Дробов М.А. Малая война партизанство и диверсии. 1931 год

Глава 5. Основные типы Красного и Белого партизанства в Гражданскую войну 1918–21 гг

Зарождение первых партизанских отрядов на красной и белой стороне в начале гражданской войны. — Партизанство как орудие классовой борьбы. — Постепенное развитие и расширение красного партизанства, его основные типы. — «Зеленые». — Белое партизанство как партизанство войскового типа. — Задачи и деятельность белых партизанских отрядов. — Типы красных партизанских отрядов и их задачи. — Революционное повстанчество как новая и сложная форма классового партизанства.
Наиболее полно процесс изменений задач и форм «малой войны» выявился в нашей гражданской войне.
После Октября фронты «большой войны» — а именно сплошные окопы, тяжелые массы армий с центральным руководством и т. д. — распались окончательно и наш противник первым перешел к легким отрядам, не связанным между собой в оперативном и организационном отношениях, разобщенным большими территориями, но одинаково ненавидившим советскую власть и стремившимся к ее уничтожению. От махровых черносотенцев-монархистов и кадетов до представителей проституированного социализма-эсеров и меньшевиков, вместе с чехами и в союзе с Антантой — все образовали единый фронт борьбы против рабоче-крестьянской власти, все взялись за оружие. Но в силу своей слабости, как побежденные, но не сдавшиеся, они должны были перейти к импровизации вооруженной силы, к организации отрядов, ударных групп, к налетам, набегам, взрывам изнутри, к подготовке восстаний, заговоров, так как не имели регулярной вооруженной силы, чтобы немедленно и без остатка уничтожить только что зародившуюся власть в Москве и Ленинграде. Отсюда малая война белых, их партизанская тактика в первые месяцы гражданской войны, их подвижность и «маневренность».
Царская армия была распущена. На смену ей рождалась новая классовая армия, тесно связанная с трудовой массой, но еще не выработавшая для себя ни норм организации, ни регламента действий. Белые, имевшие в своем распоряжении значительные офицерские кадры, могли создавать отряды только из остатков царской армии и методами той же армии. Иных они не знали и не могли знать. Естественно, что их отряды по форме напоминали собой те партизанские части, о которых шла речь у Балка, Клембовского и др. то есть части, выделяемые за счет армии. Однако природа этих отрядов была уже иная, так как отряды знали, что армии как базы у них нет, войскового командования и правительства также нет, поэтому базу приходилось искать только в антисоветских слоях населения, поддержкой которых можно было жить и за интересы которых следовало сражаться. Таким образом, партизанство белых, создаваемое по армейскому типу, фактически уже вырвалось из сферы армии и должно было искать иные формы действия и иные источники своего существования.
Красная Армия создавалась и оформлялась от имени советской власти, имела государственное значение, но не имела установленного трафарета своей организации, а …равно и нового военного аппарата в центре и на местах. При таких условиях она должна была создаваться в процессе самой борьбы за счет рабочих и крестьян, при помощи органов гражданской власти и партии, следовательно, сразу же стать на иной путь своей практики, чем это было в царской армии.
Находясь в кольце империалистов и белой гвардии, Советская страна должна была держать сплошной фронт протяжением до 8000 км, что и для отлично организованной и снабженной регулярной армии было бы трудно, тем более это было тяжело для молодой Красной Армии, не имевшей возможности вести большую войну. Поэтому мы также должны были обратиться к партизанству, приступив к организации, наряду с красноармейскими частями особых отрядов в помощь Красной Армии, чтобы замедлить темп напора белой гвардии. Естественно, что эти отряды не могли быть отрядами чисто войскового типа, хотя они и выделялись на помощь Красной армии и действовали с ней заодно. Даже больше, были связаны с Красной Армией, то есть опять-таки основа всей практики была не войсковая.
Здесь же нужно отметить, что первые партизанские отряды появились до создания Красной армии, они организовались в результате необходимости революционной самозащиты на местах. Потребности в вооруженной силе для классовой войны были огромны. Красная гвардия не покрывала даже наполовину этой потребности, едва справляясь на наиболее ответственных участках центрального фронта советской власти. Враги были всюду, их деятельность, правда, не всегда и везде планомерно организованная, бешено развивалась от центра к периферии. Поэтому в районах, крестьяне которых, например, имели земли по соседству с казачьими, или где контрреволюция, свергнув Советы при помощи иностранного или белогвардейского штыка, приступала к ликвидации аграрных завоеваний Октября.
Стихийно, самостоятельно, в зависимости от силы угрозы контрреволюции, рождались партизанские отряды. Так, крестьянство Самарской и отчасти Саратовской губерний в 1918 году выделило значительное число отрядов против белоказаков. Эти отряды, совершенно не имевшие у себя офицеров и вообще специалистов-военных инструкторов, успешно отразили натиск белого казачества-уральцев, обеспечив тем самым правый фланг восточного фронта до прихода туда сформированных частей Красной Армии. Так же рождалось партизанство в Сибири, на Украине, чтобы прогнать немецких и иных оккупантов и возвратившихся под эгидой их штыков местных помещиков и т. п.
С внешней стороны между способами действий белых и красных на первый взгляд как будто не было различий. Шкуро, Покровский, Мамонтов, Толстой, Дутов и др., обходя главное ядро красных войск, стремились нащупать их слабое место, прорваться вглубь тыла, разрушать железные дороги, сооружения, налетать на города и села, уничтожить коммунистов, советских работников и их семьи, аппараты власти, склады продовольствия и припасов, связаться с классово близкими элементами в тылу у красных: попами, кулаками, буржуазией, закладывая тем самым контрреволюционную базу для подготовки будущих восстаний и постоянного осведомления. Наводили террор на рабочих и крестьян, искали новые источники подпитки контрреволюции, чтобы затем уйти обратно в район своего первоначального пребывания. С другой стороны — отряды красных Сиверса и Каквидзе на юге, Чапаева и Гая на Волге и Урале и др. также умели «опередить, уклониться, отбросить, обойти, разбить» противника по частям, пробраться в тыл белых, уничтожать транспорт и склады, захватывать обозы, лошадей, поддержать в тяжелой борьбе рабочих и крестьян тыла белых, связаться с ними, уговорившись для дальнейшей борьбы, нащупать (пропуск текста)операционные линии развертывания революционной армии, выведать точно состояние и намерение противника и потом отойти в родственные им районы.

Таким образом, партизанство этого времени являлось орудием классовой борьбы. На одной стороне это было (пропуск текста)йшее средство рабочих и трудового крестьянства, воодушевленных идеей разрушения ненавистного им государства насилия и эксплуатации. На другой стороне — также не менее сильное средство отмирающего класса: помещиков и буржуазии, судорожно хватающейся за оружие в агонии предсмертного хрипа в целях сохранения эксплуатации трудящихся. Первые имели широкую материальную и людскую базу в стране, вторые же опирались лишь на тонкий слой верных прежним хозяевам людей, остро нуждались в помощи извне.
На основе различия в социально-политических и материальных базах красного и белого лагерей, по мере расширения масштаба гражданской войны, создавались значительные различия и в самом характере и типе белого и красного партизанства.
Красное партизанство рождалось или стихийно (лишь потом втягиваясь в русло руководства партии) или же формировалось под руководством ревкомов, других политических организаций и командования Красной Армии.
Например, во время мамонтовского набега на основе директивы главного командования, московским сектором (округом) была разработана «Инструкция по организации мелких местных партизанских отрядов». По содержанию она очень характерная для обстановки того времени. Эта инструкция предписывала ревкомам немедленно организовывать мелкие партизанские отряды по 5–10 человек «подвижные, легко скрывающиеся и имеющие основной задачей непрерывно, настойчиво причинять неприятелю вред, постоянно беспокоить его, особенно ночью, утомлять и создавать вокруг него атмосферу грозящей отовсюду неуловимой опасности». Для создания сети таких мелких отрядов в качестве людского материала приказывалось брать союзы коммунистической молодежи, отряды особого назначения и вообще крестьянскую молодежь. Отряды должны были быть рассеяны вдоль вероятных путей наступления противника (железные дороги, шоссе и большаки) и следовать за противником при его передвижении.
Задачи указывались следующие:
1) истребление одиночек-казаков и мелких разъездов;
2) внезапное нападение на противника на рассвете с целью внести панику и разогнать лошадей;
3) нападение на казаков, когда они перепьются;
4) устройство ночных пожаров в селах, где ночуют казаки, внезапная ночная стрельба, поджог конюшен с казачьими лошадьми, телег и повозок с артснарядами;
5) внезапное нападение на слабо охраняемые обозы, причем имущество, использованное отрядами, должно уничтожаться;
6) порча мостов на шоссейных дорогах для препятствования кавалерии;
7) увод, потопление паромов и лодок;
8) присоединение к неприятельским отрядам под видом кулаков и белогвардейцев с целью сеяния паники путем важных слухов, шпионажа, покушения на крупных командиров, взрыва артиллерийских припасов.
Дальше в инструкции писалось: «необходимо развить широкую агитацию в крестьянских и рабочих массах о способах борьбы с казачьими набегами (которые частью пересказаны выше. — М. Дробов) и создать в массах твердую уверенность, что сотнями нападений многочисленных мелких отрядов можно довести неприятеля до полного бессилия. Необходимо, чтобы массы, имея перед собой примеры действий наших партизанских отрядов, сами создавали многочисленные партизанские отряды». Таким образом, инструкция отделяла работу агитации и пропаганды и от боевой работы самих отрядов, возлагая первую на ревкомы, которые должны были тем самым помогать боевым операциям партизан, не ведущих самостоятельно политработы.
Такие отряды в оперативном отношении должны были действовать самостоятельно (руководствуясь этой инструкцией), без управления со стороны воинских частей, но поддерживая между собой связь. Они подчинялись ревкомам, которые должны были их использовать для целей разведки и своевременного получения сведений о противнике.
Характерна в этой инструкции организация сети мелких отрядов, типичных для подсобной исключительно боевой работы, противодействия мамонтовским казакам, против которых были высланы и армейские части под общим командованием т. Лашевича. Именно поэтому ревкомам предписывалось следить, чтобы мелкие местные отряды, «которые, подобно комарам, сильны своей численностью и подвижностью», не разбухали, не превращались в тяжелые и малоподвижные группы посредством слияния друг с другом или посредством нового комплектования. В зависимости от указанного типа отрядов, условий боевой обстановки, размаха революционного движения и ставились оперативные задания. В инструкции обращает на себя внимание восьмая задача, как новая для малой войны, выдвинувшаяся лишь в последнее время. Подчеркивается, вполне справедливо и естественно в условиях того момента, необходимость для отрядов своим делом повлиять на массы для их вовлечения в борьбу. Все это означало, что комплекс действий, связанных с партизанством, теперь далеко выходит за пределы чисто военного дела, что малая война тесно переплетается с политикой и экономикой, она ближе к массам, ведущим революцию и борющимися со своим врагом, ближе к гражданским революционным организациям, чем к войсковым, почему и подчинение отрядов шло по линии ревкомов, а не командования красноармейскими частями.
Другое дело было на юге. Во время наступления немецких и гайдамацких банд в 1918 году на Украине, когда ещё не было создано крепкой Красной Армии и борьба велась довольно разношерстными отрядами, «Верховный главнокомандующий всеми войсками Украинской народной республики» Антонов-Овсеенко приступил к организации уже иных партизанских отрядов для ведения «мужицкой войны». Его приказом от 11 марта на имя т. Кожевникова предписывалось приступить к организации «партизанских отрядов и боевых дружин из рабочих и крестьян Советской республики южной России». На эти отряды и дружины возлагались задачи:
«1. В тылу неприятеля: всячески терроризировать врага, портить пути сообщений, взрывая мосты, полотно шоссейных и железных дорог. Прекращать телеграфное и телефонное сообщение, разрушая линии и провода. Уничтожать все продовольственные запасы, все, что может послужить на пользу вражеских войск. Доставлять командующим войсками советских республик точные сведения о количестве и расположении неприятельских войск. Дезорганизовать вражеские войска путем устной агитации и путем распространения литературы среди гайдамаков и германских банд.
2. В тылу войск республики южной России: организовать боевые единицы и направлять их в соответствующие части для пополнения действующих советских войск. Вести широкую пропаганду среди населения о необходимости всемерного сопротивления нашествию гайдамаков и германских империалистов, как несущих с собой кабалу рабочим и безземелье крестьянам».
II Всеукраинский съезд советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов (17–20 марта) провозгласил, что трудящиеся Украины будут бороться за восстановление советской власти с буржуазными захватчиками «путем организации партизанской борьбы, забастовками, неуплатой налогов и всеми другими средствами, которые имеются в распоряжении рабочих и крестьян». А Народный секретариат в своем воззвании к населению писал: «Организуйте свои партизанские отряды, рвите мосты, железные дороги, шоссейные дороги, увозите или уничтожайте при отступлении хлеб и все, чем могут поживиться голодные разбойничьи банды».
Таким образом, партизанство организовывалось одновременно и военными, и гражданскими властями, действовавшими в полном единении. Оно вырастало из повстанчества как средство борющегося класса, объединяя в себе и боевые функции, и разведку, и агитацию, и пропаганду, и организацию власти, причем город и деревня, рабочие и крестьяне были вместе, в боевом союзе против классового врага.
В Харькове была организована канцелярия «Главного комиссара по организации партизанской войны» как организующего оперативного центра, куда стекались все доклады с мест и откуда местные отряды получали руководящие указания и инструкции.
Сразу же было выделено 5 организационных отрядов по 15–20 человек в каждом, которые были направлены в уезды: Гадячский, Зеньковский, Полтавский, Сумский, Путивльский, Грайвороновский, Лебединский, Ахтырский и Богодухновский. В уездах образовывались районные центры, которые, в свою очередь, спускались до волостей и крупных населенных пунктов. Так создавались боевые отряды партизан по волостям, районам, уездам, действовавшие то полностью, то рассеиваясь по пятеркам, то вновь собираясь в условном месте. Эти отряды и вели борьбу, сеяли панику, поднимали «мужицкое восстание», имея, так сказать, боевые части на фронте и резервные у себя в тылу.
Партизаны обыкновенно нападали на небольшие немецкие отряды, «пускали под откос эшелоны, вырезали и выжигали помещиков и кулаков, поддерживавших гетмана, и особенно жестоко расправлялись с карательными и реквизиционными отрядами».
Для руководства и организации восстания ЦК КП(б)У выделил «девятку» во главе с Пятаковым и Бубновым. Они выделили из «девятки» «пятерку», или «головной повстанческий штаб». Часть «пятерки» работала на Украине, а ядро переехало в Курск, разослав сотни агентов по Украине для организации повстанческих партизанских отрядов и связи с уже существующими.
Как видим, это была совершенно самостоятельная, не связанная с армией организация, дифференцированная и разветвленная, имевшая свои боевые подразделения, свои организационно-инструкторские и организационно-агитационные отряды, отдельные группы по разведке и связи, отдельные группы для разрушительной работы в тылу врага, собственными складами и базами, разбросанными по всему району действий. При этом в отличие от мелких отрядов московского сектора вопросы агитации и пропаганды и вообще вся политическая работа партизан Украины сливалась с боевой работой и проводилась самими партизанами, которые, борясь с врагом и нанося ему целый ряд мелких и крупных ударов, одновременно вели и работу политического характера (организационную и агитпропработу), создавая ячейки гражданской власти и принимая все меры к укреплению советов.

Численность отрядов была различна: от 10–20 человек до 1000–1500. Например, отряд Петренко, состоявший главным образом из крестьян сел Александровки и М. Прага (до 1200 человек), предпринимал смелые налеты на немцев. Вечером 25 марта у Звенигородки он окружил и перебил немецкий отряд численностью до 1500 человек.
В тылу у немцев также были губернские, уездные, районные и местные центры (штабы). «Каждая уездная организация должна создать уездный штаб (примерно как штаб полка военного времени), то есть каждая организация волости, мобилизовав свои силы, должна сформировать роту военного времени, а уезд — полк военного времени». Военно-партизанские штабы находились в теснейшей связи с уездными ревкомами, в результате чего «не было деревни, где не имелось бы ревкома». Таким образом, партизанство опиралось на костяк политических организаций, а эти, в свою очередь, находились под руководством компартии. Головной повстанческий штаб в целях организации умело использовал так называемую нейтральную зону (по договору между Украиной и РСФСР с обеих сторон границы тянулась на 20–30 км нейтральная полоса, в которую не имели доступа ни войска Рады, ни РСФСР), именно собирая там отступивших из Украины повстанцев и красногвардейцев и переправляя их, а также снабжая оттуда оружием Украину. Например, по словам т. Примакова из г. Почепа возле нейтральной зоны — 1-й Червонный казачий полк в течение 1 1/2 — 2 месяцев отправил таким образом 1700 винтовок, 22 станковых пулемета, 15 000 ручных гранат и др. В возах с горшками, сеном, дровами и пр., это оружие было доставлено полтавским и черниговским партизанам.
На самой Украине работа по формированию, снабжению и общей организации партизанства велась через губернские, уездные и волостные революционные организации, чем и обусловливалось, что нарастание стихии, активизация населения, его организованность неизбежно направляли и регулировали деятельность партизан вплоть до отдельных террористических актов, вынуждали их учитывать конкретные условия текущего дня в целом крупном районе и, следовательно, вести свою работу более планомерно, выдержанно и твердо. Поэтому естественно, что в приказах партизанских штабов встречаем параграфы (в отличие от боевых приказов войскам(о необходимости, во-первых «всем военно-революционным организациям немедленно прислать в центральный штаб командиров частей и надежных инструкторов с целью учесть всю обстановку для принятия определенного решения», а также делегатов для связи и др., во-вторых, призвать все революционные организации «строго придерживаться программы нашей партии (большевиков-коммунистов)» и не вступать в соглашение с буржуазией и соглашательскими партиями. Все это скреплялось лозунгами: «Да здравствует советская власть на Украине! Да здравствует Социалистическая федеративная российская советская республика! Да здравствует социализм!»
Этим объясняется, что как только партизаны перешли к активному выступлению против контрреволюционеров, представителей гетманской власти, доносчиков, шпионов и пр., то «крестьянская беднота, со сжатыми кулаками переносившая издевательства и насилие гетманщины, удесятерила размах массового террора; в громадном количестве сел и деревень началось поголовное истребление всех агентов гетманской власти, и в течение короткого времени Нежинский уезд был очищен и от больших и малых насильников». Кропивянский с несколькими тысячами повстанцев захватил Нежин, отряды Шмидта подняли восстание на Полтавщине, захватив Прилукский, Пирятинский и Лохвицкий уезды и нанеся несколько поражений немцам и гайдамакам и др. В дальнейшем логика борьбы или точнее нарастающего движения трудящихся неизбежно привела повстанчество к вооруженному восстанию против немецких империалистов и гетманщины…
Кроме указанных типов партизан-повстанцев была еще одна их разновидность, так называемые «зеленые». Среди «зеленых» необходимо различать шайки бандитствующих, шкурников, разные типы уголовной шпаны, не имевшие никакого отношения к повстанчеству, и группы крестьянской бедноты и рабочих, рассеянных белыми и интервентами. Именно эти последние элементы, оставляя насиженные родовые места, уходили в горы и леса (на манер «лесных братьев» в 1905 г. в Латвии и на Урале) и, не имея никаких связей ни с Красной армией, ни с партийной организацией, самостоятельно организовывали отряды с целью нанесения вреда белым при каждом удобном случае. В «зеленые» шли также красноармейцы, бежавшие из плена белых. Такое «зеленое» повстанчество наиболее мощно развилось в Черноморье, Крыму, Полтавщине и др. районах.
По словам т. Фавицкого, крестьяне Черноморского района уклонялись от мобилизации в армию Деникина, уходили в леса и горы. К ним присоединялись солдаты, насильно мобилизованные белыми, кубанские казаки, понявшие суть деникинщины, красноармейцы бывшей Северокавказской армии, интернированные Грузией в 1918 г. (после разгрома советской власти на Тереке), и др.
Имея вначале небольшие группы — в 5–20 человек, «зеленые» сформировались довольно быстро в отряды в 60–70 вооруженных и затем, менее чем через два месяца, в самостоятельную «зеленую армию», насчитывающую до 12 000 бойцов, имевшую 14 отдельных батальонов, по 450 штыков в каждом, а также рабочие отряды, отряды особого назначения (коммунистические), ряд партизанских отрядов на территории Кубани. Эта «зеленая армия» имела свою твердую организацию, снабжение, транспорт, связь, санпоезда, госпитали, политотдел и три периодических издания («Фронтовик», «Освобождение» в Туапсе и «Черноморский крестьянин» в Сочи) и гражданский аппарат управления в занятых ею областях.
Начав свои действия с порчи проводов, нападений на транспорты, мелких стычек, засад и дерзких налетов на тылы белых, «зеленые» приступили затем к организации вооруженного восстания в Черноморье и к открытому наступлению против белых, ускорив тем самым падение деникинщины. Целью их действий было: как можно больше помощи Красной Армии, как можно больше вреда Деникину, возможно скорейшее соединение с Красной Армией и Советской Россией.
В Крыму в «зеленые» уходили помимо крестьян и рабочие, например, железнодорожники, которые, скрываясь в горах и лесах между Симферополем и Севастополем, объединились в малые отряды и сразу же принялись за боевую работу. Сначала она выражалась во взрывах стрелок на станции Симферополь, разрушении моста через р. Альму (единственный путь, соединяющий Севастополь со всем полуостровом) и т. п. Затем по мере увеличения сил начались налеты на склады, станции железных дорог, небольшие отряды белых, нападения на города, захваты, засады для войсковых частей противника и др. Сеф характеризует борьбу «зеленых» в Крыму следующим образом:
«Деятельность их сыграла чрезвычайно большую положительную роль, оттягивая с фронта части и являясь на теле белой армии болезнью совершенно неизлечимой, с которой командованию бороться было не под силу… Будучи не в силах бороться, командование нервничало, переоценивало силы партизанских отрядов, считая количественно партизан в тысячах, в то время как их было несколько сотен. А обыватель приумножал эти мифические тысячи десятки тысяч, и гуляла по городам Крыма легенда о громаднейшей армии красно-зеленых с артиллерией и пулеметами…» ]
Указанное красно-зеленое повстанчество, самостоятельно возникая в тылах белых, в конце концов связывалось с партийными организациями и получало от них руководящие директивы, иногда оружие, боеприпасы и пр. Но даже без связи с партийными организациями их деятельность расшатывала всю организационную систему белых, как военную, так и гражданскую, поднимала рабочих и крестьян, отбирая из них боевые кадры, самим ходом своих операций вовлекая их в более активную борьбу вплоть до вооруженных выступлений.
Таким образом, как правило, красное партизанство во время нашей гражданской войны организовывалось партией и командованием Красной армии, гражданскими организациями и самим населением, восставшим против своих угнетателей. Красные партизаны имели районом действия весь тыл противника, его фланги и фронт. действовали в форме набегов, поисков, массового террора, восстаний, разведывательных действий и т. п.
В отличие от красных белые организовали свое партизанство исключительно через военное командование. При этом в качестве партизанских отрядов они использовали свои войсковые единицы, которые при благоприятной обстановке пускались в набег или рейд, преимущественно на наши фланги или ближний тыл. Таковы были действия уральских казаков: особенно удачен их набег в 1918 году на полк «Красная звезда» в с. Разманиха Пугачевского уезда. Полк, только что сформированный в составе около 2000 бойцов, был захвачен врасплох и почти целиком уничтожен, часть красноармейцев была зарублена и расстреляна, часть потонула в реке, а часть уведена в плен. Набег полковника Мартынова на тылы 4–й армии в июне 1918 г. на хут. Зелененький и ст. Шипово и др. Таковыми же были действия кубанцев. Например, захват у станицы Медведовской отрядом генерала Маркова бронепоезда красных в 1918 г.; набеги с эстонского фронта отрядов Даниловых (захват генерала Николаева), набеги Покровского, Шкуро, Улагая, Каппеля, врангелевцев, Мамонтова, отрядов Юденича, финских групп и др. В воспоминаниях белогвардейцев (зарубежные издания) в этом смысле имеется достаточно материала, правда, не всегда объективного, но при критическом подходе к нему удовлетворительного для исследования при сопоставлении его с нашими данными и другими источниками.
При организации партизанства белые, конечно, искали себе родственных элементов в населении, чтобы иметь поддержку своим войсковым отрядам. Генерал Родзянко, представитель оголтелой помещичьей реакции, во время юденической операции в 1919 г. пробовал обработать крестьян, создавая институт уездных и волостных комендантов, приказывая закреплять за помещиками их земли, но не мог добиться симпатий населения, если не считать благодарственных подношений и адресов со стороны тех же помещиков.

Булак-Балахович уже стал умнее и решил опереться на «честного, хозяйственного и распорядительного» мужика: «Кто хочет властвовать в России, должен опираться на мужика», — говорил он, а в прокламациях к крестьянам писал: «Крестьяне, мы идем укрепить за вами земли, хлеб и свободу. Крестьянин будет у нас первым хозяином земли и на почетном месте», подписывая такие прокламации как «атаман крестьянских партизанских отрядов». В Гдове и Пскове он создает «общественные гражданские управления» и от имени этих назначенных органов сразу же запрещает отбирать у крестьян помещичьи земли, скот и инвентарь.
Крестьянство названных районов, защемленное в это время тисками голода при опустошенном рынке и отсутствии всяких приработков, при слабости низового советского аппарата, почти полном отсутствии коммунистических ячеек на местах, постоянных мобилизациях и фронтовой сумятице, вначале было пошло за Булак-Балаховичем и другими агентами белогвардейщины. Но вскоре убедилось в своей ошибке. Родзянко в своих воспоминаниях констатировал: «Когда двинемся вперед — крестьяне встречают с распростертыми объятиями; идем дальше, а в нашем тылу те же крестьяне в отместку режут наши провода». При отступлении же белых население стреляло им в спину.
Изредка белые отправляли в тыл красных военных агентов-инструкторов для организации отрядов. Такие отряды вместе с организаторами затем пробирались на соединение с основным ядром армии.
В апреле 1918 года, когда Добрармия отступила от станицы Павловской в Мечетинскую, войсковой атаман направил члена рады казака Ковгана с пятью черкесами из дивизии генерала Улагая в станицу Старо-Леушковскую, в тыл красных. Это довольно зажиточная станица, родина Ковгана, была известна непримиримым отношением к советской власти. В ней было припрятано оружие, принесенное с фронта мировой войны.
Ковган прибыл в ст. Старо-Леушковскую и после митинга, устроенного им (представители советской власти были предварительно схвачены и казнены), объявил от имени атамана кубанского казачьего войска мобилизацию казаков. Ему удалось мобилизовать небольшой отряд, около полутора сотен человек — конных и пеших, которые и выступили с ним на соединение с Добровольческой армией. Насколько мобилизованные были мало расположены к боевой работе, показывает факт, рассказанный тем же Ковганом. Отряд прошел спокойно только сутки. Затем Ковгану сказали, что мобилизованные ропщут и поговаривают, что их обманули, так как нигде не встречают сочувствия со стороны местных жителей и не замечают следов Добрармии. Тогда Ковган приказал наиболее надежным черкесам возвратиться в станицу Павловскую и оттуда открыть из винтовок стрельбу по всей колонне и «донести о неприятельских разъездах в тылу». Черкесы поручение выполнили, и «всем стало понятно, что обратно идти возможности нет, а только вперед…»
Вполне естественно, что подобные отряды не могли иметь ни силы, ни стойкости, ни вообще большого желания действовать по-партизански, где требовались смелость, дерзость, находчивость, упорство и выдержка. Изолированные от населения, они должны были крепко держаться за свою базу — армию, составляя с ней неразрывное целое, и конечно, с трудом отрываясь от нее, не имея охоты уходить в глубокие тылы красных и, в особенности, оставлять свои родные станицы. Поэтому сила партизанства белых была всегда локальна и играла некоторую роль только в первые периоды организации советской власти и Красной Армии.
Правда, в 1920 году, в период подготовки врангелевского десанта, на Кубань было выброшено изрядное число белогвардейских агентов, которые «умели находить большой приют в гражданских учреждениях» и особенно в рядах советской милиции, предназначенной часто для борьбы с заговорщиками и мелкими повстанческими отрядами. Они, проникнув в советские учреждения, «работая» там, играли в отношении советской власти роль провокаторов и всячески стремились подорвать ее авторитет в глазах населения, производя самочинные реквизиции, конфискации, отличаясь жестокостью и пр. На этой почве произошло потом образование партизанской армии генерала Хвостикова, которая, однако, дальше района базирования (от станицы Тоннельной, нижнее течение рек Проток и Кубань до Карагаева включительно) не пошла и быстро выдохлась, так как население поддержало советскую власть.
В противовес белым красные имели армейские части и совершенно самостоятельные партизанские отряды нескольких типов с различными задачами и формами своих действий. Это были:
1. Отряды, выделенные армией для набегов или рейдов в тыл противника. Такие отряды были довольно значительны, преимущественно конные с артиллерией и посаженной на повозки пехотой; таков был рейд червонных казаков во главе с т. Примаковым, рейд 8–й кавалерийской дивизии. или набег Буденного на станицу Великокняжескую в марте 1919 г. и др.
2. Отряды, сформированные губернскими революционными комитетами или уездными революционными комитетами из крестьянской молодежи (членов комсомола, партийной организации и др.) и подчиненные через особых начальников гражданским организациям. Такие отряды были небольшими по составу, пешие и смешанные, но всегда без тяжелого оружия.
3. Отряды особого назначения, сформированные также губревкомами. Главная цель их была: шпионаж и провокация среди войск противника, а также террористические акты против белогвардейских командиров. Отряды вербовались исключительно из партийцев, лишь в крайних случаях из сочувствующих или беспартийных, но безусловно преданных советской власти. Такие отряды были всегда пешими и насчитывали от десяти до двадцати человек.
Партизанские отряды формировались не только на фронте или в районе, занятом противником и соприкосновения с ним. Подобные отряды заблаговременно изучали район своих возможных действий в случае приближения противника или его вторжения в данный район. Они заранее имели организацию подпольных партизанских ячеек в волостях, складов оружия и взрывчатых веществ, явок, связи с ближайшими ревкомами и парторганизациями. Свою работу партизанские отряды вели с таким расчетом, чтобы в случае вторжения противника иметь на своей стороне население и служить ядром для организации восстаний против белых.
В период сближения с противником, во время действий совместно с гарнизоном важных пунктов и действующими частями Красной Армии отряды выполняли задачи:
а) разведки;
б) связи между ревкомами, гарнизонами и частями Красной армии;
в) борьбы с разведчиками, лазутчиками и шпионами противника, захвата посыльных и курьеров его и пр.;
г) устройства засад в лесах, на дорогах, в деревнях и селах, где вероятно прохождение и остановка противника;
д) внезапных нападений на отряды и разъезды противника; е) распространения ложных слухов и т. п., чтобы не давать противнику покоя ни в движении, ни на отдыхе.
Если противник овладевал районом действий партизанского отряда, последний оставался в этом районе и действовал скрыто, переходя с места на место, меняя одежду, внешний вид и заметая всякими способами свои следы. В этом случае партизаны ставили себе целью нанести противнику возможно больше материального вреда, создать у него в тылу беспорядки и замешательство, портить его важные пути для прекращения подвоза к фронту продовольствия, снаряжения и отвлечь возможно больше его сил для охраны тыла. Объектами действий были: железные дороги, искусственные сооружения на шоссейных и грунтовых путях, телеграфные и телефонные линии, этапные пункты, склады продовольствия, фуража, обмундирования, снаряжения и оружия, обозы, транспорты и парки, средства связи, отряды белых и населенные пункты.
Партизаны по возможности не теряли связи с Красной Армией, давая ей своевременно сведения о противнике и о себе посредством особых лазутчиков, посылаемых через фронт.
Находясь в тылу противника и постоянно беспокоя его путем засад, нападений, распространения ложных и провокационных слухов, партизанские отряды должны были, кроме того, организовывать восстания трудящихся, создавать враждебное к противнику отношение со стороны населения, терроризировать войска противника, особенно видных руководителей белой армии и вообще ее командный состав.
Все подобные партизанские отряды, несмотря на различные методы их организации и управления ими, находились, по существу, на военном положении и получали содержание распоряжением уездных революционных комитетов как красноармейцы, согласно приказа РВС республики за № 1000. Провиантское и приварочное довольствие они получали при тех ревкомах, войсковых частях, военных учреждениях и заведениях, в местах расположения которых они находились. В случае отсутствия указанных организаций в пунктах своего расположения партизаны довольствовались собственным попечением, получая от уездных революционных комитетов денежное довольствие по расчету красноармейского пайка. Поэтому такие партизанские отряды мы называем партизанами войскового типа, как созданные самой армией, или ревкомами на помощь армии, для поддержания с ней связи в моменты ее операций.
Эти партизанские отряды особенно развились в первый период организации и укрепления Красной армии. С ее окончательным оформлением партизанские отряды стали исчезать как самостоятельные единицы и вливаться в армию. На фронтах, в боевой обстановке, выделялись иногда свои партизанские отряды, создаваемые уже по чисто войсковому типу, по армейским штатам для набегов в тыл противника в зависимости от оперативных соображений армии или фронта.
Партизаны войскового типа использовали и армейскую технику, как авиацию и пр. Авиация выполняла задачи:
1) разведки (иногда с аэрофотосъемками) объектов, подлежащих порче или уничтожению со стороны партизан; районов, намечаемых для набегов;

2) связи с армией, гражданскими и партийными организациями;
3) доставки партизанам подрывного имущества, материалов, боевых припасов и др.;
4) перевозки агитаторов, агитлитературы и ее распространения;
5) охраны партизанских отрядов путем атаки живой силы противника и его техники, выполнением демонстрационных полетов, с целью отвлечения противника от действительного местонахождения партизан и др.;
6) совместных с партизанами боевых действий по разгрому противника.
В качестве иллюстраций можно указать следующие факты.
На стороне белых — обслуживание партизанских отрядов, действовавших в тылу крестьян в верховьях Дона из Новочеркасского района полетами полковника Веселовского весной 1919 года (он выполнял свои полеты на аэроплане типа «Бранденбург» со 175–сильным мотором, см. журнал «Наша стихия», орган врангелевской авиации); обслуживание связи отряда генерала Мамонтова при набеге его летом 1919 года с главными силами армии генерала Деникина (во время этой операции произошел случай вынужденной посадки белого летчика в расположении Красной Армии, по документам этого летчика нам удалось установить диспозицию белых и успешно использовать эти данные) и т. п.
На стороне красных — полеты из «Саренской боевой воздушной базы» к отрядам красных около Мугани и на Каспийском побережье при обороне Баку в 1918 году. Аналогичная работа при действиях против чехословацких банд в районе Волги, в борьбе с басмачами и др., на основании чего в «Наставление по применению авиации» (1919) Красной армии было внесено подробное указание о порядке обслуживания авиацией связи партизан с главными силами, что в старых наставлениях совершенно отсутствовало. Рассеивание вооруженных сил противника пулеметным огнем и бомбометанием (преимущественно фугасными бомбами) очень удачно было произведено красными летчиками совместно с действиями партизанских отрядов в марте 1919 г. в районе Сызрани, а также в июне того же года в районе г. Балашева против «зеленых» и пр.
В настоящее время авиация широко используется империалистами для поддержки отрядов, в особенности попавших в тяжелое положение. Так было в целом ряде операций малых войн в Марокко, Сирии, Месопотамии и др. Сводка британского военного министерства от 20 сентября 1920 года сообщала: «Воздушная разведка над Куфой заметила написанную на крыше просьбу прислать табаку и папирос…» Сводка от 24 сентября того же года гласила: «Один из наших аэропланов, сбросив провиант на оборонительное судно «Гринфляй», стоявшее на мели на Евфрате, был сбит туземцами…» В 1917 году английский отряд, окруженный противником в Кутэль-Амаре, получал продовольствие путем доставки его на аэропланах. Такими же были действия японской авиации при подавлении в 1920 году восстаний на острове Формоза и действия французских летчиков в Марокко и англичан в районе Багдад-Фелуджа против племени Зоба и др.
Партизанство войскового типа использовало и водные средства. К таким партизанским набегам мы относим операции английских минных катеров в 1919 году в район Кронштадта с потоплением нашего крейсера «Олег» и налетом на самую кронштадтскую гавань с целью взрыва военных судов — «Андрея Первозванного», «Петропавловска», «Помощи Азова» и «Рюрика», действия наших речных флотилий на Волге, Амуре и др.
Партизаны войскового типа все свои действия приурочивали к периодам оперативной практики сторон, исходя из замыслов высшего командования. Поэтому задачи партизанства были неодинаковы на период мобилизации и на время наступательной операции или обороны, точно также и средства подбирались в зависимости от индивидуальных задач в помощь армии и ее материальных ресурсов.
Помимо партизан войскового типа были еще иные партизаны, рождавшиеся стихийно или организованно, но как результат повстанчества масс против власти. Они нимели никакой связи с армией, в первые моменты существования у них не было организаций гражданской власти, иногда не было никакой связи с партийными органами. Восстающему населению необходимо было иметь вооруженную силу для самообороны от «набегов» властей и для дальнейшего развития и закрепления своего влияния в массах. Поэтому такие отряды всегда создавались в тылу воюющих и производили большое впечатление на сражающихся, внося в борьбу новый элемент социально-политического характера, иногда решающий для внешних боевых фронтов. Такие отряды мы называем партизанскими отрядами повстанческого типа, так как задачи, формы и методы их практики отличаются от партизанства войскового типа.
Теоретически можно утверждать, что повстанчество должно иметь ясно выраженную классовую позицию и быть революционным или контрреволюционным, пролетарским или кулацко-бандитским, как это и было отчасти в нашей гражданской войне, например повстанчество тамбовщины, махновщины и др. Но практика подтверждает, что жизненным бывает лишь то повстанчество, которое опирается на основную массу трудящихся — рабочих и крестьян, иными словами, повстанчество восходящего класса и его авангарда. Только такое повстанчество имеет будущее, оно и должно рассматриваться как основное, длительное и постоянное явление социально-политической борьбы. Отдельные контрреволюционные вспышки, конечно, могут иногда оказать то или иное влияние на исход операции борющейся стороны, но не они «делают погоду» войны. Они случайные элементы, лишь сопутствующие борьбе восходящего класса. Махновщина вовсе не обязательно явление для нашей гражданской войны, или во всяком случае она могла бы принять иные формы, если бы не было немецкой оккупации и пр. Антоновщина, роговщина и др. проявления крестьянской стихии, подогретой кулаками и белогвардейцами, не были похожи на махновские боевые формы; кулацкие восстания в Пугачевском уезде по сравнению с первыми были совершенно невинны. Сызрано-Сенгилеевское восстание в связи с наступлением Колчака было окрашено под «советский» цвет, ничуть не соответствующий характеру типового контрреволюционного восстания и отличный от антоновщины, роговщины и др. Как известно, все такие вспышки не могли разгораться широким пламенем и сравнительно быстро гасли.
Таким образом, в конечном счете мы должны констатировать, что малая война в период гражданской войны вылилась главным образом в форму партизанства или точнее: партизанство поглотило собой малую войну, выявившись в двух видах: партизанстве — повстанчестве и партизанстве войскового типа.
Первое организовывалось вне армии и без ее помощи, самим населением или партией (нелегально). Повстанцы сами «творили» свою технику или с боем отбирали ее у врага. Они действовали всюду, имели свою особую организацию и тактику.
Партизанство войскового типа организовывалось армией, которая задействовала их в ближнем тылу или на флангах войск противника для поддержки и обеспечения собственных фронтовых операций; армия снабжала партизан боевой техникой, оружием, взрывчатыми веществами, боеприпасами, деньгами и пр. Партизаны придерживались уставов и наставлений, имели войсковые организационно-штатные структуры типа: отделение, взвод, батальон, эскадрон, дивизион и т. п.
Конечно, на практике первое и второе могут переплетаться, взаимно дополнять друг друга или сливаться в одно целое, образуя единый фронт борьбы как на стороне вооруженной оппозиции, так и против нее. Однако основным видом партизанства в гражданской войне, а значит, и в будущей войне все же следует ожидать партизанство-повстанчество организованного типа.