Секс-шпионаж в государственных целях

СЕКС-ШКОЛА ЛИДИИ К.
Холодная утончённость этой женщины привлекала многих незаурядных мужчин. Она всегда выглядела как жена дипломата высокого ранга или преуспевающего бизнесмена. Тем не менее Лидия К. никогда не была замужем. В недалёком прошлом она — полковник КГБ и директор школы секс-шпионов, расположенной в заброшенном местечке Верхоной близ Казани. В барачном с виду комплексе «ласточки» и «вороны» со всех концов России осваивали растлевающий тренировочный курс, предназначенный для того, чтобы устранить последние сексуальные запреты и научиться вести себя естественно в условиях, когда каждое их движение фиксируется скрытыми камерами.
Лидия К. на собственном опыте познала, как применять на практике то, чему она обучает. Бывшая «ласточка», она была послана в Западную Германию в начале пятидесятых годов для организации во Франкфурте-на-Майне сети секс-шпионажа. Обеспеченная достаточными средствами КГБ, она организовала роскошный салон красоты и массажа в центральной части города. Он был экстравагантно обставлен и пользовался популярностью у состоятельных клиентов. Лидия завербовала наиболее красивых местных девушек и хорошо платила им, чтобы использовать в качестве высококлассных проституток, не задающих лишних вопросов.
Вскоре её салон стали посещать не только спекулянты и дельцы, но и дипломаты, старшие офицеры и правительственные чиновники. Постоянный посетитель сопровождался вдоль солидного ряда комнат, в которых не было ни одной непристойной детали, к удобно расположенным кабинетам в задней части здания. Там девушки вначале раздевали клиента, а затем раздевались сами, чтобы совершить любой вид «массажа» по требованию клиента — от орального секса до обычного полового сношения.
Однако никому из клиентов и в голову не приходило, что скрытые микрофоны и камеры фиксировали каждый интимный момент. Любая неосмотрительная болтовня записывалась на ленты магнитофонов, расположенных в небольшой задней комнате, ключ от которой был только у Лидии. Бобины с 16-миллиметровой плёнкой, отснятой скрытыми кинокамерами, переправлялись контрабандой в Восточную Германию для обработки. Затем они использовались либо немедленно для шантажа жертв с целью получения от них секретных сведений, либо хранились на будущее, до нужного момента.
Хотя Лидия обеспечивала КГБ широким ассортиментом разведывательной информации, получаемой за счёт шантажа и болтливости её клиентов, направляемые ей во Франкфурт предписания содержали и особые задания. В частности, от неё требовался сбор компромата на чиновников учебно-оперативного центра ЦРУ в Германии. Расположенный в Оберурцеле на площади в двенадцать акров в десяти милях от города Аутвардли, центр выглядел, как любая другая армейская часть США. Но на его усиленно охраняемой территории европейские и американские агенты проходили курс обучения для последующей работы за «железным занавесом». Из центра осуществлялось управление сложной сетью агентов, курьеров и информаторов, действующих по всему Советскому Союзу.
Задачей Лидии было проникнуть в центр и раскрыть его секреты. И она преуспела в этом деле.
Лагерь формировал два типа агентов, называемых чёрными и серыми. Чёрные — это постоянно действующие агенты, которые жили по фальшивым документам и имели хорошо отработанную легенду для легального нахождения в какой-нибудь из стран коммунистического блока. Серые — это агенты-совместители, бизнесмены, журналисты, туристы, которые соглашались выполнить единственное шпионское поручение и вернуться за вознаграждением.
Но и чёрные, и серые при своём возвращении проходили тщательную проверку, как правило, с использованием детектора лжи. На одном из таких устройств работал сорокачетырёхлетний сержант армии США Глен Рорер. По долгу своей службы он присутствовал сотни раз на подобных проверках. Он знал имена и легенды прикрытия практически каждого агента ЦРУ, проходившего через центр, знал их методы проведения операций, задания и успехи.
В начале 1960 года Глен Рорер был завсегдатаем салона Лидии. Как и все люди, имевшие контакт с агентами, он был предупреждён ЦРУ перед его посылкой в центр, что в соответствии со строжайшими правилами безопасности в лагере он будет уволен со своей чрезвычайно ответственной службы, если женится на иностранке. Как одинокому мужчине, ему разрешались свидания с женщинами, но не более трёх раз с одной и той же партнёршей.
После почти шести лет жизни в таких не вполне нормальных условиях сержант Рорер чувствовал себя одиноким и неустроенным человеком. Салон Лидии представлялся ему исполнением его мечты. Но он позаботился о том, чтобы держать в секрете от своих начальников в лагере свои любовные связи с привлекательными и всё понимающими девушками.
Операция вербовки Рорера прошла гладко. Его шантажировали обычным способом — откровенными фотографиями, где он был главным действующим лицом. Первым, кого он выдал, стал агент, только что вернувшийся из Восточной Германии. К началу 1965 года Рорер сдал КГБ агентурную сеть со многими именами и адресами.
Но уже в августе 1965 года в ЦРУ возникла насторожённость по отношению к Рореру, и за ним была установлена слежка. Агентам КГБ это сразу же стало известно. Лидия предупредила Рорера и помогла ему бежать в Чехословакию. Его брошенный автомобиль был найден недалеко от границы, и собаки-ищейки прошли по его следу вплоть до колючей проволоки на границе.
Измена Рорера оказалась сильным ударом по западной разведке. Двадцатилетняя работа была загублена, сотни агентов арестованы. Сама Лидия в целях безопасности была отозвана в Москву. Её заслуги высоко оценили: ей присвоили звание полковника. Несколько лет Лидия К. работала на площади Дзержинского в качестве советника по вопросам секс-шпионажа в Западной Германии. Затем ей предложили важный пост директора секс-школы в Верхоное.
Девушки, обучаемые Лидией, отбирались со всего Советского Союза. Прежде чем допустить их к службе в КГБ, тщательно изучалось их прошлое и проверялась политическая благонадёжность. Красота являлась главным квалификационным качеством, но не меньшее внимание обращалось на интеллект и актёрские способности. Знание европейских языков увеличивало их ценность. Отобранные девушки проходили четырёхмесячные предварительные курсы. Примечательно, что, как правило, никого из девушек не заставляли становиться «ласточкой». Идеологическая обработка и перспектива гарантированного материального достатка чаще всего бывали лучшими аргументами.
«Вороны» отбирались по той же схеме. Не все из них были писаными красавцами, так как наиболее вероятной целью «воронов» становились одинокие или скучающие женщины среднего возраста. Характерно, что мужчины отбирались офицерами-женщинами по признакам их личной и сексуальной привлекательности.
Возрастной ценз «воронов» также допускал большую свободу, чем у «ласточек». Некоторые из них сравнительно молодые, другие — средних лет, причём со сложившейся карьерой в области искусства, журналистики или промышленности. Среди «воронов» были как гетеро-, так и гомосексуалы. Для последних, как правило, их сексуальная ориентация становилась основным родом деятельности. Зачастую гомосексуалы не имели другого выбора, кроме работы на комитет, поскольку преследуемый законом гомосексуализм подпадал под уголовную статью.
Обучение технике сексуальной западни составляло важную часть десятилетнего курса, который проходили нелегалы КГБ высшего ранга перед их засылкой за рубеж для организации шпионской сети. Воспитываемые так, чтобы вжиться в новую среду в социальном и сексуальном плане, они получали информацию о сексуальных обычаях и позах, используемых в стране, где им предстояло жить. Они читали журналы для мужчин этой страны и изучали по газетам специфику сексуальных историй; просматривали множество фильмов, идущих в этих странах, как обычных коммерческих, так и подпольных, а также отобранные порнофильмы для того, чтобы понять способы сексуального поведения, наиболее характерные для данной страны.
Их обучение проходило в обстановке, максимально приближенной к той, в какой им придётся работать. Для этого КГБ создал ряд удивительных городов-макетов, где были воспроизведены все детали образа жизни различных стран, включая такие вещи, как курс валюты, автобусные билеты, цены на продовольствие и многое другое.
…До своего дезертирства на Запад в середине шестидесятых годов Анатолий Сорокин работал в отделе «С» Первого Главного управления КГБ. Позже он рассказывал, что обстановка макета больше напоминала фильм, чем реальный город. Каждая деталь была правильной в такой же степени, как в хорошо сделанном фильме. Главная улица с кирпичными зданиями по обеим сторонам была длиной около двухсот метров. На ней расположены магазины, кинотеатры, супермаркеты, банк.
Во время учебной сессии она заполнялась людьми, одетыми типично для изучаемой страны. Например, в британском блоке должны быть полисмен, почтальон, мясник, работающий в своём магазине. Здесь разъезжал автобус с кондуктором, так что агенты могли попрактиковаться правильно задавать вопросы о стоимости проезда и станции назначения. Имелось почтовое отделение, где можно приобрести почтовую марку, бланк денежного перевода и т.д.
Другой блок представлял английскую деревню с пабом и общим складом. Вся территория макета была окружена забором из колючей проволоки и надёжно охранялась.
По описаниям перебежчиков, обучавшихся на макете в Гатчине, «виртуальный Запад» разделялся на четыре сектора, каждый из которых был изолирован от других высоким забором, патрулируемой охраной и широкой нейтральной полосой. Каждый сектор имел своих собственных инструкторов и свои макетные города и деревни. В двух северных секторах шпионы тренировались в действиях против Северной Америки и Канады — в одной зоне и против Соединённого королевства — в другой. Южные секции представляли Австралию, Новую Зеландию и Южную Африку. Агенты, готовившиеся к операциям против Германии, Австрии, Скандинавских стран и Швейцарии, проходили заключительную тренировку в шпионской школе в Праховке в ста километрах к северо-востоку от Минска.
В процессе обучения учитывалась каждая мелочь. Разговаривать можно было только на языке страны назначения, и многие люди, работавшие в этих городах-декорациях, были родом из тех стран, чей образ жизни они теперь должны были изобразить. Все товары, продаваемые в магазинах, были импортированы непосредственно из стран назначения. Это — книги, журналы, газеты, автобусные билеты, почтовые марки, бланки денежных переводов, рекламные плакаты.
В кинотеатрах шли различные фильмы, а закрытая внутренняя телевизионная сеть показывала соответствующие программы. Так, в британском секторе будущие шпионы госбезопасности были первыми советскими зрителями эпической «Саги о Форсайтах», хотя они и должны были смотреть её без прямой привязки к своим задачам. Фильм «Улица коронации» использовался инструкторами как иллюстрация жизни английских рабочих. Эта и другие программы были записаны на видеоплёнку в советском посольстве в Кенсингтоне, и плёнки были переправлены затем агентом КГБ дипломатической почтой. Таким же путём получали радиопрограммы. «Мыльные оперы» давали весьма точное представление о жизни среднего класса, хотя примечания к программе предупреждали, что всякий фильм содержит пропаганду соответствующего образа жизни.
Характерно, что товары в каждой зоне непрерывно обновлялись в свете той информации, которая поступала из соответствующей страны от агентов КГБ. Сбор подобной фактуры был дополнительной обязанностью агентов КГБ за рубежом. Каждую неделю они обязаны были объезжать магазины больших и провинциальных городов, отмечая рост цен, и препровождали полученную информацию на площадь Дзержинского так, чтобы бирки с ценами на товары в тренировочных центрах правильно отражали ситуацию.
Во время тренировочных сессий агенты получали типичную для страны назначения недельную зарплату, на которую они и должны были жить. Они практиковались в найме квартир и комнат и даже жили в них в течение некоторого времени. Они учились заказывать в ресторане нужные блюда, покупать билеты в кино, нанимать такси. Их наставники устраивали попойки, на которых алкоголь принимался в больших количествах. Но даже пьяный агент должен был делать своё дело. Если он ошибался или, хуже того, сбивался на родную речь, его ожидало суровое наказание, вплоть до отчисления с курсов. Но прежде чем все эти агенты достигали заключительных тренировочных курсов, они проходили строгий процесс отбора и исключения, так что финала достигали только наилучшие.

Писатель Бернард Хиттон, бывший член ЦК Коммунистической партии Чехословакии, а после перехода на Запад — ведущий антикоммунистический автор, даёт представление об организации «учебного процесса» в такой школе. Он свидетельствует, что обучение начиналось четырёхмесячными курсами отбора и политического воспитания в марксистской школе в Горках, близ Москвы. Большинство молодых мужчин и женщин, проходивших через усиленно охраняемые двери школы, не думали, что из них будут воспитывать шпионов. Они полагали, что тщательная проверка их прошлого, политических взглядов, личной жизни, предшествовавшая приёму на курсы, означала всего лишь заботу КГБ о чистоте партийных кадров.
Рабочий день начинался с завтрака в 7 часов утра и заканчивался с последней лекцией в 10 часов вечера. За это время бывали два перерыва на обед и ужин и две пятнадцатиминутные паузы для отдыха. Занятия изматывали так, что у молодых людей — а мужчины и женщины жили в одном помещении — не возникало и мысли о любовных развлечениях.
Из дюжины студентов, каждый раз начинающих обучение на курсах, только некоторые отбирались для второй ступени обучения — в Высшей технической школе имени Ленина. Она располагалась в Верхоное и представляла собой комплекс строений и тренировочных площадок. Жизнь в ленинской школе была точно такой же спартанской и строгой, как и в марксистской. Студенты жили в длинных мрачных строениях, личное имущество было сведено к минимуму, и железные койки в длинных спальнях разделены только узкими металлическими шкафчиками.
Целью ленинской школы являлось выявление физической и интеллектуальной пригодности слушателей для последующей агентурной работы. По утрам студентов поднимали на длительную изнурительную пробежку по холмистой тренировочной зоне. Им преподавались курсы специальной разносторонней физической подготовки, начиная с прыжков с парашютом и кончая вождением машины на высокой скорости. Особо важной частью программы являлся рукопашный бой, приёмы которого разрабатывались специалистами КГБ.
В 1970 году перебежчик Александр Демидов передал офицерам разведки во всех деталях картину жизни в ленинской технической школе. Сын чешского армейского офицера Демидов был отобран потому, что бегло говорил по-русски, а его мать родилась в Москве. Он был послан в шпионскую школу в 1966 году и вспоминал, что форма состояла из широких брюк, свитера и кедов. «Никто не носил знаков различия, но мы подчинялись строжайшей дисциплине. Занятия обычно проходили с классом численностью около тридцати человек, но были и более мелкие группы для специальных курсов. Время от времени присылался из Москвы инструктор для специальных и совершенно секретных тренировок. Основной курс включал политику, экономику, криминологию, шифровальное дело, фотографию и методы установления и поддержания контакта с резидентом».
Студентам постоянно подчёркивался зловещий характер их будущей профессии. «Лекции делились на две категории: „чистая“ и „грязная“ работа, — вспоминал Демидов. — Чистая работа включала методы вербовки применительно к людям, желающим работать на Советский Союз из идеологических соображений. Грязная работа включала методы взяточничества, вымогательства и шантажа. Нам показывали, как устраивать секс-ловушки и получать компрометирующий материал».
После лекций по грязной работе студенты применяли теорию на практике. Хотя они должны были главным образом использовать профессиональных «ласточек» и «воронов» для организации ловушек, молодые мужчины и женщины при необходимости обязаны были использовать и свои собственные тела.
«Прежде всего, мужчинам было приказано спать со своими подругами в общих спальнях, чтобы они могли освободиться от сексуальных запретов. Затем им приказано было заняться гомосексуальными действиями друг с другом. В этом не было намерения сделать их гомосексуалами, что было бы психологически невозможно, но нужно было расширить их сексуальные горизонты, если можно так выразиться. Если бы при своей жизни на Западе они оказались участниками какой-либо оргии, то они обязаны были бы заниматься любовью с людьми обоего пола. Если, по их мнению, западного мужчину можно было бы шантажировать после того, как он будет иметь половую связь с агентом, то они обязаны были бы преодолеть возможное отвращение и спать с ним. На всех стадиях обучения подчёркивалось, что любое дело, которое пошло бы на пользу Советского Союза, должно быть сделано».
Демидов вспоминал, что «часто во время учёбы студенты чувствовали недовольство, но в конечном счёте они преодолевали свою слабость».
Важное место в учебном расписании занимали занятия по стрельбе из пистолета. Чрезвычайно изощрённые способы, заимствованные из Америки, прививали студентам навыки стрельбы по целям в условиях многолюдной улицы. Сцены из фильмов проецировались на доску с мишенью, и инструктор указывал на цель. Студенты расстреливали её, заботясь о том, чтобы не задеть посторонних.
В дополнение к стрельбе из нормального автоматического оружия студенты приобретали опыт общения с бесшумными газовыми пистолетами. «Оружие было около четырёх дюймов длины и обеспечивало точность попадания на дальности около 25 футов, — вспоминал Демидов. — Но оно производило звук не более громкий, чем щёлканье пальцами, и убивало в течение четырёх секунд. Причину смерти впоследствии было очень трудно установить».
Студенты обучались применению ядов и одурманивающих средств, используя спиртное, сладости и сигареты, а также защите от таковых.
После строгих заключительных экзаменов выпускники направлялись в оздоровительный центр на Кавказе на месячный отдых. Затем они возвращались в Москву для стажировки в течение месяца в условиях, близких к реальным. Практически каждый из них подвергался неожиданному аресту или захвату, после чего следовал интенсивный и часто жёсткий допрос. При этом женщин-стажёров, равно как и мужчин, раздевали догола и искусно избивали следователи КГБ. Каждое слово их легенды отвергалось. Многие, особенно женщины, не выдерживали таких проверок. Те же, кто переносил все испытания и упрямо отстаивал свою легенду, в конце концов получали своеобразный зачёт и становились сотрудниками КГБ.
Среди инструкций, по которым обучали студентов, была одна, написанная четырьмя офицерами штаба КГБ. В 1973 году её копия попала в руки ЦРУ. Краткое изложение фрагментов из неё, приводимое ниже, даёт превосходное понимание целей и средств, которым обучались эти будущие мастера шпионажа.
Инструкция перечисляет главные объекты внимания советских агентов, работающих в США. В их число входит президент и его кабинет, члены Национального совета безопасности (который осуществляет общий контроль над службами безопасности в США), госдепартамент, министерство обороны, ЦРУ, ФБР. Среди внесённых в перечень лиц — правительственные служащие, учёные, экономисты, инженеры, молодые люди, имеющие хорошие перспективы войти в правительство или в компании, занимающиеся военными исследовательскими программами, а также гражданские лица, работающие в центрах, занимающихся секретными исследованиями.
В частности, в инструкции-учебнике подробно рассматривался один случай, в котором секс-шпионаж был успешно использован, чтобы получить информацию от одного бдительного чиновника ООН. Для этого специального задания советский резидент, работавший под прикрытием ООН, привлёк «ворона» кодовым именем Дел. Он был испанцем, на момент вербовки являлся безработным.
«Дел имел интересную внешность с типичными строгими испанскими чертами и пользовался успехом у женщин. Специалист по экономике, он был женат на русской, чьи родители покинули Россию во время революции». Его удалось убедить помогать Советскому Союзу по идеологическим соображениям. Резиденция подобрала ему службу в редакции одного небольшого журнала. Это было прикрытие, позволявшее собирать незначительные сведения об ООН. Затем испанцу дали первое серьёзное поручение — обольстить служащую ООН. Дел не только завладел чувствами этой женщины, но и смог завербовать её в качестве агента. По его наводке она устроилась в отдел, секретная информация которого интересовала КГБ. Операция была завершена, когда женщина согласилась получать деньги за шпионаж в пользу СССР.
Из сказанного видно, что хорошо обученные, жёсткие, профессионально опасные агенты КГБ с самого начала своей карьеры твёрдо руководствовались правилом, что секс-шпионаж является не только вполне законной техникой добывания нужных сведений, но и часто самым дешёвым и наиболее эффективным способом получения информации.
Для «ласточек» и «воронов» операция, спланированная интеллектуалами, заканчивалась после любовного акта с «жертвой». Детали и исход операции их не должны были интересовать, и обычно они не имели доступа к секретной информации. И хотя эти агенты, по сути, исполняли роль проституток, они, как правило, таковыми себя не считали. Многие из «воронов» имели другую работу и оказались сотрудниками КГБ, преследуя лишь интересы карьеры и материального благополучия.