Библиотека портала. Олег Царев. КГБ в Англии. Часть 1

Глава 7
«Колобок»

К 1936 году советская разведка имела возможность получать документальные материалы Форин Офиса сразу из трех источников. Два из них — Дональд Маклейн и Джон Кинг — уже достаточно хорошо известны («Роковые иллюзии». М., 1995). Третий прекрасно известен «только» советским, итальянским и английским спецслужбам, между которыми он катался подобно сказочному колобку, умудрившись, однако, не попасть ни к одной из них на зуб. История этого агента-двойника уникальна и поучительна с точки зрения как шпионажа, так и контршпионажа.
Д-3, он же ДУНКАН, он же ЛАНГЛЕ, он же, наконец, Франческо Константини, был привлечен к сотрудничеству, с советской разведкой в 1924 году работником римской резидентуры ОГПУ Шефтелем с помощью Д-1 — другого итальянца, служившего еще в посольстве царской России. Франческо занимал скромную техническую должность в английском посольстве в Риме. Он имел всего лишь «элементарное».(начальное) образование, но, вращаясь среди дипломатов, хорошо усвоил стиль их жизни, манеры и умел подать себя. Этому способствовали его природная изворотливость и склонность, мягко говоря, скрывать правду.
ДУНКАН сотрудничал с советской разведкой исключительно на основе материальной заинтересованности — единственной идеологии, которую он исповедовал. С самого начала сотрудничества вплоть до 1937 года он оставался для советской разведки одним из самых главных источников информации. Его высоко ценили и руководители НКИД. В письме римской резидентуры от 15 декабря 1933 года, в частности, говорилось:
«Тов. Литвинов спрашивал нас, почему он в Москве уже более года не получает материалов по этому (английскому. — О.Ц.) посольству. Говорил, что эти материалы в свое время приносили ему большую пользу».
Этот пробел, вызванный загадочным исчезновением ДУНКАНА, был вскоре восполнен сторицей. Уже в апреле 1934 года резидентура сообщала, что направляет в Центр следующие документы английского МИД:
«1. О планах вооружения Германии и трех этапах реорганизации «германской армии (до 1938 года), по данным 2-го бюро французского Генерального штаба, переданным английскому военному атташе в Париже.
2. Шифртелеграммы о поездке Идена в Берлин, Париж, Рим и о переговорах по поводу вооружения Германии (с секретными предложениями Гитлера).
3. Обзор японо-американских стратегических позиций на Тихом океане, составленный посольством в Токио.
4. Доклад о выполнении Японией «морской» программы в 1933 году и бюджет на 1934–1935 годы.
5. О японо-германских отношениях, о признании Маньчжоу-Го Германией.
6. Планы и перспективы внешней политики Германии по оценке посольства в Берлине.
7. Записка Саймона о позиции Китая на случай войны Японии с СССР».
Кроме документов ДУНКАН передавал советской разведке и самое главное в секретной переписке — коды и шифры вместе с перешифровальными таблицами. Подытоживая деятельность ДУНКАНА в этой сфере, Центр отмечал, что от него получены:
— дипломатический код «Political-8»;
— консульский код «М-28»;
— шифр военно-морской разведки — «Reporting Officers Cypher»;
— дипломатический код «К»;
— межведомственный шифр — «Interdepartmental Cypher»;
— шифр Министерства по делам Индии — «India Foreign Office Cypher».
Более того, возможности ДУНКАНА Позволили ему несколько раз передавать римской резидентуре дипломатические вализы с исходящей почтой английского посольства, которые затем возвращались им на место.
Но все это, как говорится, только присказка — сказка будет впереди.
Самое любопытное в этой истории то, что одновременно с ростом ценности агента как источника информации у разведчиков, работавших с ним, росли и подозрения в его параллельном сотрудничестве с итальянской контрразведкой.
Первые подозрения возникли в 1928 году и основывались на совершенно логичном предположении: ДУНКАН интересует советскую разведку в не меньшей степени, чем местные спецслужбы, которые просто не отработали бы свое жалованье, если бы не попытались его завербовать. Тем более, что осуществить это в своей собственной стране им было нетрудно. У ДУНКАНА же вообще отсутствовали какие-либо моральные или идеологические принципы, которые могли бы его побудить отказаться от такого сотрудничества.
В письме от 29 сентября 1930 года резидентура вновь подняла вопрос об одновременной работе ДУНКАНА на итальянскую контрразведку. Основанием для этого послужило его высказывание, мол, «для него опасны только англичане, а итальянцев он не боится». Однако, при отсутствии каких-либо более веских доказательств его вины, чем логические умозаключения или интерпретация слов источника, имелся весьма солидный аргумент в пользу продолжения его использования, а именно — высокая ценность поставляемой им информации.
Шли годы, но вопрос о «двуличии» ДУНКАНА не сходил с повестки дня. В апреле 1934 года резидентура сообщила в Центр, что среди материалов, переданных ДУНКАНОМ, обнаружена записка, в которой содержится просьба дать ее автору то, что ему причитается. Резидентура также обратила внимание, на то, что агент слабо ориентируется в поставляемых документах, путанно объясняет, каким образом получил их. Вывод: ДУНКАН работает не один, а использует какое-то второе лицо, которое и является автором записки и участвует в дележе денежных вознаграждений.
Особенно жестко за ДУНКАНА взялся нелегал ОСТ (Аксельрод), который принял агента на связь в январе 1935 года. Под давлением ОСТА в мае 1935 года ДУНКАН признался, что связан с местными спецслужбами, которые интересуются персоналом английского посольства. Относительно возможности получения документов он якобы сказал контрразведке, что не имеет к ним доступа.
Продолжая распутывать это дело, ОСТ пришел к весьма любопытным выводам. 24 сентября 1935 года он сообщал в Центр:
— Во-первых, ДУНКАН передает итальянцам те же самые английские документы, которые получает от него советская разведка. К этому выводу ОСТ пришел на основании того, что, когда советский посол пересказал резиденту легальной резидентуры МАКАРУ (Журавлев) содержание своей беседы с заместителем министра иностранных дел Италии, то МАКАР обнаружил, что итальянец оперировал теми же самыми аргументами и формулировками, которые, как помнил МАКАР, фигурировали в материалах, переданных ДУНКАНОМ;
— Во-вторых, итальянские спецслужбы, судя по объему, качеству и часто невыгодному для Италии содержанию, не контролируют поток материалов, поступающих в советскую разведку;
— В-третьих, настоящая сенсация — ДУНКАН не работает в английском посольстве.
Последний вывод ОСТ основывал на том, что ДУНКАН не знает имен сотрудников посольства; получив назад перефотографированные документы, едет не в посольство, а в другой конец города, то и дело, причем надолго, отлучается из Рима, не может назвать дату двух последующих встреч и т. д. Соотнеся эти наблюдения с фактом обнаружения записки неизвестного лица, в материалах ДУНКАНА в апреле 1934 года, ОСТ пришел к выводу: ДУНКАН имеет источник в английском посольстве.
Правомерность этого вывода подтвердилась в ноябре 1935 года, когда на одной из встреч ДУНКАН вдруг заговорил о необходимости иметь «помощника» в посольстве, чтобы расширить возможности доступа к материалам. Это было явной попыткой подготовить легализацию уже имевшегося у него источника.
Решающие беседы с ДУНКАНОМ состоялись в августе 1936 года во Франции, куда ОСТ выехал с ним вместе для отдыха. ОСТ без обиняков заявил ДУНКАНУ, что ему известно: он не работает в английском посольстве. Опешив, ДУНКАН сознался, что уже пять лет, как он уволился, опасаясь последствий провала своего знакомого Д-1. Затем сообщил, что имеет «помощника», который поступил туда на работу еще до его ухода и исполняет обязанности завхоза; Более того, ДУНКАН также признался, что «иногда» передает итальянской контрразведке английские документы, не подлежащие возврату.
ОСТ окрестил подъисточник ДУНКАНА в английском посольстве псевдонимом ДАДЛИ и, продолжая допытываться, кто он, лишь в феврале 1937 года добился от ДУНКАНА признания, что ДАДЛИ — его родной брат.
Нелегальная группа ОСТА была расформирована в августе 1937 года в связи с провалом легального резидента ОСКАРА (Марков). Работа с ДУНКАНОМ была свернута — на редкие контрольные встречи с ним выходил сотрудник резидентуры ПЛАТОН. Тем не менее в октябре 1938 года он выслушал полное признание ДУНКАНА в обмен на удовлетворение просьбы последнего о деньгах. ДУНКАН сказал, что почти с самого начала работы на советскую разведку он в целях собственной безопасности и на случай провала установил связь с итальянской контрразведкой и снабжал ее якобы только документами, подлежащими уничтожению. За это он получал от итальянцев 4000 лир в месяц. По-настоящему ценные документы он передавал, по его словам, только своим советским контактам.
С начала 1939 года ДУНКАН надолго исчезает из поля зрения советской разведки и появляется вновь только в сентябре 1944 года. Он Появлялся в советской миссии в Риме, когда резидентом НКГБ в Италии был Николай Михайлович Горшков, прибывший туда вместе с англо-американским экспедиционным корпусом в качестве представителя союзников. О своем прошлом ДУНКАН рассказал Горшкову следующее.
Его сотрудничество с итальянской службой безопасности (СИМ) продолжалось до 1937 года. Он был связан с Альберто Перини, в задачу которого входило наблюдение за английским и советским посольствами. Перини представил его Тадамо (он же — Таддеи). С началом войны ДУНКАН уехал в Милан, а затем в Албанию и свой контакт с СИМ порвал. Его брат продолжал сотрудничать с СИМ вплоть до прихода союзников. С началом войны он был оставлен англичанами в качестве хранителя имущества посольства. Когда англичане вернулись, они восстановили его в прежней должности по хозяйственной части. Вскоре, однако, из архивов СИМ англичане узнали о сотрудничестве брата ДУНКАНА с СИМ и допросили его о связи с Перини и Тадамо. Брат сознался, что под нажимом СИМ передавал ей английские документы.
Таким образом, помимо подтверждения предыдущих признаний ДУНКАНА, из его рассказа явствовало, что англичане могли знать и о его сотрудничестве с итальянской спецслужбой. Было, однако, не ясно, проговорился ли об этом его брат, было ли это отражено в архивах СИМ, допрашивался ли сам ДУНКАН. В любом случае, во избежание возможной провокации было решено оперативную связь с ним больше не возобновлять, но советская разведка несколько раз по просьбе самого ДУНКАНА оказывала ему материальную помощь.
В июле 1949 года ДУНКАН пришел в советское посольство и сообщил, что представитель английской разведки заявил его брату, что знает от одного русского о сотрудничестве его и ДУНКАНА с советской разведкой. За признание этого факта брату якобы было обещано полмиллиона лир.
Эта информация была расценена как провокация и как попытка со стороны ДУНКАНА выжать у советской разведки деньги. Контакт с ним был разорван окончательно, и больше он в поле зрения советской разведки не попадал.
Прояснить до конца это запутанное дело можно, только заглянув в архивы итальянских, и английских спецслужб. На основании материалов, которыми располагает советская разведка, было бы логично представить себе следующую картину.
ДУНКАН идет на хитрый шаг — устанавливает контакт с итальянской контрразведкой, чтобы прикрыть свою связь с советскими спецслужбами. До 1937 года, то есть на протяжении 13 лет, он работает на две спецслужбы, причем одна из них — советская — узнает в конечном итоге от самого ДУНКАНА о его сотрудничестве с другой. В 1944 году английские спецслужбы узнают о сотрудничестве брата ДУНКАНА с итальянской СИМ. После этого оба брата остаются не у дел, и ДУНКАН ищет материальной помощи у советской разведки. В 1949 году англичане узнают «от одного русского» о сотрудничестве обоих братьев в прошлом с советской разведкой.
Остается неясным вопрос: знала ли итальянская контрразведка о сотрудничестве ДУНКАНА с советской разведкой? Если да, то она могла узнать об этом двумя путями: либо от самого ДУНКАНА, либо — установив за ним наблюдение и выйдя таким образом на его советский контакт. Если это было так, то и англичане узнали о сотрудничестве братьев с советской разведкой из архивов СИМ, и только позже, возможно (если верить ДУНКАНУ), от какого-то русского.
Логичнее, однако, было бы предположить, что итальянцы не знали о связи ДУНКАНА с советской разведкой. Сам он вряд ли сказал бы им об этом: он был достаточно прикрыт самими же итальянцами на случай скандала с выносом для них документов из английского посольства. Признание же могло лишить его весьма значительного дополнительного заработка. Вйолне вероятно, что итальянцы достаточно доверяли ему, чтобы устанавливать слежку за его передвижениями и таким путем выйти на советские связи. Если они знали о советском канале, то непонятно их бездействие в отношении, скажем, нелегальной группы ОСТА, которая имела, кроме ДУНКАНА, других весьма ценных агентов, и утечку нежелательных для итальянского правительства документов. Если бы ДУНКАН работал с советской разведкой под контролем итальянцев, то его признание ОСТУ о связи с ними могло стоить ему головы, но он все же пошел на такое признание.
Любопытным фактом тем не менее остается заявление ДУНКАНА о том, что его контакт в итальянских спецслужбах Перини занимался разработкой как английского, так и советского посольства. И если, несмотря на сомнительность подобного заявления, все же предположить, что итальянцы знали о сотрудничестве ДУНКАНА с советской разведкой и использовали его по этой линии, то операция, осуществленная ими, выглядела очень красиво, по поговорке: «Одним выстрелом убить двух зайцев».
Менее вероятной представляется осведомленность англичан о сотрудничестве братьев с советской разведкой. Они узнали об этом слишком поздно и ничего, кроме провокаций, предпринять не могли.