Библиотека портала. Константин Бесков. Моя жизнь в футболе. Часть 1

19:9


Когда наш самолет начал снижаться для посадки в Лондонском аэропорту, я увидел в иллюминатор землю «туманного Альбиона» с четко очерченными футбольными полями, которых в обозримом пространстве было больше, чем полей озимых или яровых. При ближайшем ознакомлении эти поля оказались поразительно ухоженными. И после, во время поездок по Лондону, по дорогам Уэльса в Кардифф, по Глазго и его окрестностям, мы видели многочисленные футбольные поля.
Лондон встретил нас дождем. Союзничество было совсем недавним, но уже пройденным этапом, началось заметное охлаждение — в высших кругах, разумеется. В аэропорту не было ни одного советского государственного флага и каких-либо других проявлений официального радушия. Зато нас взяла в оборот толпа репортеров, фотокорреспондентов и кинооператоров. Вопросы задавали нам самые личные; мы к этому тогда не привыкли, отвечали с официальных позиций, но с подчеркнутой вежливостью.
Разместить нас собрались в казармах королевской гвардии. Казармы оказались совершенно не подходящими, к тому же чересчур шумными помещениями. Хозяева уверяли, что жить рядом с королевским дворцом — высокая честь. Однако Михаил Иосифович Якушин деликатно и твердо заявил, что советским футболистам неудобно готовиться к ответственным матчам с английскими мастерами в таких условиях, в спартанских военных казармах. После чего нас быстро поселили в хорошем отеле в центре Лондона. Британские газеты немедленно откликнулись на этот инцидент статьями под заголовками «Где ночевать русским?», «Сдайте квартиры гостям из «Динамо».
Что касается сугубо футбольных аспектов, то нас рассмешила статья спортивного обозревателя «Санди экспресс» под названием «Не ждите слишком многого от русского «Динамо». В ней говорилось: «Это попросту начинающие игроки, рабочие, любители, которые ездят на игру ночью, используя свободное время». Ну а репортер «Дейли мэйл» вообще преподнес читателям и нам сенсацию: «Сегодня у советских динамовцев перерыв на водку и икру. Молчаливые советские футболисты будут пить под дикие, однообразные звуки балалайки и выкрикивать «Ура!» и другие слова, выражающие восторг».
Правда, не вся пресса повела себя столь наивно. Например, «Дейли экспресс» известила читателей, что динамовцы очень серьезно готовятся к встрече с «Челси».
Нас превосходно приняли люди, которых можно назвать «просто лондонцы». С нами приветливо здоровались, нас окружали допустим на Трафальгар-сквер и расспрашивали о жизни, о восстановлении разрушенных войной городов, о советском футболе. А мы впитывали в себя все прекрасное, что содержит древний Лондон.
Конечно, посмотрели Тауэр, он для меня ассоциировался с «королевскими хрониками» Шекспира и в действительности превзошел все ожидания. Великолепен Вестминстер, огромное впечатление произвел собор святого Павла. Да и многое другое врезалось в память — Хэмптон-корт, Пикадилли-серкус, Сити, шерлокхолмсовская Бейкер-стрит, особняки Вест-энда, Гайд-парк… После этого мне еще не раз доводилось бывать в Лондоне, и я симпатизирую этому прекрасному городу, для изучения которого, наверное, нужна целая жизнь.
Заглянули динамовцы и в Музей восковых фигур мадам Тюссо. Озорной Николай Дементьев протянул руку швейцару у входа, а тот оказался восковым. Николай шутливо обиделся: «Некультурный человек»», — и довольно резво подошел к другому швейцару. Осталось загадкой, что намеревался сделать с этой «восковой фигурой» Дементьев потрепать по плечу или взять за нос. Но «восковой» швейцар вдруг ожил и сделал шаг назад! Он был настоящим швейцаром…
Нам предоставили возможность тренироваться на стадионе «Шепард баш», где обычно проводились собачьи бега. Там для нас срочно поставили футбольные ворота. На наши тренировки повалил лондонский люд.
В канун матча с «Челси» еще какая-то (не помню название) газета удивила мир: «Если русские играют, как и тренируются, с незасученными рукавами, то они недостаточно хороши, чтобы состязаться с нашими первоклассными мастерами…» Оригинальный вывод! Незасученный рукав футболки в какой-то мере предохраняет локоть от ссадин при падениях. Впрочем, с годами я убедился, что многозначительно изрекать всяческую околофутбольную чушь умеют борзописцы не только лондонские…
13 ноября 1945 года. Стадион «Стамфорд бридж». Ход игры известен, до 65-й минуты мы проигрывали 0:2 (на 23-й минуте левый инсайд Гулден открыл счет, на 30-й правый инсайд Вильямс удвоил). Приведу строки из интервью Василия Карцева, которое было включено в сборник «19:9»:

«Сергей Соловьев стремительно прошел по левому краю, отдал мяч назад Бескову, вошедшему в штрафную площадь, а Бесков, не задерживаясь, передал мне. Я ударил… Счет стал 1:2».
Дальше приходится цитировать самого себя (из того же сборника):
«Делаю обманное движение — финт, предпринимаю сильный рывок. Харрис (опекавший меня защитник «Челси») бегает не так быстро, он отстает. Вхожу в штрафную площадь англичан, но не стремлюсь к воротам. Мой замысел мгновенно понимает Евгений Архангельский. Ко мне устремляется, спасая положение, другой английский защитник, и, как только он приближается ко мне вплотную, я откатываю мяч точно наискосок неприкрытому Архангельскому. Он бьет! 2:2».
Англичане — игроки высокотехничные, действуют дружно и мощно, однако каждый в своей зоне, каждый по своему «желобку». Мы же предложили им игру, которую называли между собой «хорошо организованным беспорядком». Должно быть, английским защитникам казалось, что против них на месте центрального нападающего играет не один, а три человека: то это был я, то Карцев, то Сергей Соловьев. А Бобров оказывался вдруг на краю. Через центр к воротам британцев устремлялись крайние наши форварды, инсайды, полузащитники. На месте, где по идее должен был играть Сергей Соловьев, неожиданно возникал я, а на моем месте — Карцев. В этом хорошо организованном и заранее отрепетированном беспорядке англичанам становилось все труднее обороняться.
Томми Лаутон, за которого «Челси» незадолго до этого матча уплатил «Эвертону» 14 тысяч фунтов стерлингов, оправдал расходы на себя (недаром трибуны «Стамфорд бриджа» скандировали: «Том-ми, фор-тин та-у-зендз!»): головой послал третий мяч в сетку наших ворот. А за семь минут до конца встречи я увидел Боброва, который мог выйти на голевую позицию, если бы туда был послан мяч. Я отправил мяч именно в ту точку, откуда Боброву было сподручнее нанести прямой удар, и Всеволод вложил в этот удар всего себя. Счет стал 3:3.
После матча с «Челси» английские спортивные обозреватели назвали всех нас игроками международного класса.
Мои тогдашние ощущения: чувствую себя как рыба в воде, раздаю мячи партнерам, обманываю своих «сторожей», бью с дальней и ближней дистанций… Наш стиль, наш «беспорядок», принес полную удачу в матче 17 ноября с валлийской командой «Кардифф-сити».
Шахтерский и портовый город Кардифф встретил нас огромным красным флагом над фасадом вокзала и плакатом: «Добро пожаловать, дорогие гости!» Алыми флагами были украшены многие улицы Кардиффа, гостиница, в которую нас привезли.
Возле стадиона продавались сувенирные букетики сине-белых цветов под названием «Динамо». На поле стадиона «Ниньен-парк» валлийский оркестр играл «Полюшко-поле» и Гимн Советского Союза. Каждому из нас футболисты Уэльса преподнесли миниатюрные шахтерские лампочки. Мы ответили цветами.
Нас предупреждали, что «Кардифф-сити» считается самой быстрой командой Британии. Когда началась игра, выяснилось, что мы бегаем не хуже. Первый мяч забил Бобров, второй (а также четвертый, седьмой и девятый) — я, Бобров и Архангельский сделали в этой встрече по хет-трику (забили по три мяча). 10:1 —почти как с московскими «Крылышками»! Неужели и тут сказалась разница в классе? Отнюдь нет. «Кардифф-сити» — добротная, маневренная и крепкая команда с умелыми форвардами и цепкими защитниками. Просто в нас вселился черт в тот день. После борьбы с «Челси» мы почувствовали себя окрыленными; казалось, мы можем все. «Кардифф-сити» попал под горячую руку, но 17 ноября динамовцы могли с таким же успехом растерзать и «Челси». Вот что значит «пошла игра». Вот что значат сотни телеграмм, полученных нами в Англии, — телеграмм из Советского Союза, в которых нас поддерживали, поздравляли, желали нам побед.
Среди потока этих телеграмм была одна особая. Но о ней — позже.
На следующий день после встречи с «Кардифф-сити» мне исполнилось двадцать пять. В этот день динамовцы оживленно обсуждали напечатанные в британской прессе сообщения: из прежнего основного состава «Арсенала» оставлены лишь четверо, остальных игроков заменили лучшими мастерами из семи клубов, в том числе в состав включен сам Стэнли Мэтьюз — «футболист номер один». Обозреватель «Дейли экспресс» Роберт Скрипс так это комментировал: «Русские идут играть с командой, представляющей весь футбол Британии; в ее составе игроки международного класса». Мне не хочется особо акцентировать на этом обстоятельстве внимание, ведь и в рядах нашего «Динамо» были тогда Всеволод Бобров из ЦДКА и Евгений Архангельский из ленинградского «Динамо».
Всех нас потешила карикатура, напечатанная в газете «Ивнинг ньюс». В кабинет командующего английской оккупационной армией в Германии (вспомним, дело происходит в 1945 году), держащего в руках газету с анонсом: «Динамо» — 10, «Кардифф-сити» — 1», вбегает рассыльный с возгласом: «Сэр, SOS от «Арсенала», просят срочно прислать подкрепления, включая танки, к среде, 21 ноября!»
Лондон бурлил, заключались пари по поводу результатов предстоявшей игры. Казалось, весь огромный город только и думает о футболе. Мы настраивались на самую серьезную борьбу с «Арсеналом», понимая, что здесь такой легкой победы, как в Кардиффе, не будет.
Утром 21 ноября ничто не предвещало погодных катаклизмов. Тысячи лондонцев задолго до объявленного часа тянулись на машинах, в автобусах и пешком к знаменитому стадиону «Тотэнхэм». К 13.00 на трибунах было более 50 тысяч зрителей.
На первой же минуте к воротам «Арсенала» прорвался Всеволод Бобров и сильным ударом послал мяч в сетку. Трибуны зарокотали. Не смолкали трещотки, рожки, горны, публика бушевала: «У-у-у! О-о-о!» (вот вам и сдержанные британцы!).
Постепенно англичане выправляют положение. У нас подбит Леонид Соловьев, на замену выходит Борис Орешкин. «Арсенал» нажимает. На двадцать пятой минуте инсайд Стэнли Мортенсен, «заимствованный» из команды «Блэкпул», неожиданным резким ударом застает Хомича врасплох. Затем он же забивает второй мяч и третий. К концу первого тайма мы проигрываем 1:3 — до сорок первой минуты.
Как-то быстро это получилось: Василий Трофимов справа очень удобно выложил мне мяч под удар, и я немедленно пробил. 2:3. Так мы ушли на перерыв.
В раздевалке речь шла о том, что надо шире и напористее применять нашу излюбленную тактику «хорошо организованного беспорядка». Англичане блестяще владели мячом, но оставались тем не менее верны своим зонам. Так играл, например, Лаутон в «Челси», так же играл за «Арсенал» центрфорвард Рук из «Фулхэма». И даже самый известный, Стэнли Мэтьюз, будущий сэр Стэнли, ходил строго по правому краю, не пытаясь переместиться в центр, тем более на левый фланг. Нужно было противопоставить этому наш отрепетированный спектакль под названием «Блуждающие форварды».
Начался второй тайм, и фирменный лондонский туман, без которого вообще трудно представить тамошнюю осень, стал катастрофически быстро сгущаться, превращаясь в то, что британцы образно называют «гороховым супом».
Представьте себе прямоугольник, стиснутый трибунами, сугубо футбольный стадион без беговых дорожек и секторов для легкой атлетики, затянутый густомолочным туманом, в котором мелькают темно-голубые и красно-белые футболки. С трибуны не видна противоположная трибуна. И «суп» все сгущается. Першит в горле, режет глаза. Радиокомментатор Вадим Синявский подходит к бровке поля и спрашивает ближайшего к нему динамовца: «Лёня, что там сейчас было?» — «Точно не скажу, — отвечает Леонид Соловьев, — но, кажется, Бобров бил по воротам, а голкипер парировал…» — «Прорыв Боброва! — кричит в свой микрофон Вадим Святославович. — Сильнейший удар в верхний угол ворот «Арсенала»! Вратарь Гриффитс в неимоверном прыжке с трудом переводит мяч на угловой!» В лучшем стиле Синявского. На Родине люди замирали у радиоприемников. А главное — так оно и было на самом деле, на стадионе «Тотэнхэм».
Показал свой высочайший класс Стэнли Мэтьюз. По невидимой линии вдоль самой бровки поля мчался он с мячом, проскакивал Ивана Станкевича и четко навешивал на нашу штрафную… (В феврале 1990 года я вспоминал его игру, оказавшись в Лондоне, где в это время отмечалось 75-летие со дня рождения неповторимого сэра Стэнли…)
… В тумане меня потерял мой опекун, центральный защитник «Арсенала» Бернанд Джой. Я вдруг ушел от него и исчез. Пока Джой, насколько позволяли ход и темп игры, разыскивал меня, через центр рванулся к британским воротам Бобров. Джой сейчас же «приклеился» к нему. Бобров продолжал движение, надеясь на пас. И получил мяч из тумана — это я верхом послал его Боброву. Всеволод на бегу боднул мяч головой, сбросив его в сторону от себя и от Джоя, но по направлению к воротам. Голкипер Браун из команды «Куинз парк», заменивший Гриффитса, бросился навстречу мячу, но натолкнулся на Сергея Соловьева, а мяч вкатился в сетку… 3:3!
Туман сгустился до такой степени, что британская сторона предложила на этом закончить матч. Чувствовалось, что англичане устали, смешались, что им несподручна такая игра. Николай Латышев, судивший эту встречу, спросил мнение нашего капитана. Михаил Семичастный ответил, что «Динамо» готово продолжать игру, что следовало бы спросить зрителей. Латышев принял решение: играйте!
Пошла 18-я минута второй половины игры, и мы снова спутали карты британской обороны. Недалеко от центра поля я принял мяч и сделал с ним рывок в штрафную площадь, тяготея чуть влево. Джой следовал за мной по пятам, правый защитник «Арсенала» мчался мне навстречу. Я оставил мяч позади себя, а сам продолжал движение в прежнем направлении; мы столкнулись с правым защитником, оба упали… Но мяч-то остался на «огневой позиции» прямо перед воротами! На мгновение центральным нападающим стал Всеволод Бобров, подхватил оставленный мной мяч, сделал с ним шаг, другой и пробил. 4:3!
В газете «Стар» мой сторож Бернард Джой напечатал статью. С мнением Джоя — одного из виднейших мастеров футбола Великобритании — стоит ознакомиться: «Не стану пытаться оправдать поражение «Арсенала» … Жаль, что туман не позволил зрителям хорошо рассмотреть игру, интересную и напряженную. Основной фактор, определивший успех русских, — позиционная игра, искусство, которое, по-моему, утеряно в Англии. Едва игрок «Динамо» получает мяч, его коллеги выдвигаются на свободные места, подальше от защитников. Сборище отдельных игроков не сможет победить такую хорошо подобранную и согласованно действующую команду, как «Динамо». Динамовцы почти ничем не выражают свой восторг, когда один из их игроков забивает мяч. Это показывает, что игрок, забивший мяч, лишь положил последний штрих, завершив усилия всей команды. Им удалось создать команду, которая и физически, и морально находится на высоте. Боюсь, что русские методы тренировки и игры в футбол революционны и, быть может, на наш взгляд, слишком неанглийские. Тем не менее мы должны, как сказал Герберт Уэллс, «приспособиться или погибнуть».

Наверное, мы с Джоем по-разному понимаем термин «позиционная игра». Он полагает, что это выход на свободное место, старание освободиться от опеки, выбрать позицию поудобнее. Я привык к тому, что «позиционная» означает «с постоянными позициями», то есть зонная.
Бернард Джой стал известным журналистом. На чемпионате мира 1974 года он пришел к нашим тренерам, к ветеранам советского футбола, приехавшим в Мюнхен, чтобы просто поболтать, вспомнить былые сражения. Он приветливо встречал каждого из своих прежних соперников. Мы с Джоем общались более чем дружелюбно. Приятный человек, сухощавый, седой джентльмен с тростью, не по-английски экспрессивный… Как летят годы!
Наконец, 28 ноября, Шотландия, Глазго, стадион «Айброкс». К моменту встречи с московским «Динамо» команда «Рейнджерс» 30 раз завоевывала первенство и кубок Шотландии, 29 раз побеждала сборную Англии, а существовала всего сорок лет. Против нас «Странники» (так переводится слово «Рейнджерс», хотя многие шотландцы в своем варианте усиливают смысловую окраску: «Бродяги») выставили все лучшее, чем располагали. Капитан команды Джон Шоу — защитник с международным именем, вратарь Джерри Даусен — просто национальный герой Шотландии. Центр обороны Янг, центр нападения Джеймс Смит (Большой Джимми) — звезды первой величины на севере этого футбольного острова.
На борту одного из судов, стоявших на реке Клайд, был растянут транспарант «Рейнджерс» — «Динамо» — 10:0». Сотня тысяч зрителей на трибунах. На карту поставлен престиж Шотландии! Мэр Глазго обращается к обеим командам с торжественным и миротворческим напутствием. И — звучит стартовая судейская сирена.
Третья минута матча… Василий Карцев бьет штрафной метров с двадцати. Карцевский «хлыст» — мяч в сетке! 1:0. Уже не сбудется прогноз, написанный на судовом транспаранте.
Двадцать четвертая минута… Проводим свою отшлифованную во многих играх атаку: Сергей Соловьев проносится по левому краю, передает мяч Карцеву, тот — мне, я — снова Карцеву, и вновь его разящий резкий удар. 2:0.
Шотландцы, по-видимому, изучали нас, приглядывались в ходе трех предыдущих матчей. Во всяком случае, наши «блуждания», наш «беспорядок» не явились для них неожиданностью. Игроки «Рейнджерса» старались опекать каждого динамовца вплотную и несколько отступили от зонного принципа обороны.
Большой Джимми подтвердил свою репутацию футболиста европейского масштаба, перехитрив всех наших на штрафной площади, включая Хомича. Счет стал 2:1. А затем произошел новый для нас в ту пору, теперь ставший почти привычным (хотя привыкнуть к этому невозможно) судейский казус. В борьбе за мяч — в рамках правил — потеряли равновесие и упали в штрафной площади «Динамо» два футболиста — наш и шотландский. Арбитр Томпсон без колебаний назначил свободный удар в сторону от наших ворот. Но тут к нему подбежал судья на линии. После переговоров с ним Томпсон принял диаметрально противоположное решение: назначил одиннадцатиметровый удар в ворота «Динамо». Как рассказывают очевидцы, спортивный обозреватель радио Великобритании Клейденинг воскликнул, адресуясь к радиослушателям: «Несомненная несправедливость!»
Хомич уже отразил один пенальти в этом матче. Во второй раз ему это не удалось. Янг выполнил удар безупречно. 2:2.
А в сумме — 19:9. Две победы и две ничьи. Вот таким было наше открытие футбольной Мекки. Ну а затем — поток комплиментов по нашему адресу в английской, валлийской и шотландской прессе. Газета «Ньюс кроникл» предложила: «Было бы жестом вежливости по отношению к «Динамо», если бы гостям предоставили возможность встретиться с командой, действительно представляющей английский футбол. «Динамо» заслуживает того, чтобы мы выставили против него лучшую команду, какую сумеем собрать».
Однако счет 19:9 призывал руководителей английского футбола к осмотрительности: продолжения не последовало.
Мы провели в Лондоне еще несколько безмятежных дней, посетили Британский музей. Национальную галерею, концертный Альберт-холл, Букингемский дворец… Повсюду нас узнавали (впрочем, было бы странно, если бы не узнавали: все мы были в одинаковых желтых ботинках, широких немодных брюках, в выглядевших анахронизмом москвошвеевских шляпах). Нас приветствовали, просили автографы, жали нам руки, расспрашивали.
Но очень манила, звала, владела мыслями Москва. Меня — особенно. Телеграмма, о которой я упомянул, была от знакомой девушки, Валерии Васильевой. Она поздравила меня с днем рождения, адресовав телеграмму с наивной, хотя и обоснованной уверенностью, что послание будет доставлено: «Лондон, команде московского «Динамо», Константину Бескову». Через три месяца после нашего возвращения из английского турне Валерия Васильева стала Валерией Бесковой.
После триумфального (так оно всеми было воспринято на Родине) турне по Великобритании мы, чемпионы СССР 1945 года, прямо скажу, подзазнались. Пишу «мы», так как не отрываю себя от команды. Хотя сам я и тогда понимал: достигнутое, выигранное — еще не индульгенция на все последующие годы, тем более что в 1946 году травмы не позволили мне нормально участвовать в чемпионате страны: из двадцати двух матчей я выходил на поле только в тринадцати, и не всегда на девяносто минут. Потому и забил за весь турнир всего два гола.
Перипетии трех сезонов, в которых чемпионами становились наши главные соперники, футболисты Центрального Дома Красной Армии, подробно описаны во многих изданиях и справочниках, повествующих о футболе языком фактов, цифр и прочих необходимых данных (составы команд, на какой минуте забит мяч и т. п.). Меня эти три сезона утвердили в мысли: головокружение от успехов во все времена и не только в футболе к добру не приводит. А уж в футболе наверняка оборачивается неудачами.
Даже небольшое послабление себе обезоруживает команду и каждого игрока в отдельности. Мысль «как-нибудь выберемся на классе» пагубна. Футбольная мудрость гласит: «Порядок бьет класс». Это означает: хорошо организованная, движимая энтузиазмом, стремящаяся к победе, в меру честолюбивая команда пусть даже средних возможностей способна победить коллектив высококлассных мастеров, профессоров мяча, если та отнеслись к игре несерьезно, спустя рукава. Это доказано практикой тысячи раз. Можно лишь посочувствовать тренеру, втолковывающему игрокам, что соперник, не столь искусный, как они, в атлетическом отношении им не уступает и будет биться неистово. А игроки, кивая в знак согласия, остаются себе на уме: дескать, мы виртуозы, чемпионы, состав у нас все тот же, значит, победа гарантирована.
Вспоминаю совсем, кажется, недавние восьмидесятые годы, ответный матч московского «Спартака» в борьбе с бременским «Вердером» за европейский клубный кубок. В московской встрече этих команд у спартаковцев многое получилось, на волне подъема были забиты четыре мяча, удались многие комбинации, было неплохое физическое состояние. «4:1. Считайте, что мы вышли в следующий тур розыгрыша этого кубка, — говорили футболисты. — Отквитать три мяча мы бременцам не позволим».
А я видел, как говорится, невооруженным глазом, что игроки «Вердера» сильны, технически умелы, в тактическом отношении на самом современном уровне — словом, это весьма добротная профессиональная команда. Да, нам многое удалось в родных стенах, но такие состязания состоят каждый раз из двух раундов; у себя дома, в Бремене, «Вердер» даст нам жестокий бой, и к нему надо быть готовыми.
Игроки кивали в знак согласия. Кто-то даже брал слово и заверял, что приложит и так далее… Но было видно: ребята чересчур самоуверенны, запас в три мяча их как бы убаюкал. И это более чем тревожило.
Пытался поговорить с некоторыми ведущими игроками тет-а-тет: мол, ты-то уж какой стреляный воробей, тебя на мякине не проведешь, ты понимаешь, какую кашу способен заварить на своем поле «Вердер»; потолкуй с ребятами, объясни им по-свойски. Команду необходимо мобилизовать!
Все было тщетно. И естественно, где тонко, там и рвется. Подтвердилось «правило бутерброда», который если падает, то непременно маслом вниз. До Бремена мы добирались с таким трудом, будто он находится на берегу Магелланова пролива. Команда и тренеры страшно устали в пути. Большинство футболистов были какие-то вялые. На разминку перед игрой вышли полусонными. И еще во время разминки я нутром почувствовал, что нас сейчас крепко обыграют.
Первые же минуты матча показали, что и «Вердер» совсем не тот, который выступал в Москве, и «Спартак» словно подменили. 2:6 — это был разгром. И не «порядок бил класс» в этом матче, о котором горько вспоминать, а «класс и порядок били беспорядок».
Как тут не вспомнить другой матч европейского кубкового турнира тех же восьмидесятых годов, когда спартаковцам достался в соперники мой давний знакомый — лондонский «Арсенал». Мало того что этот клуб маститый сам по себе, так он еще и числился среди предыдущих обладателей кубка, за который мы с ним собирались бороться. Англичане в Лужниках не стали обороняться, нет, они шли и шли в атаку и забили нам два гола, которые, как известно, при определенной ситуации ценятся дороже в этих турнирах, чем забитые на своем поле.
Перенеся два нокдауна и опомнившись, спартаковцы ринулись на штурм британских ворот. Была достигнута победа со счетом 3:2, но два гола, пропущенные на своем поле, не давали мне покоя. Я вновь и вновь напоминал о них спартаковцам.
Они были тогда энтузиастами — оптимистичные и старательные спартаковцы 1982 года. Они поняли, прочувствовали, приняли близко к сердцу скрытую внешним благополучием опасность, которая, став в ответном матче реальностью, могла прекратить наши выступления в этом европейском турнире. Спартаковцы с подъемом и задором приняли тренерский план: в Лондоне не уходить в глухую защиту, не играть на удержание минимального счета, что всегда — скользкая дорожка, а атаковать и атаковать (чего никак не ждут от нас англичане).
— Мы, казалось бы, облегчили задачу «Арсеналу», пропустив дома два мяча, — говорил я на установке. — Так давайте усложним ему задачу теперь. Застанем врасплох своей агрессивной игрой, не будем отсиживаться в защите, как того ожидают наши гостеприимные хозяева, забьем им больше, чем два!

Когда между командой и тренером обретен контакт, полдела сделано. Наш новый визит в Англию стал победным. Напористо атаковали крайние защитники; завертели, запутали британскую оборону своей каруселью и неожиданными выпадами игроки передних линий; в первые четверть часа второго тайма Сергей Родионов, Федор Черенков и Сергей Шавло выполнили нашу «программу максимум»: забили больше, чем два мяча. И после этого спартаковцы не утихомирились, продолжали терзать защиту. Под овации английских зрителей, умеющих ценить содержательную, результативную игру, забили четвертый мяч и оставили о себе превосходную память в стране Шекспира.
Вот что такое головокружение от успехов и вот что такое рассудительные головы. Вот что такое горе тренера и вот что такое его счастье.