Библиотека портала. Лев Яшин. Часть 2

Библиотека портала. Лев Яшин. Часть 2. Владимир Галедин
ЕЩЕ ДВА ФОРУМА. Год 1964-й начался для динамовцев с вручения им заслуженного золота прошлого сезона. Получилось искренне, празднично, ознаменовалось в финале превосходным концертом с участием композитора Александра Цфасмана, сыгранного музыкально-поэтического дуэта в лице Александры Пахмутовой и Николая Добронравова, 

не менее изумительной пары сатириков — Льва Мирова и Марка Новицкого, популярного певца Льва Барашкова, а также суперзнаменитого в те 1960-е поэта Андрея Вознесенского.

Вышло всё очень душевно и понравилось Яшину и его товарищам. Кто ж знал, что то будет последнее полноценное первенство бело-голубых на советском пространстве (многолетний соратник Льва Ивановича Владимир Петрович Кесарев достаточно спорным образом настоящей победу в весеннем чемпионате 1976 года не признает).
Бог знает, отчего так вышло. И причины-то спада 1964-го нелегко определить — что там говорить о десятилетиях. Одну причину точно не выделишь.
Хотя сейчас должно занимать не это. Как уже сказано в предыдущей главе, советский голкипер Лев Яшин был признан лучшим футболистом Европы. Но футбольный мир отметил вратаря еще и менее броской, зато, думается, также весьма весомой наградой.
Благодарственным письмом. «Это официальное письмо, — сообщал „Футбол“ 5 января, — Международной федерации футбола (ФИФА), в котором выражена благодарность руководителям „Динамо“ за то, что они воспитали и подготовили вратаря для сборной мира».
«Золотой мяч» — от Европы. А громкое «спасибо» уже от всей планеты. Адресно, динамовцам. Возникает, правда, не очень уместный вопрос: а «шестая часть Земли», она же первая в мире социалистическая держава, догадалась несколько раньше поздравить и наградить собственное знаменитое общество за воспитание Яшина, нежели такое проделала ФИФА?
При любом ответе ясно одно: «остальной мир» давно, внимательно и любовно смотрит за подвигами отечественного стража ворот. Кроме того: заслуги «Динамо» видны из самого далека. Чему нельзя по-человечески не порадоваться.
Без сомнения, Яшин прославил клуб. Но не забудем и заботы о будущем триумфаторе со стороны общества. Конечно, мощные фигуры Аркадия Чернышева, Михаила Якушина, Гавриила Качалина — грандиозных, не побоимся славословий, наставников — вспоминаются в первую очередь. Однако не уйдет из памяти и Евгений Фокин, формально — начальник команды, а на деле полноценный тренер вратарей. И «хранитель традиций» Сергей Сергеевич Ильин, долго и честно работавший администратором футбольного «Динамо», оставаясь при этом культовой фигурой советского спорта, о котором знал так много, что за несколько жизней не расскажешь. А тренер дубля Иван Станкевич, поддержавший Льва после первых неудач! А, наконец, Алексей Хомич, тоже динамовского племени «Тигр», ставший не по-хищному добрым и заботливым другом будущей знаменитости!
Но вся эта радость, как ни неприятно, — уже в прошлом. 1964 год начал всё заново. Звание чемпиона, в частности, дарить никто не собирался. Его нужно было отстаивать.
Для чего поначалу подлечиться и отдохнуть. В отпускное межсезонье старший тренер А. С. Пономарев и Л. И. Яшин вплотную этим занялись на чешском курорте Карловы Вары. А будучи в той гостеприимной славянской стране, надо обязательно встретиться с замечательным коллегой советского «золотого медалиста» — потрясающим вратарем 1930-х Франтишеком Планичкой. Которого еще в последнее предвоенное десятилетие называли «хозяином штрафной площадки». Несомненно, Яшин в 1950-е пошел много дальше, — и комплексно! — но двум гроссмейстерам, понятно, нетрудно было найти темы для беседы.
Корреспондент Виталий Панов привел слова чешского ветерана 29 марта в еженедельнике «Футбол»: «Мне понравился Яшин не только как вратарь, но и как человек. Общительный, очень приятный. Встреча с ним — большая радость для меня».
Сказано безыскусно и отчетливо. А уж Лев-то Иванович вообще всегда с удовольствием общался с великими предшественниками. В том же году, кстати, ему еще предстоит встреча с испанцем Заморой — соперником Планички по баталиям 1930-х.
А пока в новый сезон Яшин вступал — и это разнообразно чувствовалось — достойным тех, кто при жизни стал частью вечности. Его даже в начале года избрали в президиум Федерации футбола. И шутить про формальный статус не нужно: в 1964-м он действующий спортсмен, оттого ситуация выглядит нонсенсом и для будущих куда более либеральных времен.
О конкретно его здоровье спрашивали лично старшего тренера «Динамо» после возвращения из Чехословакии: «Мы интересуемся самочувствием Яшина.
— Конечно, он будет играть за наш клуб. Так же, как и другие старожилы — В. Кесарев и В. Царев. Наш вратарь хорошо отдохнул и сейчас вполне готов встать в строй, — отвечает А. С. Пономарев» («Футбол», 16 февраля).

И вдобавок (это, между прочим, относится к внешне безобидному «будет играть за наш клуб») именно о его, Яшине, возможном переходе в зарубежный чемпионат заговорила советская, заметим, пресса.
Нет, о знаменитом «чеке сеньора Бернабеу», владельце мадридского «Реала», знали, в принципе, и раньше. Вратарь, по некоторым сведениям, волен был проставить сумму контракта — и оказаться в звездной компании. Однако интрига, по определению, не могла иметь продолжения. Потому и позволялось о ней упоминать, что всё базировалось на невозможности, несбыточности чьей-то мечты: лучший вратарь в сильнейшем клубе.
Уругвайский «Пеньяроль», в отличие от «Реала», к суперкомандам не относился. Но в Монтевидео обладателя «Золотого мяча» «сватали» вполне серьезно. Из агентства Рейтер позвонили, попросили уточнить, когда советского голкипера ждать в Уругвае. Вроде как дело лишь в сроках. Остальное определено. Вот и в Мексику играть за так называемую «сборную клубов» (первая команда страны опять бездарно «шифровалась») он не поехал. Готовился, значит, к отъезду…
То, что всё это — полная чушь, было ясно и тогда. Понятно и сейчас. В самом деле, как он мог уехать? Ведь прежде всего налицо подписание профессионального контракта. Получается, мы готовы признать, каким в действительности является наш спорт больших достижений? Да кто ж на такое пойдет?! Если бы хоть тренером в соцстрану отправился, а то вратарем в Уругвай, которому до наших ценностей расти и расти. К тому же, как позабыть, что Лев Иванович — динамовец. Со всеми вытекающими последствиями.
Словом, глупый, беспочвенный слух перед нами.
Так ведь «Московской правде» пришлось его опровергать! То есть в полную бестолковщину могли и поверить. Почему? А потому, видится, что Яшин перерос границы страны и системы. К нему общие, привычные, естественные закономерности могут и не подойти. Он невольно заставляет задуматься о невероятном. Или очевидном — спустя годы.
Да что там годы — в 1965-м тема переходов и зарубежных контрактов получит новое, куда более плодотворное развитие. Однако на сей раз забегать вперед не будем. Постепенно подойдем.
Сейчас, допустим, время заняться начавшимся чемпионатом страны. 28 марта динамовцы стартовали в Ростове. С Яшиным, естественно, в воротах. И вообще в чемпионском составе. А вот, поди ж ты, не заладилось с самого начала: южным армейцам (собравшим, справедливости ради, сильный состав, обученный самим В. А. Масловым, которого, в свою очередь, уже «позвали княжить» хитроумные киевляне) заслуженно уступили. Хозяева забили уже в дебюте, когда Мамыкин «ударил с виду небрежно, так, как бьют, когда мяч должен уйти мимо ворот. Вероятно, Яшину показалось, что именно так и будет. Мяч и в самом деле прошел возле штанги, но только с внутренней стороны. Это случилось на 12-й минуте», — писал 29-го числа в «Советском спорте» Лев Филатов. Судя по описанию, удар у недавнего соратника Льва Ивановича по сборной и тому же московскому «Динамо» Алексея Мамыкина не очень получился: «небрежно» мастера такого класса бить не станут. Что и привело к некоторой дезориентации вратаря. Зато потом «Яшин хорошо защищал свои ворота, а после удара Понедельника с трех метров был действительно великолепен», — продолжал тезка знаменитого стража ворот.
Отчет Олега Кучеренко о следующем поединке с «Шахтером» в Донецке озаглавлен «200-й матч Яшина». Юбиляр, как и когда-то на тридцатилетии в Киеве, не расслабился: «На 60-й минуте отлично разыграли комбинацию Ананченко и Родин. Последний ворвался в штрафную площадь и пробил по цели. Яшин хорошо среагировал на удар, в броске парируя мяч» («Советский спорт», 2 апреля).
А прежде чем перейти к делам международным, обратимся к игре в столице Украины 7 апреля, о которой на следующий день поведал в той же газете Аркадий Галинский. Речь о смелом рейде защитника Турянчика, «который спустя несколько мгновений углубляется на половину противника и сильно бьет в левый нижний угол. Яшин парирует этот мяч, а затем накрывает его». И еще один примечательный эпизод: «Разыгрался Базилевич, он дважды выходит на ворота, и Яшин оба раза переводит сильные мячи за перекладину». По цитатам несложно заключить: лучший футболист Европы и в наступившем сезоне обрел хорошую форму и готов к испытаниям в составе сборной СССР.
13 мая на стокгольмском стадионе «Расунда» чемпионов Европы ожидал противник очень опасный и, главное, неприятный. Особенно для двух участников печальной памяти четвертьфинала 1958 года на той же «Расунде»: Льва Яшина и Валентина Иванова. А у хозяев в строю остались оба автора забитых шесть лет назад мячей: Курт Хамрин и Агне Симонссон, да еще защитник Орвар Бергмарк (что всё же не так напрягало). Хамрина шведы, будто предчувствуя, выудили из «Фиорентины», где тот выступал, с огромным трудом. Вообще же о роли этого мастера в жизни Яшина правильнее поговорить после ответного матча в Москве — покуда же обратимся к встрече на «Расунде».
«Впервые, — рассказывал „Советский спорт“ 14 мая, — вступает в дело Яшин на 16-й минуте, когда у самого края штрафной опережает вышедшего из центра на длинную передачу Перссона». Надо сказать, что чего-то более серьезного вплоть до 87-й минуты шведские футболисты у ворот гостей не создали. Чего, к нашему удивлению, не скажешь о местной публике: «Зрители, те, что расположились за воротами советской сборной (а трибуны на „Расунде“ подходят почти вплотную к воротам), стучали по бортику, пытаясь отвлечь внимание Яшина» (Геннадий Радчук, «Футбол», 17 мая). Нечто новое. Вроде бы всю жизнь Лев Иванович боролся с соперником на зеленом поле, а здесь — явная провокация за его пределами. Развития событий не последовало — значит, опять выдержал, не отреагировал на пакостное поведение всегда, казалось бы, сдержанных шведов.
А на 62-й минуте второй из нашего ветеранского дуэта, Валентин Иванов, забил важнейший мяч, во многом определивший и окончательный исход по сумме двух игр. Шведы соорудить сокрушительный штурм на заключительных минутах не смогли. Но, к нашей досаде, забили.
Г. Радчук: «У мяча Хамрин. Падая, он успел подрезать мяч. Яшин опоздал на неуловимую долю секунды. Он не в силах был помешать мячу влететь в ворота».
А. Т. Вартанян повествует так: «Расплата последовала в заключительной пятиминутке. Штрафной исполнял Мартинссон. Несколько рикошетов, и Хамрин, оставленный без внимания Глотовым, падая, в шпагате, протолкнул мяч в ворота. Яшин на мгновение запоздал — 1:1».
С такого расстояния, когда возможен удар «в шпагате», забить значительно проще, нежели отстоять ворота. Недоработка защитной линии не вызывает сомнений.
Тем не менее результат вышел очень даже пристойным. Ничья на выезде — дома должно быть много проще.
Однако до 27 мая отдыха Яшину никто не предоставлял. И игры, что характерно, получились разными. И по месту проведения, и по составу участников.
17 мая он выступает против горьковской «Волги» в Москве. А через пять дней, 22-го, защищает ворота сборной Европы в товарищеской встрече со сборной Скандинавии в Копенгагене. Причем на родине с волжанами отстоять «на ноль» не получилось (поражение 0:1), хотя А. Яковлев в спортивной газете свидетельствовал: «Хорошо проявили себя оба вратаря». А вот в датской столице Яшин не пропустил, вызвав фурор: «Яшин своими блестящими бросками заставлял вставать на ноги всех зрителей» («Советский спорт», 22 мая). Европа победила 4:2, а голы «звездам» забили после плановой замены советского представителя.
Говорится это вот к чему. Не секрет: игра за сборную Старого Света чрезвычайно престижна. Уж точно престижнее календарной встречи со скромными горьковчанами. И к тому же у первого номера бело-голубых есть надежный дублер Владимир Беляев. Вот пусть бы он и сыграл 17-го, а Яшин бы отправился загодя в Копенгаген. По крайней мере, сегодня более или менее заметный футболист попросил бы о паузе с целью подготовки к выставочному матчу.
В случае с Яшиным подобный вариант не мог рассматриваться. Он никогда не делил игры на важные и остальные. Каждый поединок — решающий. И цель одна — уберечь ворота от гола.
А 27 мая состоялся второй матч за выход в полуфинал Кубка Европы. Предшествовала ему в переполненных «Лужниках» приятная процедура: вручение советскому голкиперу «Золотого мяча». Очень правильно, что Макс Юрбини, главный редактор газеты «Франс футбол», сделал это перед свистком к началу действа. Еще раз подчеркнув, Яшин — легенда, но вот сейчас он примет приз, попозирует фотокорреспондентам и займется своим делом, которое и не собирался оставлять. И вовсе было бы здорово, если бы тот же М. Юрбини, писавший для «Футбола» отчет о поединке (всё-таки высоко уважение к советским мастерам и любителям самой популярной в мире игры в мяч — и благодаря Яшину в огромной мере), получил возможность насладиться и восхититься новыми подвигами обладателя замечательного приза.
Получилось же чуть иначе. Конечно, советский первый номер смотрелся уверенно. Однако защита его команды не позволяла ему проявить себя во всем блеске. Несомненно, мощные шведы, желая так же, как и наши в Стокгольме, забить в гостях, придавили СССР в дебюте и завладели территориальным преимуществом. Но до верных моментов, обещавших решительное участие Яшина, дело не дошло. А за инициативу очков, голов то есть, не начисляют. К тому же на 32-й минуте хозяева открыли счет (Понедельник с подачи Хусаинова), и задача скандинавов стала совсем трудной. Особенно после выстрела Понедельника на 11-й минуте второго тайма. 2:0! «Дело свелось к тому, — не без удовольствия, похоже, отмечал Макс Юрбини, — что Яшин оказался в какой-то мере безработным». Действительно, оборона советской сборной работала отменно. Не обошлось и без везения. Карл Хайнц Хайман, главный редактор крупнейшего западногерманского журнала «Киккер», констатировал: «Скажу откровенно, что такие шансы, которые были созданы Бергмарком, безусловно, лучшим шведским игроком, в течение первых 20 минут форварды должны были обязательно использовать. Но Симонссон и Хамрин даже не попали в ворота». «Могу только выразить сожаление, что шведы не дали проявить мастерство Яшину», — писал бывший военнопленный, познавший Россию лучше многих русских, ибо пять с лишним лет в стране позволяют оценить национальный характер. Впрочем, про «дежурный гол» Хамрина в ворота Яшина Карл Хайнц вынужден был сообщить. Француз Юрбини уточняет: «78-я минута. Кто-то из шведских игроков посылает с центра поля мяч на К. Хамрина. В. Глотов вступает в единоборство и проигрывает его. Удар Хамрина. Мяч в сетке. 2:1». А. Т. Вартанян со всей объективностью сегодняшней поры добавляет: «Сместившись в центр, Хамрин легко обыграл Глотова и неотразимо пробил».

Оставим в покое несчастного оборонца Владимира Глотова. Бывает, старался, упирался — не срослось. Вопрос в другом: справедливо ли говорить о феномене Хамрина по отношению к Яшину? Два гола за «Фиорентину» да еще пару раз за сборную. Что это? Случайность? Стечение обстоятельств? Мастерство исполнения?
Всего, как обычно, понемногу. И выходил швед против Яшина чаще, нежели, допустим, Пеле (две игры) и Гарринча (вовсе одна). И правым крайним являлся превосходным. Да и различные привходящие обстоятельства не будем забывать: вспомним хотя бы состояние сборной Союза перед четвертьфиналом в Стокгольме! Так что, ничего мистического в успехах Хамрина нет. Осадок вот только никуда не уберешь…
Шведам «обязательный гол» в «Лужниках» ничуть не помог. 27 мая им пришлось надолго позабыть о четверке сильнейших в Европе, ибо Валерий Воронин образцово провел третий мяч, ставший итоговым.
Финальная «пулька» разыгрывалась в Испании. Нашим в кои-то веки повезло со жребием: датчане в полуфинале были, объективно говоря, противником слабым. Не то что теперь. И 17 июня 1964 года от советских игроков требовались лишь внимание и терпение. Остальное должно было приложиться. Всё-таки иметь в борьбе с действующими чемпионами Европы одного лишь классного игрока, форварда Оле Мадсена (формально датчанин считается лучшим бомбардиром того розыгрыша европейского первенства — 11 голов, забитых, недурно дополнить, Люксембургу, Албании и Мальте), маловато для выхода в финал.
Будущий профессионал (он лишь на следующий год заключил контракт с голландской «Спартой»), Мадсен и с нашими стал лучшим у северян. Исход же, 3:0 в нашу пользу, выглядел предрешенным. «Советский спорт» писал, о том, как «зрители были разочарованы тем, что не смогли увидеть Яшина во всем блеске его мастерства». А он разве виноват?
Таким образом, встреча с Данией в памяти сборной и Яшина в частности вряд ли запечатлелась. Иная встреча, совершенно неожиданного плана, запомнилась лучшему футболисту 1963 года навсегда: в раздевалку перед полуфиналом пришел познакомиться сам Рикардо Замора.
Видите ли, большое количество людей воспринимают признание в качестве всевозможных наград, следующего за ними материального благополучия (возможна обратная последовательность) и, разумеется, столь сладкой сердцу безумной популярности. И лишь немногие исходят из того, кто именно оценил их труд.
Яшин, без сомнения, относился к счастливому меньшинству. И когда вошел великолепный испанец, они, великие братья по цеху, сразу же крепко обнялись. «Всегда мечтал играть, как Замора», — дрогнувшим голосом вымолвил Лев Иванович. «Я польщен словами Яшина, но он давно уже превзошел меня, став лучшим вратарем мира», — прозвучал достойный ответ.
Как мы помним, «Золотой мяч» тогда в «мировом масштабе» еще не вручали. Так вот: свободно можно считать: Лев Яшин 17 июня в Барселоне его получил. Может, не все приз разглядели, что, впрочем, — уже детали.
Итак, в финале 21 июня мы наконец-то встретились со сборной Испании. По идее, диктатор Франко вновь мог помешать долгожданному свиданию. Достаточно было под каким-либо бестолковым предлогом просто запретить въезд советским спортсменам на территорию осененной его гением страны. И не помолодел ведь каудильо за четыре года — а с возрастом не всегда мудреешь. Однако обошлось всё, слава Создателю.
Прямо скажем, матч нельзя назвать феерическим. Шла трудная, умная мужская борьба. За каждый клочок поля, его метр, дециметр, сантиметр. Голы в этой суровой схватке — тоже заработанные, когда кто-то пересилил, преодолел, а кто-то, увы, оплошал.
Наши первыми и опростоволосились, когда на 6-й минуте Валентин Иванов ошибся в центре поля и отменно отыгравший весь поединок Суарес прошел справа и образцово подал в штрафную. В которой Шестернев до мяча не достал, а Виктор Шустиков, наоборот, осуществил прием — и так неловко, что фактически отпасовал под удар из убойной позиции Переде. Испанец ударил от души. 1:0.
А затем пришла пора переживать хозяевам. Эдуард Мудрик отменно вывел Галимзяна Хусаинова по месту левого инсайда вразрез с двумя испанскими оборонцами. Гиля всё четко проделал, а именно: попал в створ из пределов штрафной. От нападающего по-хорошему большего и не требуется. Испанский коллега Яшина, Ирибар, возможно, ожидал дальнейшего продвижения с мячом в ногах и, несомненно, неловко отреагировал на вроде бы несложный удар.
Но, как до нас правильно сказано: «Не судите, да не судимы будете». Всё-таки бил советский левый край с близкого расстояния, без обработки. Потом: то ли поймать мяч, то ли отбить? Тяжелая жизнь у вратарей. Ирибар пропустил. Сыграв тем не менее очень хорошо всё оставшееся время. Словно югослав Видинич четыре года назад, тоже в финале. Только тогда сборная СССР ввиду ошибки чужого стража ворот выиграла…
Еще одна перекличка с успехом во Франции заключается в том, что на 25-й минуте Переда ударил даже опаснее и тоже из пределов штрафной похожим образом. А Яшин вновь, как и в сумасшедшем Париже, остался на месте и не пропустил.
Второй тайм, считают некоторые специалисты, остался за испанцами. Может быть. А может и нет. Гости также часто и плодотворно атаковали. Впрочем, по известной причине нас интересуют моменты у советских ворот.
На 50-й минуте, например, Амансио, завершая хорошую комбинацию, бил в левый нижний угол — Яшин отбил. А на 56-й англичанин Холланд не дал чистый пенальти в наши ворота. Учитывая, что через 22 минуты он не засчитал гол того же Переды, обвинять судью в какой-то предвзятости по отношению к стране социализма, по меньшей мере, некрасиво.
Надобно подчеркнуть: и у Хусаинова момент был (если бы Галимзян не поскользнулся после выверенной комбинации — быть бы голу), и Валентин Иванов на границе чужой штрафной чуть замешкался, задумавшись, похоже, о совершенстве, — у соперников вышло всё тривиально и результативно.
На 84-й минуте Марселино после передачи Переды с правого фланга изящно ударил головой по мячу, который и влетел в ворота Яшина. Тут уж спора нет.
Хотя разнообразные суждения имеются. Интересно мнение А. М. Соскина: «Не вышел Лев на перехват, как обычно поступал в таких обстоятельствах, потому что Альберт Шестернев (всё-таки это был № 2, Виктор Шустиков. — В. Г.), пытаясь выловить в воздухе мяч, вступил с испанцем в борьбу, третий — вратарь — всегда в таких случаях лишний». Истинная правда. Далее — наиболее важное: «Увы, форвард выиграл опережение, а вот почему Яшин на его кивок головы даже не дернулся, застыв статуей, для меня вопрос без ответа.
Удар головой Бобби Смита в матче века был, по-моему, сложнее».
Здесь весомы два обстоятельства. Первое почти изложено: испанец бил из-за защитника, закрывавшего в какой-то мере обзор. Не исключен и возглас: «Играю!» — от Шустикова. А вот сравнение с ударом Смита из лондонского матча поможет понять вторую особенность «укола» Марселино. Он, хитрый, мастерски пригнувшись, подрезал мяч, и куда тот полетит — вправо или влево, уяснить за долю секунды очень нелегко. В то время как честный английский Бобби угрожал примерно с той же дистанции, однако по единственно возможной траектории.
Завершающую пятиминутку нашим не удалось провести, как ударную пятилетку. Проиграли. А проявили себя достойно. И в игре, и — особенно — после нее. Журналисты же со всей бесцеремонностью «свободной» прессы влезли в раздевалку и принялись задавать усталым донельзя, еще не отошедшим от проигранного финала игрокам откровенные, а где-то и безжалостные вопросы. Советские футболисты оказались на высоте. Никто никого не винил. «Считаете ли вы заслуженной победу сборной Испании?» — «Да», — однозначно ответил молодой коммунист Лев Яшин. Остальные высказывались пространнее, но суть та же: поражение закономерно, у испанцев отличные игроки, претензий к судейству, приему и болельщикам нет. За «железным занавесом» почему-то совершенно искренне поразились, какой у нас мыслящий, объективный, воспитанный спортивный народ.
В результате Советский Союз завоевал второе место. «Серебро». Трудно поверить, но вылился этот безусловный успех в жуткий скандал. Бескова, обвинив в провале, сняли. Чуть из партии не исключили. Послали в итоге тренировать луганскую «Зарю» из второго дивизиона. Про восторги россиян по поводу «бронзы» 2008 года упомянем, что называется, для контраста.
Справедливости ради, Яшина волна недовольства не затронула. Не те времена. «Золотой мяч» тонны весит.
А в чемпионат Союза и прочие внутренние состязания участники испанских баталий влились легко, будто и не уезжали. «Ведь первые игры, — констатировал в „Футболе“ 12 июля Василий Соколов, — после перерыва в чемпионате удались и В. Воронину, и В. Иванову, и Л. Яшину, и другим игрокам сборных команд страны».
К чему спорить с заслуженным мастером спорта? Вернее будет подтвердить его правоту. И факты налицо.
11 июля А. Леонтьев и М. Супонев («Советский спорт») передают из Минска, где накануне выступали одноклубники: «Вначале Сафронов сильным ударом головы послал мяч в цель. Однако Яшин великолепным броском отвел из-под крестовины мяч на угловой». 0:0. 16 июля с «Крыльями Советов» получилось результативно. Выиграли 1:0, и не без приключений: «Правда, до того, как динамовцы открыли счет, выход Жукова один на один с Яшиным мог кончиться плохо для динамовцев. Опытный вратарь расчетливо выбросился навстречу нападающему и взял мяч». А. Вит в «Футболе» 19 июля авторитетно подтвердил, что «как всегда уверенно играл и руководил защитой Яшин». И так далее. Вплоть до игры бело-голубых против в какой-то мере «бывших своих». Речь о ярославском «Шиннике», куда отправляли доигрывать потерявших место в составе москвичей, благо до славного древнего города от столицы четыре часа езды на электричке.
«Федосов вышел один на один с Яшиным, но динамовский вратарь, уверенно проведший весь матч, и в этой ситуации оказался на высоте», — писал О. Кучеренко 7 августа в «Советском спорте».

Генрих Федосов выступал не один год за «Динамо» вместе со Львом Ивановичем. Они даже приятельствовали. Сосредоточенно внимавшему голкиперу начитанный форвард когда-то декламировал стихи. Всё бы здорово. Да потом Генрих загулял вместе с Дмитрием Шаповаловым. И в 61-м Яшин поддержал вердикт о их отчислении из команды. Теперь нападающий вряд ли желал нынешнему противнику остаться «сухим». Хотел очень забить. Однако Яшин «на высоте».
А вот весь динамовский коллектив остаться наверху не смог. Итоговое седьмое место после прошлогодних золотых медалей не могло не расстроить. Да, несомненно, прибавили блистательные тбилисцы и поразительные торпедовцы. Другие тоже не дремали: и ростовчане, выпестованные до сих пор не оцененным по достоинству В. А. Масловым, и поднимающие голову армейцы Москвы с центрфорвардом В. Г. Федотовым, и «Шахтер», стабильный в ту пору почти всегда. Значит, случилась некая «ходьба на месте», означавшая уже тогда откат с завоеванных позиций.
Одним словом, хотя Яшину не за что было себя винить, динамовский сезон-64 получился провальным. И из Кубка вылетели, пропустив далее «Крылья Советов». Вратарь-то выручал: «Несколько дальних, но точных ударов берет Яшин. Затем он снимает мяч с ноги у Кикина» (А. Яковлев, «Советский спорт», 8 сентября). А. П. Старостин в «Футболе» красноречиво подтвердил 13-го числа: «Проливной дождь голевых моментов полился у ворот москвичей. Яшин несколько раз ликвидировал опасность». Да толку-то. Сломалось что-то внутри механизма.
Посему посмотрим, что снаружи. За границей, признаемся, популярность Яшина растет. 23 сентября их с Ворониным пригласили участвовать во встрече сборной Югославии против сборной Европы. Дадим слово превосходному советскому полузащитнику Валерию Воронину, человеку одаренному, в том числе и литературно: «Дважды Яшин парировал удары, но Б. Костич всё же сумел добить мяч в сетку». Затем, не дав опомниться: «Штурм продолжался. Но защита выстояла. Хорошо руководили обороной Яшин и Шнеллингер. А как они понимали друг друга — просто на удивление всем. Впрочем, Шён (тренер сборной Европы в данном матче и многолетний наставник команды ФРГ. — В. Г.) еще до игры говорил, что у этой пары отличный контакт».
Про контакт уже говорилось, а о причине его прочности и качественности расскажем в последней главе. Пока обратимся к впечатлениям старого доброго знакомого Яшина Боры Костича, пробивавшего в том матче пенальти (передано тем же В. И. Ворониным): «Смотрю, вратарь занял неправильную позицию. Ближе к одной из стоек, тогда решил бить в открытый угол. Разбегаюсь, занес для удара ногу и вдруг соображаю: да ведь в воротах-то Яшин! Ну, думаю, всё ясно — ловушка… Попался, как мальчишка… Ну, ударил, конечно, как бог на душу положит».
Тридцатичетырехлетний «мальчишка», не раз противостоявший советскому голкиперу, одиннадцатиметровый, разумеется, не реализовал. А болельщики «со стажем» без труда вспомнят пенальти от австрийца Буцека на чемпионате мира 1958 года с тем же тактическим ходом вратаря и тем же успешным для советской команды исходом. Это говорит об одном: готовясь к дуэли со Львом, форвард обязан, что называется, изучать историю вопроса.
А Европа в результате разгромила югославов 7:2. По девять высших баллов за матч заслужили Яшин и Эйсебио.
За континент, словом, отыграно, как надо. За СССР выходило по-разному. Австрии, в частности, 11 октября уступили в Вене 0:1. Неудобный, прямо скажем, для 60-х годов противник. Потом голкипер горестно разъяснял корреспонденту В. Пахомову («Футбол», 18 октября): «Вот приедем мы в Москву, расскажем о матче, о том, как играли. А нам, пожалуй, не поверят. Не поверят, что играли лучше австрийцев, больше атаковали, не поверят, что судья несколько раз ошибся». Стоит добавить: сам Лев Иванович отбил пенальти от Коллера (о чем, кстати, «забыл» напомнить журналисту), а гол австрийцы провели с добивания после штрафного, когда стенка уже рассыпалась и Глехнер бил со всеми удобствами. Указанные обстоятельства недвусмысленно сообщают о неладах в защитной линии. Вратарь же, нетрудно убедиться, товарищей ни в чем винить не собирается. Иное его беспокоит: «не поверят, пожалуй», на родине. И это говорит человек, признанный всей планетой! Почему же он почти убежден, что дома «не поверят»? И что надо сделать, дабы это убеждение так прочно в него вросло? Удивительно.
Между прочим, тот же В. Пахомов через три года вспомнит, что австрийское поражение, без преувеличения, очень сильно огорчило Яшина. В частности, в самолете он замкнулся, замолчал, не отвечая на бодрые шутки-прибаутки почему-то веселых товарищей. И до самой Москвы ни слова не проронил. Это о том, что и в сборной, среди избранных, он оставался человеком с особой совестливостью и непостижимыми для большинства переживаниями.
Впрочем, год завершился не на печальной ноте. В конце осени сборная отправилась на товарищеские игры в Югославию и Болгарию. Странноватое время, прямо скажем. И сезон в Союзе закрыт уже. Ну, новому старшему тренеру Н. П. Морозову и непосредственному руководству, вероятно, виднее.
В ярком, вопреки погоде, белградском поединке (против болгар решили попробовать Виктора Банникова) Яшин сыграл. 24 ноября в «Советском спорте» югославский журналист Т. Булья писал: «Хозяева поля как бы с новыми силами бросились атаковать ворота Яшина. Один за другим они создают опасные ситуации (Галич, Замбата, Скоблар и молодой Кобешчак). Однако вратарь советской команды отразил все их удары».
Дивно. И Милан Галич после Боры Костича тут как тут. Стоит добавить огня, плещущего через край из репортажа югославской газеты «Спорт», перепечатанного нашим «Футболом»: «Югославская сборная начала матч очень хорошо и сразу же заставила соперников перейти в оборону. И хотя советские нападающие уже на 9-й минуте использовали минутную слабость и оплошность нашего защитника Юсуфи и забили гол, никто на стадионе не сомневался, что скоро счет сравняется. Происшествие с пропущенным голом не поколебало югославских футболистов, которые на этот раз по просьбе телевидения выступали не в своих голубых футболках, а в белых. Напротив, гол как бы вдохновил их на более мужественную и атлетичную игру. Зрители не имели времени для передышки от голевых моментов, которые возникали у ворот Яшина. Это была настоящая игра: каждая схватка высекала искры. Яшин летал из угла в угол ворот, шумел на партнеров, которые отбивались с большим трудом. Минуты мчались, а гола не было. И только на 23-й минуте Замбата заставил сдаться великолепного вратаря».
Во втором тайме давили уже Советы, а «Шкорич так же, как и Яшин, отлично защищал ворота». Но дело не в этом. Яшин, без сомнения, «летал и шумел», однако никому не «сдавался»: Замбата забил из такой позиции, когда не забить нельзя. Промахнувшийся должен был бы искать себе другое занятие.
Самое интересное, что труднейший 1964-й не завершился для Яшина ноябрьским (!) поединком за сборную. В декабре динамовцы совершили турне по Южной Америке, проведя восемь игр в Перу, Чили, Боливии и Венесуэле. Сыграли прилично: четыре победы, две ничьи, два поражения (одно — от национальной сборной Чили). Так вот: по контракту, свидетельствует Эдуард Мудрик, Яшин должен был выступить во всех матчах. Потому что за его участие платили вдвое больше. Понятно, что футболисты получали мизерную часть от заработанного. И поражает, естественно, не это, а то, насколько давно у нас в стране укоренились рыночные ценности! В собственно советском, разумеется, варианте.
В общем, Яшин провел 1964 год в кардинально ином качестве: победителя и триумфатора. Он достиг вершины, которая раньше казалась недоступной. Теперь он на ней находился. Вроде как сжился с нею. И дальше-то что делать? Играть вообще зачем?
Как трудно, когда ты победил, заново подниматься на бой!
И побеждать в том вечном бою главного неподъемного противника — самого себя. Такого заслуженного, уважаемого, все преодолевшего. Тем и особенно тяжек для вратаря был 64-й год.
Яшин, как всегда, сдюжил. А почему и как — мы до сих пор и разгадываем.
Советским журналистам в конце 64-го оказался привлекательнее проведший, без спору, отменный сезон торпедовец Валерий Воронин. Он и мужчина был красивый, видный. Яшин в списке лучших футболистов сезона оказался на четвертом месте, пропустив вперед еще и Иванова с Метревели.
Что же, восславим спортивную державу, которая может оставить вне тройки призеров признанного в Европе двенадцатью месяцами раньше обладателя «Золотого мяча». Тут сказались, безусловно, и средненькое выступление динамовцев в чемпионате, и потрясающая переигровка тбилисцев с торпедовцами. Бело-голубые вместе с Яшиным к ней никакого отношения не имели.
Ничего. Зато страж ворот «Динамо» удостоился целой заметки на видном месте в еженедельнике «Футбол» от 14 февраля 1965 года. Правду сказать, то было сенсационное опровержение. Которое надо привести целиком.
«„Утка“ зарубежной прессы.
Воспользовавшись пребыванием лучшего вратаря мира в Бразилии, некоторые зарубежные газеты и агентства сообщили о том, что Л. Яшин якобы продан в профессиональную команду „Фламенго“. Нет нужды говорить, как далек этот вымысел от действительности. В ближайшие дни Лев Яшин приступает к тренировкам в своем спортивном клубе „Динамо“ (Москва)».
Наиболее поразительное в этой южноамериканской истории то, что «акулы пера» где-то правы. И — одновременно — нет. Начнем с того, что никакой «утки» на сей раз не было. Ведь если прошлогодний уругвайский случай на самом деле стал плодом чьей-то неуемной фантазии, то бразильская ситуация год спустя смотрелась совсем иначе. Несомненно, чтобы написать о контракте, его как минимум надо увидеть. Однако положа руку на сердце так ли делала и делает всепланетная пишущая братия? Порядок прежний: увидел что-либо — расскажи, напиши.
И что увидели многочисленные корреспонденты вместе с массой, кстати, остального любопытствующего бразильского народа? А то, что Яшин вовсю тренировался с «Фламенго». В открытую и не таясь. И сотни людей собирались смотреть на действо. Зрители есть зрители, а какой прикажете сделать вывод репортерам? Они и сделали. Думается, судить их не стоит. Ситуация вышла, мягко говоря, своеобразная.

Закрутилось всё с юбилея «Фламенго». 75 лет клубу исполнилось. Под серьезную дату организовали турнир, куда пригласили в компанию к хозяевам «Васко да Гама» мадридский «Атлетико» и сборную ГДР. Заметьте, из Советского Союза не позвали ни один коллектив.
Только Яшина лично. С супругой, естественно. Причины приглашения пытался угадать отправившийся вместе с четой Яшиных (а как же иначе?) заместитель председателя Федерации футбола СССР В. В. Мошкаркин: «Я подозреваю, что руководители „Фламенго“ имели в виду попросить Яшина встать в ворота „Фламенго“ в этом турнире, что обеспечило бы полные сборы, потому что популярность Яшина в Бразилии, как мы потом убедились, совершенно фантастическая, не меньше, чем популярность Пеле и Гарринчи». Но Яшин «прибыл в Рио только после турнира» (тот же номер «Футбола» от 14 февраля).
Даже и по сегодняшним, весьма свободным временам представить себе условных Акинфеева или Касильяса, собирающихся охоты ради позащищать цвета иной команды, — практически невозможно!
Мало того, позволить возможному сопернику снимать собственные тренировки! Бразильцы, как потом пояснял тот же В. В. Мошкаркин в следующем номере еженедельника, рассуждали просто: «У нас нет хороших вратарей. А вот теперь мы раскроем секреты Яшина, и у нас появится свой Яшин». Наивно? Без сомнения: такой «свой» не появился и поныне. Однако позиция Льва Ивановича вызывает особенное почтение. Спокойно, не спеша, под стрекот кинокамер показать, ничего не утаивая, особенности специальной подготовки доступно лишь сильному, безгранично уверенному в себе человеку.
Честное слово, мир рядом со Львом Ивановичем как-то неотвратимо нормализуется. Пусть и ненадолго. Так как вскоре, вдоволь порадовав гостеприимных южноамериканцев, и Лев Иванович и Валентина Тимофеевна, естественно, вернулись домой. В «Динамо».
До того, правда, прошло мартовское турне сборной по Югославии и Италии, где играли с местными клубами и Яшин чередовался с бурно прогрессирующим Виктором Банниковым.
Выводы тренеров главной советской команды далеко впереди, а вот чемпионат страны стартовал 15 апреля, когда москвичи с Яшиным в воротах проиграли киевлянам на выезде 0:1. Репортаж А. Р. Галинского в «Советском спорте» на следующий день смотрится знаково и символично: «На 73-й минуте Яшин, огорченно махнув рукой, отправился в ворота и достал мяч, который оказался в сетке не по его вине. Он, Яшин, и в этом случае был собой, Яшиным. А в том, что киевляне забили мяч, могут от начала и до конца чувствовать себя виноватыми защитники. Это они (в особенности фланговые Мудрик и Глотов) играли в стиле, который можно назвать „на грани фола“. На 73-й минуте Рубенис назначил свободный удар в пределах штрафной площади. Дело происходило на левой стороне штрафной площади московского „Динамо“. Центр штрафной прикрывала „стенка“. Серебряников пробил довольно резко с расчетом на то, что мяч будет отражен защитниками на набегающих киевских игроков. Так оно и случилось. И, когда мяч оказался на правой стороне, его в удивительно красивом и сильном броске достал Сабо. В этой круговерти Яшин сделал всё, что можно, предугадать течение событий не смог бы никто».
Аркадий Романович Галинский, один из сильнейших советских спортивных журналистов, относился ко Льву Ивановичу превосходно. В том мы уже не раз убеждались. Однако большая цитата (которая обязательно будет продолжена) приводится не для подтверждения известного. Просто нельзя удачнее расставить действующие лица на сцене, где играется непредсказуемый спектакль первенства Союза 1965 года. Полевые динамовские исполнители, нетрудно догадаться, вновь оказались не на высоте. Механизм продолжал давать сбои. И хотя на финише удастся побольше, — всё одно: не то, не то. Разве с 1963-м сравнить?
«А Яшин играл в своей обычной манере, — продолжал А. Р. Галинский из Киева, нежданно для себя определяя суть едва начавшегося сезона, — чередуя точный выбор позиции в воротах с выходами вперед. Между 7-й и 9-й минутами он взял несколько отличных мячей: вначале вынес на угловой отличный удар Сабо, затем забрал мяч с ноги Пузача и, наконец, выйдя вперед, разрушил намечавшуюся угрозу. Во втором тайме он взял сильный низовой удар от Сабо, который в этом матче был самым активным игроком».
И так до некоторого времени дело и пошло: «Яшин был собой», а выходило в целом как-то не очень. Посмотрим «иллюстрации» из «Советского спорта».
В. Рыкунов 22 апреля о поединке накануне с армейцами в Ростове: «В конце встречи Яшин, ликвидируя опасный прорыв Ситаева, выбежал из штрафной площади и отбил мяч ногой. Но едва он успел вернуться в ворота, как Спиридонов четким ударом в ближний угол сравнял счет». Угол-то ближний, а где же защита, столь щедро позволявшая бить? А вот матч уже с московскими армейцами: «Федотов, прорвавшийся по флангу, сильно пробил, и Яшину приходится отразить нелегкий удар». А вот и закономерный гол красно-синих: комбинация «заканчивается ударом Казакова в дальний нижний угол. Против такого сделанного без подготовки удара Яшин оказался бессильным» (А. Вит, 28 апреля). И, наконец, последнее явление перед антрактом. 13 мая В. Набоков пишет об игре с «Нефтяником» (0:0): «И снова с лучшей стороны показал себя Яшин. Так, на 78-й минуте Гаджиев неожиданно пробил по воротам. Но чутье позиции не подвело Яшина, он своевременно переместился в дальний угол и в прыжке взял мяч. Еще через четыре минуты вратарь парировал сильнейший удар Туаева».
И лишь теперь, когда мы поняли, как он играл и творил, лишь теперь — антракт. Причины его разъяснять излишне. Яшин уже не раз лечился по ходу действия. В «Динамо» на долгих два месяца (возвращаться приходилось всё труднее) его заменил девятнадцатилетний Александр Ракитский, в сборной — маститые и честолюбивые Банников и Кавазашвили.
Клубный дублер проявил себя хорошо. Не зря вошел в молодежную сборную и стал лучшим дебютантом сезона-65. И кумиру даже внешне старался подражать: голову нагибал, как Яшин, мяч в поле выбивал точно так же . Однако заменить фигуру такого масштаба безболезненно нельзя. И так не блиставшие динамовцы постепенно оказались в неприятном далеке от призовой тройки.
Да и в сборной, где выступали куда более опытные люди, в серьезной игре случился подлинный провал: 4 июля в Лужниках при 102-тысячной аудитории сборная СССР проиграла Бразилии по всем статьям 0:3. Пропустили и Банников, и заменивший его во второй половине Кавазашвили. В принципе, стражей ворот в тех голах никто особенно и не винил: играли против Пеле (Гарринча вышел в конце «для полноты картины») с «еще» Джалмой Сантосом, Орландо, Беллини и «уже» Герсоном и Жаирзиньо. А осадок у зрителей всё равно остался. Он почти выветрится после ответного матча в самой Бразилии. Там сыграет Яшин и вернется Альберт Шестернев. Но до поздней осени еще далеко.
Нам же интересно послушать небольшое интервью Л. Костаняна с Пеле, опубликованное в «Советском спорте» 6 июля:
— А кому из вратарей, на ваш взгляд, труднее всего забивать мячи?
— Я многих не знаю, но из тех, кого знаю, лучшими считаю нашего Жилмара и вашего Яшина. Пожалуй, можно еще назвать мексиканца Карбахала и аргентинца Каррисо.
Строгий критик позволит себе упрекнуть 24-летнего тогда Короля в явно чрезмерной политкорректности: и «нашего» на звал, и «вашего». И Карбахала, в конечном счете сыгравшего на пяти (!) чемпионатах мира, и Каррисо, только что завершившего блистательную карьеру и ставшего, опять же впоследствии, лучшим вратарем Южной Америки XX века. Никого не забыл. Однако почему бы не поверить в искренность, которой, кстати, Пеле по молодости отличался?
Ну а через две недели состоялось возвращение Яшина. И теперь уже советским нападающим пришлось задуматься о «феномене Яшина».
20 июля В. Рыкунов в «Советском спорте» рассказывает о нулевой ничьей с «Черноморцем», обращая внимание на неожиданные подробности: «На 38-й минуте Поркуян, оставшись один на один с Яшиным, непонятно почему отпасовал мяч Коршунову. Через несколько минут такую же ситуацию не использовал Дерябин». То есть также сам не бил, а кому-то куда-то передал, чтобы тот точно врезал «по голу». В общем, не забили одесситы. Через четыре дня у куйбышевских футболистов дело дошло до решающей фазы. До пенальти. «Однако, — сообщает А. Башкатов из будущей Самары, — Капсин пробил на Яшина».
Следует, несомненно, посочувствовать форварду: варианта отдать виртуальному партнеру, в отличие от удачливых моряков, у него не было. Вот и ударил прямо вратарю в руки. Тот и принял без особой благодарности. Вновь — 0:0.
Некая тенденция прослеживается. Побаиваются нападающие Льва Ивановича.
Еще через четверо суток в Ленинграде состоялся прямо-таки психологический поединок. Н. Шагин в «Советском спорте» 28 июля поведал о нем под названием «Яшин и пенальти»: «Мяч на 11-метровой отметке. В воротах Лев Яшин, пенальти готовится бить Лев Бурчалкин. Участники этого поединка как бы гипнотизируют друг друга. И победителем выходит Яшин: мяч проходит в нескольких сантиметрах от штанги». А общий результат — ничья, 1:1, так и поединок завершился. Яшинский тезка мог переломить ход встречи — ведь только что забил с игры. И дубль во многом определил бы исход. Не определил вот.
Не надобно вооружать глаз, чтобы понять: фигура Яшина добавила стойкости на последнем рубеже. По идее, с голкипером рядом работает его репутация. Если уж гранд Бора Костич, Яшину в свое время забивавший, засмущался, то что уж говорить о наших, менее искусных и опытных нападающих.
Короче говоря, «Футбол» 25 июля справедливо заметил: «Возвращение Льва Яшина в ворота столичных динамовцев, конечно, поможет коллективу. Но нужны иные меры». Мер в 1965 году пока не нашлось. Динамовцы вновь выступали ниже своих возможностей (о причинах достаточно аргументированно расскажет старший тренер Вячеслав Соловьев через полтора года). Сейчас не об этом. Попробуем определить, пусть вкратце: почему же Яшин успевает предугадать решение атакующих? Ведь именно оттого они чувствуют неуверенность.

1 августа в «Советском спорте» напечатана небольшая заметка «Диалог на трибуне». Полуфинал Кубка СССР между динамовцами Минска и Тбилиси пришли посмотреть их столичные одноклубники Лев Яшин и Георгий Рябов. Последний даже в анализе эпизода чуть опережает великого соратника, зато вратарь предметно проникает в суть вопроса. Так вот, минчанин Адамов готовится бить штрафной. «Г. Рябов говорит вслух, ни к кому не обращаясь:
— Сейчас будет гол.
— Точно, — откликается вратарь москвичей Л. Яшин.
Нападающий минчан Л. Адамов устанавливает мяч. Вратарь тбилисцев С. Котрикадзе дает последние указания защитникам. Адамов разбегается, бьет, и мяч влетает в верхний угол ворот.
— Как вы угадали? — спрашиваем мы Рябова.
— Стенка закрыла один угол, — отвечает он. — А Котрикадзе занял место в центре ворот.
— Да, — подхватывает Яшин. — Было видно, что Котрикадзе смещается от центра ворот только в тот угол, куда он ставил стенку, чтобы проверить, правильно ли она стоит! Обычно надо в это же время самому выбрать место в другом углу.
— Но что поделаешь, — добавляет Рябов, — со стороны, когда не волнуешься, конечно, виднее».
Добрый товарищ Льва Ивановича, доросший не без его влияния до уровня сборной Георгий Рябов в последней реплике корректен и участлив. Однако не забудем: за грузинских динамовцев выступал в том полуфинале Сергей Котрикадзе, вокруг которого три года назад в Чили случилось так много споров. Голкипер обоймы сборной не может быть плох однозначно. А вот ошибся. И Яшин указывает на просчет методически четко, с исчерпывающими формулировками. Он знает, как надо. И всё равно непрерывно занят сугубо профессиональными размышлениями (истории с пенальти — не случайность), которые при этом способен доступно преподать. Это к тому говорится, что, по крайней мере, наставником вратарей его обязаны были назначить по завершении карьеры. До чего, слава богу, пока еще очень далеко. А накопленные знания и умения 29 августа 1965 года он получил возможность применить в принципиальном поединке с будущими чемпионами — московскими торпедовцами. Бело-голубые одержали блестящую победу 3:1, и роль вратаря была, как всегда, велика. Жаль только, не удалось Яшину по новой противостоять связке Иванов — Стрельцов: Эдуарда Анатольевича уже отпустили на свободу, он прекрасно проводил сезон, а против «Динамо» не вышел по иным, не столь непреодолимым причинам. Гол тем не менее организовала новая черно-белая пара: «Воронин находит щель в обороне и искусно выводит вперед Сидорова, тот посылает с ходу красивый и неотразимый мяч в ворота динамовцев» (А. Вит, «Советский спорт», 31 августа). И расстраиваться, похоже, не стоит: мяч-то пропущен из категории: «А что поделаешь?»
Как бы то ни было, а победа над сильнейшей на тот момент советской командой добавила положительных эмоций перед товарищеской игрой с Югославией.
Тем более вызвали его, Яшина.
Политика старшего тренера сборной страны Н. П. Морозова, следует заметить, выглядела достаточно гибкой. Ясно, что с Бразилией Лев Иванович не сыграл бы при любом раскладе. Но о выборе Банникова в качестве основной кандидатуры написал известный журналист Илья Бару: «Недаром Н. Морозов говорит, что, наблюдая за его игрой, он окончательно утвердился во мнении: „Банников — один из первых кандидатов в сборную СССР“». Насчет «один из…» не станем обольщаться: кто ж напрямую скажет, что Яшин — дублер?
Стоит подчеркнуть: в поведении Николая Петровича Морозова нет в данном случае ни грана непорядочности или коварства. Человек должен вывести сборную на первенство мира. И в этой финальной пульке дойти уж точно до медалей. Тяжелейшая ноша! А для осуществления указанных целей необходим надежный первый номер основы. И Виктор Банников, атлетичный, прыгучий, сезон 1965 года проводил отменно.
И всё-таки 4 сентября в Москве выходит Яшин.
Слово А. Р. Галинскому: «К 24-й минуте относится самый острый момент тайма. Наша защита пропустила к воротам Скоблара. Перед ним нет никого, кроме Яшина, и стадион замер.
Яшин бросается вперед. Это было единственно правильное решение. Не только потому, что он сужал тем самым Скоблару угол обстрела, но еще и потому, что началась уже ответная игра на нервах у форварда. Скоблар в принципе мог приостановиться, чтобы сыграть точнее, мог и подступить ближе. Но он не выдержал атаки, ударил с ходу. А Яшин метнулся в нужную сторону, преградив дорогу мячу» («Советский спорт», 5 сентября).
«Футбол» от 6 сентября использует, как частенько случалось, источник с другой стороны. Журналист Крешо Шпетелич: «Однако югославские бомбардиры побаивались защищавшего ворота Яшина и старались как можно быстрее отделаться от мяча». И про момент на 24-й минуте: «Югослав Скоблар в начале игры оказался с глазу на глаз с Яшиным и испугался, видимо, этой встречи. Советский вратарь великолепно действовал в этой ситуации. Он овладел мячом».
Так и завершилось 0:0. Наши тоже не забили.
И это сейчас не так актуально. Важнее то, что мы досконально узнали ответы на два вопроса. Один таков: почему же Н. П. Морозов выбирает именно Яшина для серьезной, принципиальной игры с вечным соперником? И второй, возвращающий к истокам: почему же Поркуян и Дерябин старались обойтись без удара по воротам, а Капсин с 11 метров ударил прямо во вратаря?
Ведь до невозможности понятно становится: если «пограничную полосу» вместе с «часовым у ворот» будет охранять его репутация — это преступно не использовать! Так что пока шло всё очень правильно.
В отборочных матчах с Грецией и Данией Яшин без вариантов и по справедливости занял законное место. Упомянутые поединки, которые определяли обладателя путевки на чемпионат мира в Англии, являлись вторыми за год. По одному разу СССР с соперниками по группе отыграл. О тех встречах мы не упоминали, поскольку, как известно, Яшин тогда брал паузу в выступлениях. Стопроцентного результата добились и без него. Средний уровень футбола в Европе, в чем неоднократно приходилось убеждаться, был тогда неизмеримо ниже сегодняшнего. Ныне и с Андоррой-то, если придется выступать на ее поле, приходится помучиться. А в те времена и Греция, и Дания и помыслить не могли о «золоте» Старого континента. Валлийцы (Уэльс), понятно, смотрелись покрепче: так не всё же со слабаками играть! Яшин, впрочем, против «младших британцев» и не выступил — уже не нужно было.
Греки приняли советскую команду 3 октября в Пирее. Не надо забывать: даже не самая сильная сборная очень хочет в финальную часть первенства планеты и при поддержке родимых зрителей (те-то за полвека точно не стали другими) готова прыгнуть выше головы.
5-го числа Лев Филатов в «Советском спорте» писал: «Резкий рывок, и пушечный удар Сидериса нарушил спокойствие. Яшин в высоком броске кончиками пальцев отвел мяч за линию. Сидерис подбежал к нашему вратарю и восторженно пожал ему руку».
Оба молодцы. Грек — за удар и благородство. О заслуге Яшина могла бы поведать фотография ТАСС. Однако сохранилась она настолько плохо, что привести ее нет никакой возможности. Придется ограничиться исчерпывающей подписью: «На снимке: еще одна мощная контратака сборной Греции. Вратарь советской команды Л. Яшин в виртуозном броске парирует мяч, пробитый центральным нападающим греков Сидерисом». Снимок с текстом на первой странице номера за 5 октября. Так редко делают. Только когда произошло реальное «спасение».
Которое оказалось не последним. «Однако когда всё тот же Папаионоу с ходу ударил по воротам и Яшин был заслонен от него игроками, зрители уже вскочили с мест, готовясь приветствовать гол. Аплодировать, однако, им пришлось советскому вратарю. Удивительным броском, коротким и точным, Яшин в последнее мгновение накрыл мяч», — всё тот же незабываемый Л. И. Филатов.
Результат: 4:1 — в пользу объективно сильнейших. У греков отличился Папаиоанну (тогда фамилию произносили и писали буквально — Папаионоу), воспользовавшись некоторой несогласованностью Яшина и Шестернева. Да и то, отдай центральный защитник мяч назад посильнее или выбей его, на худой конец, в аут — и не сработал бы шустрый грек на перехвате (впоследствии замечательный футболист, один из самых техничных игроков своей страны). Виноват-то всегда пасующий. А им и был оплот обороны.
Подытожим отзывом старшего тренера Н. П. Морозова: «В матче с греческими футболистами я не могу не отметить четких и продуманных действий Льва Яшина. Мы, тренеры команды, еще раз наблюдали, как он умеет руководить игрой, и не только защитников» («Футбол», 10 октября).
А 17 октября после победы над датчанами в Копенгагене 3:1 наша сборная обеспечила себе место в числе шестнадцати сильнейших команд мира. Отчет в «Футболе» 24 октября так и назывался: «От Копенгагена до Лондона». Хотя качеством советской игры журналисты остались недовольны. Тот же, допустим, гол датчан: «„Девятка“, использовав ошибку Пономарева, заставил Яшина вынуть мяч из сетки» (А. Александров). «Советский спорт» (М. Мержанов, 19 октября): «Но стоило защитнику Пономареву ошибиться, как мяч от ноги Троельсена влетел в сетку ворот, защищаемых Яшиным». Дело не в виновнике, пусть и дважды названном, — вся команда действовала ниже своих возможностей. А ведь на британских полях ее ждали куда более серьезные оппоненты, нежели греки, датчане и валлийцы.
И Яшин с Ворониным как самые известные в Европе фигуры среди отечественных мастеров нашли в себе мужество признать перед зарубежными корреспондентами факт не самого лучшего выступления советской сборной. Правда, после мадридского финала информированных людей такое поведение вряд ли удивило. Подлинную порядочность нельзя продемонстрировать по заказу однажды. Как и противоположные качества.
Тем временем подошел к концу чемпионат СССР 1965 года. Динамовцы, безусловно, ожившие с возвращением в строй Яшина, не выглядели вовсе беспомощными и до последнего момента претендовали на «бронзу». Первые два места, солидно оторвавшись от остальных, разыграли бывшая и тогдашняя команды В. А. Маслова: «Торпедо» и киевское «Динамо». Московским одноклубникам украинцев заиметь такого наставника, как Виктор Александрович, пока не удалось. Итог — четвертое место. Однако перемены грядут. Не станем торопиться.

Для сборной же год вновь не закончился. Последовало турне в Южную Америку. И это по окончании тяжелейшего сезона. Что делать — договоренность. Те же бразильцы приезжали в удобное для нас время. И всё равно верить в приличный результат глубокой осенью против двукратных чемпионов мира на их поле мог только неисправимый оптимист.
Так вот: 23 ноября указанный уникальный гражданин мог заслуженно торжествовать. В этот день «Советский спорт» вышел с бодрым сообщением на первой полосе: «Лучший вратарь мира и лучший форвард мира: Лев Яшин успел опередить Пеле в матче сборных Бразилии и СССР».
Следующий затем отчет корреспондентов ТАСС М. Алябьева и А. Козлова счастливо отличался от памятных «тассовок» 1962 года. По мнению тандема, первый тайм, во что и сегодня верится не без труда, прошел без перевеса хозяев поля. Наши действовали чрезвычайно внимательно и сумели отрезать Пеле от мяча. Очень старался и Валентин Афонин, персонально опекавший Короля.
Справедливости ради стоит упомянуть и точку зрения «Футбола»: «Яшин, довольно быстро вступив в игру, берет ряд мячей от Флавио, Пеле, Герсона». Видимо, «тассовцы» сочли те угрозы советским воротам несерьезными. В любом случае спорить незачем: основные события развернулись во второй половине встречи. «Счет был открыт, — повествует „Советский спорт“, — на шестой минуте после перерыва: красиво и сильно пробил Герсон с близкого расстояния». В «Футболе» от 28 ноября на этот раз добавление и уточнение: «Вот Герсон, получив мяч от Параны, успевает проскользнуть чуть мимо Сабо и Шестернева. Яшин уже не мог остановить его удар. Мяч не брался. 1:0». Затем еще хуже стало: «Через три минуты был забит второй гол. Пеле и Жаирзиньо разыграли остроумную комбинацию. Прорвавшийся вперед Жаирзиньо неожиданно отбросил мяч назад Пеле, который проскочил по центру между двумя защитниками и точно послал мяч в сетку» («Советский спорт»), «Футбол» кратко подтверждает: «Пеле выходит на свободное место и косым ударом слева направо удваивает счет. 2:0». «Это были очень трудные минуты для наших ребят, — продолжают тассовцы образца 1965 года. — Дрогни они хоть чуть-чуть, и поражение с крупным счетом стало бы неизбежным. Но советские футболисты сумели погасить атакующий пыл грозных соперников и сами повели наступление на ворота бразильцев».
Вы обратили, наверное, внимание: Яшин в повествовании о втором, результативном, тайме почти не упомянут. О нем речь, только когда дважды чемпионы мира забивали на 51-й и 54-й минутах. Однако роль его в те, жутко тяжелые минуты после гола Пеле, — огромна. И уяснить это возможно по действиям бразильского коллеги Льва Ивановича, Манги.
На 59-й минуте он (кстати, год спустя знатно напортачивший в Британии) выбросил мяч на голову Банишевскому. «Наш форвард хладнокровно наказал голкипера» («Советский спорт»). Уже 2:1. И бразильцы, предвкушавшие разгром (сам Пеле потом признал), засуетились. Забивали-то с таким трудом, весь первый тайм мучились, боролись — и вот на тебе: столь легко пропустили в ответ. Как будто у бочки течь образовалась: сколько ни вливай — всё обратно уйдет.
Под их королевскую нервозность наши счет и сравняли. Метревели забил «несильным, но неожиданным ударом». Притом Слава добивал, потому что Манга отразил мяч в стойку ворот, а наш форвард вовремя подоспел. Получается, бразилец еще раз не выручил в необходимый момент. Косвенным образом подтвердив, насколько же велика роль голкипера на поле.
И твердостью Яшина сборная СССР компенсировала разницу в мастерстве, которая, несомненно, имелась, добившись почетной ничьей 2:2.
А турне продолжалось. 3 декабря в Аргентине также разошлись миром — 1:1. На сей раз Банишевский открыл счет на 9-й минуте. Аргентинцы отыгрались после штрафного на 48-й минуте: «Онега мастерски исполнил удар и сравнял счет — 1:1. Яшина нельзя считать виновником пропущенного мяча» («футбол», 4 декабря).
Валерий Воронин 1 января нового, 1966 года делится подробностями в том же еженедельнике: «Гол, правда, был довольно случайным. Л. Яшин ставил стенку, и в этот момент Онега ударил по воротам». Будем считать, что получилось по правилам. Тогда как же оценивать следующее свидетельство лучшего советского полузащитника о действиях аргентинцев против советского вратаря: «…а сейчас его ударили после того, как он отбил мяч, поданный с углового. Я не успел еще понять, в чем дело. А на поле уже выбежали запасные игроки, зрители. Первым на помощь Яшину подоспел В. Афонин. Полицейские появились позже всех. Совместными усилиями инцидент мы ликвидировали». Всё же нет ценнее тех свидетельств, что по горячим следам.
Главное началось потом: «Аргентинцы тут же попытались развить успех. Они настойчиво атакуют и несколько раз опасно бьют по воротам. Яшин действует безошибочно в самых сложных ситуациях» («Советский спорт», 5 декабря). «Футбол» выделяет один, самый опасный удар: «Три минуты спустя аргентинцы едва не вышли вперед. Яшин парирует удар, мяч попадает в штангу и уходит в сторону от ворот». 1:1. В заключительном южноамериканском поединке с Уругваем ворота защищал Анзор Кавазашвили. Год, наконец, завершен.
Тему «Яшин и зарубежье» обсудим несколько позже, а пока зададимся вопросом по существу. А именно: не слишком ли уж наш рассказ перегружен голами, минутами, штангами и числами? Не теряется ли за этим лично Яшин?
А ведь Лев Дуров, народный артист, хорошо знавший своего великого тезку, называл его мудрецом.
Несомненно, диссертации, как тоже вышедший из очень простой семьи чемпион мира по шахматам Т. В. Петросян, Лев Иванович не написал. Но то, что постоянно и многотрудно думал, — правда.
Вот его статья в журнале «Юность» (№ 8 за 1965 год) под названием «Размышления о Стенли Мэтьюзе» на первый взгляд посвящена одной ведущей теме. Возрастной. Всё, кажется, ясно: 36-летний советский вратарь приехал сыграть в прощальном матче невероятного правого крайнего, гордости английского и всего остального футбола, сэра (награжден королевой за игру и примерное поведение на поле) Стенли Мэтьюза. Которому стукнуло пятьдесят (!), и он, будучи в весьма приличной форме, принял решение уйти на покой. Цепочка дальнейших рассуждений напрашивается: «у них» человек чуть не до пенсии доиграл, а у нас и 27-летних «стариками» кличут. И матчи прощальные или юбилейные, на худой конец, «они» проводят, а мы вот ни одного не провели.
Это всё в тексте имеется. «Оказалось, — приводит Яшин занятную статистику, — что среди ветеранов большую часть составляют вратари. Ну а наиболее юные — крайние нападающие. Так что если правый крайний Стенли Мэтьюз уже отметил на футбольном поле 50-летний юбилей, то мне, как вратарю, можно надеяться доиграть до пенсионного возраста. Неплохо бы…»
Последнее, понятно, ирония (литературная запись Дмитрия Рыжкова), однако ветеранская тематика заявлена на нескольких журнальных страницах весьма недвусмысленно.
Только это будет, быть может, первый пласт чуть сумбурной внешне работы. Не прошлое интересует автора, а настоящее и особенно будущее. Причем не европейского и мирового футбола — собственного, отечественного. Вот действительно: Мэтьюз играл уже немолодым против «Динамо» в 1945 году, все советские соперники сошли. Он же уходит в полном здравии 20 лет спустя! Что же такое есть у него — и нет у нас?
Яшин бесстрашно размышляет о специфике советской методики:
«Тренеры вводят новую — каждый раз обязательно новую — систему тренировок. Федерация разрабатывает новые нормативы по физической подготовке. (После выполнения этих нормативов футболисты, вероятно, могли бы стать кандидатами в олимпийские сборные СССР как по легкой, так и по тяжелой атлетике.) А воз и ныне там.
Почему? Да потому что многие игроки до одури исполняют набившие оскомину упражнения, не задумываясь, для чего они нужны. „Тренер знает лучше нас“ — этот лозунг весьма удобен (зачем утруждать себя) и для середнячков-футболистов да и для тренеров тоже (так жить спокойней). Стандарт — вот в чем наша беда».
Критика в адрес конкретного руководства, без сомнения, важна и точна, но, отдавая должное остроте подачи, подобное могло быть, по идее, сказано и на президиуме Федерации футбола СССР. Яшина в президиум той организации избрали ранее. И, не исключено, перед нами «выстрел» из того, что наболело и о чем надо сказать.
И всё-таки главный смысл — в двух последних словах.
«Стандарт» и «беда». Стандарт незаметно подменил собой Игру. Исполняя вместе с очередным специалистом «набившие оскомину упражнения» на занятиях, совершая таковое раз за разом, человек перестает думать. Об игре. А сэр Стенли — совсем иной: «Трудолюбие — отнюдь не главный, по-моему, секрет футбольного долголетия Мэтьюза: прилежных спортсменов найдется достаточно. Интеллект, постоянное стремление искать, анализировать, мыслить, мыслить на тренировках и в игре — вот в этой-то области у Мэтьюза найдется не много равных».
И тут следует взрыв: «Английские профессионалы же, для которых футбол — работа, на поле не работают, а играют». Как же так? У нас-то вроде любительский спорт?
Яшин вновь честен: «Кстати, даже у нас, футболистов, из лексикона как-то незаметно исчез глагол „играть“. Мы не играем, а „работаем“ („Вчера Петров хорошо работал“ — эта фраза довольно типична), и я, ей-богу, не удивлюсь, если когда-нибудь в газетах появится: „В воскресенье состоялась работа двух команд“. Смешно? Нет, грустно».
Так в чем же дело? В том, что вкладывается в слово. «Работа» предполагает точно определенное время и конкретное соответствующее вознаграждение. И это правильно. Чемпионом только не станешь. Тебе и не надо, впрочем.
А вот «игра» — это уж как получится. Помните футбольные битвы до темноты, когда их родители растаскивали друг от друга в бывшем селе Богородском с сохранившейся до сих пор церковью? И как им с превосходным тренером Аркадием Ивановичем Чернышевым пришлось дождаться «утренней звезды», дабы возобновить тренировки? Перед Игрой и время теряет смысл.
Пеле-то, которого в статье о Мэтьюзе Яшин с удовольствием вспомнит, и сам сэр Стенли, и множество партнеров по различным мировым сборным, и наши: Крижевский, Нетто, Борис Кузнецов, Валентин Иванов — «одной крови» со знаменитым голкипером. Так ведь вместе с завершившими карьеру мастерами исчезает понятие Игры. Обращаясь в обеспеченный и бесперспективный «стандарт».

Достаточно скоро случившийся чемпионат мира-66 станет лучшим в истории сборной СССР. Что подчеркнет с особой, ненужной яркостью: уходит целая эпоха. Когда побеждали. При повсеместной «стандартизации» побед не будет. Случится еще локальный успех добротной команды — «серебро» на чемпионате Европы 1972 года. И потом — совершенно закономерно — больше пятнадцати лет без медалей.
Яшин, оставшись навечно символом славного времени, сумел увидеть то, что не узрели вроде бы специально оснащенные люди.
Вратарь поставил диагноз. Справедливый и, как выяснится, прозорливый. Неприятный. Не исключено — неизлечимый. А голкипером «Динамо» и претендентом на участие в мировой схватке остался. И играть в Англии первым номером желал.
Всё, однако, не так просто. В начале 60-х подросли достойные конкуренты — Виктор Банников (киевское «Динамо», позже — столичное «Торпедо») и Анзор Кавазашвили (как раз московское «Торпедо» на тот момент, затем — «Спартак»). Оба — прекрасные мастера. С дополнительным козырем: они значительно моложе. Да и здоровьем покрепче: и язвы желудка нет, и колено не болит постоянно. Посему строго судить старшего тренера Н. П. Морозова за то, что он явно не склонялся к кандидатуре Льва Ивановича, не стоит. Ответственнейшее место в воротах одно, а в Англии придется представлять всю страну победившего социализма.
Но необходимо понять и ощущения Яшина. Заслуженный человек лишается эффектной точки (тогда так виделось) в конце карьеры. Хотя силы есть. И голова (о, у него всегда превосходно работала голова!) помогает рукам, если чуть перефразировать В. С. Высоцкого. Вот те же пенальти. Кажется, после дубля начала 50-х он не преуспел в их отражении так же здорово, как в остальном вратарском искусстве (хотя, случалось, выручал команду), — и вдруг к середине 60-х серьезно возвращается к проблеме одиннадцатиметровых, неугомонно стремясь совершенствоваться. Бесспорно, он по-прежнему считал, что в идеале удар с «точки» не берется. Так жизнь-то далека, как известно, от идеала! И в конкретной дуэли с реальным исполнителем можно попробовать (заметим, без нарушения правил) победить и выручить.
И заслуженный-перезаслуженный, авторитетный, многоопытный мастер принимается за работу над не самым сильным компонентом своей игры. 16 января в «Футболе» была опубликована запись беседы Яшина с голкипером сборной Москвы 1916 года Григорием Тимофеевичем Турановым. Записывал известный журналист А. Вит, и получилось у него, безусловно, хорошо. Однако стоит признать: разговор двух «киперов», полный незлых «подколок», тихих улыбок, незримых приветов друг другу, нужно было, конечно, слышать, а лучше — видеть. Жаль — невозможно.
Итак: про пенальти Г. Т. Туранов в журнале «Спортивные игры» написал статью. Где указывал, что вратарь при пробитии одиннадцатиметрового должен смещаться влево, дезориентируя тем бьющего. Яшин, как вы помните, такое проделал в Швеции с австрийцем Буцеком. И теперь разъясняет старшему товарищу: «Когда я знаю, куда обычно форвард бьет, я ему приоткрываю другую сторону. Я его приглашаю бить в непривычный для него угол, это зарождает в нем сомнение, неуверенность, и он часто ошибается — либо ударит тихо, либо пробьет мимо. И это случается даже в том случае, когда нападающий догадывается о хитрости вратаря. Так, скажем, мне удалось выиграть поединки у Бурчалкина и Костича».
То есть он готовился и к ленинградскому тезке, и к югославскому Боре. И подготовка та напоминает наработки гроссмейстера перед шахматной партией. Он считал и анализировал, не имея под рукой комплексной научной группы с современным оборудованием. Сам. Будучи уже тем, кем и останется навек. Поскольку страшно любил футбол и очень хотел играть. В сборной — в первую очередь.
Хотел ли того же старший тренер Н. П. Морозов в той же степени? Трудный вопрос. Николай Петрович скончался, как известно, в 1981 году. Но и доживи он до наших дней — однозначного ответа, нетрудно догадаться, не дал бы. Слишком много накопилось, наслоилось. Чересчур много знающих и уважаемых людей высказалось — определенно. Причем потом. А Морозову необходимо было решать тогда.
Трагедии нет. Здесь драма. Яшин-то переживал, понимал, ощущал многолетним опытом: процесс пошел. И не ему навстречу.
В книге «Наедине с футболом» 1977 года Л. И. Филатов припомнит зиму 1966-го: «…Мы дожидались посадки в аэропорту Цюриха. Яшина узнал один пассажир, выразил ему свое восхищение, пожал руку, взял автограф. Пассажир заявил, что в дни предстоящего чемпионата мира в Англии будет смотреть все телевизионные передачи. „Я тоже“, — горько усмехнувшись, сказал вдруг Яшин. „Перевести?“ — спросил я. Он резко махнул рукой: „Не надо, не поймет“».
Не только чужеземец не понял бы тревоги Яшина. Да, это выглядело странно, не вязалось с его славой, с его заслугами. Однако это было сказано искренне: ему уже тридцать шесть, как знать, что ждет через полгода.
Через полгода всё окажется не так мрачно, но почему Яшин, понимающий ситуацию лучше всех, так пессимистичен в Цюрихе и не желает этого скрывать?
Прежде всего, неспешное продвижение Морозова к кандидатурам Банникова и Кавазашвили несложно разглядеть по уже изученному материалу. Виктору в начале 66-го — 27 лет, Анзору — 25. Всё это Лев Иванович прекрасно понимал.
Правда, в контрольных встречах, проходивших зимой и ранней весной в Бразилии и Чили, принимали участие все трое. Тех контрольных игр получилось достаточно много: тренерский штаб, руководимый, естественно, Федерацией футбола, избрал такую стратегию подготовки к Англии — через практику. Играли в основном с местными клубами. А в матче против сборной Чили 23 февраля (2:0) вышел, что, опять же, знаменательно, Кавазашвили. Впрочем, счет на том этапе смотрелся не самым важным обстоятельством. В результате «план» даже перевыполнили: всего при подготовке вместо двадцати семи встреч провели более тридцати.
Нас же интересует, разумеется, вопрос: кто станет первым номером.
Что примечательно, вопрос тот «живо трепетал» до последнего момента. Наберемся терпения.
15 марта федерация «принимает к сведению» доклад Н. П. Морозова о южноамериканской командировке. Затем последовало тренировочное турне по Югославии. Яшин там отстоял всего один тайм, заменив Кавазашвили 1 апреля: правда, против национальной команды хозяев. А 10 апреля в «Советском спорте» старший тренер выступает с определяющим заявлением. «Не всё шло гладко, как хотелось, — рассказывает он, — но первый расширенный вариант основного состава определить удалось».
В наши дни список кандидатов, без сомнения, предъявили бы общественности, а затем, не торопясь, со вкусом обсуждали. Тогда дело обстояло иначе. «Апрель, — продолжал тренер, — последний экспериментальный месяц. Опыты, однако, будут проводиться не со всем составом и лишь в тех звеньях, где есть слабости. Разумеется, возможны замены игроков при перемене тактического плана. Но это коснется двух-трех футболистов. В матчах со сборной Швейцарии (20 апреля) и сборной Австрии (24 апреля) претенденты в основной состав будут держать последний экзамен. Правда, мы планируем провести в Австрии еще два матча с клубными командами (27 и 29 апреля). Но 22 кандидата к тому времени определятся».
И что же? Со Швейцарией вышло 2:2 с Анзором Кавазашвили в воротах.
Крайне колоритным получился на этот раз снимок в «Советском спорте» 24 апреля. Точнее даже подпись: «Л. Яшин выступает в роли форварда, тренируя своего товарища по команде А. Кавазашвили». И комментариев не надо.
А про игру с австрийцами (победа 1:0) качественнее других расскажет Курт Частка, автор книги «От Заморы до Яшина»: «В советской команде блеснул вратарь Кавазашвили. Он действовал спокойно, решительно, и это благотворно влияло на защитные линии сборной СССР. Если венский зритель и был разочарован вначале отсутствием в воротах гостей Льва Яшина, то ушел в полном восторге от достижений его преемника» («Советский спорт», 26 апреля). Вновь — исчерпывающе. Заметим, Частка ценил Яшина, был знаком с ним, гостил у него дома. И тут не забыл упомянуть. А всё-таки — «преемник» Кавазашвили. Учитывая, что неудобных в начале 60-х австрийцев победили 1:0 и вратарь выглядел достойно, именно Анзор, нетрудно убедиться, должен был занять место Льва Ивановича в Англии. Руководство сборной к тому почти склонилось.
Нет, 27 апреля Яшин играет против клуба «Шварц-Вайс», который австрийцы решили вдруг усилить четырьмя сборниками и двумя футболистами команды «Ваккер». По-хорошему говоря, соорудили еще один вариант национальной сборной. Победа (2:1) осталась за СССР, хотя Штурмбергер из первой команды и открыл счет на 4-й минуте.
29 апреля во второй и заключительной игре в Австрии на поле появился Виктор Банников. К тому времени 22 человека основы Н. П. Морозов уже определил.
И 8 мая Кавазашвили тоже занял место в воротах. Тренировочный поединок состоялся не где-то за рубежом, что архиважно для дальнейшего, а на стадионе имени В. И. Ленина против ЦСКА. Армейцы, для справки, в 65-м стали третьими и представлялись перспективным коллективом с молодым Владимиром Федотовым на острие атаки. Однако это всё-таки не «Торпедо» и не киевляне. Да и вообще: все сильнейшие советские футболисты собраны в рядах главной команды. Они прошли жесткий отбор в заграничных поединках, где условия приближены к боевым. Перевес отобранных Морозовым мастеров должен выглядеть ощутимым, безусловным.
А вышло ровно наоборот. Сборная победила лишь 4:3, проиграв к тому же второй тайм. И такое за два месяца до главного старта четырехлетия! И на глазах родной публики, среди которой нашлось, ясное дело, место и для высокого руководства. Оно, руководство, по турне со сборниками не разъезжало, зато в Лужниках узрело воочию серьезную неготовность команды. Н. П. Морозова, естественно, снимать не собирались, но срочное укрепление вратарской линии встало обязательным условием. Три мяча в одной игре участникам финальной части чемпионата мира пропускать непростительно.

18 мая с Чехословакией на выезде играл Виктор Банников. Победили 2:1 при хорошем качестве, однако… Однако все понимали: шанс Яшину дать было просто необходимо!
И 22-го числа с бельгийцами Лев Иванович вернулся к своим обязанностям. Триумфально. Преувеличения нет. Почитаем прессу. Бельгийская «Драпо руж»: «Этот матч принес победу, которую блестяще игравший Яшин сумел удержать до конца». Еще из той же газеты: «Оба вратаря то и дело показывают большое мастерство, а за минуту до конца Яшин берет поистине неотразимый мяч». «Франс футбол» рассказывает о том, что «публика увидела Льва Яшина во всем его блеске». И продолжает: «В первом тайме он не мог проявить своего мастерства, так как подходящих случаев не было. Шедевром было то, как он парировал на угловой, казалось, неотразимый мяч, пробитый головой Хэнноном с подачи Пласкье». «Советский спорт» 24 мая чуть иначе расставил исполнителей: «Перед финальным свистком бельгийцы могли сравнять счет. Ван дер Бер, исполняя штрафной удар, перекинул мяч через „стенку“ на Пласкье. Тот принял его головой, направил в угол ворот. Казалось, гол неминуем. Но Яшин есть Яшин!»
Хотя сути, высказанной в заключительном восклицании, это не меняет. Правильно, «Яшин есть Яшин», и добровольно лишаться на высококлассном турнире такого мастера, мягко говоря, неразумно. Так что кандидатура Яшина никаких сомнений уже не вызывала. Игру с французами 5 июня (3:3), когда дважды Банников и один раз Кавазашвили вынимали мяч из сетки, в расчет можно не брать. Потому что после Бельгии стало понятно: не будет Лев Иванович наблюдать за первенством мира по телевизору. Это на него будут смотреть и радоваться.
В июне команда Н. П. Морозова провела сбор в Швеции, причем снова играла с малоизвестными скандинавскими командами. Шлифовали, доводили до ума стартовый состав. В частности, 14 июня в Векше выступали как раз те, на кого в скорой перспективе ложилась основная нагрузка. Первый номер — Лев Яшин.
9 июля «Советский спорт» опубликовал состав сборной. О каждом было сказано несколько слов. Возьмем вратарскую линию: «Яшин — основоположник новой школы вратарей. Ее отличает сочетание широкого диапазона действий по всей штрафной площади с игрой в воротах». Трудно и незачем спорить. Как и с тем, что «Кавазашвили обладает отличной прыгучестью, быстрой реакцией, решительностью, смелостью». А вот о Банникове спортивная газета отозвалась с некоторой небрежностью: «Хорошо играет в воротах». Сказалось, видимо, что киевлянин отправлялся однозначно третьим номером. Он и не играл ни разу.
В случае же Яшина и Кавазашвили никаких конфликтов, скрытой напряженности и попросту малейшей интриги (вспомним Олимпиаду-56 и Бориса Разинского) на предмет того, кто окажется на посту № 1, — не возникало. Анзор Амберкович и до сих пор подчеркивает свое гигантское уважение к фигуре Льва Ивановича, в 60-е же годы пытался подражать кумиру (хотя физическими кондициями напоминал скорее Алексея Хомича), — а Яшин, мы помним, всегда дистанцировался от всяческой подковерной борьбы. В результате на последнем рубеже у сборной СССР получилось всё весьма успешно.
По приезде в Англию Яшин оказался буквально нарасхват. Журналисты, прибывшие из Лондона (наши остановились в райском местечке Дургам в 13 милях от Сандерленда, где проходили поединки группового этапа), интересуются им — и никем иным. Они знают, была травма, потому живо расспрашивают о здоровье, спортивной форме на данный момент. Час смотрят за тренировкой «Черного спрута», о чем на следующий день выходит обширный материал. И того им мало. Позарез надо запечатлеть советского голкипера на рыбалке: он же спиннинг с собой захватил (ну всё люди знают!). Значит, рыбу удить будет в их британском водоеме. А это ж какой кадр!
Только не вышло ничего на сей раз у репортеров — хотя и симпатичные они ребята. Яшин на речку ни разу не пошел. Сказал, что играть приехал, а не рыбачить. Позировать, понятно, тоже не стал.
Здесь не грубость, нет. Он ощущал прощальный для себя привкус английского турнира.
В таких моментах, когда всё обычно и привычно, а, в общем, напоследок — не стоит суетиться. Собраться надо, настроиться, вслушаться в себя. Да и ответственность за сборную с него никто не снимал.
В группу с нами попали Италия, Чили и никому тогда не известная команда КНДР. На первый матч с корейцами вышел Кавазашвили. Правильное решение. Дебютантам чемпионата вполне хватило и «обладавшего отличной прыгучестью и быстрой реакцией» Анзора. Они против Яшина не играли, комплексов никаких не имели. А то, что умели быстро учиться, — кто же тогда знал? Корейцы, как оказалось, подходили к пику формы с каждым новым матчем. С нашими еще не подошли, уступили по всем статьям 0:3, не доставив особых хлопот.
А вот с Италией выход Яшина был необходим без вариантов. Здесь тоже важен ряд особенностей при подготовке. И первая — «бетон», сверхпрочная оборона с «чистильщиком» сзади, приверженцами которой стали обладавшие по обыкновению роскошным составом итальянцы. Кроме суперосторожной тактики вообще, питомцы хорошего, по идее, тренера Эдмондо Фаббри всерьез занялись расчетами, выкладками, хитрыми угадайками по поводу того, как и на кого выйти в следующем круге. А то, что они выйдут, большинством не оспаривалось. Старый наш знакомый, на тот момент наставник «Интера», Эленио Эррера сразу сказал, узнав о жеребьевке: «Удача для Италии бесспорна. Вместе с СССР она выйдет в четвертьфинал. Об этом никто и мечтать не мог».
«Вместе с СССР»… Выходит, ничья с нашими апеннинских «звезд» устраивала. А что? «Чили прошли, 2:0, возьмем очко с Советами, а корейские коммунисты и играть не умеют» — такой настрой и сгубил отличную команду, уступившую в итоге место в четвертьфинале именно корейцам. Фактор Яшина как раз и поощрял подспудное желание итальянцев перенести напряжение на игру с КНДР. 23 июля Н. П. Морозов в «Советском спорте» подтвердил: «Замечу, кстати, что Яшина мы поставили еще и для того, чтобы заставить итальянских форвардов отказаться от обыкновения обстреливать ворота издали. К высокому мастерству Яшина они относятся с уважением. Наш расчет оказался правильным».
Так, быть может, свидетельства субъективны и, в известной мере, выдают желаемое за действительное? Посмотрим.
Трансляция матча, как всегда, сообщает о принципиальной правоте очевидца и добавляет частности, которые ему не удалось или не захотелось рассмотреть. Несомненно, удары по советским воротам были. И опасные. Другое дело, что большей частью не в створ.
На 26-й минуте Маццола красиво обострил на Паскутти, и тот пробил рядом со штангой. Яшин бросился «по мячу», контролируя ситуацию. Через четыре минуты Мерони проделал нечто похожее, лишь менее опасно. Советский страж ворот вновь продемонстрировал совершенное внимание. А на 37-й минуте Лев Иванович перевел на угловой через перекладину непростой удар Бургнича. Еще Маццола перед перерывом успешно прорвался справа в штрафную, однако пальнул мимо цели.
Мы сейчас выудили все итальянские достижения у наших ворот за первые 45 минут. Сборная СССР атаковала не меньше и, пожалуй, поопаснее. Во второй же половине преимущество отечественных футболистов стало заметнее, что и вылилось в прекрасный гол Численко на 58-й минуте. У итальянцев был, правда, момент за десять минут до свистка, когда в советской штрафной возникла суматоха. 17 июля о ней внятно написал Л. И. Филатов в «Советском спорте»: «Лишь однажды Паскутти и Мерони создали у наших ворот завихрение, когда трудно было разглядеть в толпе игроков, где мяч. Казалось, вот-вот он вкатится в сетку. Яшин проявил свою великолепную интуицию, разглядел мяч и выхватил его из-под ног игроков».
Для того его и поставили в «раму», чтобы блистал интуицией и реакцией. Эпизод решен на опыте, откуда и интуиция. Обошлось. Опять спас. И повредил плечо. О чем узнали, естественно, после окончания встречи и автоматического выхода из группы.
Заключительную и ничего не решающую игру с чилийцами провел почти полностью второй состав . Ворота защищал Кавазашвили, так что, к сожалению, Банников, единственный из всего коллектива, на прекрасных британских полях не сыграл. Что делать: участь запасного такова.
Пропуск игры с Чили (реваншистские настроения, связанные с прошлым мундиалем, бесповоротно отметем) Яшину здорово помог. Специфика повреждения позволяла подлечиться на месте.
Потом говорилось об удачной тактике Н. П. Морозова, приберегшего основного вратаря к судьбоносной схватке. Думается, как оспаривать, так и поддерживать эту точку зрения нет необходимости. Так как с венграми Яшин был по-любому необходим. Первое: четвертьфинал! Мотивация с обеих сторон совсем иная. И второе: извечно неслабые мадьяры к 66-му году возродились, поднявшись к недостижимым, казалось бы, вершинам собственного великолепия середины 50-х.
Снова, как и с Югославией-60, нелишне припомнить, кто оказался соперником Советского Союза.
Главный, конечно, козырь — Флориан Альберт, ставший на следующий год лучшим футболистом Европы, то есть попавший, как и Яшин, в Лигу бессмертных. Этот высокий изящный и одновременно мощный форвард исполнил первую скрипку в венгерском концерте, когда сами бразильцы дошли до положения внимательных слушателей. Речь о победе (3:1) подопечных Лайоша Бароти над двукратными чемпионами мира на групповом этапе. Обозреватели утверждали, что Флориан и был тогда истинным бразильцем на поле.
А Ференц Бене, коллега Альберта по атаке, вошел по итогам первенства в символическую сборную мира. Статистика олимпийского чемпиона 1964 года не помешает. Олимпийская сборная: 8 матчей, 18 голов (первый бомбардир финального турнира в Токио — 12 мячей). Первая сборная: 76 игр (28 раз капитан), 36 голов. Еврокубки: 69 матчей, 39 мячей.
Еще один нападающий, Янош Фаркаш, также олимпионик-64. За Венгрию сыграл в 33 поединках, 19 раз поразив цель, а в чемпионате страны того же 1966 года стал лучшим бомбардиром — 25 голов.
А защитника Кальмана Месэя Яшин через пять лет пригласит на свой прощальный матч. Вместе со «звездами» всего мира. И по заслугам пригласит. Потому как Кальман, сообразно имени, прежде всего сочинял мелодию игры сборной, демонстрируя замечательный созидательный дар и радуя зрителей запоминающимися импровизациями.

Кроме названных исполнителей, соперник выставил мудрого, опытного Ференца Шипоша, цементировавшего центр поля, настырного, быстрого фланговика Дьюлу Ракоши (он доставит нам еще массу впечатлений), а также правого защитника Бене Капосту, которого Н. П. Старостин в книге «Звезды большого футбола» назовет сильнейшим игроком этого амплуа на чемпионате мира 1966 года. Такие люди в составе могли обеспечить венграм победу не только в четвертьфинале. Кстати, налицо еще одна перекличка с Кубком Европы-60: в Англии не существовало бесспорного фаворита, как на двух предыдущих первенствах. Мы убедимся в этом, когда перейдем к анализу полуфинала с немцами. Пока же уделим всё внимание поединку с Венгрией.
Не зря, рассматривая состав соперников, мы ничего не говорили о вратарях. Есть достаточно обоснованное мнение, что они выступили неудачно и не до конца соответствовали высочайшему классу партнеров. Действительно, голкипер Йожеф Гелеи заменил более известного Антала Сентмихайи, которым тренеры остались недовольны после первой групповой игры с Португалией. И именно вратаря венгров обвиняют в голе Игорь Численко на 5-й минуте, в самом начале встречи. Что случилось? После розыгрыша углового Валерий Поркуян ударил сильно и прямо в Гелеи. Тот на мгновение отпустил мяч, и реактивный Численко внес мяч в сетку.
Йожеф и будет назван затем виновником поражения. И никому не интересно, что при простреле Малофеева в первом тайме он эффектно выручил. Такова их вратарская стезя, что поделаешь. Яшин это очень хорошо понимал. И как во много раз здесь упомянутом финале 1960 года превзошел своего визави, автоматически обеспечив таким образом реальный перевес. Потому что при той значимости матча нельзя вовсе ошибаться. И совсем здорово — выручить. Так и произошло.
Надо признать: выстрел Шипоша на 35-й минуте смотрелся потруднее удара Поркуяна. Наши футболисты дали ветерану прямо-таки «зеленую улицу», проход поэтому напомнил недобрый памяти четвертьфинал с Чили четырехлетней давности. Но тут Яшин взял мяч наглухо, без вариантов. Не подвел. А спас еще раньше. На 10-й минуте Ракоши с левого фланга исполнял удар мощно и в то же время тонко. Лев Иванович задел кончиками пальцев мяч, который коснулся перекладины и ушел на угловой.
В целом же сборная СССР в первой половине выглядела сильнее, потому у наших ворот можно назвать до перерыва лишь один неприятный момент. Толковый Капоста зряче навесил в штрафную площадь, а Лев Иванович в контактной борьбе с назойливыми противниками, среди коих выделялся Бене, вынес мяч и после нового подбора и хорошей подачи Шипоша успел вернуться на пост.
Каждый раз он мог теоретически не дотянуться, не допрыгнуть или, наоборот, замереть на месте и оказался бы в положении Гелеи. А вот не оказался.
Второй тайм начался для сборной Советского Союза бравурно. Буквально сразу же удался розыгрыш штрафного с левого края, когда венгры непонятно почему не выстроили стенку (похоже, недочет вратаря) и Поркуян беспрепятственно забил бесценный гол.
Не сказать, что футболисты в красных майках тут же попятились назад. Был, скорее, объяснимый порыв соперника изменить счет. Чему логично противопоставить уплотненную оборону и резкие, умные контратаки. С обороной в общем шло сносно. С наступлением — худо. Банишевский раз за разом залезал «вне игры» при наличии свободного пространства. Если же теряешь мяч, наступление на твои позиции ведется вновь и вновь, и люди устают — морально не меньше — и вышибают мяч, дабы передохнуть перед новой подачей, еще более опасной.
И как тут не сокрушаться по поводу отсутствия еще одного нашего великого игрока, который бы создал остроту в нападении, отодвинув тем самым вал атак на советские ворота. Да, просмотр матчей английского первенства утверждает в незыблемом: сборной нужен был «маэстро» в передней линии, равновеликий Льву Ивановичу сзади. Стрельцов Эдуард Анатольевич его звали. Его неповоротливо не оформили к главным стартам (а ведь осенью того же года он выступал против Турции — в Москве, правда), и теперь из-за этой неповоротливости Яшину, обороне, и всем остальным пришлось банально и мучительно терпеть.
Особенно после того, как венгры забили на 58-й минуте. А расскажет об этом Лев Иванович лично, причем по горячим следам. Дело в том, что в газете «Футбол» существовала интересная рубрика «Об игре, о товарищах, о себе», где футболисты откровенно давали оценку выступлениям — собственным и команды в целом. После Англии еженедельник «прошелся» по линиям советской команды. Вратарей представлял, конечно, Яшин. А вопросы задавал С. С. Сальников, дипломированный к тому времени журналист. Так вот уже третий вопрос был немилосерден: о всех пяти пропущенных на турнире мячах. Однако «Яшин есть Яшин»: ответы исключительно объективны. Итак, гол первый: «Бене хорошо открылся по месту правого центра нападения и получил пас в ноги. Путь к воротам неожиданно оказался открытым, и Бене вышел со мной один на один. Понимая, что ничего другого не остается, я ринулся навстречу, стараясь помешать удару броском в ноги. Но венгр, имевший достаточно времени правильно оценить все выгоды позиции, хладнокровно распорядился мячом и послал его, подняв надо мной, в сетку». Точно так, только сначала Альберт отобрал мяч у Воронина, отдал его вездесущему Месэю, а тот нашел справа Бене.
И начались для советских граждан жуткие испытания. И на поле. И на трибунах, где наши присутствовали в небольших количествах. И у телеэкранов — тут в массовом порядке, поскольку матч транслировался. А сердце-то у любого — одно.
На 65-й Месэй бьет с рикошетом с 18–19 метров. Яшин берет. Через две минуты супермомент у того же Кальмана. Удар в упор — Поркуян бросается под мяч.
В финальной десятиминутке венгры упустили две последние возможности. И если всё тот же Ракоши, завершая прорыв Бене справа, не попал по мячу (та сцена снилась многим отечественным любителям футбола), то выстрел со штрафного в 20 метрах от ворот, совершенный Шипошем, Яшин отбил так блистательно, что, наоборот, с воспоминания о беспримерном подвиге вратаря каждый советский человек мог теперь встречать всякое новое утро. И становилось чуть радостнее на душе.
Вот как это было. Сошлись ведь прежде всего два наиболее опытных игрока: обоим за тридцать, мастерства хоть отбавляй. Тот, что в белой форме зарядил отменно, будто и стенки нет, — а тот, что вратарь, метнулся в левый от себя угол и спас.
После чего настала пора заканчивать. Ясно уже, кто одолел. Испанский судья просвистел в срок.
А Лев Иванович тем невообразимым сейвом — даже если бы вообще более ничего не совершил — застолбил себе место в истории. Потому как сборная СССР первый и последний раз оказалась в полуфинале чемпионата мира.
На следующий день репортаж Л. И. Филатова начинался с торжественных строк: «Вчера сборная СССР одержала победу, которую еще никогда не одерживала. И мы, советские журналисты, пишем отчеты, которые еще никогда не писали». Через пять лет в книге 1971 года «Ищи борьбу всюду» лучший наш футбольный журналист признается: он написал эти два предложения до четвертьфинала. Дело, мы понимаем, не в самоуверенности: состав венгров говорил сам за себя. Суть, похоже, в неуловимом предчувствии, не поддающемся рациональному объяснению.
Яшинское «спасение» под занавес не осталось без внимания. «…A сильнейший удар, выбитый им на угловой, вызвал шумные аплодисменты на стадионе», — писал Борис Пайчадзе 29 июля в «Футболе». Выходит, неоднократно списанный, чуть было не оставленный дома под бесконечное бурчание про «дорогу молодым», он постоянно оказывается в центре шумных событий. Мало того, он, голкипер, и определяет течение тех событий.
Разумеется, иной, кроме Яшина, кандидатуры на бой с западными немцами и представить было нельзя.
Да, к сожалению, острота противостояния двух европейских сборных не уменьшилась за десять лет. Холодная война, вечные проблемы с ГДР, ракеты, Берлинская стена, Западный Берлин — все эти вещи, абсолютно не связанные с футболом, полезли наружу, как осколки весной из-под кожи раненого. Приемлемый договор с ФРГ был подписан лишь в 1970 году, а за четыре года до того западные немцы оставались для нас политическими противниками. Если не врагами. А здесь еще и схватка за выход в финал. Потому и выходить полагалось на битву.
Яшин — практически в одиночку! — доказал в тот вечер 25 июля в Ливерпуле, что футбол есть игра.
Мастерством в первую очередь — иначе кто ж тебя поймет? Поэтому хороший удар Эммериха на 2-й минуте со штрафного был ликвидирован вратарем сборной Союза безо всяких отскоков. И дальше пошло, по крайней мере, в первом тайме по вратарскому сценарию. Вот (11-я минута) Хельд, уйдя от Пономарева, простреливает. Яшин бросается руками и головой вперед, не думая ни о чем, кроме круглого снаряда со шнуровкой. Центрфорвард Зеелер летит к мячу — и не успевает чуть-чуть, задев голкипера ногой и, конечно, перелетев через него. Оба встают. Яшин возвращается купавшему немцу, первым протягивает ему руку и… извиняется (жесты не обманут), пытаясь при этом объяснить свою позицию. У Зеелера, понятно, другой взгляд на ситуацию. Однако, пожестикулировав, два мастера придут к согласию.
С похожим моментом из футбола современного сравнивать не будем — достаточно подчеркнуть: нападающий все-таки шел ногой вперед, а вратарь — лицом, вовсе никого не видя вокруг. Вины Яшина нет и не может быть. Тогда почему он извиняется и протягивает руку?
Знаете, коли бы мы с вами такое постигли, то и жили бы несколько иначе.
А русский с немцем как-то начали находить общий язык. Оставаясь, естественно, при этом непримиримыми соперниками на столь любимом ими футбольном поле. Уже через несколько минут Уве бьет в упор с шести метров после прострела Эммериха. Лев хладнокровен и бесстрашен — не исключено, что совершено самое эффектное «спасение» чемпионата мира.
Действо развернулось. На 27-й минуте защитник Данилов, сыграв опасно ногой, попал по лицу тому же Зеелеру. По идее, надо назначать штрафной удар в пределах штрафной площади — судья не видел, похоже. А игра продолжилась. Зеелер упал. Данилов убежал. Судья не просвистел. «Фейр-плей» не изобретен. Странно: немцы также не проявили желания помочь товарищу. В отличие от Яшина. Советский голкипер подходит к чужому форварду и аккуратно поднимает его с травы. Успокаивает. Затем зовет бригаду врачей. И лишь вежливо убедившись, что ничего опасного не случилось, возвращается в ворота.

Которые пришедший в себя Уве тут же атакует со всей страстью. Сначала, игрой отомстив ударившему его защитнику, бьет головой под перекладину — Яшин прост и изящен. А через минуту происходит новый знаковый эпизод.
Нет, мяч в ногах (где же наша защита?) у Зеелера он взял, можно сказать, в очередной раз. Но, поднявшись не без труда, разъяснил попавшему в него ногой Эммериху (тот в ворота вместо мяча влетел), что такие дела не приветствуются. Не кричал, не ругался — вразумлял. Видите ли, они с Уве кое-что поняли, а 25-летний к тому времени Лотар (будущая легенда дортмундской «Боруссии») еще нет. Впрочем, добрый Зеелер на 44-й минуте после нового прохода Халлера атакует с линии вратарской. Как мяч отбит… Интуиция, реакция — всё вместе.
А потом начались неприятности для сборной СССР. Гол, безусловно, прежде всего. Из упомянутого рассказа Яшина Сальникову: «Во встрече с командой ФРГ счет открыл Халлер. Он получил диагональную передачу, по-моему, от Шнеллингера и, казалось, прежде чем нанести удар, обязан был обработать мяч, ибо стоял почти лицом к воротам. Я инстинктивно вышел вперед, чтобы сократить ему угол обстрела. Но Халлер против ожидания сразу нанес удар из очень трудной и невыгодной позиции. Удар вышел не сильным, но неожиданным, и это решило дело».
То дело, если говорить об окончательном исходе, должен был решить эпизод с Численко, после которого наши остались в меньшинстве.
Несомненно, минутой ранее Шнеллингер попал по ноге советскому правому крайнему, а свистка не последовало. Так зачем бить похожим образом Хельда, который здесь вообще ни при чем? Наверное, и сам Игорь Леонидович, отличный нападающий, выступавший и на предыдущем первенстве мира, капитан, кстати, в 1966 году московского «Динамо», — не смог бы ответить на этот вопрос. Яшину-то тоже больно было, а он поднимался с газона и пытался объяснить, довести до сознания.
Вторую половину Советский Союз начал в неподъемной ситуации: кроме выбывшего Численко, команда не имела возможности в полной мере рассчитывать и на Йожефа Сабо, получившего травму колена. Пасовать, совершать упражнения с мячом на месте он мог, бегать — нет. А германцы-то в превосходном виде, с юной взошедшей «звездой» — полузащитником Францем Беккенбауэром. Кайзером его назовут позже, однако и в июле 66-го было ясно, что перед нами не простолюдин. И в разреженном по вышеупомянутым причинам пространстве Франц начал пристреливаться. На 55-й минуте и десятью минутами позже он бил немного мимо нижнего левого от голкипера угла. А на 67-й минуте Оверат после быстрой контратаки ударил с ходу в правый нижний угол (сильно походило на выстрел англичанина Кевана в 1958 году). Яшин отменно среагировал. Угловой подал Эммерих, Халлер подхватил, обработал (мешать ему было некому) и удобно отдал Францу. Который исполнил с небольшой подкруткой в тот же правый нижний. Гол. 0:2. Еще раз обратимся к свидетельству вратаря: «В этом матче я пропустил гол от Беккенбауэра, вызвавший много кривотолков. Беккенбауэр с мячом не спеша продвигался к нашим воротам, высматривая по пути, кому бы повыгоднее отпасовать. Он долго не мог решить этого, поскольку все партнеры были прикрыты. Я низко нагнулся и с трудом сквозь мелькавшие просветы в частоколе ног игроков старался не упускать его из виду. И все-таки, к несчастью, в решающий момент, в момент удара, Беккенбауэр оказался скрытым от меня игроками, и я увидел мяч, летящий в угол, слишком поздно. Такова правда об этом голе, вызвавшем много разноречивых суждений, в том числе и слишком поспешных». До суждений доберемся, сейчас констатируем: за двадцать с небольшим минут до финального свистка отечественная команда, имея в наличии девять с половиной игроков, учитывая состояние Сабо, проигрывала могучему противнику два мяча. Здесь и семь получить можно. Или даже больше.
Вышло же наоборот. Советские футболисты вдруг заиграли ярко и по-спортивному зло. Может, это началось после фола Беккенбауэра на битом-перебитом Сабо. Не исключено, что и Яшин вдохновил постоянными подвигами. Только сначала Малофеев, отменно, к слову, отыгравший, жестко и по правилам поборолся в штрафной, пробив в нижний от вратаря Тилковски левый угол. Тут же блестяще прошел Хусаинов и ударил туда же. Немец взял намертво. И правильно: Малофеев дежурил на подборе.
И пошла совершенно равная встречная игра. На 75-й минуте Халлер здорово вышел один на один справа. А Яшин на него посмотрел — и мяч тут же оказался у него в руках. У Хельда нервы оказались покрепче, и на 84-й минуте он нанес удар в ближний угол. Лев Иванович вновь отбил.
Советскому голу предшествовала невероятная активизация игроков. На 86-й минуте Поркуян в штрафной бил дважды: один раз в соперника, второй, подобрав отскок, — мимо. И, видимо, символично, что именно «счастливый Поркуша», самый загадочный советский нападающий, забивший в трех английских матчах четыре (!) мяча и не особо проявивший себя на внутрисоюзной арене, провел единственный ответный гол. За три минуты до свистка наши, казалось, окончательно выложились в массированном (трудно поверить — а факт!) наступлении. Воронин поборолся с Халлером, Пономарев с Овератом и, наконец, Банишевский в воздухе с Тилковски. Последнее обстоятельство многие расценивают как нападение на вратаря. Сегодня его бы, пожалуй, и зафиксировали. Тогда — нет. Там, в Ливерпуле, была особая трактовка правил. Льва Ивановича тоже никто не щадил.
Словом, мяч выпал, и Поркуян добил его в ворота. 2:1 стало. И сравнять могли. За минуту до конца Банишевский слева навесил, Поркуян выиграл верх, но ударил сам, не заметив стоявшего в идеальной позиции Малофеева. Эдуард Васильевич буквально взорвался от возмущения.
В итоге всё же проиграли. Хотя смотря кто.
Пора передать слово журналистам. М. И. Мержанов в отчете «Острый поединок» подмечает: «Футболисты сбегаются в центр. Немцы направляются к Яшину, поздравляя его с блестящей игрой» («Советский спорт», 27 июля). Надо понимать: это пишет человек, бывший военным корреспондентом газеты «Правда» в Великую Отечественную. У него через небольшие по историческим меркам 20 лет — вполне сформированное отношение к западным немцам. Что является святым правом Мартына Ивановича и множества замечательных людей. И вот фронтовик тонко почувствовал своеобразие, новизну финала. Немцы бегут… поздравить, поприветствовать и подружиться. Зеелер, Беккенбауэр, Эммерих.
А это и называется победой. Из стены непонимания, вражды, косности Яшин мастерством, порядочностью, добротой вышиб, не зная того, увесистый кусок.
Англичане, задолго до того покоренные Львом Ивановичем, восторгались дружно и красиво. П. Лоренцо (газета «Сан»): «Только один человек в поле не заслужил критики — это Яшин. Халлер забил ему классический гол, удар Беккенбауэра был неожиданным и точным. Никто из вратарей мира не взял бы эти мячи. Яшин был и остается лучшим голкипером мира». Р. X. Вильямс («Дейли телеграф»): «Сборная ФРГ больше атаковала, но пробить бесстрашного Яшина почти невозможно. Ни один другой вратарь мира не взял бы мяч, посланный на первых минутах Эммерихом». К. Джонс («Дейли миррор»): «Немцев очень нервировала близость финала. Они оказались слабее духом, чем девять русских, среди которых выделялся великолепный Яшин».
Умеют писать на родине Шекспира! Пусть и началась информационная атака на соперников по финалу — всё равно, думается, советско-российскому болельщику читать приятно и ныне.
В этой связи мнение старшего тренера Н. П. Морозова прозвучало так неожиданно, что обсуждается до сих пор. Что же конкретно было сказано? Есть, по меньшей мере, два изложения его слов. Существует четкое высказывание на пресс-конференции: «Первый мяч Яшин, бесспорно, не мог взять, а второй, мне кажется, брался: ведь Беккенбауэр бил из-за штрафной площади. Перед этим Яшин парировал более опасный удар (Оверата. — В. Г.). Но предъявлять к нему претензии ни в коем случае нельзя: игру он провел великолепно». И есть сцена из книги М. И. Мержанова «Олимп футбольный» 1967 года. Речь идет о ситуации после матча, когда корреспондента Бориса Гурнова отправили на послематчевую телепередачу, а остальные коллеги его ждали. Так вот: «Огорченные, мы разбирали только что прошедший матч „по косточкам“, и каждый из нас не мог скрыть чувство восторга от игры Льва Яшина. Он действительно сыграл отменно, сыграл так, как играл три, пять, десять лет назад. Он спас нашу команду от крупного проигрыша. Каково же было наше удивление, когда вернувшийся к нам Борис Гурнов с досадой рассказал, как на провокационный вопрос западногерманского журналиста: „Виноват ли Яшин во втором пропущенном мяче?“ — наш тренер Н. Морозов ответил: „Да, виновен, я уже ему об этом сказал“. Откровенно говоря, такое заявление после всего того, что сделал Яшин, всех нас потрясло. Оно было, по меньшей мере, необдуманно. Только сам Яшин мог бы дать ответ на этот вопрос. Но его не спросили. Видимо, нужно было сочинить удобную версию о причинах поражения. И ее сочинили. А причины поражения были более глубоки и совсем не касались игры Яшина».
М. И. Мержанов насчет поиска версии поражения, безусловно, прав. Однако что же именно сказал Морозов? Версия в «Советском спорте» содержала бесстрастную цитату с пресс-конференции. А Борис Гурнов передал услышанное товарищам, один из которых донес информацию до нас. Обратите внимание: в книге вовсе не говорится об общей оценке действий Яшина в полуфинале.
Так что походя клеймить старшего тренера за мнение о голе Беккенбауэра не стоит. Другое дело: мягко говоря, недопонята роль Яшина вообще в английском первенстве мира. Ну, так это и сегодня трудно осознать. Что-то не слышно было, за редким исключением (о котором непременно упомянем), рассказов о яшинских подвигах 1966 года. Не один год любое упоминание о, допустим, юбилее знаменитого голкипера или какой иной круглой дате иллюстрировалось на телевидении и вправду отличным броском из прощального матча 1971 года. А то, что он творил с Венгрией и ФРГ, пребывало в запасниках. Может, потому, что остались без медалей? Да и гол Беккенбауэра проклятый… И по-человечески жаль целое поколение, добравшееся до такой красоты лишь в интернетовскую эпоху.

Чемпионат же в Англии подошел к завершению. Матч с португальцами за третье место ничего к репутации Яшина не прибавил и ничего, понятно, не испортил в ней. Игра вышла, скажем честно, не того накала, что полуфинал или четвертьфинал. И не по вине футболистов. Они старались, но усталость, моральная, прежде всего, дала о себе знать. Тот же Муртаз Хурцилава физически измотаться не мог: пропустил три встречи до того. А вот поди ж ты, перед Португалией сон дурной видел. Ставший кошмарной явью: уже в дебюте центральный защитник сыграл в штрафной площадке рукой, чего ситуация никак не требовала. На 13-й минуте Эйсебио открыл счет с пенальти.
Взять его не представлялось возможным, так что дальнейшие рассуждения на эту тему видятся излишними. Достаточно напомнить: на «точку» вышел, по оценкам части специалистов, наследник Пеле.
И все-таки Н. П. Старостин прав в том, что реальные шансы на победу над уставшими пиренейцами у сборной СССР имелись. Действительно: убери из этого измученного Англией коллектива Эйсебио — и советский успех неизбежен. Так, по крайней мере, видится при сегодняшнем просмотре. Ведь уроженец Мозамбика успевал повсюду. Чисто и искренно сверкала знакомая Яшину еще по сборной мира 1963 года звезда.
Однако и наши нападающие смотрелись на его фоне прилично. Гол ответный создали в результате образцовой комбинации, завершенной в конце тайма Малофеевым (по протоколу), хотя, судя по всему, заключительное касание принадлежит Банишевскому.
Во втором тайме противнику повезло чуть больше. «После короткого навеса, — передавал подробности Яшин Сальникову в том же номере „Футбола“, — примерно на одиннадцатиметровой отметке завязалась борьба за верховую передачу между Корнеевым и Аугусто. Аугусто прыгнул чуть выше и сбросил мяч в сторону. Оказавшийся рядом Торрес с ходу и без помех мощно пробил под штангу. Спасти положение, на мой взгляд, было невозможно». Точно. И времени отыграться не осталось.
Итак, Советский Союз пришел к финишу четвертым. Выше не поднимались ни до, ни после. Потому и реакция в сравнении с 58-м и 62-м годами была намного спокойнее.
И фактор Яшина сказался. Советского вратаря могли назвать и лучшим на турнире. Н. П. Старостин в «Звездах большого футбола», комментируя признание первым мировым номером англичанина Гордона Бэнкса, размышлял: «Опытный и надежный вратарь, но печатью выдающегося таланта не отмечен. Он прост в приемах и поэтому нравится. Однако его игра в воротах очень прямолинейна, тогда как Лев Яшин — импровизатор и творец. Бэнкс действительно пропустил на чемпионате всего три гола, но его воротам и мало угрожали, и настоящему испытанию он так и не подвергся. Лев Яшин пропустил пять мячей, но зато вдвое больше отразил в самых безнадежных положениях. То, что он лучший вратарь мира, видели все, и не случайно составители сборной, отвечая на недоуменные вопросы, ссылались только на неудачную фразу старшего тренера советской команды Николая Морозова: после игры СССР — ФРГ он в сердцах сказал, что Яшин обязан был взять второй мяч, решивший судьбу полуфинала в пользу немцев».
Мы уже убедились, что Н. П. Морозов не был столь категоричен. Однако если причина предпочтения Бэнкса крылась лишь во фразе старшего тренера — тому и вправду стоило проявить дальновидность и сдержанность.
Впрочем, Яшин всё равно останется триумфатором мундиаля-66. Это был, бесспорно, лучший его чемпионат мира. Он не потерял в храбрости и интуиции, но игра его приобрела классическую законченность и четкость.
Хотя, наверное, и не здесь самое основное. Важнее представляются и «братание» с немцами, и то, что Эйсебио, забив одиннадцатиметровый, сразу же принялся утешать расстроенного Льва.
Могучее человеческое начало Яшина поднимается «поверх барьеров» и неудержимо притягивает к себе далеких от него личностей, желавших к тому же, по понятным причинам, ему поражения. Однако обаяние москвича столь велико, что люди невольно забывают про ненужную злобу, агрессию, нетерпимость, мстительность и становятся добрее, проще, естественнее и, как следствие, ближе друг к другу.
Ведь невооруженным глазом видно, как от чемпионата к чемпионату футбол становится грубее, грязнее и циничнее. Тем показательнее диссонирующее со временем стремление Яшина к свету и справедливости, изначально присущим замечательной игре. И «белой вороной» он не будет. Мастера футбола встанут рядом с ним. Еще увидим.
… А нам с вами необходимо вернуться домой вместе со всеми сборниками, журналистами и прочими нужными гражданами. Надо же и чемпионат СССР (он, кстати, не прерывался на время мирового первенства) доиграть.
13 сентября Яшин появился во встрече с «Шахтером» (1:1). Гол пропустил с пенальти. А 4 октября в который раз выручил в Ростове: «Да, пожалуй, не окажись в воротах динамовцев именно Лев Яшин, неизвестно, как развернулись бы события дальше. Через восемь минут вратарь вновь продемонстрировал свое неувядающее мастерство, взяв, казалось бы, безнадежный мяч». И вывод А. Анисимова («Советский спорт», 5 октября): «Отличная игра Яшина, парировавшего по крайней мере три труднейших мяча».
Всем давно известно: мировая слава на динамовского стража ворот никакого влияния не имеет. И спасает он одинаково успешно как, скажем, в Сандерленде, так и в Одессе или Донецке. Не было к нему претензий и на финише сезона.
А к одноклубникам, в который раз уже, — были. «Динамо» опустилось на восьмую строчку. О причинах провала (как еще скажешь?) писал в «Футболе» 23 декабря старший тренер Вячеслав Соловьев: «Большинство наших игроков поразил фактор самоуспокоенности и зазнайства. В 1964 году почти все выступали в сборной СССР и решили, что больше учиться им нечему. И не только остановились в развитии — а кое-что и даже многое потеряли. В других командах люди росли, мы, в лучшем случае, стояли на месте».
Справедливые, горькие слова. Не поспоришь. Но кто же должен лечить застарелый вирус? Тренеры, не так ли? А если у них не выходит — следует подумать о новом наставнике? Тоже без обсуждения принимаем. Вопрос в том, кто возглавит «Динамо».
Такой специалист был и никогда не уйдет из нашей памяти.

ЗАВЕРШЕНИЕ КАРЬЕРЫ

И, наконец, свершилось! Московское «Динамо» возглавил Константин Бесков. По идее, кадровый динамовец, наставник «серебряной» команды на Кубке Европы-64, костяк которой взял «бронзу» на чемпионате мира два года спустя, давно уж должен был занять тренерскую позицию в родном клубе. Так ведь надо учитывать и свободолюбивый характер мастера! Вмешательства в собственную деятельность он никогда не терпел, а вот контролировать абсолютно все вопросы, связанные с готовностью игроков, в том числе и на бытовом уровне, — считал непременной тренерской прерогативой.
Яшин в неком смысле такого начальника просто ждал. Сам-то вратарь в ходе сезона обходился без нарушений, ничего не срывал, работал, совершенствовался, но потребовать ничего не мог по статусу.
Возможности старшего тренера, нетрудно осознать, шире и глубже. Как конкретно Бесков их использовал — нам знать и необязательно. А вот что стало получаться, причем уже на этапе так называемой предсезонной подготовки, — оценить можно. Так как в 67-м дебютировал всесоюзный футбольный турнир «Подснежник».
Задуман он был, безусловно, ввиду того, что советские клубы стали выступать в еврокубках. Начинали, по нашим меркам, рано, оттого два-три матча в Средней Азии или Закавказье с добротными отечественными коллективами смотрелись хорошим подспорьем. И остальные клубы получали качественную практику и плавно вкатывались в сезон.
Стоит, правда, отметить, что «Подснежник» только дебютировал. Из-за чего некоторые детали по составам утрясти не удалось. Допустим, «Динамо» заранее запланировало зарубежное турне. Таковые происходят обычно поздней осенью и зимой — а здесь мир возжелал посмотреть на знаменитую команду весной. Потому первый «подснежник» бело-голубые «сорвали» при участии Яшина лишь в двух поединках из семи — в финале выступал вообще резервный состав, прекрасно тем не менее себя проявивший с Олегом Ивановым (1948 года рождения) в воротах. Основа тем временем отменно выступила в Европе. «Марсель», в частности, обыграли 21 марта 2:0 с Яшиным на последнем рубеже. А за четыре дня до того тот же голкипер обеспечил победу над «Пахтакором» в упомянутом предсезонном состязании. В том же марте одолели и небезызвестный «Брюгге», и марокканскую команду. Все с сухим счетом. И невольно повисает вопрос: а перспективному юному Иванову посильны подобные переезды, перелеты, смены стран, лиц, полей? Понесет он или другой способный молодой парень, Александр Ракитский, трудную ношу неповторимого одиночества? Ответ узнаем скоро.
Чемпионат 1967 года оказался на удивление интересным. Главной сенсацией стало московское «Динамо». Вдумаемся: до 15-го тура они шли без поражений! И еще дольше лидировали. Всплеск на фоне скучнеющего национального первенства не остался незамеченным. Заслуженный тренер Азербайджанской и Армянской ССР Артем Фальян констатировал: «Бескову удалось наладить игровую и, видимо, бытовую дисциплину. Поражает высокая ответственность игрока за любое свое действие, начиная со вбрасывания мяча» («Советский спорт», 16 августа). Цитату, профессионально точную, не без сожаления, прервем. Потому что стоит подчеркнуть: тренер коллегу понимает на расстоянии. Фальян к «Динамо», естественно, не приближался, однако верно понял, от чего пошел Константин Иванович. Всё же ясно: слабо тренируешься, нарушаешь режим — не в составе. И наоборот. Один молодой игрок, поработавший к тому моменту с суровым наставником, бросил занятный афоризм: «Он плохо относится к тем, кто плохо относится к футболу».
И засверкало соперничество одноцветных команд! В котором представители Украины не могли не иметь преимущества: все-таки москвич В. А. Маслов возглавил киевлян еще в 64-м, а К. И. Бесков «налаживал» игровую вкупе с бытовой дисциплину уже по ходу первенства. Где-то через год он сообщит, что располагал в тот момент четырнадцатью игроками основы вместо положенных семнадцати-восемнадцати. Хотя надо бы 22 квалифицированных бойца. И надолго. При еще одном условии. «Советский спорт» разъяснил 5 января следующего, 1968 года совсем уж непонятливым: «Московское „Динамо“ вступило в сезон с неустановившимся составом. Лишь место вратаря не вызывало споров. Когда Лев Яшин здоров, команду ничего не волновало. Одно его имя служило психологическим барьером для соперников».

Однако колючая, упертая, заведенная превосходным специалистом столичная дружина и не допускала противника так уж в собственные пределы. «Яшину же только за минуту до перерыва, — рассказывают 13 апреля о матче с „Черноморцем“ В. Винокуров и В. Рыкунов, — пришлось взять довольно нетрудный мяч». Вторая половина чуть оживленнее прошла, не поколебав впечатления дуэта журналистов: «Во всяком случае Яшину лишь один раз по-настоящему пришлось вступить в игру после удара в правый нижний угол Секеча, когда он в броске отбил мяч на угловой».
22 апреля состоялось дерби со «Спартаком». Филатов настроился явно на голевую феерию. Но — обошлось. «Правда, Яшина в игре мы в это время так и не увидели», — писал мэтр в «Советском спорте» 23-го числа. Не увидели, хотя «Спартак» к тому времени и перешел к активным действиям.
Нельзя не упомянуть и сменщиков Яшина — Александра Ракитского и Михаила Скокова, также немало поигравших в первом круге. Так как девять пропущенных мячей в 18 играх (у киевлян, справедливости ради, набралось и вовсе семь) для любой вратарской бригады — бесподобное достижение.
А со второго круга Яшин занял привычное место — вплоть до последних, ничего не решавших встреч. В гонке за «золотом» опытные и здорово обученные киевляне оказались всё же немного выносливее. Но и столичное «серебро» стало превосходным результатом. Плюс к тому и Кубок страны на радость преданным поклонникам взяли после значительного перерыва. Достался он, естественно, непросто.
Никто не хотел уступать. И победа над саратовским «Соколом», тогда клубом второй лиги, в полуфинале со счетом 4:0 не должна вводить в заблуждение: пришлось поработать. «С большим трудом, — повествует В. Березовский в „Советском спорте“ 17 сентября, — вратарь парирует удар Шпитального на 14-й минуте». И под конец тайма: «А за минуту до перерыва Яшин просто чудом задержал мяч на линии ворот после очередного выстрела Шпитального». И во второй половине голкипер был начеку, взяв «немало трудных мячей». «На 66-й минуте он, — продолжает журналист, — броском в ноги Пашовкину спас динамовцев от гола». В общем, старались волжане, хороший коллектив у них подобрался. А в финал заслуженно проследовали старшие по рангу.
И 8 ноября в Москве состоялось очередное дерби. В финал с той стороны кубковой «сетки» вышел ЦСКА.
«Советский спорт» выдал поминутный отчет. Вот кое-что: «1–5-я минуты. Масляев выходит слева на длинную передачу Истомина и головой посылает в ворота прицельный мяч. Яшин берет. Федотов получает мяч за спиной защитника и с ходу бьет в угол. Яшин берет. Динамовские дела выглядят не блестяще. Но в „счастливых воротах“ счастливый Яшин».
«11–15-я минуты… А вскоре точный удар Панова берет Яшин».
Преимущество потихоньку перешло к динамовцам. Стали они «перекатывать» молодую, амбициозную армейскую команду. Надо отдать должное красно-синим. Они борются до конца. Бьет Поликарпов головой. Яшин на месте. Далее опять дословно: «66–70-я минуты. Вышедший на поле Юшка (впоследствии известный арбитр. — В. Г.) принимает подачу со штрафного и головой направляет мяч в ворота. Яшин берет». 3:0 — хрустальный приз у московского «Динамо»!
К. И. Бесков после матча: «Яшин отлично защищал ворота и умело руководил обороной».
Золотой пробы отзыв: знаменитый тренер терпеть не мог персональных комплиментов кому бы то ни было. Коллектив, мол, победил — он же, если иначе, и уступил. А в ноябре 67-го «оттаял» немного Константин Иванович, созерцая яшинские подвиги.
Тем более что в продолжавшемся союзном первенстве Лев бился до последнего. «На 3-й минуте, — писал „Советский спорт“ о матче с кутаисским „Торпедо“, — Еркомаишвили вывел на удар Цвераву. Однако Яшин в отличном броске поймал мяч. Через две минуты отличный удар того же Цверавы динамовский вратарь с трудом перевел на угловой». Затем Векуа забил-таки с четырех метров. А потом московский голкипер взял сильный резаный удар от того же Еркомаишвили. И — в который раз — травмировался. Вышедший во втором тайме Ракитский однажды не удержал мяч — и случилась ничья 2:2. А 16 ноября Михаил Скоков, к сожалению, неудачно выступил в Тбилиси: 1:5.
Нет, «Динамо» оставлять было никак нельзя. Что же касается сборной… 16 июля 1967 года в Тбилиси Яшин провел последний матч за национальную команду — отборочный к чемпионату Европы (он стал так называться официально как раз с того розыгрыша). Наши победили греков 4:0, претензий к голкиперу не было. Да и быть не могло: противник воротам серьезно не угрожал.
Но более за сборную Яшин не провел ни секунды. В состав вызывался, да. В 1970 году даже поехал третьим номером на мексиканский чемпионат мира. А чтобы вот на поле, вместе с товарищами, вторым после капитана команды появиться — это уже никогда.
Что тут: интриги, подводные течения, сплетение обстоятельств? Или, быть может, обычная иллюстрация к неизбежному ходу времени?
Начнем со следующего факта. В 1967 году сборную возглавляет Михаил Иосифович Якушин (Н. П. Морозов, получив звание заслуженного тренера СССР, вернулся к работе с московским «Торпедо»). Его на страницах этой книги лишний раз не надо представлять. Соответственно, ни о какой предвзятости к «вратарю якушинской мечты» и речи быть не могло. Кроме того, нелишне привести цитату из первого, новогоднего номера «Футбола», по опросу которого лучшим футболистом СССР 1966 года стал киевлянин Андрей Биба, а Альберт Шестернев и Яшин разделили второе — третье место: «Лев Яшин на протяжении многих лет был и остается лучшим вратарем мира. Его вклад в футбольное искусство неоспорим. И если рассматривать его достижения в целом, то очевидно, пока Яшин играет, он имеет полное право считаться лучшим футболистом страны. Но наши обозреватели определяют лучшего по итогам сезона, они подходят к оценке футбольных явлений более конкретно, чем все остальные спортивные журналисты». Про оригинальность подхода обозревателей еженедельника говорить не станем, сфокусируем внимание на первой части высказывания.
Якушин знал Льва глубже всякого обозревателя. Да и мешать самому себе, естественно, не собирался. Потому в майских поединках сборной выбор делался в пользу динамовского стража ворот. 10-го числа состоялась уверенная победа над Шотландией 2:0. Хозяева, обыгравшие только что «заклятых друзей», англичан, действующих на тот момент чемпионов мира, уступили по всем статьям. «Великий Яшин, чувствуется, был в отличном настроении, находясь в воротах, — мужественно подтверждает шотландский журналист Джон Маккензи на страницах „Футбола“ 14 мая. — Мы вновь утвердились в его мастерстве, хотя, признаться, возможностей для демонстрации этого мастерства ему было предоставлено немного. Он порадовал зрителей, отбив мяч головой в великолепном прыжке, которому позавидовал бы сам Лоу. Лишь несколько ударов заставили его быть относительно собранным, я имею в виду те высокие навесы, которые он легко отбивал, лишая Лоу его любимого блюда. Думаю, что матч был для него простым».
Дэвид Лоу, напомним, хороший знакомый советского мастера: они в 63-м играли вместе за сборную мира против Англии.
28 мая 1967 года в Ленинграде прошел поединок с «незвездными» мексиканцами. Соперник советской сборной в дебютные четверть часа проявил относительную активность, затем доминировала принимающая сторона. Без приключений. 2:0. Яшин — всегда бы так! — бездействовал.
Хотя 3 июня в ответном матче с французами на их поле пришлось нелегко всем, не одному голкиперу. Достаточно сказать, что старый добрый противник после первой половины вел 2:1. Местный обозреватель Ив Монтеррон так живописал второй гол на 45-й минуте: «Ударом с дальней дистанции Жаку Симону удалось поразить цель. Мяч под грустным взглядом Яшина затрепетал в сетке. Было бы несправедливо винить в этом знаменитого стража ворот. Утверждают, что удар Симона был неотразимым, если вообще существует такое понятие. Но об этом лучше спросить Яшина. Это был не первый удар в советские ворота. Правда, до этого лишь один из них достиг цели, но в течение первого тайма ворота Яшина были под обстрелом, и мы увидели, с какой легкостью и непринужденностью вратарь ликвидирует опасность, это был период игрового и территориального превосходства наших форвардов, игравших динамично, инициативно и красиво». В общем, соперник заслуженно выигрывал.
Только вот в завершающие 45 минут картина переменилась. Бышовец почти сразу счет сравнял, и французы резко сдали. В результате хорошая победа в гостях: 4:2. Жан-Клод Гриво характерно подытожил: «Яшин, Стрельцов, Бышовец, Симон и Делофф были лучшими в этом красивом и корректном поединке».
Как нетрудно догадаться, 11 июня в московском отборочном матче с австрийцами играл Яшин.
Сразу скажем: сборная СССР выиграла 4:3. Счет домашней встречи говорит сам за себя. Противник сравнял счет на 71-й минуте, и лишь великий Стрельцов на 80-й принес труднейшую победу.
Безусловно, три пропущенных в Лужниках мяча заставили обратить внимание на действия обороны. И «Советский спорт» 13 июня уточнил с полузабытой прямотой: «Яшин — сыграл против обыкновения не очень активно и несобранно».
Что ж, с А. П. Старостиным опять тяжело не согласиться: «Я думаю, что Яшин, Шестернев, Воронин и Сабо перестали бы уважать себя, если бы мы поздравили их с блистательной игрой в этом матче». Сверхточно подмечено.
Действительно, как забивались австрийские мячи? Первый, по мнению А. А. Парамонова, «был каким-то странным, не продиктованным логикой, после подачи углового наши защитники вдруг застыли в оцепенении, Хоф, спокойно обработав мяч, без всяких помех пробил в ближний угол» («Советский спорт», 13 июня). А. П. Старостин добавляет в «Футболе»: «Вспомним, сколько времени потратил Хоф на обработку мяча и производство прицельного удара. И всё же он успел ударить и забил гол».
А вот второй успех гостей: «И на 54-й минуте у мяча первым после прострельной передачи именно Флегеля оказался Вольны.
Этот гол заставил засомневаться, таким ли уж случайным был первый мяч, забитый в наши ворота австрийцами. И на этот раз наши защитники были в каком-то оцепенении, и на этот раз они почти ничем не мешали Вольны» (А. А. Парамонов). «Забивая второй гол, Вольны тоже успел раньше коснуться мяча, нежели окружавшие его Шестернев, Хурцилава и устремившийся из ворот Яшин» (А. П. Старостин).

Необходимо подчеркнуть: если так вот «цепенеть» и «не успевать касаться», то не выручит ни один страж ворот.
Только третий мяч, от Зибера, пробившего тем не менее «быстро и неожиданно» (А. П. Старостин), Яшин, «закрытый защитниками» (А. А. Парамонов), в другой раз, возможно, и отразил бы.
А в целом: два очка все-таки взяли у крайне неудобного оппонента 60-х годов. С Яшиным. А в Вене, без него уже, проиграли.
20 июня Лев Иванович принял участие в дружеской встрече со сборной Скандинавии, приуроченной к шестидесятилетию основания Финского футбольного союза. Пять финнов, по два шведа, датчанина и норвежца сыграли с нашими 2:2, подарив Хельсинки праздник. Наш вратарь вообще не отказывался от добрых, душевных, иногда необычных мероприятий, если они несли людям радость. Это к тому, что 2 июля советский голкипер стал на один матч… «турком». Провожали на покой любимца всей страны вратаря Тургая, который вывел на поле родной «Галатасарай», а русский его коллега — сборную Турции, усиленную еще рядом «звезд».
…Когда 16 июля Яшин вышел в Тбилиси против греков, никто и не предполагал, что наблюдает последнюю его игру в свитере национальной команды.
Лишь потрясающий статистик К. С. Есенин что-то почувствовал. И выдал статистику, учитывавшую поединки за сборную и пропущенные в них мячи лучших вратарей планеты за всю тогдашнюю историю игры.
Получилось: Яшин — 78 матчей (72 гола), Замора — 47 (42), Грошич — 84 (89), Жильмар — 88 (96), Шошкич — 46 (56). У остальных процент еще хуже. Получается, лишь испанец наработал за главную команду страны близко к Яшину.
И вот неожиданно пришла пора итожить сделанное.
Что ж, стыдиться совершенно нечего. И не одна тут статистика подтверждением. Ведь против кого играть пришлось с дебютного 54-го, с ума сойти! Пушкаш, Кочиш, Вальтер, Колев, Кеван, Хамрин, Пеле, Вава, Гарринча, Галич, Еркович, Костич, Марселино, Суарес, Альберт, Бене, Ракоши, Халлер, Эммерих, Зеелер, Эйсебио. Как говорится, кого позабыли (а это неизбежно) — пускай не обижаются.
Настала пора «честолюбивых дублеров». Пришло их время. Вроде бы серьезный народ подошел, грамотный. Тут тебе и Кавазашвили, и Банников, и Пшеничников, Евгений Рудаков постепенно подрос. Всякой бы сборной такую поросль.
А все-таки жаль, конечно. Не только ему самому: очень скоро они почувствуют «сквозняк, оттого что это место свободно». Хорошо еще, что Яшин оставался «в обойме». В конечном счете.
«Динамо», уж точно, не думало о расставании. Декабрьское турне по Южной Америке это определенно подтвердило. Серии таких товарищеских встреч проводились и в прошлые годы, а выезд за рубеж смотрелся особым для советского спортсмена поощрением. И ничего особенного в тех, достаточно многочисленных международных играх 60-х и более поздних годов не свершалось. Однако те предновогодние поединки (Перу, Колумбия, Эквадор, Венесуэла) запомнятся по двум причинам. Одна — Яшин пропустил всего дважды, причем от колумбийского «Хуниорс» из Барранкильи — с пенальти.
А главное, безусловно, схватка 7 декабря с «Мильонариосом» из той же Колумбии.
Немногим более месяца спустя, 14 января, динамовский полузащитник Геннадий Гусаров поведал о подробностях в «Футболе-Хоккее» (издание, как мы видим, пополнилось информацией из другого вида спорта): «Первые 20–30 минут игра развивалась для нас удачно». Вскоре, понятно, хозяева опомнились: «Затем инициатива прочно переходит к сопернику, и теперь великолепное мастерство Яшина спасло нашу команду от возможного поражения.
Кульминацией был 11-метровый, назначенный в наши ворота минут за 15 до конца игры. Игроки „Мильонариоса“ долго совещались: кому бить? Блестящая игра Яшина в этом матче сыграла решающую роль. Игрок, который бил, настолько волновался, что послал мяч метра на 3–4 в сторону от ворот».
И это уже проходили — как и то, что Юрий Авруцкий проведет победный гол.
Да и коли бы ограничилось всё такой по-геройски привычной информацией, не стоило и поминать тот «Мильонариос». Особенность в ином.
9 декабря 1967 года на первой странице «Советского спорта» появился восторженный отчет, сделанный по материалам колумбийской прессы. «…Динамовцы выиграли у известного колумбийского клуба „Мильонариос“. В том, что ворота москвичей остались в неприкосновенности, заслуга нашего вратаря, блестящую игру которого отмечает вся пресса: „Яшин был великолепен!“».
Завершающий возглас вынесен в заголовок.
А под дружным ликованием средств массовой информации приведены подлинные слова Яшина: «В жизни всех спортсменов бывают огорчения. Для меня самым большим огорчением стала ничья — 4:4 — между командами СССР и Колумбии во время мирового чемпионата в Чили».
И это человек говорит после блестящего успеха, заслуженного триумфа. Да если бы и репортеры одолели с вопросами сомнительного качества — все равно можно простенько снять тему или отделаться фразами ни о чем. Зачем в радости не забывать о печали и всем остальном? Как не поддаться эйфории и не разучиться думать?
Яшин не ответил. Однако ясно показал: такое возможно. Подробнее поговорим об уникальном его свойстве в заключительной главе, но уже сейчас пора привыкать: с крупной личностью всё непросто. Тяжко ее понять.
Зато работать — одно удовольствие. Безусловно, К. И. Бесков всерьез рассчитывал на Яшина в сезоне-68. Который и обязан был стать знаковым для именитого клуба.
«Московское „Динамо“ вернулось в ряды фаворитов. Нынче ему будет во сто крат труднее. И не только потому, что динамовцам придется сражаться за свой престиж в чемпионате. Но и потому, что они впервые вышли на официальную международную арену, где их авторитет благодаря прежним заслугам велик» (Олег Кучеренко, «Советский спорт», 5 января). Москвичей ожидал Кубок кубков. Впервые. Даже для Яшина формально — дебют. Терять такого исполнителя перед евроиспытаниями не захочет никто. Тем более Бесков.
И причудливый 1968 год показывает: великий мастер, оставаясь в собственном амплуа, постепенно становится чем-то большим, нежели просто спортсменом.
Для начала он, как и раньше, подтверждает свою квалификацию. Ко второму «Подснежнику» команды элитного дивизиона отнеслись почему-то намного серьезнее. Промелькнуло даже именование «малый чемпионат СССР». Динамовцы желали повторить успех 1967 года. И Яшин защищал ворота во всех играх, кроме одной, с «Пахтакором», в которой был задействован Ракитский.
На финише же, 27 марта в Тбилиси, динамовцы совместно с «Нефтчи» продемонстрировали футбол подлинно международного класса. Сначала забил Геннадий Еврюжихин. Далее свидетельствуют 28 марта в «Советском спорте» Г. Акопов и А. Вит: «Бакинцам удаются навесы на штрафную площадь, но Рябов, получивший в первом тайме возможность исполнять роль свободного защитника, и безошибочно игравший Яшин легко их прерывают». 31 марта в «Футболе-Хоккее» Лев Филатов продолжает: «Но тут молнией сверкнула умная передача из глубины направо на выход Маркарову, капитан бакинцев рывком вышел к воротам, и Яшин в броске отвел опасный удар». А на 28-й минуте «Нефтчи» сравнял счет. «Советский спорт» указывает на ошибку оборонца Белякова. Л. И. Филатов подчеркивает мастерство нападающего: «Банишевский прыгнул высоко, пружинисто, его удар головой был отрывистым и резким, и мяч, как всегда в таких случаях, вошел по непостижимой траектории под перекладину». После перерыва Г. Акопов и А. Вит продолжают: «Во всяком случае, в эти полчаса превосходство бакинцев было четко выраженным, динамовцам пришлось всерьез защищаться, а Яшину показать свое мастерство».
А теперь — самое неповторимое: «Яшину приходилось активно вмешиваться в игру. И ему удалось в конце концов свести напор бакинцев к нулю».
Что-то похожее, если не забыли, писал Г. М. Пинаичев в 1960 году про финал Кубка Европы. Правда, там звездные югославы радовали глаз. Так они все сошли, кроме Ерковича. В Союзе же доморощенные «звезды» засияли: «Банишевский остроумно выкинул мяч на удар, но Яшин перехватил его». В дополнительное время москвичи поднажали и забили. Однако после заключительного перерыва бой не утих. «Резко изменилась, — сообщал „Советский спорт“, — картина, как только стороны поменялись воротами. Трудно было ожидать такого взрыва энергии, какой проявили южане в эти пятнадцать минут. Великолепно сыграл Яшин, который позволил сохранить победный счет до конца». А Заур Калоев, в недавнем прошлом прекрасный бомбардир, член клуба имени Григория Федотова, высказался прямо: «Не знаю, похвалил ли Константин Иванович Бесков кого-либо из своих игроков, но мне особенно хотелось выделить Льва Яшина. Дело не только в том, что он сыграл безупречно и выручал команду в критических ситуациях, хотя этого одного достаточно, чтобы заслужить „пятерку“. Думаю, не будет преувеличением сказать, что сам факт его участия придает матчу особую значимость».
Высказывание заслуженного мастера спорта в том же номере газеты придало «значимость», особость и всей фигуре Яшина конца 60-х…
Чемпионат страны начнется весьма похожим уже образом. Яшин в начале апреля «с трудом отбивает» мячи, а затем травмируется.
Такое нельзя было не предвидеть. И вроде бы в динамовском штабе всё понимали. Много позже, 31 июля, К. И. Бесков в большом интервью Олегу Кучеренко для «Советского спорта» объяснил, почему достаточно легко отпустили в «Торпедо» опытного Михаила Скокова: «Большинство матчей прошлого сезона Яшин отстоял на „отлично“, и у нас не было сомнений, что он в будущем сезоне будет играть на том же уровне. Все мы, тренеры и футболисты, думали, что пора уже давать широкую дорогу молодому способному вратарю Ракитскому».
Между прочим, кроме 22-летнего на тот момент Александра Ракитского, бело-голубые располагали и даровитым Олегом Ивановым — вообще двадцатилетним! Одним словом, вратарская линия не должна была на первый взгляд вызвать беспокойство. Выйдет из строя знаменитый ветеран — молодые ребята готовы к бою. Обратите внимание: всегда уверенный в собственной правоте Бесков подчеркивает: все, и игроки в том числе, не видели ничего страшного в появлении дублеров на поле (деталь: на встречу с Кучеренко Константин Иванович прихватил обоих помощников, Владимира Ильина и Юрия Кузнецова).

И здесь время обратиться к острой, полемичной статье Ю. И. Ваньята, опубликованной 14 мая в «Футболе-Хоккее». Принципиальный журналист, правдоруб, писавший обо всех чемпионатах Союза, от первого до последнего, решился, призвав на помощь бесстрастные цифры, обратиться к ситуации с голкиперами, что сложилась в элитном дивизионе. Анализировалось главным образом соотношение возраста стражей ворот и количества игр в основе. Логика исследования подводит к центральному вопросу: из кого же сейчас и чуть позже выбирать «железного» кандидата на «пост № 1» в сборной? Где резервы?
Стоит признать: темпераментный Юрий Ильич краски несколько сгустил. Хороших «Воротников» в СССР хватало. Однако страстная, искренняя манера публициста не оставляет равнодушным читателя и много лет спустя: «Вот мне и подумалось, что, занимаясь последние годы то проблемами перестройки обороны, то (пожалуй, в первую очередь) делами наших малозабивающих форвардов, мы за широкой спиной Яшина не заметили, что у нас игрок № 1 становится и проблемой № 1».
«За широкой спиной Яшина…» Точно. Может, кому-то и хотелось, чтобы он ушел. Теперь вот и сборная без Льва, и «Динамо» пока (а может, и навовсе) тоже. Лучше стало?
Нет. Широкая спина тем и незаменима, что за нее удобно прятаться — не дует и тепло. А еще выглядывать из-за нее здорово, зная наперед, как и когда вернешься в первоначальную комфортную позицию.
В сборной, повторимся, выступали достойные мастера «под номером один». Только их неизбежно сравнивали с Яшиным заграничные господа-товарищи, привыкшие к «львиной» манере. И про отечественную ношу, ответственность, доступнее сказать, хранителя ворот всего необъятного Советского Союза также не стоит забывать. Раньше-то Яшин всё носил на себе. А теперь — попробуй подними!
Так кого же Ваньят видит «наследниками по прямой»? «Прежде всего, — замечает журналист, — всплыли имена Ю. Пшеничникова, Ю. Дегтярева, С. Крамаренко. И одновременно — Льва Яшина». Парадокс? Бесспорно, но он оборачивается вполне дельным предложением: «Не слишком ли рано сборная команда лишилась этого игрока, влияние которого в коллективе не менее ценно, чем сама игра? Думаю, что была и остается возможность доиграть ему две встречи до цифры 80 за сборную. Ведь речь идет о нашем славном футболисте».
Не сыграл. Остановился на 78. А вот в сборную, пусть и третьим номером, вошел на чемпионате мира в Мексике 1970 года. Влияние в коллективе его несомненно и незаменимо: вновь прав Ю. И. Ваньят в превосходной статье.
В динамовском, например, коллективе без яшинского влияния (он одно время и не тренировался даже) получалась просто беда. В принципе, болезни и травмы Льва Ивановича и раньше, как известно, порождали трудности, но такого, как в 68-м, пожалуй, не было. Тут еще и в прессе к москвичам постоянно проявляли особое внимание, так как предстоял их дебют в Кубке кубков .
Не исключено, что на футболистов оказало некоторое влияние и ожидание важных международных поединков, хотя главное, как скоро поймем, оказалось в ином.
Так или по-другому, а команда «посыпалась». Буквально во всем. Вот 9 мая уступили ЦСКА с Ракитским в воротах 1:2. Однако С. С. Сальников через два дня в «Советском спорте» развеивает иллюзии по поводу счета: «Концовка встречи прошла с ощутимым перевесом армейцев, имевших три верные возможности увеличить счет». 15 мая проиграли «Черноморцу» в Одессе 0:1. В. Рыкунов 17-го числа в той же газете разъясняет: «Ошибки Штапова и Зыкова привели к голу Шимановича». А столичные нападающие не сравняли счет, ибо «спешили и били неточно».
Защита подводит, нападение «мажет». 26 мая «Футбол-Хоккей» провел «летучку», выявив мнения футболистов о причинах неудач. Георгий Рябов высказался предметнее остальных: «Нам, защитникам, стало особенно трудно, когда травму получил Лев Яшин. Теперь мы лишний раз оцениваем ту помощь, которую он оказывал всем нам во время игры».
Прав старый товарищ. Еще во время «Подснежника», 17 марта, Э. Аванесов писал в уникальном нашем еженедельнике о матче с «Шахтером»: «В матче с горняками Лев Яшин, как обычно, умело подсказывал партнерам, как выбрать правильную позицию, предупреждал о грозящей опасности, иногда по-отечески журил молодых спортсменов, когда они действовали недостаточно точно, решительно и настойчиво. И коэффициент полезного действия этих указаний был весьма и весьма высоким. Волевой настрой, ответственность каждого динамовца в ходе матча были максимальными».
Играющий тренер? Совершенно верно. Олег Александрович Ошейков, наставник «Шахтера», характерно прокомментировал фирменный бесковский стиль, когда тренер наблюдает за поединком сверху, изучая рисунок игры: «Константину Ивановичу хорошо. У него на поле сразу два тренера». Имелись в виду полузащитник Валерий Маслов, реализующий тренерские замыслы непосредственно на газоне, и «Яшин, который умело руководит защитой с тыловых позиций».
Однако Маслов-то и в мае, к счастью, в поле! А исчезновение Яшина опустило команду до шестнадцатого места с семью очками и пятью поражениями.
Аванесов, представляется, нашел ключевое слово: «по-отечески». В самом деле (это потом и сам Яшин отмечал), он годился многим в отцы. Прибавим его профессиональное владение предметом, невероятный опыт, видение игры, природную деликатность, наконец.
Такое нигде не купишь. Такое — хорошо, когда есть. И по-детски жутко — когда его лишаешься.
Молодых дублеров Яшина к резервистам никак нельзя было отнести. И в чемпионате поиграли, и в молодежных сборных. А вот вынести нежданно неподъемную нагрузку, выдержать несносный «ветер в лицо» профессиональным исполнителям оказалось не под силу.
Чрезвычайное происшествие случилось 28 мая в игре с «Торпедо». Когда динамовцы уступили 3:5. Сначала слово В. Лахонину («Советский спорт», 30 мая): «Замечу сразу, что в этом матче очень слабо сыграл молодой вратарь О. Иванов. Но винить его в пропущенных мячах как-то неловко. Дело в том, что Иванов сыграл все 90 минут в матче дублеров и не должен был защищать ворота основного состава. Однако в день игры Ракитский неожиданно для всех заявил, что играть не может, ибо у него травмирована нога. Да, Ракитский мог получить травму, но скорее всего у него травма психологическая».
Последнее замечание заслуженного мастера спорта Виктора Лахонина принадлежит к области предположений. Нога у футболиста и впрямь может разболеться перед решающей схваткой. И лучше сообщить о недомогании перед игрой, чем во время самой игры.
Однако по сути опытный специалист прав. «Иванов, — рассказывал он об одном из пяти голов в ворота „Динамо“, — так долго падал, что опустился на землю после того, как мяч буквально вполз в сетку». Тут причина не в усталости. Здесь чисто психологические трудности, явившиеся следствием тончайших нюансов взаимопонимания внутри всей оборонительной линии. 2 июня М. И. Мержанов в «Футболе-Хоккее», имея в виду матч с автозаводцами, высказался четко и доходчиво. Начал уважаемый журналист милосердно: «Мне не хочется винить О. Иванова». Затем перешел непосредственно к теме — и стало уже не до деликатности и благостности: «„Динамо“ осталось с „открытыми воротами“. Дело не только в том, что Яшин умеет выбрать позицию, играть на выходах, совершать отличные броски в верхние и нижние углы ворот и вообще безукоризненно владеет техникой вратарской игры. Хотя и это очень много. Но Яшин еще умело руководит обороной, связан с ней синхронно, потому невероятным кажется случайный мяч, забитый в динамовские ворота, когда их защищает Яшин. Нити, которые соединяют его с партнерами, как бы страхуют возможные бреши. При Яшине защитники играют смелее, увереннее, тактически правильнее». И разница выявляется конкретно: «Мы видели „мертвое поле“ между вратарем и Г. Рябовым, замыкающим оборонительную линию „Динамо“. В этот район то и дело проникали торпедовские форварды, а молодой необстрелянный вратарь капитулировал перед ними без борьбы».
К. И. Бесков в том июльском интервью О. Кучеренко стремился к максимальной объективности: «Ракитский оказался психологически неподготовленным к роли вратаря № 1. К сожалению, он вместо того, чтобы критически осмыслить причины своих неудач, обиделся, посчитав, что виновен кто-то, а не он. Конечно, в этом есть и наша вина — мы не дали Ракитскому в начале сезона наиграть достаточное количество матчей».
В общем-то «наиграть» еще что-то за «Динамо» Александру Ракитскому так и не удалось: после окончания сезона-68 он покинул клуб. Но кидать камень в хорошего голкипера не стоит. Просто Яшин — это настолько много, что, когда ты пытаешься занять где-либо его позицию, то всегда почему-то оказываешься меньших, нежели положено, размеров. Вот и Валерий Балясников, динамовский воспитанник, поигравший к тому времени в низших лигах, достигший уже 25-летнего возраста, признанный, наконец, командой после игры за дубль в Тбилиси, когда маститые футболисты попросили Бескова выставить славного парня и за основной состав, — даже он, как позже прояснится, преемником Яшина не стал и, видимо, не мог стать.
Г. Акопов 3 июня, после только что упомянутого матча одноклубников в Тбилиси, словно уловил звенящую в воздухе мелодию: «Вероятно, трудно спорить с теми, кто причиной многих бед, происшедших в эти два месяца с серебряным призером прошлого года, считает отсутствие заболевшего Яшина. Оставшись без своего надежного стража ворот, словно бы осиротев (курсив мой. — В. Г.), защитники потеряли былую уверенность, и это сразу сказалось: вице-чемпионы проиграли половину матчей. Проиграли больше, чем за весь прошлый год».
Опять зазвучала тема отцов-детей. И кого прикажете ставить в ворота?
Пока что Яшин вернулся. Произошло это счастливое для бело-голубых событие 24 июня. И вновь, как не один уже раз, пошло дело! В частности, в день вышедшего интервью с Бесковым «Динамо» разгромило «Локомотив» 6:2.
Конечно, были поражения: от «Нефтчи», могучего атакой в тот момент, — 1:2. Так случались и победы (их больше!), когда голкипера и не упоминали! Понеслась динамовская машина столь неостановимо, что вчистую выиграла весь второй круг. 31 очко. 14 побед. Оставили за бортом и киевлян, и вновь опасных московских спартаковцев.

Несомненно, как и всегда, объяснить скачок исключительно фактором яшинского возвращения нельзя. Бесков все-таки глубоко готовил команду к сезону. Однако в первом-то круге вообще ничего не клеилось! С теми же, по сути, футболистами.
14 сентября ставший отличным журналистом бывший партнер Льва Ивановича по сборной страны В. В. Понедельник опубликовал в «Советском спорте» отчет под названием «Когда в воротах Яшин». Речь шла о встрече с «Черноморцем»: «Это не только великий мастер своего вратарского дела, достойной смены которому пока не вижу. Он словно источает уверенность, надежность, спокойствие. Одно его присутствие заставляет товарищей по команде играть старательнее, изо всех сил».
Собравшись, «Динамо» добралось в 68-м до более или менее приличного пятого места. «Самое же главное, — итожил в „Футболе-Хоккее“ Лев Филатов 20 октября, — была найдена наконец и утверждена своя игра. И не вымученная, не подсказанная отчаянием оборонительная за очко, а игра активная, наступательная, хорошо продуманная, за два очка». Так замечательный наш журналист объяснял читателям причины поразительного десятиочкового броска динамовцев после яшинского возвращения в состав клуба. В сборной страны его, как мы знаем, больше не окажется.
А вот сборной команде мира советский голкипер 6 ноября пригодился в товарищеском и одновременно принципиальном поединке со сборной Бразилии. Южноамериканцы под свой очередной юбилей опять захотели Яшина — старая добрая Европа не смогла отказать.
Причем тому матчу 7 ноября на «Маракане» предшествовало неожиданное появление Льва Ивановича на Олимпиаде в Мехико. Она проходила с 12 по 27 октября. Поэтому заключительную встречу за бело-голубых Яшин отыграл 23 сентября, а затем его место занял Валерий Балясников.
Понятно: по собственному желанию такой отъезд невозможен. Налицо — спланированное, продуманное начальственное решение. Да и мы помним, как лучший вратарь мира отбывал в разнообразные звездные сборные: в последний момент, проведя перед самым отъездом матч за динамовцев. Так что в Мексику его отправляли в составе делегации. Пусть футболисты туда не пробились — всё равно: настоящий олимпийский чемпион одним своим присутствием поднимает настроение спортсменам. Кроме всего прочего, Яшин не может не пригодиться как уникальная личность. Вспоминает журналист Дмитрий Мамлеев: «Кстати, спецкорам „Известий“ на Олимпиаде — Борису Федосову и мне, Яшин оказал тогда важнейшую услугу. Он передал нам бесценный сувенир — хрустальный футбольный мяч в натуральную величину со своим автографом, а мы, в свою очередь, подарили его сыну шефа пресс-центра Морено. После этого у нас была зеленая улица для срочной передачи в Москву оперативных репортажей (надо ли говорить, какая журналистская толчея была у „телексов“)». В общем-то, дареное не дарят, но что не сделаешь ради зеленой улицы, ведущей в Москву! Получается, собственное присутствие за океаном вратарь более чем оправдал, лишившись, к тому же, такого классного хрустального мяча. Правда, поснимал порядочно на камеру (они же еще и на Кубу заглянули).
Логика отправивших Яшина в Мексику опиралась, не исключено, и на необходимость участия в бразильском матче. Всё же там почти рядом.
Поединок 7-го числа начался с пропущенного гола на 2-й минуте: Ривелино вошел в штрафную и выстрелил «как из пушки». Местный журналист Марио дель-Аратайра не без удовольствия продолжает делиться впечатлениями в «Футболе-Хоккее» от 13 ноября: «Бразильцы и затем контролировали игру, пока игроки сборной мира по ходу дела продолжали знакомиться друг с другом. В это время русскому вратарю Яшину пришлось сделать несколько сенсационных бросков, для того чтобы воспрепятствовать бразильцам добиться успеха повторно». Не добились они при русском вратаре повторного успеха. А вот когда Яшина заменили, хозяева провели второй мяч. Подобное уже случалось. Красивые, насыщенные мастерскими ходами игры были и будут еще в его триумфальной карьере.
Чего, похоже, не случалось — так это столь мизерного промежутка между сезонами. Уже в январе (!) 1969 года динамовцы проводили серьезнейшие матчи за рубежом против опаснейших противников (это вам не в Гаграх не спеша с составом определяться). О том турне детально поговорим чуть ниже. Пока же обратимся к одному интересному извещению, что Лев Иванович получил аккурат перед новогодними праздниками.
1 января 1969 года он рассказывал в «Советском спорте»:
«В преддверии нового года почтальон принес открытку, в которой мне предлагают сдать спортивную форму. Ту самую, в которой я защищал цвета сборной СССР.
Вот уже несколько лет подряд после каждого сезона я считал: пора на покой. Наступал, однако, новый год, и я снова появлялся на поле, чувствуя, что могу еще помочь своему родному клубу.
На днях я узнал, что меня в двенадцатый раз подряд включили в список „33“ (из скромности опущено: под первым номером. — В. Г.). Видно, и теперь я играю не хуже молодых. Может, потому, что ничуть не меньше, чем прежде, люблю футбол? Что годы оказались неспособны утолить жажду к игре?
Что говорить, я рад, что снова в списке лучших. И всё же на душе у меня кошки скребут — открытка насчет формы не идет из памяти.
Только не думайте, что вот, мол, брюзжит Яшин, да и вообще зачем ему опять думать о сборной, норовя встать поперек дороги молодым. Честное слово, самым лучшим подарком к сорокалетию я считал бы появление молодых вратарей — сильных, надежных, умелых. Разве можно закрыть путь в сборную настоящему мастеру? Я же никому поперек дороги вставать не собираюсь. Я просто больше всего на свете люблю футбол, люблю свою трудную вратарскую работу и хочу, пока могу, играть. И буду изо всех сил стараться играть хорошо. А в споре за место в сборной восторжествует старый, как мир, спортивный девиз: пусть победит сильнейший!»
Документальное свидетельство часто красноречивее всего. За сборную, напомним, Яшин ни разу после 1967 года не выходил. Хотя в состав на чемпионате 70-го попал, отправившись в Мексику официально третьим голкипером. Получается, заново ему свитер выдавать пришлось? Неподъемная работа всё-таки у чиновника, когда он по-настоящему бдителен: не успеешь забрать форму — опять готовь ее для вручения. Голова кругом.
А «кошки на душе скребут» после ознакомления с новогодней открыткой декабря 68-го, думается, не только у Яшина — у всех, кто ту душу имеет.
Особенно усиливаются ощущения контрастом от интервью с капитаном турецкой сборной Октаем Метином, помещенным на той же первой странице «Советского спорта» 1 января. Лидер наших соперников по отборочной группе к первенству мира, осознав, что звонят из Москвы, молниеносно перехватил инициативу и взволнованно зачастил: «Как Яшин? Будет играть в будущем сезоне? Я читал много лестного о нем после матча сборной Бразилии и ФИФА. Молодец! Я преклоняюсь перед его спортивным долголетием. В нашем клубе и по сей день вспоминают его последний приезд в Стамбул на прощальный матч Тургая». Тургая провожали в 67-м. И непосредственный противник так и остался яшинским болельщиком, следит за его творчеством, интересуется планами на будущее. Один матч в Турции. А сколько их было для собственной страны и во славу ее?
Причем игры для родины с Яшиным в воротах вовсе не завершены к тому моменту. Продолжаются. Приобрели, может быть, несколько более привычные для нас особенности, а в наличии остались. Самое время и перейти к тому заграничному турне, предпринятому столичными динамовцами в столь неудобное время. Январь отечественному футболу противопоказан. Хотя москвичи начали тренировки 16 декабря и выступления проходили на хороших южных полях — всё равно. Вояж, естественно, подавался определенным образом. «Советский спорт» назвал москвичей «своеобразными пионерами новых форм подготовки клубной команды к сезону».
В отношении первенства-пионерства полезно подождать и помолчать. Обратим внимание на один факт: во всех десяти поединках на полях Италии, Аргентины, Чили, Бразилии, Перу играл Лев Яшин. 2 марта К. И. Бесков в «Советском спорте» объяснил, почему. «Его участие, — поведал наставник, — предусматривалось контрактом, и мы от него не отступали». Что же, в 64-м, рассказывал Э. Мудрик, такое уже практиковалось. Только теперь цифры несколько другие: с участием Яшина выходит в пять раз (!) больше, а не в два .
Выходит, и накануне сорокалетия очень нездоровый, многократно травмированный человек зимой на чужих полях бьется за победу, забывая о себе. И зарабатывая реальные деньги для государства. Точнее сказать, для тех, кто столь крепко помнит о вовремя, по их мнению, не сданной форме сборной…
Москвичи, скажем прямо, не подкачали. В Италии победили на тот момент лидера чемпионата «Кальяри» (2:0) и «Палермо» (2:1). Затем приняли участие в крупном международном турнире, который принимал Сантьяго. Где стали вторыми, пропустив вперед лишь местный «Коло-Коло» и не проиграв ни разу. Яшин в Чили вошел в символическую сборную. Вполне заслуженно. Из трех мячей от хозяев-победителей (итог 3:3) два, к сожалению, на совести центрального защитника Вадима Иванова, которого Бесков тут же из «Динамо» и освободил. (Тот, правда, оказавшись в «Спартаке», сразу стал чемпионом СССР. Случается и такое.)
Одним словом, перед первенством беспокоил один вопрос: не пройден ли пик формы?
4 апреля корреспондент «Советского спорта» Валерий Березовский взял интервью у Яшина. Привлекает оно на этот раз не вопросами и ответами, а показательным наблюдением журналиста:
«В Гаграх заканчивали подготовку к сезону столичные динамовцы. Игроки основного состава отдыхали перед матчем. Яшин тренировался вместе с дублерами.
Старший тренер московского „Динамо“ К. Бесков настойчиво выпроваживал Яшина с тренировки: „Заканчивай, Лев, как бы не перетрудить ногу“ (у Яшина была легкая травма)».
Живописная картина, не находите? Ведь что получается: с основой вратарь уже отработал (он с ней выйдет 8 апреля в первом туре против «Арарата»), футболисты стартового состава удалились на заслуженный отдых. А самый титулованный из них, годящийся, между прочим, некоторым в отцы, продолжает заниматься с дублем. Да так рьяно, что сам суровый, требовательный, жесткий Константин Иванович Бесков никак не может изгнать его с тренировки. Обычно-то бывало наоборот: от бесковских нагрузок стонали. А он в ответ приговаривал: «Этого требует футбол». Тут же выходит полное единство во взглядах с некоторым даже креном в сторону одержимости игрока. Готовящегося к последнему, между прочим, полноценному сезону (в августе 70-го Яшин практически завершит карьеру игрока). Нет, кидать, как говорится, камни в адрес полевых игроков, которые отправились восстанавливаться, закончив плановую тренировку, нельзя. Не забудем и про побаливавшую ногу Льва Ивановича: в том смысле, что и у всех профессиональных мастеров затаенные болячки присутствуют. К чему усугублять. Только почему-то вспомнилась та статья в «Юности» о Стенли Мэтьюзе, который и в 50 лет в прощальном матче играл и из-под самоуверенного Шнеллингера отдал чистый голевой пас.

Так и Яшин в апрельских Гаграх 69-го года играет, как и десятилетия назад, в Богородском. И в двадцатом для себя чемпионате Лев Иванович не способен от той игры устать. Чего не скажешь, честно говоря, о его одноклубниках. Куда-то не туда привез зимний экспресс нашенскую «динамо-машину».
Москвичи отвратительно начали чемпионат. 10 апреля армянский журналист А. Хачатрян справедливо заметил в конце отчета о поединке с «Араратом» двумя днями ранее: «Динамовцы были настроены играть не спеша». Чего хозяева не позволили, разумеется, с самого начала: «Месропян с мячом продвинулся по левому краю и сильно прострелил вдоль ворот. Яшин, не имея простора для действий, несколько замешкался, и Заназанян головой забил гол». Затем араратовцы, используя ошибку Смирнова, провели и третий мяч. 2:3. Как и в Баку 12 апреля — 1:2. Тяжелее и тяжелее становится после «американской зимы».
17 апреля киевский корреспондент Г. Борисов максимально четко разъяснял тонкости игры столичного стража ворот во встрече одноклубников: «На 11-й и 12-й минутах он был вынужден активно вмешаться в ход событий, на 15-й минуте настолько же сильный, насколько неожиданный удар Сабо издалека, шедший под перекладину, едва не достиг цели. Яшин успел среагировать, но за другого вратаря в аналогичной ситуации я бы не поручился».
23 апреля динамовцы уступили и «Черноморцу». После сильного удара Кузьмина в верхний угол Яшин мяч-то отбил, однако Звенигородский добил снаряд в сетку.
2 мая Л. И. Филатов в «Советском спорте» дает оценку динамовцам: «Как видно, этой командой не найден оптимальный вариант всесторонней подготовки к сезону, включая и психологическую сторону дела». Увы, анализ превосходного специалиста точен. Но в тот же день, 2 мая, Яшин отстоял на ноль в Луганске против местной «Зари», обеспечив победу с минимальным преимуществом. А через шесть дней спас ничью (0:0) в дерби с ЦСКА, опередив броском в ноги Масляева. Затем последовали важные победы динамовцев над «Крыльями Советов» в Москве (Г. Радчук сообщает 14 мая в «Советском спорте» о выбитом Яшиным из нижнего угла мяче) и «Уралмашем» — оба раза по 1:0. К середине мая 1969-го речь о результативности не шла: не пропустить бы и очки взять. Голкипер делал всё, что мог, и даже больше. А затем на два месяца выбыл из гонки. Причины на поверхности: и травмы с болезнями (тут, безусловно, не одна перетруженная нога), и сумасшедший январский график.
Так что появляется он лишь 9 июля в поединке с «Араратом». Зато в каком! Валерий Винокуров живописал 10-го числа: «Этот матч открылся необычно. Столь знакомый голос Вадима Синявского, любимый всеми поколениями футболистов и болельщиков, зазвучал над стадионом. Знаменитый радиокомментатор приветствовал нашего лучшего вратаря Льва Яшина, в трехсотый раз вышедшего на поле, чтобы защищать честь своей команды в матче чемпионата страны. Была зачитана приветственная телеграмма ЦК ВЛКСМ, адресованная Яшину (это хорошо, однако Лев Иванович давно вышел из комсомольского возраста и 12 лет как состоял в партии. — В. Г.). Юбиляру вручили подарки Герой Советского Союза лейтенант Юрий Бабанский и все динамовские вратари от Федора Чулкова до Алексея Хомича». Чуть прервемся, хотя и не хочется. Но память требует: араратовцы тоже вручили подарки и цветы, избрав для доброй миссии коллегу Яшина Алешу Абрамяна. Что, как и следовало ожидать, не повлияло на ход игры: «А уже на пятой минуте ворота своей команды спас Яшин, в самоотверженном броске взяв мяч в ногах у форварда „Арарата“. Вообще этот матч, особенно в первом тайме, был таким, что обоим вратарям приходилось часто вступать в игру», — продолжал «Советский спорт».
И всё остальное время футболисты занимались любимым делом. Кто-то нападал. Кто-то отражал. Каждая, присмотреться, круглая яшинская дата отмечалась прекрасным футболом.
В компании такого исполнителя и отчасти дирижера — грешно сфальшивить.
Рецензии о других матчах пестрят описанием подвигов динамовского голкипера. Стоит привести отзыв Михаила Супонева об игре с минскими одноклубниками: «Был момент, когда казалось, что они (минчане. — В. Г.) откроют счет. Толейко метров с пяти бил по воротам головой. Технически он выполнил всё правильно: направил мяч сверху вниз в угол. Но в воротах был Яшин: вратарь московского „Динамо“ — единственный футболист, получивший в этом матче „пятерку“. Кроме броска под удар Толейко, Яшин вроде бы не сделал ни одного эффектного жеста. Он порой, казалось, поступал не по канонам: парировал мяч ногой, отбрасывал его в тех ситуациях, где следовало бы ловить. Но „бедняга-мяч“ словно уж совсем перестал понимать, как пролезть ему в эти яшинские ворота.
Трудно добавить что-нибудь к тому, что написано и говорено о Яшине. Могу только напомнить: этому великому футболисту скоро будет сорок».
Тема возраста и такта буквально сейчас всплывет. В главном же белорусский корреспондент прав: на советских полях пока остается неповторимая и неподражаемая личность.
В самом деле, кто еще способен стать героем следующих двух историй, участниками которых с другой стороны стали, по совпадению, игроки московского «Торпедо».
Итак, 18 августа нападающий автозаводцев Михаил Гершкович огорчил Яшина забитым мячом. С этого и пошло самое увлекательное. 24 августа в «Футболе-Хоккее» О. Кучеренко рассказывает: «Гол, забитый Гершковичем в ворота Льва Яшина в прошлый понедельник, имеет любопытную предысторию. В газете „Советский спорт“ в прошлом году, рассказывая о команде „Торпедо“, я упомянул о том, что у Гершковича есть „историческая“ фотография, где он в 1958 году, тогда воспитанник футбольной школы стадиона юных пионеров, сидит на коленях у Яшина. Снимок был сделан во время одного из торжественных напутствий сборной СССР перед отъездом на чемпионат мира в Швецию». Эта фотография в книге приводится. Можно убедиться: обстановка неподдельно душевная, неформальная, соответствующая «оттепельной» поре. По краям также спокойно, без налета «звездности» разговаривают с детьми подлинные «звезды» — Никита Симонян и Игорь Нетто. А Яшин нагнулся к Мише и, похоже, что-то у него спрашивает. Очень может быть, о том, где он собирается действовать на поле, в какой линии. Маленький футболист, судя по приоткрытому рту, ответил. Затем подрос, стал хорошим нападающим, вошел в сборную Союза. И, важнее всего, — предусмотрительно сохранил карточку. Журналисты, понятное дело, оставить без внимания развивающийся сюжет не могли. О. Кучеренко продолжает: «При этом я привел слова Гершковича о том, как он мечтает забить гол в ворота самого Яшина. Яшин же, оказывается, ничего не подозревал и, когда накануне встречи с московским „Торпедо“ в случайном разговоре услышал об этом, заинтересовался и в шутку сказал: „Завтра с ним поговорю на поле…“». На тот момент Лев Иванович пребывал в прекрасном настроении: напомнили славную, милую историю, и Михаила приятно послушать: как учился, поднимался, тренировался, дабы стать серьезным мастером. И вообще: чужие дети растут быстро.
Только беседовать пришлось в перерыве и при несколько иных обстоятельствах. Чтобы понять, обратимся к первому тайму. А. Леонтьев: «…Первыми решили задать тон торпедовцы, и на 7-й минуте Яшину пришлось продемонстрировать свое неувядаемое мастерство. Он в отчаянном броске отбил мяч, коварно пущенный Паисом, стоявшим спиной к воротам». Теперь, внимание, следующий эпизод: «Высокое индивидуальное мастерство — хорошо. Но коллективная игра — полезнее. Это убедительно доказал в конце первого тайма Янец. Он резкой, но точной передачей вдоль лицевой линии отдал мяч набегающему Гершковичу, и тот, подставив „щечку“, радостно помчался к центру. Яшин был не в силах спасти ворота от гола» («Советский спорт», 19 августа). Теперь понятно самочувствие Яшина в перерыве? Особенно когда перед ним предстал счастливый торпедовец. Вернемся к материалу О. Кучеренко:
«— Миша, оказывается, это ты сидел у меня тогда в 1958 году на коленях… А сейчас голы забиваешь…
— Лев Иванович, я мечтал об этом всю жизнь…
— И правильно делал. Так и надо. Забивай как можно больше. И не только мне.
И, огорченно махнув рукой, Яшин добавил: „И откуда ты всё-таки выскочил на ворота, чертенок…“».
Фантастический отрывок. В том плане, что если бы этого не случилось в действительности, то верить «чьей-то версии» просто нельзя. Подумайте, и в 58-м Яшин считался опытным, даже возрастным футболистом. И Мише до Михаила тогда еще расти и расти было. А встретились же на футбольном поле. И голкипер-то в полном порядке. Не зря же использованы цитаты из отчета его коллеги Алексея Леонтьева. Сам бывший страж ворот, Алексей Иванович не находит ошибок у Яшина. Янец блеснул пасом, ну и Михаил впрямь как из табакерки выскочил и катнул в касание. «Так и надо», — повторим за великим мастером.
…Однако всмотритесь, как же ему невыносимо тяжело после этого автозаводского успеха. Как сокрушенно он машет рукой и уходит. Вот такие переживания и поднимают футбол на действительно драматические высоты.
Что же касается второй документально-литературной истории, то здесь абсолютная подлинность очень возможна, даже желанна, но всё же гарантировать ее нельзя. Снова в центре внимания оказывается поединок «Динамо» и «Торпедо», состоявшийся 16 сентября. Знаменателен он тем, что после ужасной травмы в нем лишь второй матч играл старый товарищ Яшина по сборной Союза и сборной ФИФА Валерий Воронин. Вот непосредственные впечатления Олега Кучеренко: «Воронин метров с 25 точным и мягким ударом обвел „стенку“ со штрафного» («Советский спорт», 17 сентября). Гол забит на 11-й минуте. Второй момент: «Кстати, на 60-й минуте Воронин вновь великолепно выполнил штрафной удар, но на этот раз Яшин оказался на высоте».
Таковы факты. Однако, по популярной версии, автозаводец непосредственно перед выходом на поле попросил динамовца пропустить. Яшин ответил, что один мяч позволит в качестве моральной поддержки забить, больше — нет, извини. И вроде так и случилось: первый раз со штрафного влетает, затем — всё, ворота на замке.

Вероятно это? С одной стороны — да: Яшин Воронина очень ценил, через год даже поставил в пример сборной СССР, провалившей первенство мира 1970 года. А тут столь страшные увечья, у верного соратника карьера дальнейшая на волоске висит. С другой — какая-то удобная арифметика, когда все довольны: один мяч — да, пожалуйста, второй и так далее — нет, это слишком. А коли бы «Динамо» не сквитало и первый гол? А если бы торпедовцы самостоятельно, без помощи, провели еще? Словом, судить имеет право каждый. Реальный счет 4:2 в пользу бело-голубых.
Пора перейти к итогам выступления «Динамо» в сезоне-69. В принципе, к концу года команда за счет неутомимости К. И. Бескова и, придется признать, очередного возвращения Яшина подтянулась. Мудрый Анатолий Акимов писал в «Футболе-Хоккее» еще 14 сентября: «По разным причинам Льву Яшину пришлось пропустить ряд матчей, и это самым пагубным образом сказалось на выступлении столичных динамовцев. Отсутствие надежного вратаря, к которому привыкли, подрывало моральные силы коллектива».
И здесь внимательный читатель отметит: «Да сколько же можно!» Сценарий множества сезонов пишется будто бы под копирку. Вроде и Бесков пришел — а всё одно и то же.
Надо признать: селекционная работа в «Динамо» второй половины 1960-х велась не на уровне амбиций и традиций легендарного клуба.
Бесспорно, тогда и возможности были скромнее, нежели в XXI столетии. И всё-таки: динамовцы несколько лет не могли укомплектовать самую важную линию — полузащиту. В сущности, имелся один классный хавбек — Валерий Маслов. Остальных приходилось переучивать. Или из нападающих — как Юрия Семина (почти удачно), или из защитников — как Виктора Аничкина и Владимира Долбоносова (с меньшим успехом).
Ну и вратарь, конечно. Как нужен был стабильный сменщик! Так ведь правильно говорят, что пресловутый «часовой у ворот» — товар штучный.
Руководство, несомненно, трудилось по теме: здесь и новый шанс для Балясникова, и появление в составе поигравшего за сборную страны Йонаса Баужи. А всё не получалось по части безусловной надежности, если со Львом Ивановичем что приключится.
Да и даже если с «номером один» нормально — стабильности нет как нет. Взять для примера поединок с «Нефтчи» 14 июля. Сначала обратимся к свидетельству Е. Серова («Советский спорт», 15 июля): «Яшин всё время начеку. В штрафной площади „Динамо“ густо от игроков, ибо гости наступают чаще всего по центру, но и в такой тесноте умудряются отыскать лазейки. И вот, наконец, Абдуллаев в невероятно сложной позиции под немыслимым углом наносит точный удар.
Атака следует за атакой. У ворот москвичей жарко. Смольников сильно бьет — мяч от руки вратаря попадает в перекладину. Дважды подряд хорошо подает угловые Абдуллаев — Яшин и Аничкин вновь выбивают мяч за линию ворот». И всё-таки: «После штрафного следует удар в упор. Яшин его отражает, но Туаев бьет без промаха — 2:2». Одно маленькое существенное добавление: бакинцы штурмовали ворота динамовцев в гостях, имея репутацию сугубо домашней команды. Поэтому О. Кучеренко днем позднее и размышлял: «Странное впечатление оставил последний матч динамовцев с „Нефтчи“. Легко добившись успеха и поведя в счете 2:0, „Динамо“, словно испугавшись такого преимущества, провело оставшееся время в беспомощных попытках отбиться от атак соперника».
Наступавший сезон 1970 года станет успешным для «Динамо». И уже противникам придется отбиваться беспомощно, бестолково и иногда бесплодно. В некий момент мы вспомним ту несуразицу на поле с бакинским «Нефтчи». Чтобы подчеркнуть произошедшую разницу.
Следующее первенство СССР москвичи начали позже остальных. Задержались ввиду нового турне. Планировали выступить лишь в Австралии, а здесь подоспело предложение от дружественной Индонезии. Яшин вновь участвовал почти во всех матчах (опять контракт?). Только в одной встрече место в воротах занял Владимир Пильгуй, которому тогда было 22 года. Москва давно интересовалась днепропетровским талантом — мешали межреспубликанские противоречия. Владимира, в частности, уже отняв у украинцев, вынуждены были отдать служить во всамделишные конвойные войска. А Яшин всё мучился без полноценного напарника.
Начавшийся чемпионат, впрочем, не предвещал никакого отдыха заслуженному ветерану. Символичен А. Леонтьев в отчете 28 марта об игре «Динамо» с «Шахтером», проводившейся из-за погодной ситуации в Сочи: «Если первые 20 минут Яшин спокойно наблюдал за ходом борьбы, изредка подсказывая, как менять фронт обороны, то с 30-й минуты ему пришлось начать трудиться в полную силу. На 30-й минуте, например, только изумительное чутье Яшина позволило спасти ворота от опасности» («Советский спорт»). А 10 апреля Заур Калоев на страницах того же издания выделил центральную фигуру встречи одноклубников в Тбилиси двухдневной давности: «Москвичи должны быть благодарны Льву Яшину, опыт и мастерство которого на этот раз выручили команду и помогли избежать поражения. Был момент в конце первого тайма, когда, прорвавшись по левому флангу, Метревели точно перебросил мяч через защитников к дальней штанге на Г. Нодия, и тот метров с семи ударил в угол ворот. Гол, казалось, был неминуем, но Яшин в прыжке успел перевести мяч на угловой».
То же и в других матчах. Нетрудно резюмировать: Яшин по-прежнему незаменим. Ведь семь туров минуло, а ни одного пропущенного гола у команды. Кстати, если присовокупить финиш сезона 69-го, то выходит знатная цифра: 662 минуты без пропущенных мячей в динамовские ворота, когда их охраняет Яшин. И такие красноречивые достижения — под занавес, как выяснится, карьеры!
В. В. Понедельник в очерке, посвященном Яшину как кавалеру ордена Ленина (приближалось столетие со дня рождения Владимира Ильича), поделился важной информацией: «Недавно спортивные журналисты спросили президента ФИФА сэра С. Роуза, как будут организованы проводы Льва Яшина. Президент сказал: „На самом высочайшем мировом футбольном уровне. Думаю, что это будет большим футбольным праздником. К Яшину на матч приедут лучшие из лучших“. Затем улыбнулся и продолжал: „Но насколько я знаю, господин Яшин не собирается расставаться с футболом?!..“».
С Роузом у наших существовали нормальные отношения вплоть до 1973 года (когда СССР отказался играть ответный матч с Чили и не поехал в ФРГ на мировое первенство). И тут сэр Стенли деликатен и сверхточен. Действительно, прощальный праздник пора бы и готовить (а его и готовят еще с 1968 года). А с другой стороны: с какой стати? Голкипер по-прежнему в отличной форме. И еще: обратите внимание на гамму знаков препинания в конце заключительного высказывания президента. Она передает некое смятение чувств. Как-то рядом всё: удивление, радость, скепсис, сомнение. Стенли Форду Роузу в 1971-м шел уже восьмой десяток. И два десятка из них он наслаждается игрой Яшина. А с годами чувства человека становятся и сложнее, и многообразнее.
Правда, эмоции В. В. Понедельника, описавшего первый пропущенный Яшиным гол, приведший, как и следовало ожидать, к поражению от «Торпедо» 2 мая, несомненно, окрашивались одной краской — так что делать: работа. Надо писать: «На 29-й минуте Дегтярев с правого фланга хорошо навесил на набегавшего в штрафную площадь Юрина. Который с лета пробил по воротам. Защитники „Динамо“ оцепенели и упустили рванувшегося на мяч Гершковича. После его удара головой мяч, изменив направление, вонзился в верхний угол. Яшин был бессилен».
Частенько, признаться, «цепенели» защитники. Видимо, К. И. Бесков провел активную, бескомпромиссную работу с личным составом, и через четыре дня москвичи одолели разошедшийся «Черноморец» 1:0. 7 мая в «Советском спорте» О. Кучеренко тем не менее подметил, что «одесситы в конце матча устроили настоящий штурм ворот соперника». И опять обошлось: «Однако он им ничего реального так и не принес: москвичи во главе с Яшиным защищались самоотверженно».
В общем, любители футбола СССР невольно задумались: если Яшин столь хорош, то почему он вновь не в сборной?
Столетие В. И. Ленина отпраздновали. Яшин, как уже было сказано, получил высший в стране орден.
Тем временем предстоял чемпионат мира по футболу в Мексике. Вратарская линия необычайно важна. И 13 мая 1970 года Г. Д. Качалин, вновь возглавивший главную команду страны, отвечает в «Советском спорте» на прямой вопрос: «Будет ли включен в состав Лев Яшин?» Ответ: «Пока в поездку берем с собой двух вратарей — Рудакова и Кавазашвили. Как известно, окончательная заявка на 22 человека будет послана в ФИФА лишь за восемь дней до начала чемпионата. Не исключено, что мы привлечем в сборную и Л. Яшина, обладающего колоссальным опытом международных встреч».
Первый поединок с Мексикой игрался 31 мая. Перед 13-м числом, выходит, Яшина в качестве серьезного кандидата не рассматривали. Двадцать два игрока уже были определены.
Одно подметим: ехать на мундиаль с двумя голкиперами — по меньшей мере, недальновидно. «Третий номер» присутствовал и в Англии. Им тогда стал Банников. Он и к 1970-му подошел в хорошей форме. А тут, к несчастью, Рудаков сломал ключицу в шальной игре с венесуэльским «Мильонариосом». Вместо него в окончательный список был включен молодой перспективный Леонид Шмуц.
Так одно дело перспектива и последующее включение в состав. Совсем иное — непосредственная схватка. Думается, Г. Д. Качалин реальным дублером Кавазашвили видел Яшина. Впрочем, все четыре поединка ворота сборной защищал Анзор.
А ошибся в четвертьфинале с Уругваем, когда нам гол на 118-й минуте забили, советский голкипер не один — вместе со всей линией защиты. Тогда, напомню, он с остальными оборонцами перестал участвовать в процессе, решив, что мяч вышел из игры. Так не надобно руки подымать, коли линию поля мяч всё же не пересек.
Мрачно. Яшин выступил в «Советском спорте»: «В общем, на всех чемпионатах мы показываем один и тот же уровень. Не можем бороться за высокие места. В причинах надо разбираться всем — и тренерам, и игрокам, и журналистам. Когда надо продемонстрировать класс, нам всегда чуть-чуть не хватает». Ему хватило редкой принципиальности и объективности, дабы выявить личным, безукоризненным щупом трех лучших в сборной. Ими оказались центральные защитники Капличный и Шестернев, а также… вратарь Кавазашвили. Главный отзыв для Анзора Амберковича. С тех пор ему не стоит обижаться на какую-либо оценку сегодняшних экспертов по поводу его игры в Мексике. Яшин сказал — такое навечно.

Уже 2 июля динамовцы в возобновившемся союзном чемпионате победили киевских одноклубников 1:0 с Яшиным на обычном его месте. «Двадцать лет назад в этот день в воротах московского „Динамо“ появился Лев Яшин, — напоминает О. Кучеренко. — Вчера зрители от всей души аплодировали неувядаемому мастерству вратаря — он и на этот раз играл без ошибок. Его команда, победив в хорошем стиле один из сильнейших клубов страны, преподнесла подарок Льву Яшину к очередному юбилею» («Советский спорт», 3 июля).
Но 13-го числа того же месяца состоялось памятное дерби с московским «Спартаком», закончившееся со счетом 4:1 в пользу красно-белых. Все мячи влетели в ворота, которые защищал Яшин.
По совести, то был спартаковский день. Действующие чемпионы СССР играли намного лучше. Первый гол провели с пенальти, назначенного за снос Калинова. Вот второй мяч мог вызвать некоторые упреки вратарю. В. Понедельник писал в «Советском спорте» 14 июля: «Через две минуты Осянин коварным ударом метров с двадцати пяти увеличивает счет». Расстояние? Да, так и Николай Осянин умел бить по воротам. И Яшин среагировал (есть снимок из «Футбола-Хоккея», запечатлевший мощный бросок) — чуть не успел. Третий же и четвертый мячи стали реальностью после выхода один на один Логофета и очень хорошей перепасовки Калинова и Хусаинова.
В общем-то, случались и большие неприятности. Однако К. И. Бесков, судя по всему, после 13 июля бережет Яшина для завоевания заключительного трофея — Кубка СССР. И ветеран достойно противостоял киевлянам в полуфинале. Отразив фирменный штрафной от Серебренникова и обеспечив победу 2:1. В чемпионате же в воротах обосновался Пильгуй.
8 августа подоспел финал Кубка. Праздник вышел на славу. А 16-го числа в «Футболе-Хоккее» Лев Филатов, как и полагается аналитику, определил стратегическую ситуацию: «Во всяком случае, в этой игре тбилисцам пришлось отвести свою артиллерию метров на двадцать от ворот Яшина, и обстрел издали был единственным, что им дозволялось». И в результате: «Яшин имел дело большей частью с мячом, летевшим издали (и проявил при этом немало мастерства), а Урушадзе — и с мячом, и с форвардами».
В свою очередь, А. И. Леонтьев и Н. П. Морозов на страницах «Советского спорта» 9 августа рассмотрели тактическую составляющую финала: «К 15-й минуте команды уже успели обменяться несколькими тактическими уколами. Асатиани, например, обманув молодого Уткина, пробил довольно сильно. Яшин — на месте». Во втором тайме Еврюжихин счет удвоил. Южане не сдались: «Петриашвили пробил, но на месте был Яшин». А затем и добиваются успеха: «Хинчагашвили пробил с такой силой и точностью, что отчаянный бросок Яшина оказался бесплодным — мяч в „девятке“. 1:2». И пошел, понятно, штурм. «Тбилисцы добились территориального преимущества, — продолжал корреспондент „Советского спорта“, — и с каждой минутой наращивали силу натиска. Яшин почти беспрерывно вмешивался в игру, то прерывая высокие передачи, то бросаясь в ноги».
Взяли москвичи Кубок. После, по старому обычаю, капитан победителей должен был представить товарищей в специальной публикации «Футбола-Хоккея». Валерий Березовский приготовился слушать подробный монолог. Как вдруг капитан внес нечто новое. «Извините за то, что я нарушаю традиции еженедельника, — говорит капитан команды Виктор Аничкин. — Но кто же, если не Лев Иванович вправе без скидок и снисхождения говорить о своих товарищах? Здесь, в Новогорске, у нас есть фотостенд. На нем — десять фотографий московского „Динамо“ — чемпиона страны разных лет. На пяти последних рядом с капитаном — неизменно Лев Иванович Яшин. Мы еще бегали в школу и тайком проникали на стадион, а он уже был чемпионом и играл в финале, и мы восхищались его игрой, а теперь горды тем, что играем с ним в одной команде. Его слова, добрые или суровые, — для всех нас высший суд. Пусть скажет Яшин…»
Достойный, надо сказать, получился ответ. Валерий Березовский в том же номере 16 августа продолжает: «Уверять, что Яшин с охотой взялся аттестовать товарищей по команде, не могу. Он колебался, но это была никакая не поза, потому что всё, что он говорит или делает, он говорит и делает основательно и знает цену словам. И не любит бросать их на ветер».
Признаемся, корреспондент оказался ювелирно точен. Вратарь показал себя и отличным футбольным экспертом, и судил о партнерах строго, без лести и скидок, однако предельно доброжелательно и компетентно. Нельзя, например, не привести его отзыв о капитане Аничкине: «Зачинщик в игре и зачинщик всего нового в коллективе. У нас с ним теснейший контакт и полное взаимопонимание. Успеваем в игре советоваться на ходу».
Но особое внимание, по понятным причинам, нужно уделить его мнению о другом игроке: «Это молодой вратарь Владимир Пильгуй, в котором я, хочу верить — безошибочно, вижу своего преемника. То, что он умеет и как относится к делу, убеждает меня, что не ошибаюсь».
Вот и сказано это слово: преемник. Сколько уже их предполагалось! Беляев, Белкин, Ракитский, Иванов, Балясников. И никому высочайшему званию не удалось до конца соответствовать. Даже самому, бесспорно, мастеровитому — Владимиру Беляеву.
А сейчас, в 70-м, есть, наконец, «кому передать оружие». У Пильгуя хорошие данные, желание совершенствоваться. Про характер же рассказывалось еще в главе «Дебют». Если кто запамятовал — то характер твердый, неуступчивый. Ершистый. Так ведь и надо такой. За те десять лет, пока выступал Владимир Пильгуй, многое динамовцы испытают, но к яшинскому наследнику претензий не будет.
Что же касается 1970 года, то последний раз Лев Иванович вышел на поле 30 августа против ЦСКА. Проиграли 0:1, гол на счету Владимира Федотова.
Однако никакого уныния у поклонников, сторонников, продолжателей и наследников неудача в старом дерби вызвать не должна. Ведь за пять дней до того динамовцы Москвы с Яшиным в воротах разбомбили в Барселоне местный клуб с одноименным названием. Несомненно, каталонцы не могли получить в те годы кого угодно — вроде Круиффа или, еще позднее, Месси. Но «Барселоной» пребывали всегда. Потом будет верно сказано: на поле вышло восемь потенциальных футболистов сборной Испании — соперника, не забудем, советской команды в подгруппе отборочных состязаний к чемпионату Европы. И меньше чем через год (30 мая 1971-го) Гальего и Рексач выступят против СССР в важнейшем матче. Но и помимо этого дуэта, в августе 1970 года в «Барселоне» было кому играть. Допустим, правый защитник Хоакин Клименте Рифе провел за каталонцев в обшей сложности 527 матчей, забил 49 голов. Кубок ярмарок (позднее — Кубок УЕФА) 1966 года в руках держал, четыре матча за сборную имел в активе. А вышедший на замену полузащитник Фусте забил за «Барселону» 108 мячей в 339 матчах. Добавим к списку и хорошего защитника Торреса, по прозвищу Тони, — он и Кубок УЕФА в 1972 году завоевал плюс к отмененному Кубку ярмарок 66-го. И тоже — легенда «Барселоны». Да и не могли эти пиренейские люди на собственной поляне отыграть спустя рукава. А результат: 0:5. В пользу гостей. Капитан команды Виктор Аничкин рассказывал по возвращении: «Я одиннадцать лет выступаю за „Динамо“, но не помню, чтобы наша команда играла так блестяще. Нам удавалось всё, будто во сне». Бесспорно, здесь же Виктор сделает объективную оговорку (думается, яшинская правдивость при любой оценке качества победы не могла уйти в песок) про то, что хозяева едва вступили в сезон, однако, подумайте сами, кто бы стал выяснять в наше время ненужные подробности?
Мы же сейчас так много места уделили каталонской истории, чтобы вспомнить прошлогоднюю суету с «Нефтчи» — клубом также сильным, но всё же не «Барселоной». Минул год — и преобразились бело-голубые. Оттого всё, что работа не дает сиюминутных результатов. Иногда и терпеть надо.
Нет, идеализировать тот барселонский турнир не будем: в финале москвичи и Яшин вместе с ними убедительно уступили венгерской «Уйпешт-Доже» 1:3. Справедливости ради отметим лишь, что исполнители у «дожей» ничем не уступали испанским: Ференц Бене, Ласло Фазекаш плюс Антал Дунаи.
А всё-таки завершающий мастер-класс был преподан. Яшин всё равно победил напоследок. Наверное, можно было обойтись и без него. Тем более что незаметно он, Яшин, серьезно повредил палец. То есть сам-то заметил, конечно. А другим и знать не стоит (палец у него и в следующем году не сгибался).
После испанского прошло еще одно турне — для обкатки, скорее, резерва сборной Союза — на базе московского «Динамо». В частности, из числа ряда перспективных молодых советских футболистов, отправившихся по маршруту Франция — Швейцария — Шотландия — Западный Берлин, стоит отметить и голкипера Сергея Крамаренко из «Нефтчи». Так вот: на поле выходили только «нефтяник» и Пильгуй. Яшин сдал вахту. Окончательно.
20 декабря, уже после драматичнейших переигровок с ЦСКА, когда «золото» чемпионата ушло настолько обидно, Валерий Винокуров напишет в «Футболе-Хоккее»: «О вратаре Пильгуе было сказано в этом сезоне немало теплых слов. Он вошел в динамовский коллектив как-то удивительно легко, покорив и тренеров, и партнеров трудолюбием, собранностью, серьезностью (не по годам!), а в самолете Ташкент — Москва он едва сдерживал слезы, считая себя главным виновником поражения. Однако не заслужил ни одного упрека. Мне почему-то запомнилась сцена прощания в московском аэропорту (Пильгуй на следующий день улетал домой в Днепропетровск) юного вратаря с Яшиным. Кого только не пророчили в наследники Яшину! Но когда Яшин обнял Пильгуя за плечи, поздравил его с предстоящей свадьбой, и они распростились до января, до встречи на первой тренировке, я подумал, что тут всё ясно без лишних слов: истинному наследнику не нужно вмешательство нотариусов».
Правильно. Яшин-то всегда тепло относился к коллегам, да и с ним из сменщиков никто, естественно, не враждовал, однако лишь Володя Пильгуй стал тем, на кого можно спокойно положиться.
И уйти. Похоже, В. Н. Винокуров первым тогда озвучил перспективу в том же материале: «Мне не хочется опережать события и огорчать поклонников „Динамо“ грустной информацией, но, очевидно, минувший сезон был последним в биографии вратаря Яшина, а новый он встретит, видимо, уже в качестве начальника команды. Во всяком случае, в нашем разговоре в самолете (он тоже велся, естественно, в будущем времени) Лев Иванович делился мыслями о том, какие трудности он видит на своем новом поприще».

Пожалуй, это интересное высказывание уместнее привести попозже. Ко всему прочему, В. Н. Винокуров уже в 1971-м развил тему в материале с хорошим названием «Яшин остается», который будет опубликован, естественно, до матча прощания.
И прежде чем заняться им подробно, уместно ответить на вопрос: а стоило ли Яшину вообще заканчивать? Вот А. М. Соскин справедливо считает, что к решению об уходе ветерана подтолкнула начавшаяся в 1968 году кампания по организации прощального поединка. В самом деле, международные хлопоты подобного размаха не могут длиться вечно: надо и с датой определяться.
Что ж, выступать он, безусловно, еще мог. Остались и реакция, и пластичность, не пропала и прыжковая техника: 27 мая Яшин, кстати, это продемонстрирует. И вопрос нужно поставить, видимо, иначе: стоило ли ему оставаться? Подумаем. Во-первых, смена в сборной — знатная: Кавазашвили отменно выглядел и в Мексике, коли бы не эпизод с уругвайским голом, а Рудаков уже в 1971-м превосходно проявит себя в битве с испанцами. Во-вторых, в «Динамо» явно закреплялся Пильгуй. И, в-третьих, неужели ему нельзя в кои-то веки подумать о себе, а не только о родине? Столько лет отдать игре, подчинить ей жизнь со всем вероятным разнообразием, поставить футбольный календарь выше общепривычного, забывать в угоду производственной необходимости о травмах и хронических заболеваниях, требующих немедленного лечения, и, наконец, главное — сократить до чудовищного минимума общение с обожаемой семьей!
Поэтому даже хорошо, что сложные согласования подошли к концу.
А началось всё 1 июня 1968 года, когда любитель футбола Михаил Бабурин из Днепропетровска послал в «Известия» письмо, которое в центральной газете и напечатали: «Когда-нибудь наш прославленный вратарь Лев Яшин расстанется с футболом. Я предлагаю устроить ему проводы с почестями, пригласить сборную Европы или мира, которая встретилась бы в Лужниках с советской командой. Составы команд пусть определит сам Лев Яшин». Известинцы горячо поддержали инициативу, после чего начались переговоры советской Федерации футбола с ФИФА, шедшие, выходит, без малого три года.
С середины 70-го Яшин на поле, как известно, не выходил. Из-за чего подготовку к майской игре пришлось форсировать. Ощущение того, что больше игр не будет, не могло, несомненно, не наложить отпечаток.
Теперь время перейти к своеобразному «положению» о встрече 27 мая. Высказано было поразительное условие: Яшин сам называет состав команды гостей! Так какой же она должна была быть? Сохранилась статья Л. И. Яшина в журнале «Спортивная жизнь России» (№ 5, 1971 год). Обратим внимание на время: как раз май. 27-е число грядет. А виновник торжества рассуждает.
Здесь важно: сам рассуждает. Без записчиков и помощников. Внимательно просмотрим «врез», предшествующий публикации: «Со многими выдающимися мастерами кожаного мяча прощался советский зритель, но расставание со Львом Яшиным особенно грустно. С этим именем связана целая эпоха советского футбола, дни его взлетов и славы. Вратарь сборной мира и Европы, олимпийский чемпион, чемпион континента, Яшин воплотил в себе лучшие черты советского спортсмена — виртуозное мастерство, трудолюбие, беспредельный патриотизм.
В честь расставания с великим вратарем намечено провести показательный матч между сборной мира и родной командой Яшина — московским „Динамо“. Назначена даже предварительная дата этого матча — 27 мая. Ведутся переговоры о составе сборной, и сейчас еще трудно сказать, кто в нее войдет.
— Вне зависимости от этого, кого бы вы лично выбрали в символическую сборную мира? — спросили мы Льва Ивановича.
— Дайте время подумать, — попросил он. И вскоре в качестве ответа прислал эту статью».
То есть можно сказать: Яшин, подлинник. В таком случае хорошо бы ознакомиться с критериями, ставшими для него основополагающими при выборе участников наиглавнейшего поединка. Отвергнув не без труда идею пригласить всю сборную Бразилии, вратарь упорно размышляет именно о сборной мира. «Как ни парадоксально, — звучит голос великого спортсмена, — первое условие — наличие большой любви к игре и того, что поэты называют вдохновением. Только тот, кто способен годами сохранять трепетность ожидания каждой встречи, для кого, несмотря на ранги, звания, заслуги, опыт, — любой матч — это праздник, радость, кто до последнего дня сохраняет в себе мальчишескую жадность к мячу, достигает настоящих высот. Ибо футбол весь соткан из творчества и не терпит ремесленничества ни в каком виде». Последняя фраза произнесена запальчиво и сердито. Следующее характерно: голкипер фактически закончил, именуется вполне официально начальником, а насколько он моложе не покинувших пока поле! Дальнейшие размышления заслуживают не меньшего внимания: «На второе место я поставлю технику. Виртуозную технику. Но она непременно должна сочетаться с высокими бойцовскими качествами, огромной работоспособностью и скоростью». Дорогое же, заветное, прибережено: «И еще одно, может быть, самое главное: интеллект. Большой мастер должен быть мыслителем, уметь непрестанно думать на поле, правильно оценивать тактическую обстановку, делать, подобно гроссмейстерам шахмат, самые сильные, самые неожиданные, самые острые ходы. Примитивность тактического мышления способна свести на нет многие другие достоинства».
Перед нами ясный, принципиальный подход.
И кого же Яшин мечтал увидеть в своей сборной? Прежде всего, это вратарь из Англии Гордон Бэнкс, которого в 1966 году назвали «номером один» чемпионата мира — вместо него, Яшина. И Лев невозмутимо ставит в ворота конкретно Гордона, а не южноамериканца Мазуркевича. Тот всё же дублер.
В защите, понятное дело, старый товарищ, немец Карл Шнеллингер, замечательный итальянец Джиачинто Факкетти и капитан британцев на первенстве 1966 года Бобби Мур.
Дальше — просьба сосредоточиться.
Яшин прислал статью в журнал не раньше апреля 71-го. И считал, получается, что в сборную его мечты должны войти и соотечественники: армеец Альберт Шестернев, спартаковец Галимзян Хусаинов, а также тбилисский динамовец Слава Метревели.
Заметим, речь идет не о 1968 годе, когда всё начиналось. Получается, формат сборной ФИФА изменен и пожелания Яшина не явились в результате, скажем так, решающим фактором?
Да, и с этим стоит смириться. Насыщенный график выступлений чисто технически не может позволить собраться в один день и час по воле одного, пусть и уникального человека.
Вернемся, однако, к составу сборной лично от Яшина. Очень он хотел видеть у себя на празднике бразильца Карлоса Альберто и, конечно, Франца Беккенбауэра и Вольфганга Оверата хавбеками. Пять лет назад оба немца, особенно Франц, доказали класс в Великобритании. А их английский коллега по амплуа стал чемпионом. «Диспетчер сборной Англии, — напоминает Яшин, — Бобби Чарльтон (1937 года рождения) из „Манчестер Юнайтед“ — один из всё видящих и всё умеющих футболистов». После же неизбежного перечисления достижений Бобби Лев заметит как-то уж очень лично: «Хочу добавить, что это очень простой и скромный в жизни человек, прекрасный товарищ».
Также Яшин желал бы увидеть исторического футбольного соперника итальянца Алессандро Маццолу, чемпионов мира Мехико — левого полузащитника Ривелино и форварда Жаирзиньо, изумительных венгров Ференца Бене и Флориана Альберта, югослава Драгана Джаича, открывшегося публике в 68-м году, и противника еще по году 64-му испанца Амаро Амансио. И, конечно, Пеле. «К нему, — добродушно повествует Яшин, — лишь одна „претензия“: хочется бесконечно видеть его, любоваться его игрой».
Надо признать: названы лучшие на планете игроки. Разве что Уве Зеелера Яшин в состав включил, а не Герда Мюллера. Так ведь он (и это прекрасно!) человек, а не компьютер. Да и сборная его, а не чья-либо.
А теперь посмотрим на тех, кто оказался на поле Лужников 27 мая. Перед взорами переполненного стадиона из названных предстали только Чарльтон, Мазуркевич, Факкетти, Джаич. Всё. С остальными не получилось.
И боже упаси кого-то в этом винить или подозревать. Пеле, допустим, сообщил, что его «Сантос» 26-го числа играет в Боливии, просил перенести прощание на месяц. Беккенбауэр только вышел из больницы (камни в почках), какой там футбол. Англичан, всех разом, решила не отпускать с какой-то стати родная федерация. Заняты, мол, они: Бэнкс, Чарльтон и Мур. В. А. Гранаткин, вновь к тому времени руководитель советского футбольного ведомства, предположил: британцы охотно принимают гостей у себя на предмет собственных юбилеев и не желают выезжать на континент к кому-либо. Вот и в Бразилии их в 1968 году, между прочим, не было. И в Москве, пора уж сказать, Мур и Бэнкс не объявились. Претензий к замечательным мастерам нет — и быть не может. Одно только: как же Яшин радовался приезду Бобби Чарльтона! Ведь перед матчем всех обнимал сердечно — британскому «прекрасному товарищу» еще и что-то благодарственное успел на ухо шепнуть. А красную повязку капитана сборной мира он перед матчем передал непосредственно в английские надежные руки. Уместно процитировать и самого Бобби, сакцентировав внимание на одном слове: «Очень доволен, что успел приехать в гости к Яшину». Успел. В этом — Чарльтон. В этом — Яшин. В этом — футбол и его люди.
Каждого из приглашенных Лев Иванович лично встречал в аэропорту. В то время очень любили показывать встречи-проводы членов политбюро. Затем в газетах описывался весь ритуал с полным списком встречавших-провожавших. Так вот: виртуозы большой игры приехали, как бы то ни было, конкретно к Яшину, а не к лидерам страны победившего социализма. Он и встречал гостей. Как воспитанный хозяин. И превосходно смотрелся в данной роли.
В чем еще прав В. А. Гранаткин: «московская» сборная выглядела представительнее «бразильской» команды ФИФА образца декабря 1968 года. Да, не приехали Альберт и Бене, зато в строю оказался блистательный поляк Влодзимеж Любаньский, умница болгарин Христо Бонев, чехословацкий диспетчер Ладислав Куна и его земляк вратарь Иво Виктор, вышедший во второй половине и не пропустивший. Не приехал Шнеллингер? А чем его соотечественник Шульц хуже? И как же взорвался стадион, услышав: Герд Мюллер! Непревзойденный голеадор находился в расцвете сил и не скрывал, что очень желает забить Яшину. О чем честно доложил Льву Ивановичу лично. Тот осознал меру опасности и попросил Муртаза Хурцилаву (наши решили выставить не московское «Динамо», а сборную общества: грузины и украинцы тоже приняли участие) особо следить за немцем.

Вот мы и подошли к серьезному вопросу: был ли матч «постановочным»? Так ведь и второй вопрос задать можно: а что вообще считать постановкой?
Тогда же, 30 мая 1971 года, в «Футболе-Хоккее» Л. И. Филатов исчерпывающе всё объяснил: «Перед матчем гадали, будет ли он „постановочным“ или настоящим. Пожалуй, теперь мы можем ответить, что он был и тем, и другим. Да, конечно, в нем не ощущалось неотступного азарта, обе стороны были подчеркнуто деликатны и дружелюбны. Иначе в этом случае и быть не могло. Но одновременно в матче мы смогли увидеть немало интересного в чисто футбольном отношении, целый ряд эпизодов доставил удовольствие. Смотрелся увлекательно. Словом, хороший футбол мы увидели».
Что же получается: «хороший футбол», а без «неотступного азарта»? Да нет, Лев Иванович Филатов опять прав: не было грубости, ставшей к тому времени, к сожалению, нормой на зеленом газоне. И другой Лев Иванович, Яшин, в «Советском спорте» 29 мая с некоторым, как видится, облегчением подчеркнул: «Очень доволен молодыми динамовцами, поддержавшими меня в игре, с достоинством, честно, корректно (курсив мой. — В. Г.) сыгравшими с лучшими футболистами мира. Результат? Что ж, результат самый подходящий. Никто не будет в обиде».
Так как же получились те никому не обидные 2:2? Стоит признать с ответственностью: Мюллер слов на ветер не бросал. Нет, он не забил. Но был невероятно близок к желаемому, угодив в перекладину на 19-й минуте. Бобби же Чарльтон вновь «успел» (где защита?) и добил метров с десяти. Вроде уж наверняка. Ан нет! Яшин с юношеской резвостью метнулся в правый от себя угол и спас. В который раз? Судя по всему, в последний. Именно этот сейв постоянно крутили по телевидению в 90-е годы. Ничего не скажешь: здорово. Все трое — молодцы!
Динамовцы (среди которых оказался, пусть и на 20 минут, завершивший выступления Игорь Численко: вновь хвала яшинской деликатности) в первом тайме повели в два мяча после мастерского удара Хмельницкого и выстрела с дистанции Сабо, когда Мазуркевич не выручил. Гости, кроме эпизода с Чарльтоном, имели на счету хороший удар Мюллера, больше ничего стопроцентного не соорудив. А на выходах Яшин выглядел безупречно.
В начале второго тайма, на 51-й минуте, Яшин установил мяч на углу вратарской. Подозвал судью. И пошел через всё поле под громовые овации трибун в раздевалку. Он шел, чуть ссутулившись, походкой уставшего на работе человека. Закончилась его смена. И другой не будет. Он перешел до травинки знакомое поле, будто жизнь еще раз прожил. Владимир Пильгуй двинулся навстречу. Вратари встретились, обнялись. И один отправился на поле Лужников (между прочим, вопреки непонятной легенде, никаких перчаток Яшин Владимиру не передавал), а другой — досматривать игру по телевизору, как говорится в книге «Счастье трудных побед». Правда, журналист Борис Левин в составленном им же сборнике «Лев Яшин в воспоминаниях современников» добавляет нюансы как очевидец: «Пропуск с грифом „проход всюду“ позволяет миновать тройной кордон контролеров и дружинников. Яшин сидит в кресле, голова опущена на грудь, а с подлокотников кресла свисают мертвые, как плети, руки, руки творца игры. Какие чувства одолевали Льва Ивановича в эти минуты, знает только он: великий вратарь простился с футболом, делом своей жизни». По мнению Левина, он «не видел» и «не слышал», как счет стал 1:2, затем сравнялся. Очевидцу, конечно, виднее, однако поверить, что Яшин не интересовался ходом матча и работой молодого преемника, — трудно. Скорее всего, он внимал происходившему чисто автоматически, профессионально, даже думая о своем.
А затем прозвучал финальный свисток, и Льва Ивановича, уже в цивильном костюме, понесли на руках участники незабываемой встречи. «Спасибо тебе, моя страна! Спасибо тебе, мой народ!» — прокричал он на весь мир.
Ну что же, страна успела наградить в некоторой суматохе перед матчем орденом Трудового Красного Знамени. Что хорошо, бесспорно (планировалась-то поначалу вообще Почетная грамота), хотя с подлинными заслугами всё равно несопоставимо. Думается, эти заслуги и не оценить в принципе. Впрочем, вот тогда бы, 27 мая, на стотысячных, забитых под завязку Лужниках и перед глазами многомиллионной телеаудитории назвать его по заслугам — Героем Социалистического Труда — было бы верным шагом. Не додумались.
Потом в раздевалке он бережно, по-отечески утешал расстроенного Володю Пильгуя. И как-то вдруг перешел в другое состояние. Незаметно. Вроде только что брал на поле мяч от Чарльтона — и уже солидный, степенный, мудрый наставник перед нами. Со стороны тот переход смотрелся необыкновенно гармонично. Быть может, он к нему был настолько готов?
Вопрос неоднозначен. И займемся им в заключительной главе.
Впрочем, стоит еще раз вернуться к матчу. Суть в том, что для нашей тогдашней страны это была сенсация. Подобные торжества стали нормой во время поздней перестройки. В 71-м же году в разгар холодной войны такое зрелище смотрелось невероятно. Надо понимать: и советскому человеку было непросто выехать за рубеж (даже в соцстрану), и иностранных граждан в Стране Советов не очень ждали. «Железный занавес» — не выдумка и не шутка. А тут к одному товарищу — пусть и коммунисту, пусть и известному всей планете — приезжает группа граждан не только из братских государств. А если из них кто расист или «зоологический антикоммунист»? Представляете, сколько хлопот свалилось на наши службы безопасности? Причем едут те люди «из-за бугра» не выгодный контракт подписывать, а просто, видите ли, поиграть в футбол! И перед матчем выступает глава ФИФА сэр Стенли Роуз. И на трибунах яблоку упасть негде.
Всё из-за Яшина. И все — к Яшину. Это был прорыв к новому без преувеличения, мышлению.
В книге «Счастье трудных побед» есть момент, когда участники прощальной игры идут по ночной Москве и кто-то, кажется, Чарльтон, вдруг произносит: «Как хорошо!»
Если бы этой сцены не было, ее, что называется, надо было выдумать. Потому что это «хорошо» витало в воздухе — густом, напряженно-тревожном тогда. Потому что умные, мастеровитые мужчины сумели договориться, сдружиться без политиков и где-то вопреки им. Потому что Яшин, с его природной чуткостью, ясностью ума, естественностью, неподражаемой добротой и честностью, стал центром притяжения, символом объединения тех, кто автоматически помещался по разные стороны баррикад.

БЕССМЕРТИЕ

Справедливости ради стоит сказать, что 31 августа состоялся еще один прощальный матч Льва Яшина. Произошло это в Риме, где встретились ветеранские сборные Италии и остального мира. Правда, во имя той же справедливости нельзя не добавить: в обеих командах на поле вместе с действительно повесившими бутсы на гвоздь мастерами (Сивори, Бониперти, вратарь Буффон — у итальянцев, австрийцы Коллер и Оцвирк у их противников) оказались и просто классные исполнители: Маццола, Доменгини, голкипер Альбертози — в составе хозяев; чемпион мира Тостао, португалец Колуна — у гостей. Впрочем, дело не в этом. Просто представьте картину: в некой стране проводятся проводы великого вратаря — только из вовсе другого государства. Допустим, у нас в России организуется прощальный поединок того же Джанлуиджи Буффона (родственника вышеупомянутого Лоренцо Буффона) с приглашением иностранных «звезд», и народ собирается на трибунах, а затем не отпускает любимого вратаря после дебютных 15 минут игры, как, в частности, и получилось с Яшиным.
С Буффоном или еще с кем в России ничего похожего произойти не могло и не произойдет. Обычно-то говорим: кто мог предположить безумные, чудесные достижения 40 лет назад. Те же телевизоры, телефоны, компьютеры — мало ли что. Здесь всё наоборот: смахни четыре десятка лет — и встретишься с невозможным ныне чудом.
Ну а после всех торжественных церемоний началась совсем иная жизнь. Новая. Поле он покинул навсегда, даже за ветеранов не выступал. А работу в обществе подыскали — начальником футбольной команды «Динамо» (Москва). Еще в декабре 1970-го Лев Иванович объяснял журналисту В. Н. Винокурову, как он понимает суть предстоящей деятельности: «Прежде всего, мне очень хочется помочь Константину Ивановичу Бескову, которого я очень уважаю как человека и как специалиста, в создании такой команды, чтобы все могли ею гордиться. За последние годы и особенно в этот год сделано много, но предстоит сделать еще больше».
Кажется, что это говорит скорее капитан команды, а не ее руководитель. В. Н. Винокуров сверхточно увидел «промежуточность» состояния Яшина в начале следующего, 1971 года: «Он приходит теперь на тренировку без спортивной сумки. Но он в раздевалке, когда ребята готовятся к занятиям, и тогда, когда они возвращаются с занятий. Он еще чувствует себя игроком, еще не залечена последняя травма. Но уже больше не стоит оглядываться назад. Он на том берегу, с которого надо брать новый старт, от которого начинается новый путь. И он наверняка найдет, с чем и как пройти его».
Да, у него палец тогда не сгибался из-за перелома. А всё равно автор прав, говоря о новом пути. Осенью Яшин окончательно перебрался «на другой берег». В смысле у московского «Динамо» появился полноценный начальник команды.
Необходимо подчеркнуть: руководство поступило по отношению к Яшину вполне достойно. Он отдал клубу два с лишним десятка лет, авторитет гигантский — и у игроков в том числе. Так кому, как не ему, занять эту должность?
Другое дело, что сами «начальственные» функции изначально весьма размыты. Он обязан заниматься в команде воспитательной работой — и выполнять хозяйственные обязанности одновременно. Выходит, грубо говоря, комиссар с завхозом в одном лице. Плюс добавляется и общение с непосредственным куратором. То есть всего много, а ухватить прочное и конкретное — нелегко. Получается, и должность нужная, и «широкий фронт работ» имеется, однако возможностей для творческого роста нет. Смотрите, сколько в СССР тренеров выросло! А как насчет начальников команд? Припоминается только Н. П. Старостин, но и это случай, когда не место красит человека, а человек место.

Возможна ли была какая-то иная работа для Яшина? Не удивляйтесь: Владимир Маслаченко еще в 1969 году заявил о необходимости тренера вратарей в каждой уважающей себя команде. В случае с лучшим футболистом Европы-63 заманчиво смотрелось открытие целой всесоюзной школы его имени. В конце концов, в Советском Союзе очень успешно функционировали шахматные школы М. М. Ботвинника, Т. В. Петросяна, В. В. Смыслова. С Яшиным на эксперимент в масштабах всей страны не решились. А должность клубного наставника голкиперов, полностью подчиненного главному тренеру, и впрямь виделась мелковатой для такого гиганта.
Тем не менее Яшин работал, делал, что возможно. Жить ведь футболистам «стало лучше, стало веселее». Запросы у мастеров кожаного мяча стали другие: квартиры новые, автомобили качественные, зарплата с премиальными, поездки зарубежные тоже необходимы. Любительский, одним словом, спорт. А кто же, как не знаменитый человек, те скромные блага обеспечит? Возникает и попутный вопрос: как же, пробив молодым людям означенные радости, заниматься затем их непосредственным воспитанием? Неувязка получается .
Что же до дел сугубо динамовских, то помогать Бескову Лев Иванович смог только до конца 1972 года. Потом Константина Ивановича убрали из команды. Причем после самого серьезного на тот момент успеха отечественных клубов на международной арене — выхода в финал Кубка обладателей кубков 1972 года. Одноклубники из Киева и Тбилиси, честь им и хвала, позднее сделают последний шаг и завоюют тот приз (украинцы — дважды), но москвичи были и остались первопроходцами. К тому же будущие победители не испытали такого кошмара в финале, как столичные футболисты.
Завершающий поединок Кубка кубков в Барселоне между шотландским «Глазго Рейнджерс» и нашими земляками проходил большей частью с преимуществом соперника.
Бесков позднее признал собственные ошибки при выборе состава. И к 49-й минуте британцы заслуженно вели 3:0. Однако игра продолжается 90 минут, старший тренер москвичей, бросив в бой Эштрекова и Гершковича, добился перелома. А за четыре минуты до финального свистка Маховиков сократил разрыв до минимума. Тут пьяные шотландские болельщики и вылезли на поле. Уже во второй раз. (Первый был после дебютного успеха «Глазго».) Полиция попыталась очистить газон. Начались столкновения. Когда же порядок не без труда восстановили, атакующая советская волна была сбита и «рейнджеры» спокойно довели финал до победы. «Мы добились бы успеха, — сказал Лев Яшин корреспонденту ЮПИ, — если бы болельщики не выбежали на поле. Эта толпа состояла из пьяных и не контролирующих себя людей» («Советский спорт», 26 мая 1972 года).
Динамовцы, отдадим должное воспитательной работе, вели себя по-мужски, не отвечая на провокации. А затем подали протест. То есть как раз начальник команды Лев Яшин его и подавал: матч предлагалось переиграть. Бесков не возражал и против Барселоны — при условии обеспечения элементарного порядка. Но Дисциплинарный комитет протест отклонил. Яшин обратился в Апелляционный комитет. Вновь отказ. «При этом „Глазго Рейнджерс“, — напоминает В. Ф. Асаулов в книге „Лев Яшин. Русский гений“, — на два года исключили из всех соревнований. Переиграть нельзя помиловать!»
История действительно возмутительная. Не умаляющая, подчеркнем, лучшего на тот момент результата советских клубов в еврокубках.
А Бесков все-таки покинул родной клуб. Яшин ничем не мог помочь: недовольство шло от значительной части футболистов, уставших от трудного характера мэтра и высоких тренировочных нагрузок. Ну и, совсем для очистки совести, стоит заметить: в чемпионате бело-голубые упали до десятой позиции. Понятно, за Кубок кубков боролись, на нескольких фронтах бились — так ведь и руководство можно понять. Даже в целом не соглашаясь с ним.
Яшин проработал начальником команды вплоть до октября 1976 года. Нельзя не отметить: в этот период динамовцы выглядели очень хорошо. В 1973 году — третье место, на следующий год — шестые, чтобы, чуть отступив, совершить решающий бросок. В 1976 году в так называемом «весеннем» однокруговом чемпионате страны москвичи под руководством сменившего Г. Д. Качалина (он трудился в 1973 и 1974 годах) А. А. Севидова и Л. И. Яшина завоевывают золотые медали!
Известно, что многие недооценивают тот усеченный турнир, мотивируя это участием в нем, например, фактического дубля киевского «Динамо», так как основа принадлежала сборной и, по мудрой идее, отдельно готовилась к чемпионату Европы и Олимпийским играм в Монреале.
Но при чем здесь москвичи? Всякий имеет право выставить хоть третий состав, хоть молодежный, если нет желания бороться за первое место. К тому же с таким раскладом любой отказавшийся от участия сможет затем рассказывать, как бы он всем показал, если бы захотел… Второй аргумент скептиков — дистанция в один круг коротковата. Пожалуй. Однако никто не мешает подсчитать суммарное количество очков в двух первенствах 1976 года — «весеннем» и «осеннем». Получаем: «Динамо» (Москва) — 38 очков, «Динамо» (Тбилиси) и «Карпаты» (Львов) — по 35, «Торпедо» (Москва) — 34 очка.
Конечно, чемпионом всего 1976 года мы бело-голубых назвать не имеем права. Но о превосходном сезоне надо заявить во всеуслышание. И главное: Яшину есть чем гордиться за время, проведенное в ранге начальника команды.
Несомненно, нельзя тут обойти вниманием ужасный случай с динамовским центрфорвардом Анатолием Кожемякиным. Талантливейший игрок безвременно погиб. Жуткая, бессмысленная смерть 21-летней надежды всего советского футбола.
«Первым, кого я увидел на следующий день, — рассказывал Олег Кучеренко в 1999 году (еженедельник „Футбол“), — войдя в подтрибунное помещение динамовского стадиона, был Лев Иванович Яшин, который к тому времени уже был начальником футбольной команды московского „Динамо“. Как сейчас помню, на нем лица не было. Поздоровались, а на дежурный вопрос: „Как дела?“ — ответил: „Плохо, всё очень плохо…“ И отошел, явно не желая продолжать разговор. А спустя каких-то два часа Яшин в раздевалке сообщил футболистам, что Анатолий Кожемякин погиб. Это повергло всех в шок. Оказалось, что в тот день он вместе с приятелем вошел в лифт, чтобы спуститься вниз. Лифт, однако, застрял между этажами. Он был старой конструкции, двери в нем открывались не автоматически, а рукой с помощью ручки. Стали нажимать на все кнопки, но лифт не двигался. Тогда решили выбираться самостоятельно. Приятель каким-то образом пролез через имевшееся пространство, а когда то же самое попытался сделать Кожемякин, лифт тронулся…»
Яшин всё сделал по-военному: зная о беде, молчал весь матч (а какими бы были Толины товарищи, узнав до) и сообщил молодежи об утрате через два часа, когда игра закончилась. И, конечно, нельзя считать гибель Кожемякина причиной ухода Яшина с поста начальника команды. Кошмарный эпизод произошел в октябре 1974 года, а на работу в Управление футбола он перешел через два года. Н. П. Симонян рассказывает, что, узнав о вакансии, сразу же предложил кандидатуру старого товарища еще по Мельбурну. Полностью должность называлась так: заместитель по воспитательной работе Управления футбола Спорткомитета СССР. Сразу скажем: оказался Лев Иванович среди единомышленников. О Симоняне уже сказано, а еще в общественном тренерском совете заседали Г. Д. Качалин, М. И. Якушин, А. П. Старостин, Б. А. Аркадьев. Те, с которыми говоришь на одном языке. Да и саму Федерацию футбола тогда как раз возглавлял Б. А. Федосов, тот самый известинец, замечательный журналист, постоянный поклонник Яшина.
Всё так. Но уж очень он любил то, чего сейчас лишился: ворота, поле, трибуны, мяч, а также звуки, запахи, голоса, улыбки — всё то, что связано с игрой в футбол, начинавшейся маршем Матвея Блантера. Конечно, сам уже не играл — начальник. Так всё одно рядом с газоном располагался. Шаг ступи — и ты снова там, с ребятами из московского «Динамо». Словно и не уходил никуда.
Теперь такого не будет. Надо сидеть в конторе и подписывать документы, отвечать на письма, вообще реагировать на происходящее вокруг исключительно из кабинета. Однако и на новом месте Яшин приносил, безусловно, много пользы. Свидетельствует А. А. Парамонов: «Тогда существовало правило обязательно реагировать на письма в определенный срок, а они в федерацию шли пачками. Причем писали порой даже не любители футбола, а просто граждане по каким-то не связанным со спортом проблемам. Некоторые послания были переадресованы в федерацию из ЦК КПСС, попадались и назойливые авторы, буквально бомбардирующие письмами. И если кто-то из них никак не удовлетворялся ответом и слал повторные письма, их передавали Яшину. Его подпись на бланке федерации имела магическое действие — бомбардировка прекращалась. Но магия, конечно же, кроется в том, что Яшин умел разъяснить ситуацию и ответить по существу».
Товарищ Яшина по «золотой» олимпийской сборной 1956 года, несомненно, прав. Многие недооценивают или забыли тот факт, что в 1972 году Лев Иванович закончил Высшую партийную школу, где проучился пять лет. Учился наравне со всеми, нагоняя материал, когда возвращался после сборов, турниров, игр чемпионата Союза. И специфика названия не должна смущать: это было полноценное высшее образование советской эпохи. А учитывая жизненный опыт и доскональное знание предмета — то есть футбола, — толково ответить на любое письмо он мог без сверхусилий.
Вместе с тем магия личности тоже имела место. Представьте себе советского человека, который получил автограф Яшина плюс его собственноручный текст.
Всё, считай, что жизнь удалась.
В 70-е годы он становится советской публичной фигурой. При этом сам вратарь ничего подобного, естественно, не желал: о его феноменальной скромности речь впереди, а личная порядочность многократно подтверждена в предыдущих главах. Тут иное дело.
Советский футбол в начале 70-х вступил в затяжной кризис. Чемпионат разъедали договорные игры. Футболисты, чье лживое любительство стало притчей во языцех, забыли о верности клубу (меняли их за сезон по три раза). В команды мастеров вкладывались большие бюджетные деньги (а какие тогда еще можно было представить?), игроки могли позволить себе жить на порядок лучше среднего гражданина Страны Советов . Скандалы с «нарушениями режима» стали нормой.

Результатом всего вышеперечисленного стало падение сборной страны до статуса европейского «середняка» — и это после «золотого» 60-го! Команда не сумела пробиться на чемпионаты мира 1974 и 1978 годов, провалила чемпионат Европы-76 и — самое обидное — монреальскую Олимпиаду того же года: «бронза» на том уровне не смотрится каким-либо достижением. Клубная же удача киевского «Динамо» носила региональный характер. К тому же обладатели Кубка кубков и Суперкубка 1975-го на следующий год почти в полном составе никак, опять же, не проявили себя в первой сборной.
Яшин и его друзья наблюдали за совершавшейся катастрофой с нескрываемой болью. То была искренняя реакция настоящих спортсменов, фанатично преданных обожаемой игре. В общем-то, Лев Иванович еще после чемпионата мира-70 прозорливо высказался об отсутствии новых талантов и отходе от победных традиций. Многое он понимал. Гораздо больше, нежели казалось со стороны.
Но и советские идеологи были профессионально подкованы. Футбол оставался по-прежнему чрезвычайно популярной игрой. Успехов что-то не было.
Значит, нужно поднимать, укрупнять, ретушировать прошлое. Фигура Яшина идеальна. Прежде всего, он и вправду замечательный человек (пропагандисты тоже люди): добрый, спокойный, лишенный любой «звездности». Коммунист. До триумфа Олега Блохина в 1975-м — единственный наш обладатель «Золотого мяча». Про Олимпиаду и Кубок Европы также никто не забыл. И наконец: страшной силы популярность за границей.
Всё названное и позволило начать и успешно проводить работу по созданию рядом с живым, хотя и не слишком здоровым Яшиным символа самой системы. Выяснилось, что, если голкипер блеснул мастерством, — это «по-яшински». Ошибся — «отошел от яшинских традиций». Между тем лично-то, мы видели, Лев Иванович никого не тренировал, школы его имени и с ним во главе так и не создали. А «советская вратарская яшинская школа» вдруг возникла.
То есть о ней объявили и энергично внедряли заявленное в слове и на бумаге в народное сознание.
Яшин не спорил и не протестовал: бесполезно было. Наоборот, не отказывался от поездок по стране, встреч с молодежью, детьми. Выступал в прессе и на телевидении. И правильно делал. Непосредственное общение с людьми не заменить ничем. Ведь одно дело прочитать о знаменитом человеке, другое — встретиться и поговорить.
…Взорвался он уже в позднюю перестройку. В интервью с главным редактором журнала «Физкультура и спорт» И. Ю. Сосновским решили не обходить никаких острых тем и опубликовать текст беседы без лакировки. Одно из центральных высказываний Яшина стоит привести и запомнить:
«Критика и самокритика звучат всё тише и тише, а вот привычка кричать о малом успехе и молчать о неудаче — остались».
Но особо символичной стала тема курения. «И даже напишете, — вскричал Яшин, — что всю свою спортивную жизнь я курил? Вы знали об этом?» — «Да, знал», — отвечает журналист. «Так почему же ни вы, ни ваши коллеги прежде не написали, что я курю и тем самым подаю дурной пример молодым футболистам?» Игорь Юрьевич честен: «Посчитал, что это станет дурным примером вообще». И Яшин горестно продолжает: «Вот и спортивные начальники стыдливо отворачивались, когда видели меня с сигаретой. Особенно после того, как я был признан лучшим футболистом Европы и защищал ворота сборной ФИФА в матче века в Англии». Здесь главный редактор всё же берет бразды правления в свои руки: «Как же вы, человек волевой, преданный спорту, не заставили себя бросить курить?» И — ответ потрясающей искренности и естественности: «Потому что дураком был». Дальнейший текст опустим: история про бессонные ночи на заводе, махорку, чтобы не заснуть, — уже приводилась.
Сейчас важнее другое. Понимаете, это живому Яшину курить можно, а слепленному символу — никак нельзя. Рядом с прекрасным, обаятельным человеком вырастает «человек с плаката». Настоящий же мучается, заново всё переживает, кричит даже и вон как себя судит — нарисованному такое не дано.
Ко всему прочему, система, сполна используя его славу и авторитет, продолжала (парадокс!) относиться к нему как к обычному гражданину. Популярнейший в 70–80-е годы артист Вадим Тонков (Вероника Маврикиевна в дуэте с Авдотьей Никитичной — Борисом Владимировым), друживший с семьей Яшиных еще с 60-х, рассказывал, как где-то в конце 70-х и точно 8 марта, в день рождения Бориса, за дружеским столом с нетерпением ждали Яшина. А он так и не приехал. Валентина Тимофеевна потом позвонила и сказала, что Лев задержался за границей. Причины Яшин затем объяснил лично:
«Самолет вылетел из Испании вовремя. Сделал посадку в Париже, а далее я должен был пересесть на наш самолет, вылетающий в Москву. Но его не оказалось. И вот я в Орли, роскошном аэропорту Франции, наслаждаюсь современной архитектурой. Но без копейки… простите, без франка денег…» За помощью советский гражданин обратился в советское же посольство. И услышал незабываемое: «А чем мы можем вам помочь, товарищ Яшин? — очень вежливо спросили у меня. — Такой статьи расходов нет, поэтому, извините, мы бессильны оказать вам какую-либо услугу».
Остановимся немного. Тем более что дальше в посольстве бросили трубку. А Яшин остался один в замечательном аэропорту Орли. Во что решительно не хочется верить! Ведь звонил не Петров или Сидоров, а всемирно известный соотечественник. В голове не укладывается, что некий клерк попросту откажется с ним разговаривать. Однако не верить умному, талантливому Тонкову нет никаких причин. Поэтому вернемся к Яшину:
«Страшно хотелось пить и, что чрезвычайно странно, в то же время есть… Я ругал себя за свою ненужную интеллигентность и скромность, уж не знаю, как ее назвать… Если бы я попросил этого чиновника из посольства, он, возможно, пригласил бы меня хотя бы позавтракать (или не пригласил). На обед я, безусловно, не рассчитывал».
Что говорить, той «интеллигентности и скромности» позавидовал бы и XIX век. Сегодня-то почти любой поинтересовался бы фамилией занятого чиновника. А уж Яшин в конце 70-х с его знакомствами и статусом карьеру вежливого советского посланца мог элементарно завершить. Ничего подобного:
«Я совсем уже потерял надежду на глоток воды и кусочек хлеба, когда ко мне подошли незнакомые люди и без излишней назойливости узнали, тот ли я, на кого так сильно похож. В голове моментально пронеслись всякого рода наставления о возможной провокации, о гордости советского человека за свою Родину…
— Помните, — говорили мне каждый раз перед отъездом за границу, — у вас дома остаются жена, дети…
Но всё вышло гораздо проще и приятнее, чем казалось несколько минут назад. Такое впечатление, что они знали о всех моих злоключениях и готовы оказать мне любые услуги. Если я буду настолько любезен, что не откажусь сфотографироваться с некоторыми экспонатами фирмы „Адидас“…» Финал и вовсе счастливый: «Я не только утолил жажду, я прекрасно пообедал, получил деньги (о чем секретно сообщаю вам) и подарки от фирмы, в том числе вот этот спортивный костюм, который, Борька, я дарю тебе на пропущенный мною твой день рождения!»
Костюм был действительно превосходным. «Последний писк моды», как выразился Вадим Тонков. Впрочем, идеализировать воспитанных «адидасовцев» не стоит. Реклама и тогда стоила очень дорого. И оказавшийся в такой ситуации Яшин — огромная для фирмы удача. А вот организовали ее для «Адидас» наши соотечественники. Не проявившие даже элементарного такта. Самолет, вспомним, в самом начале истории тоже исчез без предупреждения.
Предел бестактности по отношению к Яшину на финише 70-х еще не был достигнут. Это случилось у советских чиновников в 1982 году.
Началось с того, что табачная фирма «Кэмел» в рекламных, опять же, целях пригласила Льва Ивановича на чемпионат мира в Испанию. С оплатой всего того, что нужно специалисту на мировом форуме (билеты, питание, проживание и т. д.). Не будем скрывать: Яшин был очень доволен. В кои-то веки удача повернулась к нему!
К сожалению, пошло всё по старому дурному сценарию. Поездку Яшина за счет производителей курева у нас решительно пресекли. С табакокурением боролись всегда — и неистово.
Сказать, что он переживал, — ничего не сказать. Ведь оформить его обозревателем не успевали. Значит — воочию испанские баталии с участием сборной СССР не увидеть. Очень худо. А еще хуже: осознавать отношение к тебе в собственной стране. Н. П. Симонян вспоминал, что Яшин ругался, кричал и находился в явно стрессовом состоянии. Никита Павлович считает, что тогда был нанесен сильнейший удар по здоровью Льва Ивановича, определивший дальнейшие заболевания. Весьма вероятно. Тем более что на чемпионат его в итоге отправили… переводчиком. Председатель Федерации футбола СССР Б. Н. Топорнин являлся серьезным ученым и сам знал языки. Вот вакансия и образовалась. Яшину, разумеется, такая «чуткость» здоровья не прибавила. В Мадрид-то он приехал, а там схватило сердце. Спасибо, верный друг-соперник Ференц Пушкаш оказался рядом: добыл стопку коньяку. Вроде полегчало.
Инфаркт настиг уже в Москве. Затем перенес инсульт — практически на ногах, в больницу не ложился.
Трагедия же 1984 года грянула как гром среди ясного неба. Событие приковало к себе не только внимание Советской страны — всего мира. Ампутация правой ноги повергла в шок самых разных людей. Конечно, у него всю жизнь что-то болело: кроме язвы, и сердце прихватывало, травмы опять же. Ногам, безусловно, тоже доставалось. Однако чтобы резать…
В действительности, иного медицинского решения не существовало.
Итак, началось всё с поездки в Болгарию на прощальный матч Христо Бонева. Летят всё же годы: 13 лет назад молодой одаренный футболист провожал Яшина вместе с другими «звездами» в Москве, а теперь, выходит, состоялся «ответный визит». Затем поехали в Венгрию, на матч ветеранов: Яшин с некоторых пор возглавлял советскую команду «не стареющих душой». 22 сентября в Капошваре отыграли (подчеркнем: Яшин не выступал), и тут нога онемела, жутко заболела. Валентина Тимофеевна потом говорила, что массаж не надо было делать. Всё так. А кто же знал? В общем, отвезли в Будапешт, сделали операцию. Однозначно трудно сказать, насколько удачную. Тромб во всяком случае удалили. Одно непреложно: в Москве, в Институте имени А. В. Вишневского, куда больного потом доставили, у профессора А. В. Покровского не было иного выхода, кроме ампутации: гангрена прогрессировала. Об этой крайней, вынужденной, мере выдающийся специалист и сообщил Яшину. Вратарь, славившийся, ко всему прочему, прекрасной игрой ногами, был краток: «Делайте всё, что считаете нужным».

Шквал телеграмм сочувствия и поддержки со всего света буквально захлестнул. Процитируем послания от известных каждому людей.
И. С. Козловский: «Дорогой Лев Иванович! Вспомним изречение Бетховена: через страдания — радость доброй жизни».
Дино Зофф: «Весть эта потрясла меня. Ты навсегда останешься для меня лучшим из лучших вратарей. Я знаю тебя, твою силу воли и верю, что стремление приносить пользу, стойкость и оптимизм вернут тебя к активной деятельности».
И. Д. Кобзон: «Дорогой мой Лев Иванович! В трудную минуту пусть плечи людей, добрых людей, будут Вам опорой. Среди тысяч плеч обопритесь и на мое».
Хотя и безапелляционное обращение из Тольятти заслуживает внимания: «Дорогой Лев Иванович! В трудную для Вас минуту мы, все шесть тысяч участников турнира по мини-футболу на снегу „Зимний мяч Автограда“ рядом с Вами. Ни один турнир „Зимнего мяча“ не проходил в последние годы без Вашего участия. Мы готовимся к пятому, юбилейному. Не забывайте, что Вы — его главный судья. Верим в Ваше мужество и силу воли. Всегда ждем вас в Тольятти».
Это правда: Лев Иванович три года подряд судил соревнования в автомобильной столице СССР. И как бы сказал незабвенный М. И. Кутузов: «С такими чудо-богатырями — и отступать?»
Нет, конечно. Он и шутил даже: мол, без ноги женщинам его будет легче на руках носить. И про то, что в футбол всё равно уже не играет.
На самом деле, рассказывала Валентина Тимофеевна, невообразимо, конечно, переживал. Особенно сразу после операции. Жена не отходила от него, поддерживала всячески. И благодаря ей, прежде всего, он вернулся к достаточно активной деятельности.
Потому как со стороны официальной забота смотрелась весьма своеобразно. Яшина, для начала, поместили в общую палату: на иной вариант, получается, всей жизнью не наработал. Кроме того, соседями по несчастью оказались молоденькие ампутанты-«афганцы», потерявшие конечности, выполняя «интернациональный долг».
Правду сказать, большего морального испытания для мужчины, в 13 лет вставшего к станку во время войны, которую он вместе со всеми считал последней, — трудно придумать. Ноги уже лишился — теперь бы сердце не отказало. Конечно, принесенным из дома он щедро делился с солдатиками, о которых родина после кардинальных операций как-то подзабыла.
Затем настал «протезный» период. К великому сожалению, в СССР выпускали только то, что Лев Иванович называл «кадушкой». За сходство с бочкой, где засаливают огурцы, помидоры или еще что. Упомянутый аппарат крепился к оставшейся части конечности, и больной в таком виде должен был продолжать существование.
Непосредственно на помощь пришел журналист А. Горбунов, работавший тогда заведующим отделением ТАСС. Яшина перевезли в Финляндию на полный пансион, чего он уж точно не просил. Отдать должное Александру Аркадьевичу и его супруге Светлане за бескорыстную заботу просто необходимо. Но обязательно надо отметить и финнов. Их строительная фирма «Пуолиматка» взяла на себя расходы по обследованию больного и изготовлению современного, удобного протеза. Хотя, кажется, им-то что? Причем, оказывается, не одни жители Страны озер переживали и работали в данном направлении. Вот что писал наш добрый немецкий друг Карл Хайнц Хайманн:
«Беда, свалившаяся на Яшина, произвела на меня удручающее впечатление. Это состояние практически не покидало меня. Чем можно помочь? Эта мысль постоянно сверлила мозг. В „Киккере“ мы опубликовали несколько материалов о Яшине, приободрили его. Я передал ему по телефону фабулу напечатанного. Он поблагодарил за участие и вдруг выпалил: „Когда насмотрелся на мальчишек без рук, без ног в госпитале, цепляющихся за жизнь, мне ныть непристойно. Мне от ‘кадушки’ освободиться — и хоть в ворота становись“».
Выяснив всё про новосозданный термин, Хайманн взялся за дело с немецкой стороны. Оказалось, в Мюнхене делают классные титановые протезы. «Когда рассказал сотрудникам, — продолжал тогдашний главный редактор „Киккера“, — что протез нужен Яшину, все оживились, заговорили о футболе, специалисты постарше принялись вспоминать эпизоды из матчей, в которых блистал русский вратарь. Сделать протез взялись лучшие мастера и слово сдержали.
Если он и получил желанный протез из Хельсинки, то это лишнее доказательство того, что и в Финляндии, и в Германии, и, уверен, в других странах люди готовы были сделать для Яшина всё, что было в их силах, и даже больше».
Но всё равно: любой, самый качественный протез настоящий ноги не заменит. А немалое количество турниров в огромной стране не могло пройти без личного присутствия Льва Ивановича. Вспоминает Марк Михайлович Рафалов, судья всесоюзной категории:
«В марте 1988 года мне довелось провести с Яшиным несколько незабываемых дней. В Самарканде динамовские команды разыгрывали традиционный приз его имени. Там же проводился традиционный сбор судей, который я возглавлял. В Узбекистан Лев Иванович приехал уже тяжелобольным: он лишился ноги, с большим трудом передвигался, а постоянные боли вынуждали его прибегать к бесконечным уколам».
Такое, одним словом, состояние, что и в Москве-то трудно бы пришлось. А он едет туда, где сухо и жарко. И отваживается выезжать вместе с Рафаловым на игры, которые проходили даже не в Самарканде. Тут и врачом не надо быть, дабы понять, чего ему это стоило. Люди, естественно, предлагали отказаться. Фронтовик Марк Михайлович приводит подлинные яшинские слова: «Ну уж нет, — отвечал он. — Так нельзя, любители спорта просили. Они ждут. Я должен ехать». И трогался в путь, и обеспечивал праздник, которым являлось одно его появление в узбекском кишлаке. «На людях держался молодцом», — подтверждает Рафалов. Что уж потом Яшин чувствовал, останется при нем.
«Молодцом» он смотрелся и на грандиозном торжестве, посвященном его шестидесятилетию. В 1989 году такое было возможно и где-то даже естественно. Что ж, Яшин эффектно и неожиданно появился в подаренном ему японском автомобиле, сделал круг почета на переполненном стадионе «Динамо». И матч, последовавший затем (опять сборная мира против сборной «Динамо»), был хорош. Да и как по-другому: ведь на сей раз добрались Беккенбауэр, Карлос Альберто, которых юбиляр мечтал увидеть еще 18 лет назад, а Любаньский и, понятное дело, Бобби Чарльтон будто и не уезжали из 27 мая 1971 года. А еще друг Эйсебио, чемпионы Европы-76 чехословаки Паненка и Добиаш, один из достойных наследников в Европе поляк Томашевский. Да и наши ветераны Пильгуй, Чивадзе, Дзодзуашвили, Козлов, Сабо (как и 18 лет назад), Колотов не могли сыграть плохо.
И сыграли: 2:2. Вместе с тем по атмосфере, чувствам, незабываемости тот праздник никак нельзя поставить в один ряд с маем 1971 года.
И машину пораньше бы подарить можно было, и проявившие уже свой нрав футбольные фанаты освистали поэта Евтушенко, читавшего стихи, посвященные любимому вратарю, и второй матч зачем-то провели действующих динамовцев с только что сошедшими зарубежными ветеранами.
Наступившая эпоха ничего, в общем, не имела против Яшина, но не могла его вместить в себя. Ощущалась некоторая несоразмерность. С его стороны — высота, глубина, мощь. Со стороны обратной — определенного рода растерянность, непоследовательность, суетливость.
Присвоение звания Героя Социалистического Труда и соответствующее награждение безумно запоздали. И дело не в том, что вручать золотую медаль «Серп и Молот» с орденом Ленина приехал не М. С. Горбачев, а второй человек в стране Р. Н. Нишанов. Просто всё вышло поздно. Очень поздно.
Яшин был смертельно болен. Язва, преследовавшая его столько десятилетий, переродилась в злокачественную опухоль. Рак желудка. Нишанов прибыл 14 марта. Лев Иванович, что характерно, и здесь остался верен себе. «Да за что мне такая высокая награда?» — тихо спросил он находившегося у его постели Н. П. Симоняна.
20 марта 1990 года Лев Иванович Яшин умер.

* * *
И всё-таки о бессмертии можно говорить с полным основанием.
Вечно мы привычно повторяем: тот жив пока, о ком хранят память. Масса людей живет в памяти родных и близких. С Яшиным — несомненно так.
Но не только так. Потому что великий вратарь остался в сознании миллионов людей, никак с ним не связанных, нисколько с ним не знакомых, обитающих на всех континентах и в совершенно нефутбольных странах, людей, принадлежащих к разным поколениям, отличающихся друг от друга и цветом кожи, и вероисповеданием, и политическими пристрастиями.
Каждое частное сознание в том миллионном «океане» творит своего Яшина. Его биография прослеживается и анализируется, его высказывания (хотя говорить он не любил) внимательно переслушиваются и перечитываются, с ним советуются, у него учатся. Мысленный диалог с Яшиным абсолютно нормален для тех, кто способен думать, — а таковых, верится, большинство. Однако главное, безусловно, — игра! Слава технике, запись почти любого матча можно найти и посмотреть. И порадоваться присутствию высокого интеллекта в его работе. Что-то похожее можно сказать о разыгрывании шахматных партий корифеев прошлого.
Важно подчеркнуть: изначальный интерес к жизни и творчеству Яшина возник не по указке сверху. Наоборот: существует реальное движение души к подлинной личности, со всеми ее индивидуальными особенностями.
Если говорить о нашей стране (а ею и ограничимся), то возникает логичный вопрос: чем это объяснить? Есть небезынтересное мнение: наличествует общая ностальгия по советской эпохе, и Яшин популярен, как при жизни, именно по указанной причине.
Действительно, он родился, учился, трудился, играл в футбол, занимал руководящие посты в стране под названием СССР. И играл в сборной того государства, прославив его. «Символ советской эпохи»? Бесспорно.
Поэтому пойдем таким путем. Выделим наиболее привлекательные для определенной части населения понятия, связанные с советским временем, и проследим, как они проявляли себя в яшинской биографии.
Ведущий мотив обозначим так: не всё решают деньги. Которые, разумеется, необходимы. А купить и продать, что захочешь, всё-таки нельзя. Вот, например, родина, страна твоя. Ты не осязаешь ее, но работаешь, бьешься, выступаешь — для нее. Не находите: идеальное совпадение с линией жизни Льва Ивановича? Ульяновская степь, две-три нормы в смену — а 14 лет чуть позже исполнилось. Да, с выходом Лёвы на работу в семье появилась еще одна продуктовая карточка. Так во имя Страны Советов он ее тысячу раз отработал! О чем, кстати, косвенно свидетельствует и медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов». А игры за сборную? И не сосчитать, сколько раз хотя бы били его в голову. И сознание он терял — так вставал, как солдат, и продолжал бой. Его отповедь В. П. Антипенку в 1958 году на шведском чемпионате мира является не нервным срывом — высказанной и выстраданной позицией.

Продолжим тему. Что еще «у нас никому не отнять»?
Помните, как говорили: «наш завод», «наш класс», «наш институт» или — «мы всем звеном», «всей кафедрой», «всей базой»? Верность коллективу, где служишь, учишься, работаешь, — приветствовалась и уважалась в народе. А ежели оттрубил всю жизнь на одном месте — получается, большой молодец.
О «Динамо» в жизни Яшина в книге имеется целая глава. Наиболее же интересное заключается в том, что и завод у него также был навсегда один — тот самый авиационный «пятисотый» (сейчас — Московское машиностроительное предприятие им. В. В. Чернышева). И кого-то удивит, что всемирно известный спортсмен, приятельствовавший с Пеле, Эйсебио, Беккенбауэром (список легко продолжить), по-настоящему дружил до самого конца с заводскими ровесниками, ездил с наслаждением с ними на рыбалку и на охоту, никогда не демонстрируя и тени «звездности».
Причем когда он потерял ногу, друзья брали его с собой на зимний лов, соорудив специальные сани с полозьями из титанового листа, позволявшие тащить рыбака по снегу к лунке.
Даже матч провел 18 июля 1979 года за родной завод против студентов Химкинского авиационного техникума. Дело было на озере Селигер, где предприятие испытывало подвесной мотор для лодки. Яшин поехал вместе с коллегами, а тут и химкинцы молодые подвернулись. Почему не сыграть? Вышли. Лев действовал в поле и только при итоговом 3:3 занял место в воротах во время серии пенальти. Победили, как вы понимаете, ветераны. 4:3.
Если вдуматься, похожий матч с друзьями юности против молодежи мог провести, например, и Пеле. Или Марадона. Только с привлечением пишущей и снимающей братии со всего света. Яшин же той интереснейшей игре вообще значения не придал. В. Ф. Асаулов тот факт раскопал.
То есть, широко говоря, с завода вратарь толком и не уходил. И остался для товарищей Лёвой, несмотря на то, что масштаб личности они, умные люди, безусловно, сознавали.
Еще один характерный аспект: семья. Ни в каком советском законе не говорилось, что брак можно заключать только один раз. А вот о семье как о ячейке социалистического общества речь шла. И имелось в виду все-таки, что гражданин создает одну, надежную ячейку и крепит таким образом справедливый государственный строй. Да и в народном понимании распад семьи виделся если не катастрофой, то большой бедой.
История любви Льва Ивановича и Валентины Тимофеевны в этом смысле безупречна в своей типичности. И знакомство то ли в кино, то ли на танцах (будущая супруга помнила, что какой-то парень предложил ей место в темноте кинозала, однако его не запомнила: фильм захватил), и пять лет встреч до свадьбы (при этом Яшин не скрывал серьезных намерений), и молодая суета с переменой фамилии (Валентина в загсе вдруг решила остаться Шашковой, чем взбесила жениха: чуть не рассорились), и свадьба в коммуналке, да еще в Новый год (с 54-го на 55-й), когда гости налегали на закуски, так как жили голодно и бедно, — всё это неотъемлемые черты жизни советского народа. Недаром Валентина Тимофеевна и сейчас повторяет: «Все так жили». Ну и Яшины — как все. И даже при достижении заслуженной известности. Между прочим, такое положение знаменитости в повседневности привлекало и журналистов: тот же еженедельник «Футбол», далекий, понятное дело, от семейной тематики, публикует на первой странице новогоднее фото всех трех Яшиных (Елена еще не родилась): Льва, Валентины и Ирочки на фоне праздничной елки. Это всё к тому, что семья производила (и производит) замечательное впечатление при взгляде с любого расстояния.
А ведь народ понимал: всё могло сложиться не так. Невозможное количество переездов, перелетов, долгие расставания, разнообразные города, заграничные, не забудем, поездки. Где, естественно, есть женщины. Сколько браков разрушилось — и вспоминать не хочется.
Здесь кардинально другая ситуация. Яшин везде, насколько позволяют обстоятельства, едет вместе с супругой. Вспомним ту же Бразилию зимы 1965 года: он же дожидался, пока всё утрясется с женой. А уж когда приходилось отправляться одному… Послушаем Марка Рафалова: «18 июня мы возвращались с мексиканского чемпионата мира домой. Вылет из международного аэропорта имени Кеннеди задерживался. Разговаривая с Яшиным, я посетовал, что жалко уезжать с чемпионата мира, не посмотрев финал. Лев грустно улыбнулся и сказал: „Финал финалом, но ведь у моей Вали сегодня день рождения, и я хочу поскорее прилететь домой“».
Вот так. Кажется, последний чемпионат мира в качестве игрока. И неизвестно, удастся ли побывать на мировом форуме еще. Так нет: жена Валентина превыше всего.
Таким образом, притягательность Яшина как человека советского, думается, разъяснена. Пожалуй, еще два футболиста, соизмеримых с ним в мастерстве, заслугах, вкладе в футбольное искусство — Валентин Иванов и Игорь Нетто — всегда исповедовали те же принципы.
Однако здесь одно существенное различие: ни торпедовец, ни спартаковец не обладали такой оглушительной международной популярностью.
И теперь время поговорить о скромности. В принципе, скромным быть очень легко: в том случае, если ты никому не известен и не нужен. Тогда удобно каждое утро повторять: «Я человек скромный!» — и негромко тем обстоятельством гордиться.
М. И. Мержанов в новогоднем номере «Футбола» за 1966 год в статье «Сочтемся славою…» размышляет, приводит примеры и делает выводы. Классик жанра всегда интересен: «Вот уже много лет я наблюдаю за стойкой и шумной славой Льва Яшина. Она типична для наших известных спортсменов. И если бы меня спросили, что характерно в славе Яшина и как она светится на его лице, я, не задумываясь, сказал бы: поразительным спокойствием и скромностью. Нигде и никогда он не подчеркивал своего превосходства над товарищами, никогда не повышал голос, не кичился своей знатностью. Он владел поразительной славостойкостью».
Хороший неологизм (почему же не прижился?) образца 1966 года. Сначала Дания — далее везде: «В Копенгагене при осмотре паспортов таможенный полицейский чиновник, посмотрев на паспорт Яшина, вскочил, взял под козырек и жестами показал, что для него вход в Копенгаген свободен. Такими жестами ему открывали дорогу в Париж, Лондон, Кардифф… В Париже после вечерней прогулки мы зашли с Яшиным в кафе-ресторан „Модерн палас отель“. Два кельнера, увидев Яшина, бросили подносы, подбежали к Яшину и стали обнимать его».
Ладно кёльнеры с подносами (хотя те подносы их кормят) — так таможенник с родины принца Гамлета и про досмотр забыл: вези, дескать, что пожелаешь! А что Яшин? Да ничего. Славостойкость.
Вновь обратимся к воспоминаниям артиста Вадима Тонкова: «Это было в конце шестидесятых годов. Мы были на гастролях с театром „Комсомольский патруль“ в изумительном городе роз и старых традиций (то есть Баку. — В. Г.). Там же московское „Динамо“ играло с „Нефтчи“.
Вечером после спектакля собрались у Левы в номере. Посидели, слегка выпили за встречу, и в номер пришел, неся аромат винных паров и слегка возбужденный, прекрасный футболист Игорь Численко. Буквально через несколько минут он обратился к нам с речью. Видимо, „наболело“.
— Видите, — он показал на Яшина, — перед вами сидит сама скромность. Сегодня эта скромность даже уступила свое законное место молодому. — Игорь стал показывать Яшина: — Мне это не надо, я могу подождать… Надо, чтобы молодежь играла… Вратарь Мира!! А что у него есть, у этого вратаря? А между прочим, у среееее-дненького французского футболиста Копа свой самолет… Маленький, но свой! А Вы, Лев Иванович…
Игорь Численко недоговорил и, махнув рукой, вышел из номера».
Цитата требует уточнений. Надо, конечно, сделать скидку и на «винные пары», из-за которых один из ярчайших мастеров 60-х, добрый товарищ Яшина, Раймон Копа стал вдруг «средненьким», но основное не в этом.
А в том, что хороший советский футболист Численко Яшина не понимает. При этом Игорь вовсе не инакомыслящий бунтарь. Капитан «Динамо», кстати сказать, на тот момент.
А Яшин для него — непостижим.
Вот потихоньку мы и переходим к следующей мысли: оставаясь советским до мозга костей, Яшин — какой-то особенный в том обществе и среди коллег прежде всего.
И не только в скромности суть.
История с Валентином Афониным на чемпионате мира-70 тому наглядное подтверждение. В злополучном четвертьфинале с уругвайцами остановились, мы помним, все советские оборонцы, посчитав, что мяч пересек лицевую линию. После чего и получили гол на 118-й минуте. Грубая коллективная ошибка. Однако, как обычно, необходим основной виноватый. Им и стал крайний защитник Афонин. Состояние Валентина Ивановича было ужасным. Это можно, наверное, перечувствовать, но не нужно. Опасно.
И вот в самый невыносимый момент ночью к подавленному, измученному Валентину пришел Яшин с бутылкой водки… Возгласы вроде: «А нельзя без нее?» — отметем. Значит, нельзя. Им виднее. Кроме того, если бы вся команда безо всякого спиртного дружно выступила в защиту товарища, разделила бы ответственность на 11 частей, то и яшинского демарша бы не потребовалось.
Ведь, как выше сообщалось, Лев Иванович поменял направленность своих выступлений, коли уже они нечасто и случались. Когда-то, помните, при М. И. Якушине он набрасывался с критикой на игроков. Позднее вектор стал иным. Нет, разумеется, Яшин не выступал против руководства, однако о собственном весомом мнении сообщал всё чаще. В частности, когда в 1962 году интеллигентнейший Г. Д. Качалин вдруг повысил голос на сборников, не найдя другой аргументации, и дело шло к разрыву, — именно Яшин негромко, твердо возразил, объяснив, что компромисс всё равно искать придется (не менять же тренера или большинство игроков), а потому пока стоит успокоиться. Всё так: помогая общему делу, он сохраняет свою позицию.
Следующий рассказ подобен хрестоматийной «капле воды», в которой отражается мир. Даже два мира: социалистический и наоборот. Почему без того сочного, символичного эпизода не обойтись — сейчас поймем.

Так вот: после блестящего выступления за сборную ФИФА 23 октября 1963 года в номер к Яшину пришли великий венгерский форвард Ференц Пушкаш (тогда, кстати, гражданин Испании) и замечательный немецкий защитник Карл Шнеллингер. «Яшин, ресторано!» — безапелляционно заявил немец. И тут наш соотечественник растерялся. Родина выделила ему на все удовольствия пять фунтов стерлингов. Не погуляешь. Хотя галстук можно купить. Ну, так мы же советские люди. Растерянность быстро прошла. «А зачем ресторан-то? У меня всё свое», — нашелся Лев Иванович. После чего извлек водку, икру, рыбные деликатесы.
Откуда они у него взялись? Он что, водку собрался пить в номере? Да нет. Это бралось на продажу или обмен. Государство ставило своих лучших представителей в такое «пятифунтовое» положение, что ничего не оставалось, как везти за рубеж водку, икру, баранки, балалайки и т. п. Ибо хотелось порадовать домашних «тамошней» одеждой или техникой. И получается, что ничего бы Яшину в Англии не приобрести, так как немец с венгром подумали и… остались. Ференц со Львом занялись сервировкой стола, а мудрый Карл отлучился ненадолго и вскоре принес русскому другу аж 20 галстуков. Затем они прекрасно провели вечер безо всяких ресторанных излишеств.
Вернувшись в СССР, Лев Иванович деловито раздал подаренные галстуки динамовским товарищам. Прямо по списку выкликал. Чтобы всем по одному. По справедливости.
Теперь же зададимся простым вопросом: а с какой стати та бесплатная раздача произошла? Ведь тогда, кажется, был построен лишь социализм — до коммунизма и сейчас далеко.
Со стороны хочется бодро прокомментировать: замечательной щедрости и доброты человек — и перейти к иной тематике. Потому что, думается, попробовать себя представить в 1963 году с двадцатью галстуками по пять фунтов (как минимум) каждому очень хочется до момента выкликания по списку с последующим беспричинным награждением коллег по работе. Награждали по праздникам и от профкома. Личная благотворительность по отношению к таким же, как ты, — огромное исключение. По той причине, что семья не имела иных средств, кроме заработанных. У героя Лондона 1963 года, мы не забыли, любимые супруга и две дочери. И преобразовать зарубежные изделия легкой промышленности во что-нибудь реальное и полезное в употреблении было нетрудно. До такой степени, что представить себя на месте Яшина — практически невозможно. Так что здесь лишь форма (списки и т. д.) — из советской эпохи, суть — вовсе другого времени. Которое или уже прошло, или где-то впереди.
Еще один характерный пример — фильм «Лев Яшин» 1971 года. Скажем сразу — превосходная работа. О нем ведь и раньше снимали. Старались, а не получалось . Теперь автор сценария В. Л. Азарин, режиссер С. Е. Толкачев (авторский текст в исполнении Ю. И. Визбора) также приложили все силы, но добились безусловного успеха. Главное: Яшин у них получился без фальши и ретуши. И то, что он курит в автобусе, остается деталью. Важно, что и как он говорит, представ крупным планом.
Итак, по фильму вратарь перед матчем прощания 27 мая должен вспомнить наиболее памятные игры. Что же отвечает Яшин? «Самым памятным, может, он будет неприятным, но это матч в Чили с командой Колумбии. Вроде команда Колумбии не котировалась в призовые места. Наша команда Советского Союза котировалась». До рассказа о голах дело не дошло — и хорошо. Достаточно посмотреть в глаза Яшину, чтобы понять, как же ему тяжело вообще эту тему поднимать. Однако он же сам ее поднял! Дальше — больше: вторую игру, из памятных, Яшин берет с Чили (за которую травили), пропустив тяжелый поединок с Уругваем, где ему весьма досталось. Впрочем, и с Чили случилось сотрясение мозга с потерей сознания. О котором ни слова, а речь всё о том же: «И вот в этом матче большинство наших журналистов мою неуверенную игру, эти вроде как легкие мячи, которые я пропустил два, отнесли на мой счет. Ну, естественно, я переживал, мучился, терзался. И после окончания чилийского чемпионата я решил бросить в футбол играть».
Прежде всего: почему терзаться и мучиться в преддверии праздника? Что, мало незабываемых поединков — да тот же лондонский 1963-го хотя бы? И он бы один! А тут опять: Чили, Колумбия… Кроме того: скажите на милость, какая советская балерина тех лет, или режиссер, или актер, или писатель, или знатный рабочий, или, в конце концов, спортсмен стали бы вспоминать перед торжественным, радостным последним выступлением, либо юбилеем, либо еще каким личным праздником наиболее неприятное, невыгодное, неудобное из собственной биографии, в которой масса побед и счастья? Скорее бы уж припомнили душителей, гонителей, бюрократов, которые их не понимали когда-то, зато теперь… А Яшин будто руками хватается за горячее и острое в своей судьбе. «Комок совести», — сказал о вратаре когда-то Л. И. Филатов.
И, наверное, проясняется, почему сейчас обращение к Яшину столь актуально.
Вспомним еще одного прекрасного журналиста, А. Т. Вартаняна. Он в «Летописи…» сообщает об уникальном случае личной встречи со Львом Ивановичем. Произошло это в Тбилиси 1962 года, где сборная СССР проводила февральский сбор. Вартанян вместе с сокурсником (В. Головановым), обзаведясь журналистскими удостоверениями, сумели проникнуть на базу. «Приходим, а на поле игра первого состава со вторым. На лавке Андрей Старостин, Качалин, Гуляев, врач, еще кто-то и Яшин с сигаретой во рту. Присели рядом. Вид вратаря, курящего в присутствии тренеров, мягко говоря, удивил.
Сокурсник был, ну, скажем, раскрепощеннее меня. Обратившись к вратарю панибратски, по имени, упрекнул в нарушении режима. Что потрясло меня, так это реакция Яшина. Всемирно известный голкипер не послал, куда в таких случаях посылают какого-то неизвестного мальчишку, сунувшего нос не в свое дело. Смутившись, стал оправдываться: мол, вратарю табачный дым не вредит, „дыхалку“ не сбивает, да и тренер не возражает. Посчитав, что не убедил, добавил:
— Вообще-то вы правы, — и, бросив окурок на землю, затушил его ногой.
Человечище!»
Завершающее слово видится определяющим. И все-таки опять: смоделируйте ситуацию — даже и необязательно в нашем времени, а в какое-нибудь другое. В какой стране и каким образом действующий чемпион Европы, олимпийский чемпион потерпит подобное от недоучившегося студента? Да и можно ли обращаться по имени к незнакомому, хотя и знаменитому человеку?
И все-таки реакция Яшина — от осознания правоты нагловатого парнишки. Он и сам трудно боролся с собой. Не победил на этот раз. Себя-то не обманешь.
Но вернемся к слову «человечище». Оно имеет оценочный смысл. Национальной, расовой, политической, религиозной составляющей мы в нем не найдем.
Подтверждением тому еще один пример от Льва Филатова: «В Рио-де-Жанейро я стал свидетелем такого случая. Автобус с игроками сборной команды Советского Союза должен был вот-вот отъехать от ворот стадиона „Фламенго“, где была тренировка. Все страшно торопились, оставались считаные минуты, чтобы поужинать и успеть в кинотеатр. Последним вошел в автобус переводчик. Зная, что мы опаздываем, он скороговоркой, как бы для очистки совести, произнес:
— Там стоит репортер, он говорит, что, если не получит интервью у Яшина, редактор его уволит.
— Уволит? — Яшин вскинулся, будто мяч отбил. — Надо выручать, пошли…
Я вышел вместе с ним. Перед нами был юнец, которого, видимо, проверяли на пригодность к репортерской профессии. Он уже считал, что всё пропало, когда вдруг с подножки к нему прыгнул Яшин собственной персоной. Юнец потерял дар речи. Яшин мигом оценил ситуацию, кивнул переводчику и принялся рассказывать всякие штуки о футболе, о своих встречах с бразильскими звездами. Юнец строчил в блокноте, не веря своему счастью. Яшин спросил меня:
— Ну как, хватит, чтобы его не уволили?
Мы безнадежно опаздывали, но все в автобусе терпеливо ждали, понимая, что иначе Яшин поступить не мог».
Опять же, кто ему тот бразильский парень? А если тут нередкий репортерский трюк? Да и вообще: советские люди сидят в автобусе и опаздывают на ужин и заграничный кинофильм! И ради какого-то южного американца они пропустят или то, или другое. Или всё вместе. Однако народ сидит смирно, пока «человечище» помогает маленькому покуда человечку. Так Яшин с присущей ему мощью встает поверх барьеров и океанов.
Строго живя по нравственным правилам, он неизбежно вступал в противоречие с тем, что на эти правила налипло и наросло. В Рио дилемма решилась в пользу юного бразильского репортера, а отнюдь не советского коллектива.
Менее известен другой случай — назовем его «случай с Бекташевым». 6 сентября 1968 года «Динамо» в Москве одолело «Пахтакор», причем вышеупомянутый нападающий на 34-й минуте опаснейше угрожал московским воротам: бил головой с близкого расстояния, и голкипер удержал мяч на самой линии.
А затем случилась обоюдная стычка. Бекташев нарушил правила, а защитник Владимир Штапов в отместку ударил противника по ногам. Удаления, похоже, заслуженного, так и не последовало. Но Яшин… «В то время, — писал В. Н. Винокуров в „Советском спорте“, — как судья примирял соперников, из ворот выбежал Яшин и сурово отчитал своего товарища по команде».
«Своего». Да еще когда судья колебался. Любой вратарь — и ныне, и раньше — побежит партнера защищать и выгораживать (а тут еще и удаление вероятно). Любой — а не Яшин.
И сегодняшняя притягательность его личности идет от ясности и чистоты, не подверженных чужеродным примесям каких бы то ни было напластований.
Яшин — всегда быстрее, выше и сильнее того, к чему его хотят отнести или куда поместить.
И недаром он принадлежит к числу тех великих людей, что навсегда остались на внеземном уровне: в 1992 году малой планете, открытой в Крымской обсерватории еще в 1978 году, присвоено его имя.
Разумеется, он давно по-вратарски выпрыгнул из отпущенных ему годов и невозмутимо идет походкой рабочего, чуть уставшего после смены человека — почему-то всё время впереди нас с вами.

Так ведь и бессмертие — это когда всегда впереди, не так ли?

ИЛЛЮСТРАЦИИ

Маленький Лёва. 1930 г.

 

 

 

Дом на Миллионной улице, 15, в Богородском, где родился Лев Яшин

 

 

 

Мама, Анна Митрофановна. 1928 г.

 

 

 

Семья Яшиных — папа Иван Петрович, его вторая жена Александра Петровна, Лев и его брат Борис

 

 

 

Лев Яшин, солдат внутренних войск. 1948 г.

 

 

 

После тренировки. В тушинской заводской футбольной команде

 

 

 

Служебный пропуск на стадион «Динамо»

 

 

 

Ленинградский проспект в районе стадиона «Динамо» перед матчем. 1949 г.

 

 

 

Аркадий Иванович Чернышев

 

Михаил Иосифович Якушин

 

 

 

Первая игра Льва Яшина за дублирующий состав московского «Динамо» во время предсезонной подготовки в Гаграх

 

 

 

Лев Яшин в футболке московского «Динамо». 1956 г. Верность клубу — на всю жизнь

 

 

 

Команда «Динамо» (Москва), чемпион СССР по футболу 1957 года

 

 

 

На тренировке

 

 

 

В динамовской раздевалке после матча. Справа налево: Л. Яшин, В. Шабров, В. Ильин

 

 

 

Г. Гусаров, Л. Яшин и В. Аничкин в тренировочном поединке по хоккею с мячом

 

 

 

В программу тренировок в обязательном порядке входили волейбол, баскетбол и водное поло. Очевидцы утверждали, что Лев Яшин не только одинаково успешно защищал футбольные и хоккейные ворота, но и был надежным ватерпольным вратарем

 

 

 

Советские футболисты в Париже. Примета: кто наступит на «пятачок», тот еще раз вернется сюда

 

 

 

Сборная СССР по футболу — победитель Олимпийских игр в Мельбурне. 1956 г.

 

 

 

Первая поездка московского «Динамо» во Францию. 1955 г. Лев Яшин и Сергей Сальников

 

 

 

Сборная СССР — победитель первого в истории Кубка Европы. 1960 г.

 

 

 

С будущей женой Валентиной Шашковой. Фото сделано в Тушинской городской редакции радио, где Валентина работала тогда редактором. 1954 г.

 

 

 

На новогорской рыбалке, недалеко от тренировочной базы московского «Динамо»

 

 

 

С женой Валентиной Тимофеевной и дочерьми Леной и Ирой на отдыхе в Гаграх

 

 

 

В мэрии Братиславы. 1970 г.

 

 

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ Л. И. ЯШИНА

1929, 22 октября — в Москве родился Лев Яшин.
1935 — смерть матери, Анны Митрофановны.
1937 — вторая женитьба отца: второй матерью для Льва становится Александра Петровна.
1939 — рождение брата Бориса.
1941, осень — эвакуация авиационного завода, на котором трудился Иван Петрович Яшин, из Москвы под Ульяновск. Семьи едут вместе с рабочими.
1943, зима — тринадцатилетний Лёва Яшин идет работать на завод вместе с отцом.
1944, сентябрь — становится вратарем заводской футбольной команды.
1945 — Лев удостоен медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов».
1948 — призван в армию, во внутренние войска. При этом выступает за команду своей части на первенство столичного совета «Динамо».
1949 — А. И. Чернышев рекомендует Льва Яшина в состав футбольного московского «Динамо».
1950, 2 июля — дебют в игре с московским «Спартаком» (1:1).
6 июля — матч против тбилисских одноклубников (5:4), после которого Лев Яшин, обвиненный в пропущенных голах, на три года отправляется в дубль.
Осень — начало выступлений за «Динамо» по хоккею с шайбой, совмещенное с играми за дубль футбольной команды.
1953, 12 марта — победа в финале Кубка СССР в составе хоккейной команды московского «Динамо» (над ЦДСА — 3:2).
2 мая — возвращение в основной состав футбольного «Динамо» (игра против «Локомотива» — 3:1).
10 октября — победа в финале Кубка СССР по футболу в составе футбольного клуба «Динамо» (1:0 с «Зенитом» из Куйбышева).
1954, 8 сентября — официальный дебют за сборную команду СССР (против Швеции — 7:0).
Октябрь — «Динамо» с вратарем Львом Яшиным становится чемпионом СССР.
Декабрь — свадьба с Валентиной Шашковой.
1955, 21 августа — участие в матче сборных СССР и действующих чемпионов мира ГФР (ФРГ). Матч закончился со счетом 3:2 в пользу отечественных футболистов.
Сентябрь — «Динамо» вновь становится чемпионом СССР.
1956, 15 сентября — участие в ответном поединке с командой ГФР (ФРГ) в Ганновере (2:1 в пользу сборной СССР).
8 декабря — победа в составе национальной команды Советского Союза в финальном матче олимпийского турнира над сборной Югославии. Яшин становится олимпийским чемпионом.
1957— награжден орденом Трудового Красного Знамени.
20 марта — рождение дочери Ирины.
Ноябрь — завоевание золотых чемпионских медалей союзного первенства в составе московского «Динамо».
1958, июнь — выступление на чемпионате мира в Швеции в составе сборной СССР. Несмотря на поражение в четвертьфинале от хозяев чемпионата 0:2, Яшин назван одним из лучших в команде и получил мировое признание.
1959, октябрь — победа в чемпионате СССР в составе московского «Динамо».
1960, 10 июля — сборная СССР с Яшиным в воротах, одолев в финале первую сборную Югославии (2:1), становится первым обладателем Кубка Европы.
Яшин награжден орденом Ленина.
1962, 20 января — рождение дочери Елены.
Май — июнь — выступление за сборную СССР на чемпионате мира в Чили. Команда вновь уступает хозяевам в четвертьфинале (1:2), однако на этот раз главным виновником поражения «назначается» вратарь Лев Яшин. По возвращении на родину голкипер подвергается травле.
Июнь — июль — Яшин берет паузу, подумывая о завершении карьеры.
22 июля — Яшин возвращается в основу в гостевом поединке с «Пахтакором».
8 сентября — Яшин после значительного перерыва выходит на поле в Москве — против куйбышевских «Крыльев Советов».
1963, 23 октября — советский голкипер проводит первый тайм в игре сборных ФИФА и Англии в честь юбилея британского футбола. Игра Яшина вызывает восторг мировой прессы.
10 ноября — триумфальное возвращение Яшина в сборную страны. Поединок в Риме в рамках розыгрыша нового Кубка Европы заканчивается ничьей лишь благодаря выдающейся работе вратаря.
Ноябрь — последняя победа Яшина в первенстве СССР в составе московского «Динамо». Достигнут фантастический процент непробиваемости: 6 мячей в 27 играх.
Декабрь — Лев Яшин признан лучшим футболистом Европы с вручением ему приза «Золотой мяч».
1964, 21 июня — на втором чемпионате Европы сборная СССР проигрывает финальный матч хозяевам-испанцам 1:2 и завоевывает, вместе с Яшиным, серебряные медали.
1966, июль — участие Яшина в чемпионате мира, проводившемся в Англии. Советская команда оказалась четвертой, завоевав бронзовые медали. Вратарь заслужил овации в играх с Венгрией и ФРГ.
1967, 16 июля — последний матч голкипера за сборную СССР против Греции (4:0).
8 ноября — московские динамовцы с Яшиным в воротах завоевывают Кубок СССР (финал с ЦСКА — 3:0).
1970, 8 августа — московское «Динамо» берет Кубок СССР (финал 2:1 против тбилисских одноклубников). Последний трофей Яшина.
1971, 27 мая — прощальный матч Льва Яшина: сборная мира — сборная «Динамо».
1971–1976 — Яшин работает начальником футбольной команды «Динамо» (Москва).
1976 — переходит на работу в Управление футбола Спорткомитета СССР на должность заместителя начальника по воспитательной работе.
1984 — Яшину ампутируют правую ногу ввиду развивающейся гангрены.
1985 — награжден Олимпийским орденом МОК.
1988 — награжден «Золотым орденом за заслуги» ФИФА.
1990, 14 марта — удостоен звания Героя Социалистического Труда.
20 марта — после тяжелой болезни скончался в Москве. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ

Акимов А. М. Записки вратаря. М.: Физкультура и спорт, 1953.
Асаулов В. Ф. Лев Яшин — русский гений. М.: Вагриус, 2008.
Бесков К. И. Моя жизнь в футболе. М.: Физкультура и спорт, 1994.
Бышовец А. Ф. Не упасть за финишем. М.; СПб.: Астрель, 2009.
Вартанян А. Т. «Летопись…» // Спорт-экспресс. 2011–2013.
Винокуров В. Н, Кучеренко О. Н. «Динамо» (Москва). М.: Физкультура и спорт, 1973.
Горянов Л. Б. Повесть о вратарях. М.: Физкультура и спорт, 1965.
Горянов Л. Б. Новеллы о вратаре. М.: Физкультура и спорт, 1973.
Евграфов К. В., Перелыгин И. Н. Алексей Хомич — по прозвищу Тигр. М.: Олимпия Пресс, 2005.
Есенин К. С. Московский футбол. М.: Московский рабочий, 1974.
Иванов В. К. Центральный круг. М.: Физкультура и спорт, 1973.
Игры сборной команды СССР по футболу 1952–1988: Справочник. М.: Советский спорт, 1989.
Качалин Г. Д. Тактика футбола. М.: Физкультура и спорт, 1986.
Кулешов А. П., Соболев П. А. В далеком Мельбурне. М.: Физкультура и спорт, 1957.
Левин Б. М. Лев Яшин в воспоминаниях современников. М.: Терра-Спорт, 1999.
Любомиров Н. И., Пашинин В. А., Фролов В. В. XVI Олимпийские игры. М.: Советский спорт, 1957.
Нетто И. А. Это — футбол! М.: Физкультура и спорт, 1964.
Нетто И. А. Это — футбол! / 2-е изд. М.: Физкультура и спорт, 1974.
Озеров Н. Н. Репортаж о репортаже. М.: Физкультура и спорт, 1976.
Понедельник В. В. Штрафная площадка. М.: Молодая гвардия, 1977.
Романов Н. Н. Восхождение на Олимп. М.: Советский спорт, 1993.
Симонян Н. П. Футбол — только ли игра? М.: Гранд, 1998.
Соскин А. М. Лев Яшин. За кулисами славы. М.: Алгоритм, 2007.
Старостин А. П. Большой футбол / 2-е изд. М.: Молодая гвардия, 1964.
Старостин А. П. Флагман футбола. М.: Советская Россия, 1988.
Старостин Н. П. Звезды большого футбола / 3-е изд. М.: Физкультура и спорт, 1969.
Сточик А. М., Затравкин С. Н. Чемпионаты мира по футболу. 1930–1988. М.: Шико, 2001.
Филатов Л. И. Ищи борьбу всюду. М.: Физкультура и спорт, 1977.
Филатов Л. И. Наедине с футболом. М.: Физкультура и спорт, 1977.
Якушин М. И. Вечная тайна футбола. М.: Физкультура и спорт, 1988.
Яшин Л. И. Размышления о Стенли Мэтьюзе // Юность. 1965. № 8.
Яшин Л. И. Выбираю сборную мира // Спортивная жизнь России. 1971. № 5.
Яшин Л. И. Записки вратаря. М.: Библиотека «Огонек», 1976.
Яшин Л. И. Счастье трудных побед. М.: Физкультура и спорт, 1985.