Как самбо объехало велосипед

Сидим с Михаилом Геннадьевичем у меня дома, на кухне, по старой московской традиции. Разговор под чай течёт гладко, как реченька журчит.
– И быть бы мне сто процентов велосипедистом, – говорит протяжно Мартынов, – если бы не любовь к самбо.
Михаил Мартынов 1974 г.р., воспитанник московской спортшколы «Пролетарский самбист», выпускник ГЦОЛИФКа, заслуженный мастер спорта по самбо, мастер спорта международного класса по дзюдо, капитан ОМОНа на пенсии, ныне главный тренер сборной Москвы по самбо.
Лучшие результаты: по самбо – чемпион мира 2001 г., чемпион Европы 1999 г., серебряный призёр чемпионатов мира 1998, 1999 г.г., обладатель Кубка мира 2001 г. (личный и командный). По дзюдо – трижды побеждал на Всемирных играх полицейских и пожарных, призёр чемпионата Европы среди полицейских.
– Может не стоит писать про «бронзу» на полицейской Европе, – спрашиваю я, – ты же три раза Всемирные игры брал?
– Нет–нет, обязательно напиши. Это для меня важный результат. Тогда в Венгрии я боролся с высокой температурой. Первую схватку проиграл будущему чемпиону в дополнительное время, а потом пять выиграл – в «утешиловке», да по ходу ещё и колено травмировал. Так что эта «бронза» дорога мне не меньше «золота».
Озарение
– А часто тебя преследовали травмы?
– Нет, пожалуй, это была единственная серьёзная. Пришлось походить в гипсе. Конечно, в большом спорте ничего «малой кровью» не даётся. Но бывают вдохновенные минуты, когда на тебя словно спускается какая–то благодать, сам диву даёшься, как ловко всё получается. У меня таких случаев в моей карьере было два.
– Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее.
– В 96–м на «Мемориале Харлампиева» я встретился с Асхадом Шахаровым из Казахстана. Он – чемпион мира по самбо, бронзовый медалист по дзюдо и мой постоянный принципиальный соперник. Я был неплохо готов и победил по баллам: 12:4. Все очки в этой схватке я набрал за счёт броска подхватом. Пока я боролся с Асхадом, монгол, с которым мне предстояло встретиться в следующем круге, внимательно изучал мою технику.
– И подобрал противоядие?
– Точно. Только я сделал подхват, как он убрал ногу и скрутил меня руками на всю спину. Словом, четыре балла. Я, вылетев из партера, «на автомате» пробую повторить свой коронный приём, – результат тот же. Проигрываю уже восемь очков. И тут снисходит оно, озарение! Словно на тренировке, я начинаю расставлять ему капканчики, играть в кошки–мышки. И в итоге выигрываю со счётом 10:8. Забавно, что после поединка я не мог вспомнить, какие делал приёмы. Словно кто–то стёр эту информацию из памяти.
– Ну а второй случай?
– Это было уже в Бразилии, на Всемирных играх полицейских по дзюдо. Моя финальная схватка была последней на борцовском турнире, причём с бразильцем. Ну а как в Южной Америке болеют, ты представляешь. Шум стоит невероятный. Но и всё наше милицейское начальство сгрудилось у ковра и что есть силы болеет за меня.
Противник мой – классный дзюдоист, и основное время поединка закончилось без оценок. Мы не жалели себя, но нашла коса на камень. Объявили дополнительное время – до «золотой» оценки. И вдруг опять приходит это чувство. Работаю, словно бы без усилий. Как будто плыву и знаю, что обязательно выиграю. Поймал нужный момент и раз – подсечку! У бразильца одна нога подбивает другую, он взлетает и приземляется на всю спину. «Иппон»! К слову, за этот бросок я бы получил чистую победу и по самбо, поскольку сам остался на ногах.
Самбо и дзюдо – в чём отличие?
– Михаил Геннадьевич, скажи, сильно приходилось перестраиваться, когда надо было менять куртку самбо на кимоно? Наверное, разница не только в правилах?
– Есть вещи, которые порой не видны и искушённому зрителю. А иногда даже служат причиной поражения наших дзюдоистов. Российская школа дзюдо обеими ногами стоит на платформе самбо. Тут никуда не денешься ––наследство. Наши идут от выигрыша захвата, европейцы – от передвижения. Самбисты, когда берут захват, словно вгрызаются в соперника, стараются его завязать, подмять. Иностранные же дзюдоисты очень мобильны, постоянно от тебя убегают. Пока ты за ними гоняешься, устаёшь вдвойне. Надо так построить поединок, чтобы они шли на тебя, а ты бы не хватался за кимоно, а как бы лопастями уводил руки соперника в сторону и уже после забирал нужный захват. Это отчасти напоминает движения айкидо. А как только прилип к нему, – тут же попытка броска.
– Кажется, понятно. А удалось ли тебе применить этот опыт на чемпионате России?
– Да, было такое. На чемпионате страны по дзюдо в Красноярске. В финале встретился с местным борцом. Два моих броска при нормальном судействе не могли бы быть оценены ниже, чем на «иппон». Но в первом случае получил лишь половину чистой победы, а во втором, когда я просто припечатал противника всей спиной к татами, вообще произошло невообразимое… Я победно вскинул обе руки вверх и повернулся в сторону трибуны, где сидели москвичи. Но вместо чистой победы судья объявил мне «хансоку–маке» – дисквалификацию за якобы запрещённый захват.
– Как такое может быть?
– Очень даже может быть: я боролся с местным дзюдоистом, а в то время видеозаписи при разборе конфликтных моментов ещё не использовались. Такое случается даже на Олимпиадах.
Мне в связи с этим припомнился поединок на Играх в Сеуле, когда наш Башир Вараев в схватке за выход в финал с южнокорейцем бросил того на всю спину, прижал сверху, смотрит на судью, а тот словно ослеп! Поднимает в стойку и велит продолжать. Такое же приключилось и с Олегом Степановым, но ещё раньше, в Токио, против японца.
Возвращаясь к вопросу о различиях, скажу так: всё равно каждый изобретает своё. Пока не пропустишь всё через собственное тело, чужое знание не станет твоим. Взять хотя бы заднюю подножку. С этого приёма, как правило, начинается обучение в самбо. Но свой вариант я открыл, уже окончив институт физкультуры. Подхожу к Евгению Михайловичу Чумакову, говорю, смотрите, мол, чего я удумал: руки и верхняя часть туловища тянут, словно для броска вперёд, а нога и таз уже разворачиваются в противоположную сторону.
А Чумаков мне отвечает: « Используя этот принцип, можно и через спину бросать, и другие приёмы выполнять».
Из этого следует, что моё открытие давно уже применяется другими. А для себя я его назвал «тяни–толкай», словно сказочную лошадь или второй закон Ньютона.
Династию не поддержал
– Я знаю, что по всем раскладам выпадало тебе стать велосипедистом.
– Ещё бы, сам посуди. Мой отец, Геннадий Михайлович, в этом виде известная личность: заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер РСФСР, рекордсмен мира в гонке на 100 км. Мама, Эмилия Леонидовна, мастер спорта по вело и по лыжам. Старшая сестра Александра – призёр первенства СССР по юниоркам. Кем же мне ещё и быть?
Первый мой велосипед – «Школьник» – отец переоборудовал под гоночный, тоже самое было и со следующим, с «Орлёнком». Жили мы в Бирюлёве, и вместе с папой я ездил на тренировку на трек в Крылатское на велике. Это 42 км в одну сторону. Потом сама тренировка и затем назад. Таким образом, в десять лет я уже в день, бывало, наезжал по сто вёрст. Не занимаясь официально, лучшему моему ровеснику из велосекции я привозил 20 секунд. Словом, всё складывалось так, что быть бы мне велосипедистом. Но судьбе было угодно, чтобы как–то за компанию с друзьями я приехал в школу «Пролетарский самбист».
В том, что я остался в самбо было, конечно же, влияние моего первого тренера, Старостина Вячеслава Юрьевича. Это замечательный человек и наставник. Он общался с нами не только на борцовском ковре: вникал в наши ребячьи проблемы, объяснял, что такое хорошо, что такое плохо, учил быть верным с друзьями и благородным с соперником.
Каждое лето наша секция выезжала в Карелию или на Селигер. Жили в палатках или неотапливаемых фанерных домиках. Еду сами себе готовили на костре, дежурили по очереди. Много плавали на лодках, рыбачили, ну, и само собой, тренировались. Такого рода летние сборы делали нас, ребятишек, самостоятельными, ответственными.
Была между нами и конкуренция. И результат не замедлил сказаться: борцы из «Пролетарского самбиста» побеждали на юношеских первенствах Москвы, а Володя Лёвочкин стал призёром Спартакиады школьников СССР, а затем и первым нашим мастером спорта.
У меня в юношеском спорте глобальных достижений не было, поскольку только в 20 лет я стал выглядеть, как многие мои ровесники смотрелись в шестнадцать. Продолжилось моё спортивное образование в ГЦОЛИФКе, у Сергея Владимировича Елисеева и Сергея Евгеньевича Табакова. Там я «дозрел», и пришли достижения. Так что совет мой молодым тренерам: не спешите записывать учеников в бесперспективные.
Спасатель
– Михаил Геннадьевич, много лет ты прослужил в ОМОНе, случалось ли совершать какие–то подвиги?
– Я спортсмен, от меня требовалось, прежде всего, совершать спортивные подвиги, как пишут в печати. А вот во вне служебное время были пара эпизодов, которые потребовали решительности и некоторой смелости.
– Весь во внимании.
– Поехали раз летом с друзьями отдохнуть на Оку. Не успели расположиться, слышу, посредине реки шум. Кричат: «Тону, помогите!». В институте мы проходили курс спасения утопающих, поэтому сразу бросился в реку. Из инфизкультовцев там был и Андрей Годовников. Но у него недавно был вывих плеча, поэтому сильно рассчитывать на него я не мог. Уже в воде вдруг вспомнил, что в панике тонущий может затащить спасителя за собой на дно. Вот, думаю, жалко, если потону, чемпионом мира не успел стать. Кричу ребятам: « Найдите здоровую палку и плывите за мной, на палке тащить легче».
Взглядом прикинул, плыть метров 150. Между прочим, кроме нас на берегу ещё полно народа, но на помощь никто не спешит. Ускорился, что было сил, подплываю. Смотрю, там не один человек, а двое. Девушка пытается помочь парню, подплывает под него, старается вытолкнуть и сама уходит под воду. Ну, как учили, подхватил парня под руку и под спину. Говорю: «Помогай, толкайся ногами». Девушка рядом плывёт. Метров сто протащил его, чувствую, сейчас сам от усталости на дно пойду, но тут наши ребята подоспели с увесистой палкой, взяли его на буксир и благополучно дотянули до берега.
– А второй случай?
– Пожар в соседней квартире приключился. Оставили еду на огне и ушли. А там слепая неходячая старушка. Пришлось мне перелезать с одного балкона на другой. А они с перегородкой. Дело осложнялось ещё и тем, что у меня был гипс на ноге от стопы до бедра после соревнований в Венгрии. Но залез, потушил огонь, изнутри открыл дверь. Соседи помогли вынести старушку. Полагаю, что не занимайся я так серьёзно спортом, при всём желании не хватило бы сил и решительности сделать всё как надо.
– Слышал, что и ваша супруга Юлия имеет отношение к единоборствам?
– Она – мастер спорта и чемпионка Москвы по самбо, чемпионка Европы по джиу–джитсу. Наша дочка Даша, шести с половиной лет, уже ходит в секцию коньков.
– Подводя итог нашему разговору, как бы вы коротко охарактеризовали, зачем люди приходят заниматься самбо?
– Самбо – это вызов. Прежде всего, самому себе. Проверка на жизнестойкость. Тот, кто всерьёз занимался самбо, пусть даже не вышел в чемпионы, обязательно добьётся успехов в жизни и станет лидером в избранной профессии.

Беседу провёл Константин Тиновицкий
Журнал "Спортивная жизнь России"