцу Фудзан-рю. Ее создал в 1670 г. самурай из княжества Хисако Ига Дзидаю Такэнобу.

Интересно, что этот Ига Дзидаю был не только прекрасным фехтовальщиком, но и знатоком военной стратегии (гун- по) школы Ямага-рю, которая, между прочим, включала в себя оригинальную традицию нин-дзюцу.
Сегодня очень немногие слышали что-либо о группе ниндзя Сагара, которая была сплошь укомплектована мастерами, владевшими ура-тати — секретным разделом кэн- дзюцу школы Тайся-рю, вела тайное негласное наблюдение за деятельностью синоби из элитных подразделений Ига-гуми и Кога-гуми и наводила ужас на мятежных даймё.
Основателем школы Тайся-рю был Марумэ Ивами-но ками нюдо Тэссай Фудзивара-но Нагаёси Курандоса, которого обычно сокращенно именуют Марумэ Курандо. По рассказам, он уже в раннем детстве проявил талант к фехтованию. В 16 лет он поступил в обучение к Амакуса Ито- но ками, хозяину замка Амакуса-дзё. Через два года он познакомился с одним из величайших мастеров меча в японской истории Камиидзуми Исэ-но ками Нобуцуной и стал его учеником. Благодаря своим природным задаткам, Марумэ очень быстро постигал премудрости боевого искусства Синкагэ-рю. Именно он ассистировал Камиидзуми Исэ-но ками во время демонстрации его техники
фехтования перед сегуном Асикага. После этих показательных выступлений искусство Камиидзуми было оценено как «несравненное», а мастерство Марумэ Курандо — как «величайшая драгоценность Японии».
В напряженнейших тренировках прошли пять лет, и в 1567 г. Курандо получил от своего наставника полную мастерскую лицензию (мэнкё кайдэн) по школе Синкагэ-рю. После этого он вернулся в свою родную провинцию Хиго (современная префектура Кумамото). Марумэ Курандо соединил полученные от своих учителей знания с магией божества Мариситэн, уходящей своими корнями в Индию, и основал собственную школу бу- дзюцу Синкагэ тайся-рю, которая, как говорят, «вобрала в себя воинский путь, истоки которого уходят в глубочай-
шую древность, в век богов Идзанаги и Идзанами». Несколько позднее у Марумэ появилась возможность глубоко познакомиться с китайским ушу, и оценив его по достоинству, он ввел многие китайские элементы в свою школу, которая в итоге получила название Тайся-рю.
Главным же секретом этой школы стала техника «скрытого меча» — ура-тати.
После возвращения на родину в Хиго Курандо поступил на службу к господину замка Дзинся-дзё князю Сагара Ёситэру. Служба его проходила поначалу не очень удачно. Когда в 1569 г. разразилась война между Сагара и могущественным кланом Симадзу, Марумэ, возглавивший армию Сагара, потерпел жестокое поражение от Симадзу Иэхи- сы. После этого он впал в немилость у Сагары Ёситэру.
Причем этот период неудач и гонений затянулся на целых 15 лет! Однако именно в этот период «немилости» Марумэ разработал свою школу Тайся-рю (включая технику ура-тати) и подготовил особый диверсионный отряд Сагара синоби-гун.
После прихода к власти Сагары Нагауми Курандо обрел возможность вернуться из «изгнания» и сразу получил жалование в 150 коку— сумма довольно внушительная.
После его смерти на протяжении нескольких поколений властителей Сагара главным наставником по боевым искусствам в их владениях был лучший ученик и любимец Марумэ Курандо китаец Дэн Ринбо (кит. Чжуань Линьфан) Ёриясу. Дэн Ринбо сам являлся мастером ушу,
но своего учителя он ставил выше себя и всех других мастеров. Именно Дэн Ринбо стал первым командиром отряда «спецназа» ниндзя Сагара и начальником всей службы шпионажа этого клана.
«Советник» Дэн на поприще шпионажа развил невероятно бурную деятельность. Он создал по всей стране огромную разведывательную сеть, позволявшую быть в курсе всех событий. В нее вошли синоби из Сайга, разгромленные Одой Нобунагой, бывшие сохэи монастыря Нэгоро- дзи, сожженного дотла Тоётоми Хидэёси, ямабуси из Кумано и других районов. В связи с этим возникает несколько вопросов. Во-первых, как удалось китайцу Дэн Ринбо создать столь обширную сеть шпионов?

До поступления в ученики к Марумэ Курандо Дэн Ринбо был членом одной из шаек японских пиратов вако. В этом ничего странного нет, так как современные исследования показали, что эти шайки более чем наполовину состояли из китайцев. Приехав в Японию, Дэн вместе с
группой своих «коллег» обосновался в пещере на острове Авадзи — старинном логове пиратов. Во время своей грабительской деятельности китаец успел перезнакомиться со многими пиратами и разбойниками Японского внутреннего моря: «морской армией» Мураками, шайками района Амакуса и т.д., а также с местными сюгэндзя, через которых он получил возможность добывать необходимые
сведения.
Второй законный вопрос: зачем нужна была княжеству Сагара, запрятанному глубоко в горах Кюсю, такая шпионская сеть? Дело в том, что сёгунское правительство То- кугава поручило князю Сагара контролировать тайную торговлю с зарубежными странами, к которой нет-нет да прибегали различные феодалы в обход строжайшего запрета военных правителей из дома Токугава на всякие сношения с заграницей.
В награду за свою работу князь Сагара получил земельные владения в районе Амакуса, где прежде находились вотчины императора. Вместе с его управляющим туда переехало большое число бойцов из Тайся-рю. На склоне лет Марумэ Курандо вел неторопливую, размеренную жизнь, работал в поле. Рассказывают, что заняться сельским хозяйством его вынудила нехватка продовольствия, вызванная большим притоком воинов из разных провинций, жаждавших овладеть техникой Тайся-рю.
Деятельность самураев Сагара не ограничивалась только борьбой с контрабандистами и пиратами, стремившимися наладить торговлю с заграницей в обход официальных запретов и благодаря этому заработать баснословные барыши. По совету Марумэ Курандо, Дэн Ринбо
сформировал десять «командирских» групп, в которые вошли все обладатели мастерских лицензий по Тайся-рю, родственники Марумэ и его ближайших соратников, в верности которых не было ни малейшего сомнения.
Интересно, что названия этих групп были заимствованы из «технического каталога» (мокуроку), врученного Камиидзуми Исэ-но ками своему ученику Курандо: Эмпи («Полет ласточки»), Сару-маваси («Поворот обезьяны»), Коран («Буйство тигра»), Дзюттэ («Десять рук»), «Яма- кагэ» («Горная тень») и т.д. Эти «тюнины» сформировали десять групп «гэнинов», по 16 человек в каждой, которые направлялись в разные районы страны для ведения шпионской работы.
Половина «тюнинов» обеспечивала охрану князя Сагара во время его обязательных посещений Эдо8. Так как эти «телохранители» были прекрасно знакомы с официальным этикетом и обладали блестящей проницательностью, 24 человека из взяли для службы в замок Эдо в
качестве охранников сегуна.
8 Имеется ввиду система заложничества (санкинкотай). Согласно этой системе, все князья были обязаны через год приезжать в столицу с
семьей и свитой. По истечении года даймё возвращался в княжество, а жена и дети оставались при дворе сегуна в качестве заложников.
Неповиновение, попытка создания антиправительственной коалиции вызвали незамедлительные репрессии в отношении членов семьи даймё.
Кроме того, санкинкотай возлагала на князей и дополнительное финансовое бремя: постоянные переезды, жизнь в столице, строительство и содержание там собственных дворцов ослабляли княжество, одновременно обогащая и украшая столицу Эдо.
Факт привлечения чужаков для охраны властителя страны вызвал зависть и злобу со стороны ниндзя-телохранителей из Ига и Кога, усмотревших в нем оскорбление недоверием к их мастерству. По легенде, чтобы подорвать авторитет отряда Сагара воины Ига-моно под началом Хаттори Хандзо Масанари, сына великого ниндзя Хаттори Хандзо Масасигэ, устроили им западню. Во время очередного приезда князя Сагара в Эдо 16 ниндзя из Ига напали на него на лесной дороге неподалеку от станции Мисима- ядо и заставы Хаконэ. Однако попытка убийства властителя Сагара окончилась полным провалом: ниндзя Сагара из отрядов Сару-маваси-гуми и Ямакагэ-гуми перебили
их всех до единого при помощи секретной техники фехтования ура-тати.
После этого инцидента Масанари, по легенде, поссорившийся с сегуном, пошел на новую хитрость, организовав нападение на самого Токугава Иэясу (это предание имеет хождение среди жителей Сагара, но у автора есть основания не доверять ему), однако и на этот раз у его ниндзя ничего не вышло. На сей раз надежно сработал отряд Эмпи-гуми, командир которого, в конце концов, даже вынудил Хаттори Хандзо Масанари написать объяснительную записку по поводу инцидента.
После этих инцидентов, продемонстрировавших превосходную подготовку ниндзя Сагара, они получили от сёгунского правительства (бакуфу) задание осуществлять надзор за деятельностью других групп шпионов и выполняли эти обязанности до самой буржуазной революции Мэйдзи.
Что же представляла собой секретная техника фехтования ура-тати? Источники называют ее техникой «меча соединенных воедино трех тел» (сансин иттай-но кэн). Имеется в виду, что ниндзя Сагара постоянно действовали тройками и практиковали групповые атаки, защититься от которых у противника-одиночки не было практически никакой возможности9 (рис. 60).

9 Аналогичную технику использовали фехтовальщики школы Тэн-нэн Рисин-рю; с отдельными приемами такого рода можно
познакомиться по учебной видеокассете этой школы, выпущенной в России несколько лет назад
Последователи ура-тати овладевали техникой боя не только с мечом, но и с парой коротких мечей (сёто), боевых серпов, коротких копий (тэяри). Они изучали технику метания сюрикэнов, фехтование алебардой, плавание и верховую езду, а также китайское кэмпо, привнесенное лично Дэн Ринбо (например, в технике ура-тати удары мечом сочетаются с разнообразными ударами ногами). При этом,
каким бы оружием не были вооружены эти ниндзя, они должны были уметь согласованно действовать в тройке, разя с разных углов, в разной последовательности, на разных уровнях. Все манипуляции холодным оружием сопровождались бросками ослепляющего порошка-мэцубу- си по глазам противника.
Если о технике «шпионского» кэн-дзюцу эпохи Сражающих княжеств информация очень скудна, то о том, как орудовали мечом ниндзя из отряда Ига-гуми при сегунах Току- гава нам известно довольно много. Дело в том, что ныне мы располагаем большим количеством синхронных документов (в основном это воспоминания современников, а также разнообразные трактаты, наставления и уставы),
рассказывающих о жизни и боевом искусстве одного из самых знаменитых воинов элитного шпионского отряда Ига-гуми Хираяма
Кодзо Хисому, создателя школы кэн-дзюцу Тюко Синкан- рю и автора нескольких трактатов по фехтованию, по крайней мере два из которых — «Кэнсэцу» («Разъяснение фехтования») и «Кэнтё» («Собрание о фехтовании») — вошли в золотой фонд литературы по бу-дзюцу.
Хираяма Кодзо Хисому родился в 1759 году в семье стражника из отряда Ига-гуми. Его предки из поколения в поколение служили в отряде Ига-гуми, начиная с самого первого набора, который провел великий дзёнин Хаттори Ханд-зо. Благодаря недюжинному таланту, преданности боевому искусству и упорству он изучил целый ряд школ военного искусства. У Сайто Сандаю он перенял школу военной
стратегии Наганума-рю, у наставника Мацусита Киёкуро — технику боя копьем Осима-рю, у великого мастера борьбы Си- букава Бунгоро Токихидэ — дзю-дзюцу и иай-дзюцу Сибукава-рю, у Иноками Рюдзаэмона — искусство стрельбы из огнестрельного оружия школы Буэй-рю. Помимо этого, он изучил верховую езду, стрельбу из лука и плавание.
Наставником Хираямы по фехтованию мечом был мастер школы Синнуки-рю Ямада Мохэй. Ямада был, помимо того, третьим патриархом школы кэн-дзюцу Унтю-рю. Так как Хираяма получил от него полную мастерскую лицензию (мэнкё кайдэн) по Унтю-рю, он считается также
четвертым патриархом этой школы. Однако Хираяма изучал технику кэн-дзюцу и других школ, в частности, Синто ис- син-рю. Поэтому он основал собственную школу, получившую название Тюко Синкан-рю, которую позднее переименовал в Кобу дзицуё-рю.
Что же представляла собой техника кэн-дзюцу Тюко Синкан-рю? В самом начале трактата «Кэнсэцу» Хираяма совершенно четко определяет сущность своей системы: «Мое кэн- дзюцу предназначено для того, чтобы карать врагов смертью».
В отличие от большинства школ того времени, Тюко Синкан-рю была ориентирована исключительно на применение на поле боя и полностью отрицала соревнования. Согласно дошедшему до наших дней «Уставу школы Тюко Синкан- рю» («Тюко Синкан-рю кисоку»), тренировочные бои обычно проводились на бамбуковых мечах-синаях, но без традиционного защитного снаряжения — маски (мэн) и наручей (котэ). При этом противник использовал стандартный синай длиной в 1 метр, а ученик, вполне в традициях ниндзя, короткий бамбуковый меч, имевший длину вместе с ручкой всего около 40 см. Последователи Тюко Синкан-рю старались мгновенно сблизиться с противником и обрушить на него град ударов мечом и всеми конечностями. Удары наносились в полную силу, поэтому травматизм был
чрезвычайно велик. Впрочем, самого Хираяму это нисколько не смущало, ведь он старался воспитать не спортсменов, а воинов,
готовых умереть на поле боя.
Хотя весь тактический рисунок выглядит довольно необычным по сравнению с распространенным представлением о «самурайском» кэн-дзюцу, анализ генеалогии Тюко Синкан-рю показывает, что эта необычная школа генетически была связана именно с «самурайским» фехтованием.
Так, официальная генеалогия Тюко Синкан-рю, помещенная в Бугэй рюха дайдзитэн («Большой энциклопедический словарь школ боевых искусств») начинается с уже небезызвестного читателю Марумэ Курандо, а школа Унтю-рю возводит свою родословную к Ягю Мунэнори, великому наставнику школы Япо Синкагэ-рю.
К этому разговору о связях «самурайских» и «ниндзевских» школ боевого искусства хотелось бы добавить еще несколько фактов. Так, сын великого фехтовальщика, основателя Синкагэ-рю Камиидзуми Исэ-но ками Нобуцуны Камиидзуми Хи- татиносукэ Хидэёси основал собственную школу Камиидзу- ми-рю, в которой смешал нин-дзюцу с техникой фехтования своего отца, который, как известно, был самураем. Сын другого великого мастера меча и основателя школы Касима Синто- рю Цукахары Бокудэна после гибели своего господина Китаба- такэ Томонори бежал в провинцию Ига и передал тамошним ниндзя технику фехтования своего отца. Сам Хираяма был человеком незаурядным. С точки зрения японских воинских искусств, он являлся совершенным воином, ибо познал и военную стратегию, и боевые
искусства, и конфуцианскую науку. Изучив многие боевые искусства, он по подобию пришедших из Китая списков 18 классических боевых искусств составил собственный список, получивший название «Бутэй дзюхаппан рякки» — «Краткие записи о 18 стандартных боевых искусствах», и во всех них достиг мастерского уровня.
Естественно, что все это могло стать возможным лишь в результате титанического, поистине подвижнического труда. И действительно, можно только поражаться тому распорядку дня и стилю жизни, которому следовал Хирая- ма на протяжении всей своей жизни.
Он вставал в 4 часа утра, обливался ледяной водой, молился духам предков и приступал к тренировкам. Сначала Хираяма выполнял во дворе 400—500 махов шестом длиной около 230 см из белого дуба. Затем по 200—300 раз повторял приемы выхватывания меча из ножен (иай-дзюцу). Орудовал он при этом огромным тесаком длиной в 120 см и шириной лезвия в 9 см, так как считал, что, если человек освоит
выхватывание столь неуклюжего оружия, то обращение состандартным мечом и вовсе не составит ему труда. Далее он практиковал стрельбу из лука и ружья, упражнялся с копьем. Завершала тренировку верховая езда. Так как эта процедура повторялась каждое утро в одно и то же время, соседи даже сверяли часы по «будильнику Хираямы».
Огромное внимание, вполне в духе традиции бунбу рёдо, предписывавшей воину уделить равное внимание воинским упражнениям и литературе, Хираяма Кодзо уделял изучению классики. Он имел поистине гигантскую библиотеку, в которой, по утверждениям современников, насчитывалось до 8000 свитков на японском и китайском языках. В дошедшем до нас каталоге этой библиотеке
значатся 2980 свитков, из которых 1085 посвящены военному делу, а из них 362 — строительству крепостей и изготовлению различных видов вооружения. При этом около 500 свитков были переписаны самим Хираямой!
Хираяма старался не тратить попусту ни секунды, чтобы не потерять физическую форму. Занимаясь чтением, он клал рядом с собой квадратную дубовую доску со стороной около 60 см и без конца обстукивал ее кулаками, которые у него, благодаря такой закалке, не уступали по прочности булыжникам. Когда же чтение надоедало ему вконец, Хираяма прыгал в ванну, наполненную ледяной водой и взбадривался. -
Всю жизнь он придерживался особой диеты, основу которой составляли неочищенный рис (гэммай), сырое мисо (намамисо; густая масса из перебродивших соевых бобов, служащая для приготовления супов и в качестве приправы) и разные соленья. Он никогда не употреблял горячего чая и пил лишь холодную воду. При этом Хираяма любил рисовую водку сакэ. До наших дней дошел рассказ о том, как он однажды пировал вместе со своим старшим товарищем и мастером меча Отани Сэйитиро. В это время в харчевню зашел торговец сардинами (иваси). Хираяма заказал себе сардин, отрезал им головы, не очищая рыбу, залил ее мисо и, громко чавкая на всю харчевню, моментально сожрал огромную порцию так, что даже Отани, хорошо знакомый со странностями стражника из Ига-гуми, был шокирован.
Всю свою жизнь он почти не приближался к женщине и не завел жены. Он объяснял это тем, что опасается, как бы жена не стала небрежно обращаться с его матушкой. Как бы то ни было, жизнь Хираяма вел поистине пуританскую.В соответствии с традицией ниндзя из Ига, Хираяма всю жизнь носил прическу ёмогами, позволявшую легко изменять внешность. И в летний зной, и в зимнюю стужу он надевал
лишь один костюм авасэ (одежда на подкладке). Даже в самые лютые холода этот воин Ига-гуми не обувал носки- таби, ходил в коротких брюках-хакама, из под которых торчали волосатые голени, на поясе носил длинный меч (как это ни странно, сам Хираяма в повседневной жизни предпочитал мечи с клинком под 90 см). По улицам он гордо шествовал с огромной железной палицей-тэцубо в руках, весом
почти в 9 с половиной килограммов! Согласно «Дзэнгёроку» («Записи о добрых деяниях») до 61 года Хираяма спал на голом земляном полу и не пользовался никакими спальными принадлежностями. Другие источники утверждают (возможно, речь идет о более позднем
периоде жизни мастера), что постелью ему служил лишь один тонкий тюфяк (футон) из хлопчатобумажной ткани, который обычно стелили в комнате с деревянным полом. Хираяма пользовался благосклонностью Мацудайры Саданобу, могущественного регента и фактического правителя страны в 1786—-1793 гг., и тот, когда ниндзя случайно заболел, подарил ему прекрасный шелковый тюфяк. Однако Хираяма пользовался им лишь одну ночь, а на следующий день отошел ко сну, как обычно постелив свой знаменитый тонкий
хлопчатобумажный футон. Когда Мацудайра прознал про это, он преподнес Хираяме целый комплект хлопчатобумажных тюфяков со словами: «Вы уже пожилой человек, поэтому Вам следует спать на постели». Тронутый вниманием Мацудайры, Хираяма стал пользоваться его подарком. Потом он рассказывал друзьям: «Поначалу я чувствовал себя неважно, но потом привык, и теперь могу спать в тепле»...
Фудзита Касуя из княжества Мито как-то посетил хижину Хираямы Кодзо и, пораженный огромным количеством книг и военного снаряжения, сказал: «Говорят, что есть люди, которые заменяют подушку оружием и не бегут от смерти.
Сегодня я видел такого человека собственными глазами»... В «Эдо никки» («Эдосский дневник»), принадлежащем кисти Мори Сиро Масана, самурая из княжества Тоса, поступившего в обучение к Хираяме за полгода до его кончины, подробно рассказывается о последних днях жизни этого удивительного человека. Когда Мори прибыл к нему в дом- додзё, Хираяма был уже разбит параличом, но вовсю ругал
нерадивых учеников. В стенном шкафу общей комнаты была установлена 72—литровая бочка с сакэ, из которой старик то и дело отхлебывал большими глотками. В прихожей (гэн- кан) были навалены мешки с рисом, полученным в качестве жалованья. Хираяма обжаривал рис прямо в шелухе и ел его в таком виде. Сразу за прихожей помещался тренировочный зал, застеленный татами, площадью около 50 кв. метров. За ним находилась общая комната площадью в 10 татами, в которой было свалено различное оружие: алебарда-нагината длиной около 240 см, деревянный меч длиной в 270 см, длинный синай размером в 180 см, стояло несколько десятков копий, 3 пушчонки, 2 трубы-какаэдзуцу для стрельбы стрелами, а также ружья, тэцубо, алебарды, тренировочные деревянные кони и т.д. Там же помещалось несколько десятков ящиков с доспехами гусоку. Двор густо зарос травой. Рассказывают, что за некоторое время до своей
кончины тяжело больной Хираяма Кодзо еще выходил во двор с шестикилограммовой железной палицей и с громкими криками-киай демонстрировал ученикам боевую технику, так что железный кол свистел в воздухе.
В 24-й день 12-го месяца 1828 года в возрасте 70 лет Хираямы Кодзо не стало. Он был похоронен в монастыре Эйсё-дзи в районе Ёцуя в Эдо (Токио).