Тайны цирковой борьбы

Как обманывают почтенную публику
В 1913 году журналист, знаток спорта Владимир Ярославцев обрушился с обвинением на нравы тогдашней цирковой борьбы. Реакция была слабой, поскольку всякого рода ухищрения на ковре были неизменной частью цирковой программы и даже не очень искушённая публика знала об этом. Те шоу канули в прошлое, но ныне статья Ярославцева может представлять интерес для тех, кто хочет побольше узнать о становлении борьбы в России.
Первым принёс к нам борьбу германский атлет из г. Штетина Эмиль Фосс. Сначала он выступал в одном из летних садов города Петербурга как атлет, поднимая различные тяжести. Вес этих тяжестей, так поражавший сильных людей того времени, в наше время вырождения и истощения доступен многим атлетам–любителям. Таким образом, популярность Фосса как силача создалась не на его феноменальной силе, которая на самом деле была заурядной, а на неспортивности русского общества и его удивительной, наивной вере во всё иностранное и на раболепном преклонении перед каждым чужеземцем, особенно европейцем из культурных.
После нескольких «гастролей» с тяжестями Фосс выступил в борьбе. Дирекция сада искала ему противников среди своих доморощенных силачей. Слывшие в городе за сильных людей мастеровые, приказчики, извозчики и мясники попробовали тогда силу Фосса. Вообще, его противники были простолюдины разных профессий, между которыми выделялся мясник Трусов. Боролись на поясах, так как русские знали тогда только два вида борьбы: русскую – «на ломка» и татарскую – на кушаках; последняя была «национальной» и на Украине. Но борьба как спорт мало интересовала русских, которые предпочитали кулачный бой. Естественно, что противники Фосса, по неопытности и отсутствию так называемой тренировки, сдавались быстро немцу. Это создало шумный успех Фоссу, и один из директоров известного русского цирка ангажировал его и в течение нескольких лет возил со своим цирком по провинции…
Это новое зрелище в России совпало с запрещением кулачного боя, и народ, привыкший к грубому зрелищу, кинулся на борьбу, так как она хоть отчасти удовлетворяла жажду «реброкрушения». В это время за границей уже народилась специальная каста людей, посвятивших себя борьбе и атлетике. Во Франции любимым зрелищем в ярмарочных балаганах была французская борьба, а в Германии атлетические упражнения с тяжестями. Началось соревнование между этими вечно враждующими нациями, при этом победителями оказывались немцы в поднятии тяжестей, а французы – в борьбе. Это соревнование дало этим двум странам много борцов и атлетов. Происходя исключительно из простолюдинов, они прельстились лёгким заработком и беспечной жизнью, побросали свои обычные занятия и сделались профессионалами. Таким образом зародилась одна из многочисленных разновидностей трутней человечества.
Успехи Эмиля Фосса, которому цирк платил 500 рублей ежемесячно и 25 руб. за каждую борьбу, дошли до Франции и Германии. Там борьба ещё не получила прав гражданства и по–прежнему ютилась исключительно по ярмарочным балаганам. Такое положение вызвало избыток борцов, и пример Фосса нашёл подражателей. Вскоре с заграничными цирками, перекочевавшими в Россию, появились конкуренты Фосса. Это были немцы Поль Абс, Рипель, Бадер, Ребер и др. и французы Жирардис, Робина и др. Первое время эти борцы кочевали в одиночку, тщательно избегая встречи друг с другом, предпочитая бороться с любителями, т.е. с людьми, взятыми с улицы. Так как не в каждом городе можно было найти любителя, особенно в городе, где борьбы не видели, то иностранцы–борцы для начала стали возить с собой любителей крупного роста. Привольная жизнь и «ничегонеделание», как они сами выражались, пришлись русским «самодельным» борцам по нраву, и они сделались профессионалами, т.е. бросили свои занятия и стали разъезжать с цирками. Первыми русскими борцами и атлетами были Ступин, Михайлов, Янковский, Бороданов, выдававший себя за армянского борца Крикора Ардараба, и Пытлясинский. За ними появились братья Медведевы, Хомутов, выдававший себя тоже за армянского борца Мкртичева, Матюшенко, Разумов, Моор–Знаменский, Петр Крылов, Збышко–Цыганевич, Поддубный Иван и др. К этому же времени относится появление эстонского атлета–борца Георгия Луриха, лудильщика самоваров горца Хасаева, выдававшего себя за француза Робинэ, и эстонского гиревика Отерштейна. Настоящий же Робинэ в это время умер в России, а его дипломы и медали перешли вместе с любовницей к Хасаеву, который и воспользовался ими, выдавая себя за Робинэ.
Борьба в это время делала громадные сборы. Русская публика, привыкшая смотреть и участвовать в кулачных боях, бросилась с азартом на борьбу, и директора цирков и борцы набивали себе карман. Боролись, как мы уже говорили, на поясах, и борьба называлась русско–швейцарской. Борьба эта не имела почти никаких приёмов, и любитель с улицы играл превосходно роль противника. Со своими «любителями», которых цирк развозил с собой, профессионалы боролись без результата 8–10 раз. На самом деле это была борьба профессионалов, так как «любители» не имели никаких занятий, кроме борьбы, и получали от цирков или ежемесячное жалованье, или же «сдельно» за каждую борьбу. Таким образом, уже в то время борьба профессионалов получила неспортивную, коммерческую подкладку.
С уличными любителями профессионалы боролись вничью до тех пор, пока они «тянули публику», т.е. делали сборы. Любители в большинстве случаев не знали, что их «не кладут» лишь для сборов, и делались помимо своей воли героями–силачами в своём городе. В поисках новых противников из любителей дело доходило до комизма. Часто под видом любителей выступали цирковые кучера, билетёры, квасники, торговцы семечками и леденцами, ютившиеся у цирка. Конечно, это были люди, совершенно чуждые спорту, никогда не видевшие борьбы, подчас чрезвычайно слабые и даже больные. Но соблазн получить 5–10 рублей за борьбу и обещание директора цирка и борца–профессионала «не мять боков» выводили этих невольных спортсменов на цирковую арену в необычайной для них роли.
Профессионалы вели с любителями первые схватки деликатно, не выказывая своей силы и знания, чтобы не напугать их и не отбить охоты от дальнейших схваток. Особенно «нянчились» с любителями, делавшими сборы. Здесь дело доходило до смешного: часто любитель во время продолжительных схваток терял настолько силы, что не был в состоянии держаться на ногах, и тогда противник–профессионал поддерживал его, чтобы он не упал, и доводил борьбу до назначенного дирекцией времени, т.е. делал «ничью».

Журнал "Спортивная жизнь России"