Карма-Йога - Каждый велик на своем месте

Каждый велик на своем месте
Согласно философии санкхья, Природа состоит из трех сил, именуемых по-санскритски: раджас, тамас, саттва. Появление их в физическом мире мы можем назвать активностью, инертностью и равновесием. Тамас олицетворяется темнотой и бездействием, раджас - деятельностью, выражающейся в притяжении и отталкивании, а саттва есть равновесие между ними.
В каждом человеке кроются эти три силы. Иногда преобладает тамас: мы становимся ленивыми, не можем двигаться, мы бездеятельны, потому что нас связывают или какие-нибудь идеи, или простая притупленность чувств. В других случаях преобладает активность, а в иные минуты - спокойное равновесие между тамасом и раджасом. В разных людях преобладает та или другая сила. Один человек отличается бездеятельностью, тупостью и ленью, другой - активностью, силой, проявлением энергии; в третьем мы видим мягкость, спокойствие, кротость, порождаемые равновесием между деятельностью и бездействием. Так и во всем мире - в животных, а растениях, в людях - мы наблюдаем более или менее яркие проявления этих трех сил.
Карма-йога имеет преимущественнее отношением этим трем факторам нашей жизни. Понимание их природы и способов их применения помогает нам правильнее работать. Человеческое общество представляет из себя организацию, построенную на принципе постепенности. Мы все имеем понятие о нравственности, о долге, но вместе с тем мы знаем, что в различных странах представления о нравственности значительно разнятся между собой. Что считается нравственным в одной стране, иногда совершенно безнравственно в другой. Например, в одной стране двоюродные братья и сестры могут вступать в брак, в другой такие браки считаются безнравственными; в одной стране мужчины могут жениться на своих невестках, в другой такие браки не допускаются; в одной стране можно вступить в брак лишь один раз, в другой - много раз, и т. д. Так и в других областях понятия о нравственности весьма различны; несмотря на это, мы все же сознаем, что должен существовать однородный всемирный идеал нравственности.
То же самое можно сказать и о долге. Понятия о долге чрезвычайно разнообразны у различных народов: в одной стране, если человек не проделывает известных вещей, его за это осуждают; если он в другой стране будет делать именно эти самые вещи, то скажут, что он неправильно поступает. Вместе с тем мы все же сознаем, что должна существовать определенное всемирное представление о долге. Точно так же один класс общества думает, что некоторые вещи входят в круг его обязанностей, тогда как другой слой думает совершенно противоположное и был бы в отчаянии, если бы его заставили так поступать. Перед нами лежат две дороги - дорога людей незнающих, уверенных в том, что путь к истине один и что вне его все дурно, и дорога мудрых, признающих, что долг и нравственность меняются сообразно с нашим умственным строем или с различными планами нашего существования. Важно знать, что существуют различные ступени долга и нравственности, что долг одной стадии не может быть долгом другой.
Поясним это примером. Все великие учителя говорили: "Не противься злу". Они учили, что непротивление есть высший нравственный идеал. Мы все знаем, что если бы некоторые из нас стали осуществлять этот идеал на практике, то все общественное здание рухнуло бы; злые завладели бы нашей собственностью и нашей жизнью и поступали бы с нами по своему усмотрению. Если бы был осуществлен хотя бы в течение одного дня идеал непротивления, то он привел бы нас к катастрофе. Однако интуитивно - в глубине сердца - мы чувствуем истину учения: "Не противься злу". Оно представляется нам высочайшим идеалом. Однако проповедь лишь одной этой доктрины равносильна была бы обречению на гибель значительной части человечества. К тому же она заставила бы людей чувствовать, что они всегда поступают дурно, и вызвала бы в них угрызения совести за все их поступки; это ослабило бы их, и постоянное самоосуждение породило бы больше зла, чем всякая другая слабость. Перед человеком, начинающим ненав 1000 идеть себя самого, раскрываются двери вырождения. То же самое можно сказать о целом народе.
Первая наша обязанность состоит в том, чтобы себя не ненавидеть; для того чтобы идти вперед, нам надо верить сперва в себя, потом в Бога. Тот, кто не верит в себя, не может верить и в Бога. Поэтому нам необходимо ясно понять, что долг и нравственность меняются при различных обстоятельствах. Нельзя сказать, что человек, который противится злу, делает то, что всегда и само по себе неправильно. Наоборот, в известных обстоятельствах, в которых он может оказаться, противиться злу может быть его прямою обязанностью.
Многие из западных читателей, читая "Бхагавадгиту", изумлялись, находя во второй главе слова Кришны, обращенные к Арджуне, в которых Кришна называет Арджуну лицемером и трусом за его отказ вступать в бой или сопротивляться неприятелю на том основании, что его противники - все его друзья и родственники, и также потому, что непротивление есть величайший идеал любви. Великий урок, который мы все должны выучить, заключается в том, что крайности всегда похожи друг на друга; когда вибрации света слишком медленны, мы их не видим, и точно так же не видим их, когда они слишком быстры. То же самое относительно звука. Мы не слышим его, когда он слишком низок или когда он слишком высок. Однородно с этим и различие между противлением и непротивлением. Один человек не противится, потому что он слаб, ленив и не то что не хочет, а не может бороться. Другой человек знает, что, если он захочет, он сумеет нанести сокрушающий удар; однако он не только не наносит удара врагам, но благословляет врагов. Тот, кто не противится по слабости, совершает грех и в силу этого не может получить никакой пользы от непротивления, тогда как другой человек совершил бы грех, сопротивляясь. Будда отдал свой царский престол и отрекся от власти и положения, - это было истинное отречение. Но не может быть речи об отречении, когда дело идет о нищем, которому не от чего отрекаться! Итак, мы должны всегда тщательно взвешивать смысл наших слов, когда говорим о непротивлении или о противлении. Если мы, обладая силой, отказываемся ею пользоваться и не противимся, мы совершаем великий акт любви; но если мы не можем противиться и вместе с тем стараемся уверить самих себя, что мы движимы побуждениями высшей любви, то мы тем самым делаем противоположное. Арджуна испугался, увидев перед собой ряд мощных противников; его "любовь" заставила его забыть свой долг перед страной и перед королем. Потому-то Шри Кришна и назвал его лицемером: "Ты говоришь как мудрец, но твои действия обнаруживают в тебе труса; поэтому встань и иди в бой!".
Такова главная идея карма-йоги. Тот человек - карма-йог, который понимает, что высочайший идеал есть непротивление, знает, что это непротивление составляет высшее проявление силы, находящейся в его действительном обладании, и знает, что так называемое противление злу есть только путь к проявлению этой высшей силы, а именно - непротивления. Прежде чем достичь высшего идеала непротивления, человек должен исполнить свой долг и противиться злу; пусть он работает, борется, рубит с плеча. Но непротивление станет добродетелью, только когда он приобретет силы для сопротивления.
Я встретил у себя на родине одного человека, которого я раньше считал очень глупым и тупым, который ничего не знал и не желал знать и жил животной жизнью. Он спросил меня, что ему делать, чтобы познать Бога, как ему достичь освобождения? "Можешь ли ты солгать?" - спросил я его. "Нет", - ответил он. "Тогда научить лгать. Лучше лгать, чем жить как животное или бревно; ты ничего не делаешь; ты несомненно не достиг высшего состояния, которое лежит выше всех действий, спокойного и ясного; ты еще слишком туп, даже для того, чтобы сделать что-нибудь злое". Это был исключительный случай, и я, конечно, шутил; но я хотел сказать этим, что человек должен быть деятельным для того, чтобы перейти через деятельность к полному покою.
Бездеятельности следует всеми мерами избегать. Де 1000 ятельность всегда означает сопротивление. Противьтесь всякому злу, ментальному и физическому, и когда вы достигнете успеха в сопротивлении, тогда придет покой. Очень легко сказать: "Не ненавидь никого; злу не противься!" - но мы знаем, к чему это обыкновенно приводит на практике. Когда взоры общества обращены на нас, мы выказываем наше непротивление, но сердце наше все время точит червь. Мы ощущаем полное отсутствие того мира, который должен дать непротивление, и чувствуем, что лучше нам было бы противиться. Если вы желаете богатства и вместе с тем знаете, что весь мир считает всякого человека, стремящегося к богатству, очень дурным, то вы, может быть, и не посмеете броситься в борьбу с богатством, однако ум ваш будет день и ночь думать о деньгах. Это - лицемерие, и оно ни к чему не приведет. Окунитесь в жизнь мира, и только по истечении некоторого времени, когда вы выстрадаете и насладитесь всем тем, что он в себе содержит, придет отречение, а с отречением и покой. Утолите вашу жажду власти и всего остального, и после того как вы ее удовлетворите, настанет время, когда вы увидите, что все это очень маловажно; но пока вы не удовлетворили этого желания, пока вы не испытали эту деятельность, вам невозможно достичь состояния покоя, ясности и самоотречения. Ясность и самоотречение составляли предмет проповеди в течение многих тысяч лет, все мы слышали о них с детства; однако не многих людей видим мы в мире достигшими этих состояний. Сомневаюсь, встретил ли я хотя бы двадцать человек в моей жизни, в самом деле спокойных и не противящихся злу; между тем я объездил полмира.
Каждый человек должен создать себе идеал и стремиться провести его в жизни; этот способ - более верный путь внутреннего прогресса, чем принятие чужих идеалов, осуществить которые человек никогда не может надеяться. Например, если мы прикажем ребенку сразу пройти двадцать верст пешком, он умрет, а один ребенок из тысячи проползет двадцать верст и пойдет до конца, хотя бы измучившись до полусмерти. Подобные вещи мы и пытаемся сделать. Люди, которых мы встречаем в обществе, мужчины и женщины, имеют не одинаковый ум, способности и силы; они должны иметь личные идеалы, и мы не имеем права смеяться над их идеалами, какие бы они ни были. Пусть каждый делает все, что может, чтобы осуществить свой собственный идеал. Но совершенно неправильно судить мои стремления с точки зрения вашего идеала или ваши с точки зрения моего. Нельзя судить о яблоне, сравнивая ее с дубом, и нельзя судить о дубе, сравнивая его с яблоней. Для яблони есть своя мерка суждения и для дуба - своя.
Единство в разнообразии есть план творения. Люди могут сильно различаться между собой, но в основе их лежит единство. Различные индивидуальные характеры и различные классы мужчин и женщин являются естественными разновидностями в творении. Поэтому не следует прикладывать к ним одинаковые мерила или ставить перед ними одинаковый идеал. Такой образ действия порождает лишь неестественную борьбу, в результате человек начинает ненавидеть себя, что мешает ему стать религиозным и добрым. Наш долг заключается в том, чтобы поощрять каждого в его борьбе и стремлении жить сообразно его высшему идеалу и в стараниях в то же время сделать этот идеал как можно более близким к истине.
В индусской этике этот факт был признан с самых древних времен. И в писаниях индусов, и в кодексах морали даются различные правила для различных классов людей: для мирского человека ("домохозяина"), санньясин (человека, отказавшегося от мира) и "ученика".
Жизнь каждого человека, согласно индусским писаниям, имеет свои особые обязанности помимо тех, что свойственны вообще всему человечеству. Индус начинает жизнь учеником; затем он женится и становится домохозяином; в старости он оставляет дела и, наконец, отказывается от мира и становится санньясином. На каждой из этих стадий жизни человек имеет разные обязанности. Ни одна из этих стадий по внутреннему содержанию не выше другой; жизнь женатого человека так же высока, как и жизнь холостого челове 1000 ка, посвятившего себя религии. Метельщик на улице столь же велик и славен, как король на своем троне. Сведите короля с его престола, заставьте его мести улицу и посмотрите, как он будет себя чувствовать. Возьмите метельщика и посмотрите, как он будет управлять царством. Бесполезно говорить, что человек, живущий вдали от мира, выше человека, живущего в мире. Наоборот, гораздо труднее жить в мире и служить Богу, чем уйти от мира и вести свободную, легкую жизнь.
Четыре стадии жизни в Индии в позднейшие времена свелись к двум - к жизни домохозяина и к жизни монаха. Мирской человек женится и несет свои обязанности гражданина. Обязанности монаха заключаются в том, чтобы отдать всю энергию религии, проповедовать и молиться Богу. Я приведу вам несколько отрывков из Маха-нирвана-тантры, говорящей об этом предмете, и вы увидите, как трудно исполнять все обязанности мирского человека согласно понятиям индусов.
Мирской человек (домохозяин) должен быть предан Богу. Познание Бога должно быть целью его жизни, и однако он должен постоянно работать, исполнять все свои обязанности, отдавать Богу плоды всех своих действий. Это самая трудная вещь на свете - работать и не думать о результатах, помогать человеку и не ждать в ответ благодарности, делать какое-нибудь доброе дело, не помышляя о том, принесет ли оно громкое имя или славу, или ровно ничего. Даже самый явный трус становится храбрым, когда люди восхваляют его. Глупец может совершить геройский поступок, когда окружающие его одобряют и поддерживают. Но непрерывно делать добро, не заботясь об одобрении окружающих, - это на самом деле высшая жертва, какую может принести человек. Главная обязанность домохозяина (мирского человека) состоит в том, чтобы зарабатывать для себя и семьи, но он должен остерегаться, чтобы при этом не лгать, не обманывать и не обкрадывать других, и должен помнить, что жизнь его посвящена Богу и бедным.
Зная, что отец и мать являются видимыми представителями Бога, мирской человек всегда и во всех случаях жизни должен угождать им. Если отец и мать довольны им, то доволен им и Бог. Тот сын действительно хорош, который никогда не скажет резкого слова своим родителям.
В присутствии родителей нельзя шутить, нельзя проявлять суетливость, гнев или дурное настроение. Перед отцом и матерью сын должен низко склоняться, стоять в их присутствии и не садиться, пока они ему того не позволят.
Если мирской человек имеет пищу, питье и одежду, не позаботившись прежде о том, чтобы его отец, дети, жена и бедные имели пищу, питье и одежду, он совершает грех. Мать и отец являются началами, создавшими его тело, и поэтому человек должен пройти хотя бы через тысячу неприятностей для того, чтобы сделать для них добро. Такого же рода его обязанности и к жене: он никогда не должен бранить ее и должен содержать ее, как родную мать. И даже когда он испытывает самые большие затруднения и горести, он не должен гневаться на жену.
Кто думает о другой женщине, кроме своей жены, касаясь ее хотя бы только в уме своем, - тот идет в темный ад.
При женщинах семьянин не должен говорить непристойности и не должен хвастаться. Он не должен говорить: "Я сделал то и сделал это".
Мирской человек должен всегда угождать жене: деньгами, одеждой, любовью, доверием и словами, подобными нектару, и не должен никогда расстраивать ее. Человек, сумевший приобрести любовь целомудренной женщины, преуспел в своей религии и обладает всеми добродетелями.
Обязанности к детям следующие: сын должен быть с любовью оберегаем до четвертого года; воспитывать его следует до шестнадцати лет. Когда ему минет двадцать лет, он должен начать работать; отец должен с ним тогда ласково обращаться, как с равным. Точно так же дочь должна быть воспитана с величайшей тщательностью. При выходе ее замуж отец должен дать ей приданое.
Затем обязанности человека простираются к его братьям, сестрам и к детям братье 1000 в и сестер, если они бедны, а затем к другим родственникам, к друзьям и к слугам. Затем он имеет обязанности к жителям одного с ним города или селения, к бедным и ко всякому, приходящему к нему за помощью.
Если мирской человек имеет достаточные средства и не уделяет часть их родственникам и бедным, он - не человеческое существо, а животное.
Следует избегать чрезмерной привязанности к пище, к одежде, к уходу за телом и к причесыванию волос. Мирской человек должен быть чист сердцем, опрятен, всегда деятелен и всегда готов к работе.
Для своих врагов мирской человек должен быть героем. Он должен бороться с ними и сопротивляться им. Это обязанность домохозяина. Он не должен сидеть в углу, плакать и говорить о непротивлении. Если он не показывает себя героем своим врагам, он не исполнил своих обязанностей. С друзьями же и родственниками он должен быть кроток, как агнец.
Мирской человек обязан не преклоняться перед другим человеком, потому что, преклоняясь перед злыми людьми, он потворствует злу. Но будет большой ошибкой, если он будет пренебрегать людьми, достойными уважения. Он не должен быть слишком поспешен в своей дружбе; он не должен искать дружбы со всеми без разбора. Он должен сначала наблюдать за поступками людей, с которыми он хочет сойтись, за их поступками по отношению к другим людям, обсудить эти поступки и только после этого вступать с людьми в дружбу.
О трех вещах он не должен говорить: он не должен говорить публично о своей известности; не должен восхвалять свое имя или свои силы; не должен говорить о своем богатстве или о чем-нибудь, что ему было сказано по секрету.
Человек не должен говорить, что он беден или что он богат, - ни в каком случае не должен хвастаться своим богатством. Пускай он будет благоразумен; это его религиозная обязанность. Это не простая мирская мудрость; если человек не будет благоразумным, его могут счесть безнравственным.
Домохозяин является опорой всего общества; он - главный кормилец. Бедные, слабые, дети и женщины, которые не работают, - все зависят от его заработка. Поэтому есть некоторые обязанности, которые домохозяин должен выполнить, и, выполняя их, он должен чувствовать себя сильным, а не думать, что он делает вещи ниже своего идеала. Поэтому если он допустил какую-нибудь слабость или совершил какую-нибудь ошибку, он не должен говорить об этом публично, или, если он участвует в каком-нибудь предприятии и знает, что предприятие должно кончиться неудачей, не должен говорить об этом. Такая откровенность не только не нужна, но она ослабляет человека и мешает исполнению им его обязанностей.
В то же время мирской человек должен энергично бороться, чтобы приобрести две вещи: сначала знание, потом богатство. Это его долг, и если он не исполнит своего долга, он - ничтожество. Домохозяин (мирской человек), который не борется ради богатства, - действует безнравственно. Если он ленив и довольствуется праздной жизнью, он живет безнравственно, потому что от него зависят, может быть, сотни людей. Если же он приобретает богатство, то сотни других людей находят в нем свою поддержку.
Если бы в этом городе не было многих людей, жаждавших богатства и приобретших его, не было бы здесь и различных культурных и благотворительных учреждений.
В данном случае погоня за богатством не предосудительна, так как она имеет целью дальнейшее распределение его. Для мирского человека приобретение богатства и благородное использование его составляет религиозный долг: домохозяин, стремящийся разбогатеть праведными путями и для правильных целей, в действительности делает то же самое для достижения спасения, что и отшельник, молящийся в своей келье, так как в них мы наблюдаем лишь различные проявления той же добродетели - самоотречения и самопожертвования, вызываемых преданностью Богу и всем Его созданиям.
Мирской человек должен всеми силами стараться приобре 1000 сти доброе имя; не должен играть в азартные игры, общаться с дурными людьми и быть источником горя для других.
Нередко люди берутся за то, что они не могут сделать, и в результате обманывают других для достижения своих целей. Во всех случаях надо принимать во внимание время, привходящее как фактор во все. Затем, что один раз может быть неудачей, другой раз может стать большим успехом.
Домохозяин должен быть правдивым, говорить мягко, употреблять выражения, приятные для других и могущие принести им пользу; он не должен также говорить о чужих делах.
Вырывая пруды, обсаживая дороги деревьями, устраивая убежища для людей и животных, прокладывая дороги и наводя мосты, мирской человек идет к той же цели, что и величайший йог.
Итак, деятельность и обязанности мирского человека составляют часть учения карма-йоги.
Дальше говорится, что "если человек умирает на поле битвы, сражаясь за свою страну или за свою веру, он приходит к той же цели, к какой йоге приходит путем медитации". Это показывает, что обязанность одного человека не является обязанностью для другого; и в то же время нельзя сказать, что один долг принижает, а другой возвышает. Каждый долг имеет свое место, и мы должны исполнять свои обязанности, сообразно с теми условиями, в какие мы поставлены.
Из всего этого вытекает одна идея: осуждение всякой слабости. Эта мысль сквозит во всех индийских учениях, в философии и в религии. В Ведах постоянно повторяется слово "бесстрашие": "Не страшитесь ничего!". Страх - признак слабости. Человек должен исполнять свой долг, не обращая внимания на насмешки и издевательства мира.
Уходя из мира для служения Богу, человек не должен думать, что все, остающиеся в мире и работающие на благо мира, не служат Богу; точно так же и люди, живущие в мире для жены и детей, не должны считать людей, отрекшихся от мира, праздными бродягами. Каждый человек велик на своем месте. Эту мысль можно пояснить следующим примером.
Некий царь имел привычку спрашивать всех санньясинов, приходивших в его страну: "Кто больше - тот ли, кто, отрекшись от мира, становится санньясином, или тот, кто живет в мире и исполняет свои обязанности мирского человека?" Многие мудрецы пытались разрешить эту задачу. Некоторые утверждали, что санньясин выше; тогда царь требовал, чтобы они доказали свое положение. И когда они не могли этого сделать, он приказывал им жениться и жить в мире. Затем приходили другие и говорили: "Семьянин, исполняющий свои обязанности, выше". И от них тоже царь требовал доказательств. И когда они не могли дать их, он также заставлял их начать жить жизнью домохозяев.
Наконец, пришел один молодой санньясин, и царь задал и ему тот же вопрос. Санньясин отвечал: "О царь, каждый велик на своем месте". - "Докажи это мне", - сказал царь. "Я докажу это тебе, - сказал санньясин, - но ты должен прежде пойти со мной и жить несколько дней так же, как я, чтобы я мог доказать тебе то, что я говорю". Царь согласился, последовал за санньясином, вышел с ним из своего царства и, пройдя много других стран, дошел до одного большого царства. В столице, куда они пришли, происходила торжественная церемония. Царь и санньясин услышали бой барабанов, музыку и крики глашатаев; народ толпился на улицах в праздничных одеждах, и везде глашатаи возвещали о том, что должно было произойти. Царь и санньясин стояли и смотрели на происходившее. Глашатай возвещал народу, что дочь царя той страны собирается выбрать себе мужа из числа собравшихся.
Согласно старинному обычаю, царевны в Индии выбирали себе мужей таким образом. Каждая царевна имела свою идею о том, какой ей нужен муж; некоторые желали иметь самого красивого человека; другие - самого ученого; третьи - самого богатого, и т. д. И каждая выбирала того, кто ей нравился. Так было и здесь. Все соседние царевичи нарядились в лучшие одежды и явились в город. Некоторые из них имели своих собственны 1000 х глашатаев, провозглашавших их достоинства и объяснявших, почему они надеялись, что царевна выберет их. Царевну, в роскошном, блестящем уборе, носили в паланкине, и она смотрела и слушала, если ей не нравилось то, что она видела и слышала, она говорила слугам, несшим ее: "Дальше!" - и не обращала больше внимания на отверженных женихов. Если же царевне понравился бы кто-нибудь из них, она бросила бы ему гирлянду из цветов, и он стал бы ей супругом.
Царевна была прекрасна, как заря, и ее супруг должен был получить все царство после смерти ее отца. Царевна хотела иметь мужем самого красивого человека, но она не могла найти такого, который бы понравился ей.
Уже много раз происходили подобные собрания, но царевна не могла выбрать себе супруга. Это собрание было самым блестящим из всех; народу собралось больше, чем когда-либо. Царевна появилась в роскошном паланкине, и носильщики носили ее с места на место. Но ей, по-видимому, опять никто не понравился, и присутствующие с разочарованием думали, что собрание и на этот раз кончится ничем. Как раз в это время явился молодой человек, санньясин, прекрасный как солнце, сошедшее на землю; он стал в стороне, наблюдая за происходившим. Паланкин с царевной приблизился к нему, и как только царевна увидела прекрасного санньясина, она остановилась и бросила на него гирлянду цветов. Молодой санньясин схватил гирлянду и, сбросив ее с себя, воскликнул: "Что за глупость! Я - санньясин. Какой для меня может быть брак?". Царь, думая, что тот слишком беден и поэтому не смеет жениться на царевне, сказал: "За моей дочерью я даю половину царства сейчас и все царство после смерти" - и снова возложил гирлянду на санньясина. Но молодой человек снова сбросил гирлянду, говоря: "Глупости! Я не хочу жениться", и быстро ушел.
Но царевна так полюбила молодого человека, что сказала: "Я должна выйти за него замуж или я умру", и она последовала за ним, желая его вернуть.
Тогда другой санньясин, приведший царя, сказал ему: "Пойдем за ними", и они последовали за ними, но на значительном расстоянии. Молодой санньясин, отказавшись жениться на царевне, вышел из города, и, когда он дошел до леса в нескольких милях от города, царевна последовала за ним, и двое других тоже. Молодой санньясин хорошо знал этот лес и все запутанные тропинки в нем; он неожиданно свернул на одну из этих тропинок и скрылся, так что царевна не могла найти его. После долгих, и бесполезных попыток найти его, она села под деревом и начала плакать, потому что не знала, как выйти из леса. Тогда царь и другой санньясин, подойдя к ней, сказали: "Не плачь, мы покажем тебе, как выйти из леса, но теперь слишком темно, и мы не найдем дороги. Вот большое дерево, отдохни под ним, и рано утром мы покажем тебе дорогу".
На этом дереве жила в гнезде маленькая птичка с самкой и тремя птенцами. Эта птичка взглянула вниз и, увидев трех людей под деревом, сказала своей жене: "Милая, что нам делать; в нашем доме гости; теперь зима, и у нас нет огня". Она вылетела из гнезда, достала горящую щепку, принесла ее в клюве, и бросила ее гостям; те собрали топлива и развели большой огонь. Но птичка не была еще довольна. Она опять сказала своей жене: "Милая, как нам быть? Нам нечем накормить этих людей, а они голодны! Мы хозяева, и наш долг кормить всех, кто приходит к нашему дому. Я сделаю, что могу; я отдам им свое тело". И с этими словами птичка бросилась в огонь и сгорела. Люди видели, как она упала в огонь, и попытались спасти ее, но было поздно.
Самка видела, что сделал ее супруг, и сказала: "Их трое, и на всех троих у них только одна маленькая птичка. Этого мало; я не могу допустить, чтобы поступок моего супруга оказался напрасным; отдам я им и свое тело". С этими словами она сама бросилась в огонь и тоже сгорела.
Тогда трое птенцов, видевших происшедшее и заметивших, что все-таки мало было пищи для гостей, сказали: "Наши родители сделали что могли, и все же этого недостаточно. Наш долг - продолжать 1000 дела наших родителей; отдадим и мы наши тела". И все они бросились в огонь.
Трое людей, изумленные тем, что они видели, не могли, разумеется, есть этих птиц. Они провели ночь без пищи, и утром царь и санньясин показали дорогу царевне, и она вернулась к отцу.
Когда они возвращались домой, санньясин сказал царю:
"Царь, ты видел, что каждый велик на своем месте. Если ты хочешь жить в мире, живи как эти птички, и будь всегда готов во всякий момент пожертвовать собой для других. Если ты хочешь отречься от мира, будь подобен этому молодому человеку, для которого самая прекрасная женщина и целое царство были ничто. Если хочешь быть мирским человеком, пусть вся твоя жизнь будет жертвой для других. Каждый велик на своем месте, но долг одного не может быть долгом другого".