Два сюжета одной жизни: бокс и кино Константина Градополова

Раздвоение личности
Спортивная жизнь и биография Константина Градополова странным, необъяснимым образом переплетается с абсолютно другой – актёрской. Причём сюжеты, события обеих этих жизней разворачивались в одно и то же время. Пусть кто–то пытался найти в таком сочетании связь, взаимозависимость, приводя даже конкретные аналогии, однако подобные примеры обычно оказывались не более чем разовыми эпизодами в жизни той или иной известной личности.
Так, например, в немом фильме снялся Владимир Маяковский («Барышня и хулиган»). Евгений Евтушенко однажды сыграл главную роль – Константина Циолковского в картине Саввы Кулиша «Взлёт». Или экс–рекордсмен мира в метании диска Юрий Думчев – тот, работая тренером, снимается в кино, главным образом в эпизодах, у Юрия была идеальная, богатейшая фактура – эдакий двухметровый былинный богатырь с лицом наивного добряка. Правда, он и актёром неплохим оказался.
На ринге Градополов выступал в среднем весе, значит ростом был невелик, а телосложение имел умеренное, то есть какое и нужно для боя. Так что, в отличие от Сталлоне, не за торс и мускулы он оказался в кинематографе. Более того, из всех тринадцати своих фильмов только в одном, самом последнем он сыграл боксёра. Причём не нашего, советского, а обласканного славой, дотоле непобедимого и самоуверенного французского профи. Против него вышел на принципиальный бой наш молоденький и бесстрашный паренёк, который, как по жанру и положено, надавал ему так, что тот больше не поднялся.

Родился он в январе 1904 года в Москве. По материнской линии происходил из дворян. Его матушка окончила знаменитые Бестужевские курсы – одно из первых высших учебных заведений в России. По отцовской линии Константин Васильевич был из купцов.
Юности его выпали годы для страны лихие, и его первым после гимназии учебным заведением стала Главная военная школа физического образования трудящихся, в которую он поступил в 1920 году. К этому времени он уже имел некоторый опыт занятий боксом. Самые рослые старшеклассники не задирали этого миролюбивого, немногословного подростка: в гневе он бил жёстко и точно.
Вступительных экзаменов в военную школу, по существу, не было. Абитуриент оценивался по анкете, по физическим данным, по склонности к тем или иным спортивным дисциплинам. Комиссаром же по приёму оказался сам Павел Никифоров, краса и гордость российского бокса, чемпион России. У него Костя и стал тренироваться. Парень тогда и представить себе не мог, что через пять лет он, Костя Градополов, окажется тем, кто отправит Никифорова в нокаут, и этот бой станет последним в славной карьере легендарного мастера.

Москва, 20–е годы
Вскоре в Москву возвратился ещё один всеми почитаемый боксёр – Аркадий Харлампиев, долгое время выступавший за рубежом на профессиональном ринге. Тренировки в его секции проходили в самом центре Москвы, в Камергерском переулке, по соседству с Художественным театром. Константину разрешили бывать там на занятиях в качестве партнёра более опытных боксёров, и поначалу Харлампиев не занимался им.
Поэтому Градополову оставалось лишь следить за другими бойцами и слушать советы мэтра, примеряя их к себе. Так продолжалось до поры до времени.
Но вот и его время подошло – Харлампиев стал всё более к нему присматриваться и даже наставлять его. Он привёз из–за границы немало новых технических и тактических приёмов. Одна из новинок показалась Косте особенно интересной – бой на ближней дистанции; он понял, что это его стихия, и старался как можно скорей овладеть им.
И вот всего лишь 18–летний Константин принял участие в боях профессионалов, в начале 20–х такие матчи у нас проводились. Причём в одном из боев Градополова заявили против боксёра не только опытного, но и более тяжёлого, аж на целых две (!) весовых категории. Ну ладно он, молодой и наивный, согласился на эту авантюру, которая могла обернуться чем угодно, но – тренер?! Как, почему Харлампиев позволил такое?
Попробую сам и ответить: Харлампиев прежде и более всего обладал опытом западного профессионального бокса, где безопасность и здоровье спортсмена остаётся на втором плане, где сильнейший не побеждает, а просто выживает. Да и вряд ли сам Аркадий Харлампиев имел глубокие познания – откуда им было взяться? По сути дела, он был дилетант–практик. И Градополов в том бою получил нокаут средней тяжести. И потом непросто и долго восстанавливался.

Урок танцующего Карпантье
Самым опасным для Градополова соперником стал Михаил Фомин, чемпион России, причём в полутяжёлом весе. Этот боец отнюдь не страдал недооценкой самого себя и повышенной скромностью. Он своей уверенности в успехе не скрывал ни в речах, ни в поведении. И вот они встретились. Фомину, особенно сильному на дальней дистанции, Градополов навязал умелый ближний бой. И выиграл!
Это была очень важная для него победа. Молодой боксёр ярко, даже весело продемонстрировал преимущество бокса игрового, лёгкого, умного. Пусть кто–то из зрителей упивался мощными, сокрушительными ударами, рассчитанными на по­верженное навзничь тело проигравшего, да ещё с гематомами на лице, но это были не его зрители.
Однажды Констанин увидел хроникальный 15–минутный фильм о бое с участием француза Жоржа Карпантье. Его мощный, но довольно неуклюжий соперник делал ставку на безоглядные атаки и нокаутирующий удар, а ловкий, подвижный Карпантье легко и изящно переигрывал могучего фейтера, как–то даже «перетанцовывал» благодаря прекрасной работе ног.
Этот фильм шёл две недели, и каждый вечер Константин снова приходил в зал и запоминал все действия своего нового кумира. Именно тогда он окончательно определился, куда, в каком направлении ему следует развиваться. Позднее Градополов и своим ученикам ставил игровой, раскованный бокс – своего рода фехтование на кулаках.
Любопытно и то, что Константин не был богато наделён природой, сам об этом говорил. Поэтому он очень много работал, и не вообще, а с головой, придумывая нечто новое в методике и тактике ведения боя, в самих упражнениях. Он досконально знал свои сильные и слабые качества, это не вызывало у него недовольства собой: он такой, какой есть, и надо изменить то, что нужно и можно изменить.
Вот что говорил о манере боя Градополова хорошо знавший его заслуженный мастер спорта Яков Браун:
«Он никогда не предпринимал атаку без тщательной разведки, избегал обмена ударами и поэтому пропускал очень мало ударов противника. Умел как никто навязать свою инициативу и создать рисунок боя по своему замыслу. Отличался новаторством едва ли не во всех технических и тактических элементах боя…»

В 1926 году наши боксёры отправились в Берлин на встречу с немецкими профессионалами. Предполагалось, что в матче примет участие и набиравший силу и мировую известность Макс Шмелинг. Но по неизвестной причине на ринг он не вышел. Он вышел против нашего боксёра через несколько лет, за нашу страну выступил тогда отец Игоря Высоцкого – Яков Высоцкий, голодный узник фашистского концлагеря.
А с Константином Градополовым дрался Эрвин Шульц, один из сильнейших боксёров Европы. Во всяком случае, таким он считался до их встречи в переполненном двухтысячном зале в Берлине. Шульц проиграл.
В том же 1926–м состоялся первый официальный чемпионат Советского Союза по боксу. Градополов одержал победу.

Необычный экзамен в студии Кулешова
В те годы бокс был популярен среди всех слоёв населения, не исключая артистическоую среду. Известно, например, что выдающийся новатор театра, режиссер Всеволод Мейерхольд выделял бокс как замечательное спортивное действие и в выходные дни нередко предоставлял сцену своего театра для боксёрских поединков. Завсегдатаями турниров были многие известные деятели театра и кино: Иван Москвин, Михаил Тарханов, Виктор Станицын, художники Александр Дейнека (позже он написал маслом портрет Константина Градополова), Георгий Нисский, известные кинорежиссёры Всеволод Пудовкин и Лев Кулешов.
После одного из матчей к Градополову подошёл Кулешов и предложил войти в его студию. Объяснил, что уже давно за ним наблюдает, что его привлекает пластичность Константина, его умение двигаться правильно и выразительно, а это особенно важно для немого кинематографа. В свою очередь, Кулешов не без удивления узнал, что ещё в юные годы Константин участвовал в школьных спектаклях и концертах, что теперь постоянно посещает спектакли московских театров, особенно Художественного, и даже пытался поступить в студию «Молодые мастера», однако принят не был.
Оказалось, что в «приёмную комиссию» студии Кулешова входили все его студийцы. Константин помнил немало стихотворений, рассказов, реприз. Некоторые отрывки он даже пропел, как это и требовалось по драматургии. В общем, доставил присутствующим немалое удовольствие, даже сорвал аплодисменты. Его приняли.

Непреходящая роль Кулешова
В ту пору Лев Владимирович Кулешов, несмотря на молодость (он родился в 1899 году), был уже известным режиссёром. Он пошёл в искусство по стопам своего отца–художника, дабы продолжить семейную традицию. В общем, так и вышло: художник в Кулешове жил и творил.
Он проводил научно–исследовательские опыты, благодаря которым сам научился монтировать фильмы. И показал, что этот процесс – основа и сущность кинокартины, что по воле режиссёра монтаж может придавать различный смысл её содержанию. Приёмы монтажа Кулешова получили широкую известность и за рубежом, один из них так и назывался «эффект Кулешова».
Первый большой успех имел поставленный в 1924 году Кулешовым фильм «Необычайные приключения мистера Веста в стране большевиков». На волне своего успеха Лев Кулешов писал: «Весь наш коллектив решил снять «Веста» по всем статьям максимально профессионально, так, чтобы картина не отличалась от заграничных, достигших в те годы, особенно в Америке, боль­шого технического совершенства».
И это ему удалось. В невероятно ограниченных (из–за отсутствия средств) условиях Кулешов снял фильм, технически не уступающий ходовым заграничным боевикам, к тому же пронизанный тонким юмором и доброй иронией по отношению к американскому герою.
А вскоре Кулешова арестовали. Госкинопром Грузии предложил ему снять историко–революционный фильм «Паровоз Б10». Он приступил к работе. И вот во время съёмок он, видимо, по чьему–то ретивому доносу, был арестован и обвинён в самозванстве – в том, что выдаёт себя за «известного режиссёра Кулешова». Смех смехом, но продержали его в камере пять суток.
Он был страстным автолюбителем, на своём «форде» совершал дальние путешествия по стране, однажды даже доехал до Таджикистана. Он оставил о себе яркий след и в учениках. Среди тех, кто начинал у Кулешова, были выдающиеся режиссёры Всеволод Пудовкин, Борис Барнет, Михаил Калатозов. Каждое имя – Имя!
Он, конечно же, оказал сильное влияние на Константина Градополова, который в течение двух лет учился у него актёрской профессии. Кулешов готовился к съёмкам нового приключенческого фильма, в котором видел Градополова в одной из главных ролей – в роли красноармейца. Но – не сложилось. Кулешов был человеком смелым и прогрессивным, не умеющим приспосабливаться и угождать. И неудивительно, что у него то и дело возникали конфликты с чиновниками от искусства. А в том случае они поприжали Кулешова с финансированием фильма. В итоге съёмки так и не начались.

Два дебюта
Как–то после очередного боя в саду «Эрмитаж» Градополову сказали, что с ним хочет познакомиться начинающий кинорежиссёр Сергей Юткевич. Пройдёт время, и он снимет «Человек с ружьём», «Встречный», «Отелло», «Сюжет для небольшого рассказа», другие фильмы, станет новатором театра – создаст новый жанр искусства путём смешения театра, эстрады, цирка, агитационных представлений. Он получит Золотую медаль Международного кинофестиваля в Венеции, станет профессором и доктором искусствоведения, получит звания Героя Социалистического труда и Народного артиста Советского Союза.
А тогда они, молодые, полные планов, шли не торопясь по Петровке, и Юткевич рассказывал Градополову, что приступает к съёмкам фильма «Кружева» – картины о современной рабочей молодёжи, где он хочет предложить ему роль Петьки–молотобойца.
Уже на следующийй день Константин приехал на старинную фабрику Ханжонкова. Здесь начинали свою творческую деятельность режиссёры Абрам Ромм, Иван Пырьев, Всеволод Пудовкин, многие актёры, ставшие в дальнейшем знаменитыми.
Немой фильм «Кружева» имел большой успех, это была дебютная работа как Сергея Юткевича, так и актёра Константина Градополова. А также Бориса Тенина – в дальнейшем одного из лучших и любимейших артистов советского театра и кино.
А первым звуковым фильмом с участием Константина Градополова стала комедийная картина «Частная жизнь Петра Виноградова» режиссёра Александра Мачарета, вышедшая в 1934 году.
Надо сказать, что режиссёр затронул довольно необычную тему для советского искусства тех лет: становление «новой социалистической нравственности». И посмеялся от души вместе с актёрами. И какими! Партнёрами Градополова были Борис Ливанов и Иван Переверзев.
 
Режиссёр Владимир Гончуков предложил ему роль маститого и самоуверенного зарубежного боксёра–профессионала Анри Ланса в фильме «Боксёры». Его хозяева делают вызов лучшему советскому боксёру из команды общества «Молния», который весьма успешно выступает, совершая турне по странам Европы. Вторая сюжетная линия заключалась в том, что наш основной боксёр немного зазнался, к тому же Ланс изучил его манеру боя, поэтому тренеры принимают решение выставить второго номера, что становится неожиданностью для француза. Поначалу наш молодой боксёр проигрывает, но затем, само собой, собирается с духом и нокаутирует.
Фильм «Боксёры» зрители увидели в 1941–м году, накануне войны, и имел он большой успех. Сейчас он выглядит простеньким, но нет–нет, а появляется на телеэкранах – в нём есть искренность и наивное очарование.

Кафедра
А пока из экранного бокса вернёмся в реальный. Когда было организовано спортивное общество «Динамо», то одной из первых секций в нём стала боксёрская, которую возглавил Аркадий Харлампиев. Своим помощником он пригласил Градополова.
В начале тридцатых годов они поступили на работу в Институт физкультуры и стали вести курс бокса. Кафедры в ту пору ещё не было. Она организовалась в 1936 году, когда Харлампиев уже был тяжело болен. Незадолго до кончины он оставил Градополову письмо: «…Я считаю, что Вы единственный и достойный человек, и поэтому прошу Вас продолжить на­чатое дело – создание советской системы бокса». Аркадий Георгиевич Харлампиев похоронен на Новодевичьем кладбище. Он не дожил и до 50 лет.
Он руководил кафедрой бокса более 30 лет. При этом не прерывал и тренерскую деятельность – лично готовил мастеров высокого класса и возглавлял сборную команду СССР. В 1954 году в Риме состоялся первый для нашей страны конгресс Международной федерации любительского бокса – АИБА. На нём Градополова избрали членом судейской комиссии. В течение 20 лет он работал в комиссии и как рефери на чемпионатах Европы и Олимпийских играх.
И продолжал руководить кафедрой. Как пишет профессор И.П. Дегтярев, «На школе бокса, созданной профессором К.В. Градополовым, базируется не только современная отечественная школа этого вида спорта, но и мировой любительский бокс. Основанием для этого утверждения являются стержневые принципы, взгляды и закономерности, нашедшие своё отражение в публикациях К.В. Градополова».
В 1938 году он издал первый советский учебник бокса, за которым последовала целая библиотека его трудов. Учебник Градополова выдержал четыре издания, он и по настоящий день используется как основное учеб­ное пособие в физкультурных вузах страны и СНГ. Что может быть более убедительным аргументом в пользу состоятельности разработок школы профессора Градополова?
«Лекции читал он, я бы сказал, вдохновенно, – вспоминал заведующий кафедрой психологии института профессор А.В. Родионов. – Нередко уклонялся от стержня темы и рассказывал о неформальной стороне жизни того или иного боксёра. Из его рассказа студенты делали вывод, что описываемая персона – содержательный человек, имеющий за душой, кроме бокса, немало серьёзного и достойного подражанию. Профессор любил рассказывать именно о таких бойцах. Константин Васильевич мог и вовсе отойти от темы бокса и обратиться к искусству, здесь ему тоже много было о чём рассказать. В общем, это были даже не вполне лекции, а, скорее, доверительные беседы. Часто раздавался звонок, но Градополов лекцию не прекращал, а студенты продолжали сидеть, боясь шелохнуться».
 
В начале 60–х годов Константин Васильевич занемог глазами, врачи определили глаукому. Операция ему была сделана в известном институте имени Гельмгольца. В тот день, когда его из операционной вернули в палату, он с повязкой на глазах лежал на кровати лицом кверху и думал, никакого другого занятия он придумать не мог. В палату вошла дежурная сестра, сказала, что если он не возражает, то к нему подселят второго прооперированного больного.
«Добрый день!» – «Добрый день!» – поприветствовали друг друга незрячие…
О чём–то поговорили – обычный разговор о пустяках. А потом один из больных сказал: «Я вас знаю, вы Константин Градополов. Я видел и помню ваши бои». «Я тоже вас знаю. Вы Анатолий Кторов. Говорят, что вы последний в СССР, кто умеет носить смокинг». Они потом перезванивались, по старому обычаю передавали друг другу поклоны.
А могли бы играть на одной сцене – во МХАТе. Это был любимый театр Градополова, но от службы в нём он отказался, иначе пришлось бы рвать пуповину с боксом, с кафедрой. Зато его сын, закончив училище МХАТа, в течение многих лет выходил на сцену знаменитого театра.

Наша беседа с Ксенией Сергеевной Градополовой, внучкой знаменитого деда, прошла в её квартире на Земляном валу.
– В этом доме мы с бабушкой, дедом и родителями жили, – начала моя собеседница. – Дедушка Константин Васильевич очень много уделял мне времени. Он каждое воскресенье устраивал мне какую–нибудь экскурсию – в основном мы с ним по­сещали исторические и заповедные места Москвы, иногда выбирались за город… В 1956 году за успешное вы­ступление наших боксёров на Олимпийских играх в Мельбурне дед был премирован автомашиной «Победа». Однако он её почти не водил. Дело в том, что он когда–то травмировал на ринге руку и с этой травмой он жил, думаю, что с ней уже ничего нельзя было поделать. Это даже сказывалось на его почерке – почерк у него был трудноразличимый. Поэтому и машину он водил редко, часто отдавал ключи добрым друзьям.
Уйдя из кинематографа, дедушка продолжал поддерживать хорошие отношения со многими артистами… Помню, как в нашей квартире танцевал мазурку Ростислав Янович Плятт. Как–то дед отправился на бокс вместе с Виктором Яковлевичем Станицыным, знаменитым мхатовским актёром. Дошло до тяжеловесов, встретились какие–то грузные и неуклюжие мужчины, оба выглядели беспомощными, неумелыми. Дедушка нервничал и морщился, а Станицын, глядя на их возню, стал говорить о зрелищности спорта, которая должна быть такой же, как в хорошем театре. Он сказал, что представленный им бокс наносит вред и боксу, и спорту. Это сравнимо с браком на заводе. Дедушка с ним полностью согласился…
– Рядом с нашим домом был и есть известный московский физкультурно–спортивный диспансер со стационаром, – продолжает Ксения Сергеевна. – В этом здании проходили лечение многие известные спортсмены и тренеры. Дедушка любил гулять в старинном парке, на окраине которого располагались и наш дом, и диспансер. Однажды он вернулся с прогулки и говорит бабушке с нарочитой молодцеватостью: «Вот ты, Антонина, иногда говоришь, что я человек старый. А знаешь ли ты, что мной ещё интересуются молодые и красивые женщины, и даже кое–кто из известных актрис».
Короче говоря, сидел дедушка на скамейке в этом парке и читал газету, как вдруг подходит интересная женщина и говорит: «Извините, пожалуйста, но я вас знаю. Вы Константин Градополов…» Так и разговорились. Два часа беседовали. Это была Наталья Гундарева, которая проходила курс лечения в диспансере.
Дедушка мне не раз говорил: «Никогда не меняй фамилию, всегда оставайся Градополовой». Я и не собиралась менять. А сына назвала Константином. Другого варианта у меня не было и не могло быть.

Вадим Лейбовский
Журнал "Спортивная жизнь России"