Система профессора атлетики

Сегодня я вспоминаю об этом случае с улыбкой, но в то  время, лет 25 назад было совсем не до смеха. Пришлось мне тогда выступать в качестве эксперта по одному довольно необычному вопросу. Для консультации пригласило меня руководство издательства "Физкультура и спорт". И, как ни странно, на этот раз ответ работников нашего спортивно-идеологического фронта волновал отнюдь не средний уровень мировых рекордов на душу нашего населения, а весьма необычная и неожиданная проблема: действительно ли В.И.Лебедев преподавал приемы самозащиты царской жандармерии?
Дело было довольно обычным для тех сравнительно недавних лет. "Физкультура и спорт" выпустило справочник по борьбе, составитель которого допустил в нем множество ошибок. Издательство, как водится, предъявило справедливые претензии. Однако составитель оказался весьма искушенным "полемистом" и вместо того, чтобы тратить в спорах заведомо бесполезные оправдания, взял да и "запустил" в самые партийные верха жалобу на издательство. В этой очень похожей на донос жалобе самым "страшным" было обвинение издательства в том, что оно в своих книгах рассказывает об И.В.Лебедеве. А это, по утверждению кляузника, идеологически являлось крайне вредным, так как вышеупомянутый Лебедев, якобы обучал боевым приемам царскую жандармерию - политическую полицию. Сейчас, говоря об этих вздорных обвинениях, я с легким сердцем беру в кавычки прилагательное "страшные", но в те времена я хорошо понимал, какими неприятностями они могли грозить "виноватым". К счастью, тогда мне удалось снять тяжесть с измученных издательских душ.
Объяснил им, что в действи­тельности Лебедев не имел никако­го отношения к жандармерии, а обучал в Петрограде обычную уголовную полицию-городовых, и что я вообще не вижу ничего зазорного в любых формах борьбы с уголовщиной. И директор, и главный редактор окончательно успокоились, просмотрев, похожую на альбом, лебедевскую книгу "Самооборона и арест", где здоровенный городовой ловко управлялся с уголовниками и уличными хулиганами. С полным текстом этой книги, как и с ее иллюстрациями, наши читатели имеют возможность познакомиться на этой странице
Но кем же был автор этого официального руководства, создатель первой отечественной системы рукопашного боя для полиции? Сегодня имя Ивана Владимировича Лебедева мало что может сказать большинству читателей, но вот в первые десятилетия нынешнего века он был очень хорошо известен всей спортивной, да и не только спортивной России. Его уважи­тельно называли "профессором атлетики".
С юных лет он получил отличную подготовку в любительском кружке "отца русской тяжелой атлетики" - Владислава Францевича Краевского, а затем открыл и свой собственный "атлетический каби­нет", где занимались и любители, и профессионалы, осваивая фран­цузскую борьбу и поднимание тяжестей. В дальнейшем там появились французский бокс и джиу-джитсу. Сам Иван Владими­рович преподавал только борьбу и атлетику, будучи весьма сведущим в этой области. Выступал и сам на арене, но выдающимся борцом или тяжелоатлетом никогда не был. А имя его стало известно всей России благодаря деятельности антрепренера и знаменитейшего рефери : профессиональных цирковых чем­пионатов французской борьбы. Подобные чемпионаты были в начале века величайшим спор­тивно-коммерческим аттракционом во всей континентальной Европе и, вместе с тем, очень сильно пов­лияли на общий рост интереса к спорту в нашей стране. На этих чемпионатах Лебедев сумел создать необычайно яркий образ рефери-конферансье, который не только умело реферировал схватку на ковре, но еще и остроумно комментировал ее, шутливо давал забавные характеристики участ­никам и был способен находчиво ответить на любой каверзный вопрос из зала.
Отвергнув традиционный для французских рефери фрак, этот среднего роста полноватый крепыш выходил на арену в русской простонародной поддевке, картузе и сапогах с "голенищем бутылкой". Благодаря этому костюму он и получил ставшее общеупотреби­тельным дружелюбно-фамильяр­ное прозвище "Дядя Ваня". Интересно отметить, что этот его весьма своеобразный "спортивно-судейский" костюм стал тради­ционным не только для рефери профессиональных чемпионатов, но и для многих судей любительских состязаний, старавшихся во всем походить на "настоящих рефери". Свою антрепренерскую деятельность Лебедев продолжал и при советской власти, не только лишь в годы нэпа, а затем работал тренером в Свердловске, где и скончался в 1950 году в возрасте семидесяти одного года. В свое время о "Дяде Ване" было написано очень многое, подробно рассказывалось о его жизни цирковой и спортивной деятельности и лишь прикосновенность к полицейскому рукопашному бою оставалась, к его счастью, абсолютнейшей тайной. Иначе, ему едва ли удалось бы умереть своей смертью...
То, что при выборе автора полицейского руководства остановились именно на Иване Владимировиче, было, конечно, неслучайным. Он являлся не только вообще знатоком спорта, но и наиболее популярным и опытным преподавателем французской борьбы. А с конца прошлого века, когда у нас еще достаточно не оформились свои системы рукопашного боя, это вид единоборства расценивался не только как спорт, но, в определенной степени, и как способ самозащиты. В 1898 году московский спортивный журнал "Циклист" писал: "Наиболее продуктивною, в смысле развития силы и укрепления организма, является борьба. Стоит обратить внимание на тот факт, что знакомому с правилами борьбы легче защищаться в случае нападения, нежели человеку, не знающему способов защиты". И это было вполне справедливо, так как ряд бросков ("тур-де-анш", "тур-де-бра" и др.), а также разрешенные тогда захваты с воздействием на шею ("колье-де-форс", "крават", двойной нельсон) вполне могли иметь действенный эффект и в реальной схватке.
Что же можно сказать о книге Лебедева, существование которой оставалось неизвестным в течение целых восьмидесяти лет? Она была издана в качестве официального полицейского руководства по распоряжению петроградского градоначальника князя А.Н.Оболенского в 1915 году. Редактором ее являлся генерал-майор В.Ф.Галле и, скорее всего, с учетом его указаний материал был расположен, исходя из характера тех конфликтных ситуаций, которые возникают в процессе осуществления полицией своих служебных функций. В книге, как это отражено в самом ее заглавии, имеются две части: первая "Самооборона" и вторая - "Арест". Каждая из этих частей, в свою очередь, состоит из двух разделов: первая часть подразделяется на описания самозащиты при невооруженном и вооруженном нападении,  вторая - показывает способы ареста неопасных и  опасных преступников. Как опытный преподаватель, Иван Владимирович прежде всего дает некоторые методические указания, хотя и довольно краткие. В противовес обычным утверждениям джиуджитсеров, что, якобы при знании приемов, физическая сила практически не имеет значения, старый тренер специально подчеркнул большую роль физической подготовки с широким использованием различных видов спорта: "Попутно с изучением указанных приемов необходимо развивать силу, ловкость и выдержку - атлетикой, борьбой, бегом, гимнастикой, прыжками. Иначе, если слабосильному полицейскому придется иметь столкновение с преступником, обладающим гораздо большею силою, нежели он,  многие приемы могут не удаться. Между тем, если полицейский развил себе путем упражнений ловкость, выдержку (то есть выносливость. М.Л.) и хотя бы и среднюю силу, то, как бы не был крепок преступник, удастся, наверное, каждый прием, потому что против силы природной будут противопоставлены сила тренированная и знание приемов", Что же касалось самого процесса овладения техникой, то для того, чтобы "вполне безукоризненно усвоить эти приемы, нужно проделывать друг с другом каждый прием не только при его первоначальном изучении, но и устраивать впоследствии частые
повторения полного курса этих приемов, репетируя один с другим. Каждый прием должен быть проделываем быстро и точно. Следует так освоиться с приемами, чтобы быть в состоянии применять их почти механически".
Кроме требования такого постоянного поддержания полученных навыков, обучающимся рекомендовалось также "после двух- или трех- недельной тренировки просить товарищей делать "примерные нападения" врасплох, чтобы приучить себя применять защитный прием мгновенно, механически. То же самое при практическом прохождении приемов ареста, не давая товарищу - противнику времени опомниться. Приучив себя к механической защите от нападения врасплох и к быстрому схватыванию противника, можно справиться на близком расстоянии с самым опасным врагом". Такая, впервые введенная в тренировочный процесс Лебедевым, практика "внезапных нападений"
имела несомненный прогрессивный характер, вырабатывая быстроту реакции и навык действий в экстремальных ситуациях. Точно так же справедливым являлось и его утверждение, что прочное, доведенное до автоматизма владение приемами, приносит не только чисто технический, но еще и психологический эффект, так как дает бойцу уверенность в своих силах, "сохранение присутствия духа и полнейшее хладнокровие",
В книге приведены три десятка ситуаций, могущих возникнуть в процессе самозащиты и ареста. Для некоторых из них даются не по одному, а по нескольку вариантов приемов, так что всего приемов в руководстве насчитывается значительно больше. В тактическом отношении их можно подразделить на оборонительные (освобождения от захватов противника и обезоруживания) и наступательные, атакующие, К последним можно отнести также приемы удержания и конвоирования, поскольку они имеют болевую основу и вполне могли быть использованы и как средства атаки.
К тому времени, когда "Дядя Ваня" начинал эту свою работу, в России уже имелись западно- европейские оригиналы и ряд переведенных с английского и французского книг по джиу-джитсу. А одна из них, составленная капитаном полиции Демертом и имевшая компилятивный характер - "33 боевых приема, нападения, обороны и обезоруживания по Японской системе Жиу-житсу", была даже прямо адресована сотрудникам правоохранительных органов.
Вполне естественно, Лебедев использовал в своем руководстве наиболее действенные, с его точки зрения, приемы японской самозащиты, но вполне резонно, решил не ограничиваться только ими одними. Крупный спортивный специалист, он знал борьбу и понимал, что некоторые борцовские приемы могут достаточно эффективно использоваться и в боевой схватке. Не говоря уже о запрещенных в "коверной" борьбе опасных для партнера захватах. И он не ограничивал себя в источниках заимствования приемов,  использовав даже практиковавшийся уголовниками на юге России способ "взять на машинку". Всего Лебедевым описано полсотни приемов: три десятка из джиу-джитсу и полтора из французской борьбы. При этом заимствование не всегда имело механический характер: в исполнение иных приемов внесены некоторые своеобразные детали. Из японской системы пришли болевые приемы, главным образом - рычаг локтя вверх в различных вариантах, загиб руки за спину, дожим кисти. Причем многие из них сочетались с подножкой и нажатием на чувствительные точки. Были использованы такие броски, как мельница и через голову с упором ногой в пах, а также удушение и. конечно, разрекламированные японцами удары ребром ладони. Из французской борьбы были взяты освобождения от захватов за руку и обхватов туловища, двойной нельсон в положении стоя и в "партере", а также "краваты" - захваты нагнутой головы противника сверху и ее скручивание с целью свалить на землю за счет болевого воздействия на шейный отдел позвоночника и одновременного нажима на кадык. Что же касается пресловутой уголовной «машинки», то это был обратный бедровый бросок. Вместе с тем он рекомендовался еще и как удержание в положении стоя, когда противник только брался на бедро, но не перебрасывался, хотя подобное удержание являлось довольно ненадежным. (Стоит отметить, что аналогичный прием существовал у японцев и неисключено, что был перенят уголовниками из джиу- джитсу).
Бросается в глаза, что Лебедев полностью отказался от использования ударов английского бокса. Скорее всего, это объяснялось тем, что при полицейском задержании на улице, на виду у публики избиение арестуемого производило крайне нежелательное впечатление  на окружающих. Городовые и без того слишком часто пускали в ход кулаки и умели это делать не только благодаря своему полицейскому опыту, но и крестьянским навыкам былых "стеношных" боев. Недаром полицейский "мордобой" был дежурной  темой у либеральных журналистов. Знакомясь с сегодняшней оценкой лебедевской системы, можно услышать только лишь снисходительные или даже откровенно насмешливые слова. Многие современные специалисты, характеризуя технические недочеты традиционно исходят исключительно из наших нынешних высочайших критериев и единодушно утверждают: "Такие приемы просто невозможно сделать!" Замечу в скобках, что в действительности даже неудачно сконструированный прием все-таки можно выполнить при его отличной оттренированности быстроте реакции и, особенно, при невысоком уровне подготовленности противника. Однако главное здесь в другом: подобное, чисто механическое сопоставление технических арсеналов двух различных эпох, по меньшей мере, некорректно. Оно способно ответить только на половину необходимых вопросов, подчеркнув лишь недочеты старой системы, всегда неизбежные из-за разделяющих нас немалых лет. Но ведь для объективной и исчерпывающей оценки этого явно недостаточно, так как при этом игнорируются важнейшие, по существу, решающие моменты. "За кадром" остается то, чем являлась система для своего времени, как соотносилась с отечественными и международными достижениями тех лет, в чем автору удалось стать первым , опередить свое время, заглянув в будущее и предвидя ого. А без всего этого любая оценка будет и неполной и несправедливой. Для того, чтобы не впасть в подобную традиционную ошибку, придется вспомнить, чем располагала российская полиция в области самозащиты к середине второго десятилетия минувшего века.
Преподавать полицейским приемы самозащиты еще в конце девяностых годов прошлого столетия начал борец В.А.Пытлясинский, пользовавшийся европейской известностью и знавший не только французскую борьбу, но еще швейцарскую и вольно американскую, располагавшую рядом болевых приемов. Однако деятельность его распространялась только лишь на Гельсингфорс, Ревель и Петербург. Ознакомиться с преподававшейся им программой пока не удалось,   но, вероятно, в начале XX века столичная полиция всё ещё пользовалась его приемами, возможно, с некоторыми дополнениями,
Подобные приемы были опубликованы в полицейском руководстве общего характера, рассчитанного уже не только на Петербург, но на территорию всей России
В этом Руководстве были описаны всего лишь три приема обезоруживания: при нападении с револьвером, ножом и палкой. И никак нельзя признать, что хотя бы один из этих трех приемов отличался достаточной надежностью. В труде капитана Демерта "Практические приемы полицейской самообороны" приемы более многочисленны и разнообразны. Из переведенных на русский язык книг по джиу-джитсу он отобрал "лишь те приемы, которые вполне удобоприменимы и пригодны в полицейском деле".
В эти годы полиция западноевропейских стран тоже приняла на вооружение довольно примитивные японские приемы в их "первозданном" виде, еще не успев их усовершенствовать. В этом отношении и вполне можно утверждать, что работа Ивана Владимировича была на уровне своего времени, в том числе и в смысле ее недостатков неизбежными: их определил общий, еще не высокий уровень развития тех лет. То, что сегодня представляется в области рукопашного боя азбучной    истиной, тогда освоено еще не было. И  вполне естественно, что используя известные в то время японские приемы, система восприняла не только определенные их достоинства, но в придачу получила и все недостатки.

М.Лукашёв
Журнал "Боевые искусства планеты"