Секс-шпионаж в государственных целях

СЛАДКАЯ ЗАПАДНЯ
Филиппу Латуру было сорок два года, когда он в первый раз посетил Россию в конце шестидесятых годов. Инженер по электронике, он работал в государственной французской компании, занятой разработкой систем наведения ракет. Как крупный работник своей отрасли, он поехал в страны Варшавского Договора на научную конференцию.
Второй страстью Латура была история. Мечта побывать в знаменитых музеях Москвы и Ленинграда владела им ещё с юности, и он решил воспользоваться случаем, чтобы наконец осуществить её.
Отправив жену и детей в свой летний дом на побережье Средиземного моря, Филипп улетел в Москву. Как и многие иностранцы с достатком, месье Латур остановился в отеле «Метрополь». Следующие шесть дней он потратил на осмотр города в полном неведении, что за серыми стенами штаб-квартиры КГБ в доме № 2 на площади Дзержинского (ныне Лубянка), заканчивалась детальная разработка операции западни для него.
Операция была назначена на момент его обращения, наряду с сотнями других посетителей, за визой в офисы Второго Главного управления КГБ. Информация из анкеты Латура была введена в компьютер, и спустя короткое время принтер отбил во всех подробностях его биографию — результат многих предыдущих часов поиска и наблюдений агентов КГБ. Досье, которое легло на стол чиновника второго отдела Второго Главного управления, содержало информацию по следующим разделам:
1) основные данные: нынешнее положение на службе и предыдущая работа, перспективы остаться на работе и продвижения по службе, данные, связанные с настоящей службой, личное отношение к службе, данные о секретности выполняемой работы;
2) биографические данные: возраст, родители, семейные условия, образование, основная специализация, технические или другие знания, отношение к политике, партийная принадлежность, мнение о государственной администрации, финансовое положение, позиция в отношении СССР и советской политики, оценка благосостояния своей страны;
3) личные положительные и отрицательные свойства: отношение к спиртному, любовницы, отношения с семьёй, склонность к роскоши, поведение в одиночестве, сексуальные отклонения и извращения, влияние жены (мужа), независимость в принятии решений, друзья и партнёры в работе.
Что касается Латура, то раздел основных данных информировал сотрудников КГБ, что Латур достиг высокого положения в своей компании за счёт упорной работы и удачной женитьбы на дочери правительственного чиновника. Было отмечено также, что Латур очень аккуратен, ответствен и амбициозен. Биографический раздел показывал, что Латур аполитичен в смысле партийной принадлежности, но консерватор по натуре. Его финансовое положение надёжно в значительной степени благодаря деньгам его жены, а его позицию в отношении СССР и коммунизма можно определить как недоверие и неприязнь. Заключительный раздел его анкеты говорил, что, как и большинство мужчин, он питал слабость к хорошей пище, спиртному и женщинам.
Досье Латура было заведено КГБ в начале его карьеры, когда он начал продвижение к успеху в научных кругах. Картотека частично складывалась из «белых источников», то есть опубликованных несекретных материалов газет, биографических справочников и научных журналов, а частично по данным агентов КГБ, называемых нелегалами, которые проводили опросы друзей, соседей, возможно, под предлогом выяснения его кредитоспособности в связи с получением ссуды и т.п. В течение нескольких лет информация собиралась по крупинкам и накапливалась в Центре, как называлась московская штаб-квартира КГБ.
Теперь результат всех этих стараний был изложен ровными строчками компьютерной печати. Неожиданный визит Латура в СССР давал шанс для извлечения выгоды. Чекисты понимали, что другой возможности вербовки Латура может и не представиться.
После окончания осмотра Москвы Филипп поехал в Ленинград. «Интуристом» ему был заказан номер в комфортабельной гостинице «Балтийская» на Невском проспекте. Но когда он назвал свою фамилию служащему в гостинице, ответ последнего был неожиданным. Проследив пальцем весь список заказов, он покачал головой: «Здесь нет заказа на вас». На возмущённый голос Латура прибыл управляющий. Узнав, в чём дело, он позвонил в офис «Интуриста», после чего учтиво извинился перед Латуром и сказал, что произошла непростительная ошибка, но что волноваться не стоит. Они не могут дать ему однокомнатный номер, но есть подходящий номер на третьем этаже. Они будут рады предоставить ему этот номер без доплаты в порядке компенсации своей ошибки.
Номер был просторный, с удобной мебелью, диваном, соседствующим со спальней, и элегантной отдельной ванной. Десятью минутами позже в дверь постучали, и появился посыльный с бутылкой водки и блюдом икры — дарами вежливости от «Интуриста», как он объяснил.
Филипп Латур провёл день в Зимнем дворце и Эрмитаже. Всё это время за ним велась слежка. Вернувшись в номер и переодевшись, Латур отправился в один из ресторанов на Невском. Западня для Латура захлопнулась, когда несколькими минутами позже в ресторан вошла хорошо одетая и привлекательная блондинка. Оглядевшись в поисках свободного столика, она с мнимонерешительной улыбкой подошла к Латуру, сидевшему в одиночестве в ожидании заказа, и спросила по-русски, нельзя ли ей присоединиться. «Я не говорю по-русски», — с затруднением выговорил Филипп одну из немногих русских фраз, которые он знал. К его удивлению, женщина расплылась в улыбке и перешла на безупречный французский: «Судя по вашему акценту, вы из Франции. Меня зовут Таня, я преподаватель французского языка. Мне будет приятно поговорить с носителем языка. Могу я присоединиться к вам?»
Латур нашёл в Тане интересную собеседницу. Когда обед закончился, они вышли прогуляться по Невскому. Таня двигалась как сильная, уверенная в себе кошка. Латур не мог не заметить, что встречные мужчины заглядывались на неё. Расставаясь возле гостиницы, они договорились о встрече завтра во второй половине дня.
В течение следующих двух дней Таня была спутницей и гидом Филиппа. На четвёртый вечер в Ленинграде Таня взяла Филиппа на послеобеденную прогулку по набережной Мойки. Вечером она призналась Латуру, что её жизнь из-за частых командировок мужа нелегка и ей жаль своей молодости, тускнеющей в одиночестве. Француз не мог не понять намёка и в конце концов пригласил её в гостиницу.
Когда они вошли в спальню, Филипп предпринял-таки некоторые шаги предосторожности. У него и прежде возникали сомнения, что вся эта любовная история могла быть ловушкой КГБ. Он знал, что его секретная работа по исследованию в области ракет делала его объектом интереса русских. К тому же полтора года назад на конференции в Варшаве его уже пытались завербовать. Поэтому в этот раз Филипп не только запер спальню, но и подпёр дверную ручку стулом. Затем он пересёк комнату и закрыл окно тяжёлыми занавесками, чтобы ничего не было видно с балкона. Зеркало, висевшее напротив постели, также привлекло его внимание. Чтобы исключить возможность съёмки через стекло, он выключил свет. В комнате была почти полная темнота. Только слабая полоска света пробивалась сквозь вентиляционную решётку между спальней и коридором.
После того как любовники утомились, Таня быстро оделась и легко поцеловала Филиппа в лоб: «До завтра, дорогой. Ты очень хорош в постели».
Латур никогда больше не увидел эту женщину. На следующий день вечером его вызвали к управляющему гостиницы. В его кабинете Латура встретили два офицера КГБ в штатском. Один из них раскрыл конверт и высыпал дюжину глянцованных фотографий размером восемь на десять. Каждый акт любовных действий Латура во всех деталях был представлен на этих фотографиях.
Изображение было получено не обычной фотокамерой, а миниатюрной телевизионной камерой, встроенной в стену возле кровати. Вместо обычного объектива камера была оснащена электронно-оптическим преобразователем, способным усиливать яркость в 150 тысяч раз. Лунного света или даже обычного освещения от звёзд достаточно, чтобы получить высококачественное изображение на такой камере. При опущенных занавесках свет, проникавший в комнату через вентиляционную решётку, создавал достаточную освещённость. ТВ-изображение передавалось по проводам в комнату на первом этаже, где агент КГБ мог просматривать на мониторе несколько подобных специально оборудованных спален и регистрировать изображение с ТВ-экрана небольшой фотокамерой с тонкозернистой эмульсией, обеспечивающей высокое разрешение.
Если бы изображение получилось низкого качества, то, несомненно, Таня пришла бы на следующее свидание, чтобы дать камере ещё один шанс. А поскольку изображение получилось, то её участие в операции закончилось. Приманка была проглочена, и теперь офицер КГБ пришёл, чтобы предъявить Филиппу счёт: ему нужна была информация о головках самонаведения ракет класса «воздух—воздух». Однако вопреки угрозам шантажа, Латур отказался предоставить её. Тогда его взяли из гостиницы и направили под охраной в Москву. Его протесты и требования встречи с французским послом были проигнорированы.
Полковник КГБ сказал ему, что женщина, которую он совратил, жена высшего офицера Советской Армии и, очевидно, Латур был послан как шпион, чтобы получить информацию от неё. Если они решат предъявить обвинение Латуру, то его признают виновным и осудят на несколько лет тюремного заключения.
После трёхдневной изоляции в Лубянской тюрьме нервы Филиппа Латура сдали. Он согласился дать следователям требуемую информацию. Хотя эта информация и была секретной, он был уверен, что не нанесёт серьёзного вреда интересам своей страны. И кроме того, как он убеждал самого себя, по отдельным моментам допроса было ясно, что русским уже известны наиболее существенные характеристики системы помехозащищённости ракеты.
«Они требовали информацию очень специфичного типа, — говорил он впоследствии офицерам французской контрразведки. — Ясно, что они прекрасно знали о сути исследований».
Латур дал им всё требуемое и был вознаграждён негативами и отпечатками компрометирующих фотографий. Он, однако, не сообразил, что русские имели также и видеозапись ТВ-изображения, так что при желании они смогли бы воспроизвести шантажирующий материал.
Однако у них не было теперь необходимости в секс-шпионаже. Латур, раскрыв секретную информацию, совершил акт предательства, за который он, вероятно, заслуживал тюремного заключения во Франции. КГБ имел запись его устного признания, фотографии того, как он выполняет рисунки по их требованиям, и описания электронных схем, сделанные его собственной рукой, — более чем достаточные доказательства, чтобы убедить французский суд в раскрытии научных секретов. Это был рычаг, действуя которым КГБ пытался убедить Латура стать постоянным шпионом.
Тот в конце концов согласился. После этого его доставили в Шереметьево и проводили до трапа самолёта Москва — Париж. Но, вернувшись на Запад, он сразу же направился в кабинет начальства и сообщил о шантаже со стороны КГБ.
Латур подвергся длительным допросам офицером французской контрразведки. Вначале он пытался преуменьшить степень раскрытия данных, но в конечном счёте вся правда обнаружилась. Власти посочувствовали ему, будучи, вероятно, более терпимыми к этой форме человеческой слабости, чем офицеры безопасности в других странах. Они согласились скрыть эту историю от его жены и сказали ей только, что он подвергся угрозам, запугиванию и одиночному заключению на Лубянке. Но на несколько лет Латур был отстранён от секретных работ и ему был запрещён доступ к закрытой документации, что нанесло значительный ущерб его карьере и профессиональной работе. Только в 1972 году он был наконец освобождён от всех подозрений и восстановлен в правах.
Секс-шпионская ловушка против Латура была тщательно спланированной операцией, вовлёкшей большое число агентов, искусную «ласточку» и очень изощрённое оборудование наблюдения. Не все ловушки КГБ были столь тонкими. Иногда скрытая камера заменяется таким грубым подручным средством, как два офицера КГБ, которые ударяют плечами в запертую дверь спальни и, разбив её, врываются туда. В подобных ситуациях фотографии могут быть и не сделаны. Иногда офицеры играют роль разгневанных мужей или их «лучших друзей», которые пришли засвидетельствовать неверность жён. В других случаях они играют роль офицеров милиции, расследующих предполагаемое насилие.
Подобные истории — лишь верхушка айсберга под названием «секс-шпионаж». Западные спецслужбы узнают об этих ловушках только тогда, когда жертвы признаются сами, как месье Латур, или когда бывают раскрыты. Контрразведке чрезвычайно трудно обнаруживать такое предательство, поскольку отсутствуют явные политические или финансовые мотивы. И даже если некоторые признаки имеются, западные спецслужбы могут ошибаться.
Младшие чиновники, живущие значительно лучше уровня своей зарплаты, и высшие правительственные чиновники, ранее принадлежавшие к коммунистической партии, могли действовать в важных отраслях в течение многих лет, не привлекая внимания к себе. Во многих случаях их подрывная деятельность была обнаружена только потому, что службы безопасности в их странах разоблачали коммунистических руководителей, или потому, что высокопоставленные чиновники разведки стран Варшавского Договора допускали ошибки. Очень редко случалось, что жертвы имели мужество и боролись за возвращение к нормальной жизни или чтобы операции КГБ по секс-шпионажу не удавались.

И всё же такое случилось, например, в начале шестидесятых годов, когда покойный президент Сукарно с великолепным триумфом посещал страны социалистической системы. Эта история до сих пор вызывает улыбки у работников западных спецслужб.
Имея репутацию женолюба, президент представлял для КГБ хорошую цель для секс-ловушки во время его посещения Москвы. Большое число красивых женщин было представлено ему, и всё дело кончалось в его спальне, где скрытые камеры снимали всё происходящее. В конце своего визита президент был сопровождён в штаб-квартиру КГБ, где ему показали эти фильмы в качестве прелюдии к шантажу.
Доктор Сукарно просто сиял во время демонстрации фильма. Когда же фильм закончился и включили свет, он спросил у поражённого офицера КГБ, нельзя ли сделать копию с этого фильма, чтобы он взял её домой для публичного показа. При этом он так пояснил свою просьбу: «Мой народ будет так гордиться мной».
Но вот для индонезийского посла, по данным ЦРУ, секс-западня имела значительно менее счастливый конец. В 1963 году КГБ завлёк свою жертву в ловушку, а годом позже он заплатил цену за свою любовную связь, когда его вынудили отправить ряд поддельных документов президенту Сукарно. Операция, придуманная в СССР и проведённая чехословацкой разведкой (Статни тайна безпечност — СТБ), была стандартной акцией дезинформации, направленной на то, чтобы настроить индонезийскую общественность против США. Документы, которые Сукарно принял с полным доверием, содержали подробные предполагаемые планы действий ЦРУ против Индонезии, включая объединённое англо-американское вторжение из Малайзии.
Президент ответил на это рядом антизападных выступлений, в связи с чем возмущённые толпы людей нанесли ущерб американской собственности в Джакарте. Но вся эта кампания отразилась на коммунистах, когда эти люди на местах, введённые в заблуждение, как и все остальные, предприняли попытку переворота. Они ожидали, что общественное мнение будет на их стороне, когда 30 сентября 1965 года убили шестерых генералов, чтобы взять правление в свои руки. Но предполагаемое восстание народа не состоялось, и армия устроила расправу над коммунистами. В кровавой бойне было убито, по некоторым оценкам, до 50 тысяч человек.
Первый признак того, что британское правительство восприняло угрозу секс-шпионажа всерьёз, относится к 1964 году. В то время служба безопасности Англии была занята делом, связанным с раскрытием советской шпионской сети против морского департамента подводного оружия в Портленде и шантажом клерка Адмиралтейства Вильяма Джона Вассалла на почве гомосексуализма.
В ответ на эти события британская контрразведка, тогда называвшаяся МИ-5 (сегодня известная как служба безопасности), выпустила брошюру «Их ремесло — предательство». Она могла бы иметь большое значение для бизнесменов, учёных и других, чья работа требовала поездок за «железный занавес». Однако из опасения вызвать недовольство русских её обращение было ограничено правительственными кругами. В десяти главах с такими, например, заголовками: «Как стать шпионом за шесть простых лекций» и «Как не стать шпионом за шесть не очень простых лекций» авторы описали большинство из известных тогда приёмов КГБ по секс-шпионажу.
Пятью годами позже Британская торговая палата выпустила шестистраничный буклет, предупреждавший бизнесменов, собирающихся посетить Советский Союз, относительно риска сексуального шантажа. В нём говорилось, что они могут столкнуться с такими вещами, как инфракрасная фотография и запись телефонных переговоров. Подобные же предупреждения адресовались американцам, имеющим доступ к закрытой информации, перед их поездкой в какую-либо социалистическую страну.
Ответом советской стороны на эти публикации было либо полное игнорирование их, либо высмеивание опасностей, которые там описывались. Иронизируя по поводу буклета торговой палаты, известный сатирический журнал «Крокодил» предложил, чтобы бизнесмены, обеспокоенные вредом, который может принести им их сексуальная привлекательность, надевали шерстяные кальсоны, поскольку это удерживает женщин от их порывов.
«Может ли мужчина выглядеть сексуально привлекательным в шерстяных кальсонах?» — спрашивал автор заметки в «Крокодиле». В качестве ещё одного решения он предложил, чтобы иностранцы носили юбки шотландского образца. «Это может избавить вас от женской компании. Но только вам придётся что-то придумать с усами или бородой, чтобы избавиться от опеки московских мужчин».
В заключение «Крокодил» сообщал читателям, что иностранцы, вероятно, будут ездить по Москве в гробах, установленных на катафалках. Гроб будут приносить на место деловой встречи и открывать крышку только на время, необходимое посетителю, чтобы подписать прибыльный контракт! Однако лучшее решение, заключал журнал, — сосредоточиться на своём деле и не путаться в сомнительных делах. Отвечая на упрёк одного западного визитёра, который заявил, что, возвратившись в свой отель, застал там в кровати обнажённую девушку, «Крокодил» замечает: «…он только забыл добавить, что вечером он так напился, что смог бы увидеть не только обнажённую девушку, но и фиолетовую жирафу».
Но для КГБ секс-шпионаж не был предметом шуток и веселья. Это — серьёзная и сложная методика подрывной деятельности, которая занимала время сотен штатных чиновников, техников, постельных партнёров и агентов наблюдения. Они содержали специальные квартиры в Москве, в которых устраивались ловушки, имели спальни, начинённые фотографическим и электронным оборудованием в большинстве гостиниц по всей территории Советского Союза, имели специальные секс-школы, где проходили тренировку постельные партнёры — мужчины и женщины. Очевидно, что КГБ потратил много денег и времени на организацию индустрии секс-шпионажа. Вряд ли бы всё это имело место, если бы не приносило выгоды.
Западные спецслужбы, оценивающие методику секс-шпионажа, считают, что потенциально она эффективное, но обоюдоострое оружие. Этим спецслужбам хорошо знакомы активность прессы и политический резонанс, которые возникают по поводу большинства операций секс-шпионажа, если они раскрываются. Поэтому оперативные исполнители осмотрительны. Они используют защитный секс-шпионаж, поставляя женщин важным персонам, например, когда имеется необходимость защитить приехавшего государственного деятеля или посла при наличии постоянной угрозы шантажа на сексуальной почве. Они применяют атакующий секс-шпионаж как средство получения материала для шантажа только при таких обстоятельствах, когда благоприятный исход гарантирован. Обычно это происходит в условиях, когда имеется военный или полицейский контроль за ситуацией и где среда и органы формирования общественного мнения контролируются и могут быть принуждены к молчанию, как, например, это происходило с британским секс-шпионажем в Белфасте.
Имеются некоторые свидетельства того, что ЦРУ использовало наступательный секс-шпионаж в ограниченных пределах при президенте Никсоне. Например, в феврале 1975 года вашингтонский журналист Джек Андерсон писал, что ЦРУ устроило серию «любовных гнёздышек» в роскошных апартаментах повсеместно в США. Одна такая ловушка, утверждал он, была устроена в высотном здании Гринвич-Виллиджа, где камеру скрыли за картиной, изображающей парусники. Иностранных дипломатов, устраивавших там забавы с девушками по вызову, поставляемыми спецслужбой, сфотографировали и затем шантажировали. Другое разоблачение в печати связывало сладострастную кубинку Мари Лоренц с операцией секс-шпионажа с целью выведывать секреты у Фиделя Кастро. Говорили, что она играет роль Мата Хари, проводя время в постели с кубинским лидером и выкрадывая секреты при подходящих случаях.