Эмрика Падус. Исцеляющая сила чувств

Часть первая
Целительные эмоции

Глава 1
Не только физическое благополучие: новый взгляд на состояние здоровья

Доктор медицины Наоми Ремен питает большие надежды в связи с будущими направлениями в медицине – и эти направления не имеют ничего общего с искусственными сердцами и технологическими металлоконструкциями, о которых мечтают многие современные исследователи в области медицины. Истинная передовая линия медицины, утверждает она, проходит непосредственно внутри нас с вами.
Врач, обучавшийся в Корнеллском университете, бывший преподаватель Стэнфордского медицинского центра и автор книги «Человек-пациент», она представляет убедительные доводы.
«Взгляните на так называемые достижения современной медицины. Человека без сердца подключают к машине величиной со шкаф. На вас это не производит впечатления топорной работы? – спрашивает она. – С другой стороны, если бы мы могли с помощью собственного сознания добиться большего мастерства в управлении нашими телами и мобилизовать наши природные процессы исцеления, мы бы действительно чего-то достигли. И когда-нибудь, когда мы овладеем этим искусством, прием таблетки будет сравним с чем-то вроде попытки разбить яйцо при помощи кувалды».
Неудивительно, что д-р Ремен убеждена, что именно область психонейроиммунологии предлагает самые многообещающие перспективы для будущего нашей медицины. Но, говорит она, не только научная информация требуется для того, чтобы радикально изменить наш курс. Что еще необходимо, это изменение угла зрения. Без этого мы никогда полностью не реализуем потенциал разума/тела.
В своем офисе в Сосалито, Калифорния, д-р Ремен конкретизирует этот новый ракурс – альтернативный взгляд на здоровье, болезнь и излечение, который может произвести революцию в медицинском мышлении.

Вопрос. Сегодняшнее все возрастающее внимание к здоровью в большой степени сосредоточено на теле. Результаты этого весьма позитивны: люди занимаются спортом, едят здоровую пищу и т. д. Но, концентрируя наши усилия на физической стороне, мы, возможно, можем потерять иной – может, даже более важный – аспект здоровья.
Наоми Ремен, доктор медицины. Да, безусловно. Мы склонны приравнивать тело к личности. Это ошибка. Мы столько же являемся нашими мыслями, чувствами и интуицией, как являемся мы нашей плотью и скелетом.
Когда мы фокусируемся на теле, мы начинаем думать, что здоровье – это самоцель. Мы тратим все свое время, питаясь правильными продуктами, принимая правильные витамины, делая правильные упражнения. Мы помешались на своем теле и сужаем наш фокус до физических показателей. Самый главный вопрос никогда не задается: как я могу воспользоваться здоровым телом для достижения моих жизненных целей?
Это все равно что иметь машину и проводить все свое время, ремонтируя ее и наводя глянец, но никогда не садиться за руль. В какой-то момент вы должны остановиться и спросить себя: для чего эта машина служит? Что дает мне владение этой машиной? Куда я могу на ней отправиться? Что я могу увидеть? Чему я могу научиться?
Здоровое тело – это транспортное средство, которое доставляет нас к месту назначения. Здоровье – это средство, а не самоцель. Это то, чем мы можем пользоваться, чтобы вести более полноценную и насыщенную жизнь.

Здоровая жизнь

Вопрос. Можете ли вы рассказать о ком-то, кто, согласно вашему определению, живет здоровой жизнью?
Д-р Ремен. Интересно, что вы задали этот вопрос, потому что, когда я преподавала в Стэнфорде, я обычно ставила этот же вопрос своим студентам-медикам. Они неизменно отвечали примерами людей, которые соответствовали всем медицинским критериям оптимального физического функционирования. Затем я приводила в пример Тони Сюдитча.
Тони был полностью парализован ниже шеи. Его жизнь держалась на аппарате для искусственного дыхания. Его физические функции были ограничены разговором и движением одного пальца. И тем не менее Тони вел жизнь осмысленную, целенаправленную, полную достижений и свершений. Будучи психологом, он основал Ассоциацию трансперсональной психологии и разработал прообраз «Журнала трансперсональной психологии», который ассоциация теперь выпускает. Его предвидение дало возможность открыть связь между психологией и исследованиями сознания.
Был ли он здоровым человеком? В моем понимании – да.
Определяя состояние здоровья, я выясняю, использует ли человек свои физические способности, чтобы добиваться своих целей и жить осмысленно.
Есть люди, которые обладают превосходным физическим здоровьем, но не живут тем, что я называю здоровой жизнью. Для них жизнь не имеет ценности, направления или цели. Есть другие люди, которые насквозь больны, но которые ведут очень богатую жизнь, если судить по этим параметрам. Я бы сказала, что они здоровее, чем те, кто просто физически здоров и не имеет жизненных устремлений.

Вопрос. Но разве не правда, что некоторые люди более предрасположены к физическим заболеваниям и менее способны восстанавливать силы как раз в результате потери этого самого направления или цели – так называемой воли к жизни?
Д-р Ремен. Возможно. Есть великое множество людей, которые заболевают и теряют свои жизненные цели. Но есть также множество людей, которые заболевают – и находят больший смысл в жизни как результат своей болезни.
Вопрос. Вы предполагаете, что в некоторых случаях болезнь может быть позитивным опытом?
Д-р Ремен. В конечном счете она часто имеет положительный исход. Я думаю, что мы можем извлечь бесценный урок, разобравшись в том, с каких позиций рассматривают заболевание восточные культуры. Согласно им, болезнь – это не обязательно несчастье или катастрофа, но скорее событие, которое может представлять собой начало абсолютно нового способа видения или переживания жизни.

Отсрочка приговора

В восточной философии событие не расценивается как хорошее или плохое. Это просто событие. То, как оно повлияет на вашу жизнь по прошествии времени, и будет определять, было ли это плохое или хорошее событие. Что-то может в определенный момент произвести на вас впечатление великой удачи, но пройдет пять лет, и вы пожелаете, чтобы этого никогда не случалось – взгляните только, к чему это привело! С другой стороны, на вас может обрушиться нечто, что покажется вам в этот момент полной катастрофой – вас может поразить хроническая болезнь или потеря способности функционирования каких-либо органов вашего тела, но по прошествии длительного времени вы можете обнаружить, что это событие каким-то образом обогатило вашу жизнь. Другими словами, возможности тела могут стать меньше, но вся личность может стать больше.
Мысль, которую я пытаюсь здесь изложить, вот какова: болезнь предоставляет шанс получить больше, чем простое возвращение к состоянию до заболевания. Это низшая цель. Человеческая природа продвигается вперед с каждым новым опытом – позитивным или негативным. И что-то настолько важное, как серьезная болезнь, может в самом деле как следует подтолкнуть вас вперед – психологически, духовно и эмоционально.

Вопрос. Можете вы объяснить процесс, благодаря которому болезнь становится позитивной силой в нашей жизни?
Д-р Ремен. Есть строка песни: «Ты не знаешь, что тебя ждет, покуда оно не придет». Что ж, многие из нас как будто верят, что мы собираемся жить вечно. Мы воспринимаем наши взаимоотношения как непреложный факт. Мы воспринимаем как непреложный факт то, что завтра мы проснемся и никаких бед не произойдет. Когда нас поражает болезнь, это подобно тому, как если бы мы врезались в стену на скорости 90 миль в час. Нас остановило на полном ходу. На какое-то время мы все откладываем в сторону. А затем, часто невольно, мы начинаем осознавать значение вещей, которые мы так долго воспринимали как само собой разумеющиеся.
Классический пример – энергичный бизнесмен, которого настиг сердечный приступ. Его жизненные ценности до сердечного приступа сосредотачивались на достижениях, продуктивности, перспективах, власти и влиянии. Внезапно он обнаруживает себя лежащим в палате интенсивной терапии и осознает, что некоторые важные вещи в жизни он упустил. Он не знал как следует своих детей. Он едва мог вспомнить последний раз, когда он брал отгул, чтобы покататься под парусом или погулять по туристским тропам.
Пережив такое, люди возвращаются и говорят: «Я не хочу больше работать по 80 часов в неделю – в жизни есть многое помимо работы». Часто происходит самопроизвольная переоценка ценностей.
Я приведу вам другой пример. Когда я только начинала практику, у меня была пациентка с раком матки. К счастью, она излечилась – но только после длительных и тяжелых испытаний. Беседуя с ней в конце курса лечения, я спросила, извлекла ли она какой-либо урок из своего опыта. Ее ответ был таков: она никогда не вернется к тому образу жизни, который вела до того, как заболела.
«Я была, что называется, помешана на чистоте, – говорила мне она. – Если мой дом не был идеально прибран, я не могла радоваться его прелести. Если я видела хоть один одуванчик в моем саду, я не могла воспринимать все остальные цветы. Когда я так тяжело заболела, у меня не было энергии, чтобы наводить чистоту. И я осознала, что доводила свою семью до безумия. Теперь у нас три маленьких котенка и куча счастливых грязных детишек. Есть более важные вещи в жизни, чем поддерживать кухонный пол в чистоте».

Время для размышлений

Да, плохо, что нас что-то остановило. Но эта остановка предлагает нам тайм-аут для размышлений – то, что очень редко случается в нашем мире. Восточное общество склонно осознавать свою потребность в рефлексии, в периодах отдаления от привычного уклада, в периодах переоценки.
Большинство из нас еще живут ценностями, которые служили нам 20 лет назад, и у нас нет времени, чтобы их откорректировать. Мы не задаемся вопросом: у нас все еще те же убеждения? Они еще стоят того, чтоб ради них жить? Появилось ли за это время что-то новое и важное? Надо ли нам от чего-то освободиться? И как раз болезнь часто заставляет нас заняться именно этим. Она приводит нас в комнату с белыми стенами, и мы лежим там в кровати и можем лишь смотреть на эти стены. Это что-то вроде западной формы медитации.

Вопрос. Вы думаете, если бы мы имели время на размышления, пока здоровы, нам бы не было нужды заболевать?
Д-р Ремен. Не вопрос! Я думаю, было бы непросто доказать эту связь. Но для меня этот вопрос вообще не стоит. Нам необходимо отдавать себе отчет, что то время, когда мы болеем, важно использовать конструктивно, чтобы потом, восстановив свое физическое здоровье, мы подняли свою жизнь на более высокий уровень.
Эту потенциальную силу – жить лучше после болезни, чем до нее – медицина пока еще не осознала. Мы так сконцентрированы на возвращении в ту, прошлую жизнь. Мы сфокусированы на предотвращении потерь – только бы не потерять дееспособность, только бы не потерять экономическую стабильность, только бы не потерять что-либо вообще. Хотя это, без сомнения, важно, мы упускаем из виду тот факт, что иногда, когда что-то теряется, взамен появляется что– то большее. Мудрое искусство освобождаться от привязанности к старому прошлому – вот то, что позволяет нам встречать новое будущее.
Вопрос. Это звучит очень разумно. Но когда мы сталкиваемся лицом к лицу с серьезным заболеванием, страх неизвестности может стать питательной почвой для каких-то иррациональных эмоций. Мы паникуем и волнуемся, ожидая худшего исхода из всех возможных. Как можем мы освободиться от негативного мышления, чтобы открыться навстречу позитивным изменениям, о которых вы сейчас рассказываете?
Д-р Ремен. Используя ту же энергию, которая тратится на переживания, и перенаправляя ее на позитивные исцеляющие образы. Этот процесс называется работой с образами.
Интересно, что большинство людей, которые приходят ко мне впервые – многие из них при этом крайне взвинчены, – утверждают, что они не могут ничего вообразить. На самом деле каждый может воображать. Это один из основных способов, которым мы думаем. И когда мы вызываем в воображении негативные образы, от этого возрастает наша тревога.
Если бы я сказала вам: «У вас подозрительная шишка на груди. Мы должны будем сделать биопсию в следующий вторник» – вы бы немедленно начали притягивать к себе негативные образы. И разумеется, тело не всегда делает различие между воображением и реальностью. Так что, когда вы начинаете разворачивать эти негативные образы в своем сознании, ваше тело реагирует. Ваше сердце колотится. Ваше дыхание ускоряется. Вы буквально вгоняете себя в пот.

Учитесь управлять собственным воображением

Я хочу подчеркнуть здесь следующее: во-первых, воображение есть у каждого; во-вторых, воображение, пущенное на самотек, как правило, негативно; и в-третьих, взятие контроля над вашим воображением может дать вам конструктивную, позитивную и очень мощную поддержку.
Вопрос. Как может мысленный образ превратиться в поддерживающее переживание?
Д-р Ремен. Благодаря тому, что вы в своем воображении выходите из роли жертвы и меняете эту роль на роль победителя трудностей. Каждая жертва – это победитель, который этого еще не знает. В процессе воображения люди часто перенаправляют фокус своего внимания на свои сильные стороны, а не на свои слабости. Они проходят через этот опыт и выходят с большим чувством собственного достоинства и доверием к себе.
Позвольте, я приведу вам пример. У меня была пациентка, страдающая болезнью Крона – это очень серьезное заболевание кишечного тракта, которое часто требует множественных хирургических вмешательств. К тому времени, когда женщина обратилась ко мне, она уже была совершенно измучена и, по существу, затворилась в доме, хотя физически была способна жить более полной жизнью. После года лечения она устроилась на работу, где была занята неполный рабочий день, и начала больше интересоваться своей жизнью. Я не имела о ней известий около двух лет. Затем позвонил ее муж, чтобы спросить, могу ли я ее принять. Как оказалось, ее дантист обнаружил на ее зубе маленький абсцесс, который требовал небольшого хирургического вмешательства. Негативные чувства внезапно взыграли в ней. Она стала вести себя как жертва, горько жалуясь: «Я не могу это пережить! Это несправедливо! После всего, через что я прошла, теперь еще и это. Почему я?! Я не могу!»
Тогда я проделала с ней очень простое упражнение на воображение. Я предложила ей закрыть глаза и представить, что я держу перед ней зеркало. «Как выглядит это зеркало?» – спросила я. «Оно круглое и в дубовой оправе», – ответила она. «Прекрасно, – сказала я. – Теперь посмотрите в зеркало, и вы увидите нечто, что поможет вам справиться с вашими проблемами».
В тот же момент перед ней начала разворачиваться ее история болезни, и она стала пересказывать ее мне. Она увидела себя, переживающую операцию за операцией и рецидив за рецидивом – в общей сложности тринадцать раз. Каждая операция приносила все больше осложнений. Она вновь и вновь проходила через все надежды и все разочарования.
Пока она этим занималась, мой рациональный мозг продолжал спрашивать: «Как это все может помочь ей? Разве это не превратит ее в жертву еще в большей степени?»

От жертвы к победителю

Затем, когда она добралась до 1972 года, – а это была, вероятно, ее девятая или десятая операция, – она вдруг открыла глаза и расхохоталась. «Вы разыгрываете меня? – сказала она. – Я могу разобраться с этим зубом даже одной рукой, если мне вторую за спину привяжут. Где телефон? Я хочу поговорить с этим дантистом».
Итак, что же объясняет это внезапное преображение? Когда она взглянула на всю картину целиком, она обнаружила общую нить, которая пронизывала все эти переживания. И этому общему она могла доверять. Она могла довериться собственной храбрости и силе – и своей способности исцелять себя вновь и вновь. Она была тем, кто побеждает.
Ее случай не уникален. Мы все имеем склонность отбрасывать наши сильные стороны, как слабости. Пациенты будут рассказывать мне истории о своих страданиях, совершенно не замечая силы и храбрости, которые видны невооруженным глазом. Когда я спрашиваю, как они умудряются выжить, несмотря на громадные трудности, они отвечают такими негативными утверждениями, как: «Я попросту упрям как осел» или «Я такой дурак, что никогда не оставляю надежды».
Вот где может помочь работа с образами. Она перенаправляет наше внимание, отвлекая его от нашей боли и направляя к нашим силам. Она уменьшает страх и тревогу. Она позволяет нам продвигаться вперед, как победителям.

Вопрос. Легко понять, что воображение может облегчить наши тревоги. Но можем ли мы использовать воображение также и для того, чтобы целенаправленно стимулировать процесс излечения?
Д-р Ремен. Чтобы ответить на этот вопрос, я должна вначале объяснить, как я объясняю это всем моим пациентам, что излечение – это не какое-то событие, которое вы должны заставить произойти. Это происходит естественным образом без всякого вмешательства с вашей стороны. Если бы я сейчас кольнула вас булавкой, вы бы немедленно начали излечиваться. Простым уколом маленькой булавки запускается ваш механизм исцеления. Отсюда проистекает новый взгляд на травму или болезнь – люди, которые участвуют в процессе излечения, излечиваются более интенсивно, чем остальные.

Потерпите, пожалуйста

Проблема в том, что мы слишком нетерпеливы. Исцеление происходит медленно и точно по тем же законам, как бутон распускается в цветок. Вы не можете заставить бутон распуститься, колотя его молотком. И тем не менее мы имеем склонность колотить наши болезни молотком. Это культура спешки. Мы ожидаем немедленных результатов. Так что, когда мы не видим заметных признаков улучшения, – а очень часто мы не можем их видеть, потому что излечение проходит очень медленно и на клеточном уровне, – мы сомневаемся в нашей способности вылечиться и ищем способы ускорить процесс.
Позвольте, я расскажу вам о собственном опыте. Около двух лет назад у меня возникли осложнения, последовавшие за операцией на брюшной полости. Моему хирургу пришлось заново вскрыть рану – громадный четырнадцатидюймовый разрез, – и он не мог зашить ее, плотно стянув, поскольку у меня развилась серьезная инфекция. По какой-то причине, однако, он забыл предупредить меня, что оставил мою рану открытой. Так что можете себе представить мое потрясение, когда спустя несколько дней медсестра пришла сменить мне повязку, и я опустила взгляд на эту громадную зияющую рану. Я никогда не видела ничего подобного, за исключением того времени, когда я, будучи студенткой-медичкой, держала в операционной ранорасширители. Я помню свое потрясение: о Господи, что же произошло? Разве такое когда-нибудь можно вылечить? Я пребывала в полном отчаянии. Я даже не могу припомнить, что мне говорила медсестра. Я просто отгородилась от всего.
После этого всякий раз, когда медсестра приходила менять повязку, я отворачивала голову. Наконец, примерно спустя неделю или дней десять, набравшись храбрости, чтобы посмотреть, я была ошеломлена тем, что увидела. Рана начала затягиваться.
Очень медленно, однако неуклонно – точно так же, как происходит большинство естественных процессов, – зияющая дыра в моем животе превратилась в шрам толщиной не более волоса. Это заставило меня осознать, что, хотя я понятия не имела, как произошло это излечение, каждая клеточка моего тела в точности знала, как именно. Есть такая вещь, как мудрость тела. Конечно, не все поддается полному излечению. И все же существует природная тенденция к выздоровлению, которой можно способствовать и которой можно доверять.
Чтобы доказать справедливость этого утверждения своим пациентам, я прошу их рассказать мне про их личный опыт, включающий серьезные травмы или радикальную хирургию. Затем я прошу их на мгновение сфокусироваться на своих шрамах перед тем, как закрыть глаза. Наш диалог выглядит примерно так:

Врач. Как первоначально выглядела эта рана?
Пациент. О, это было ужасно. Она была вспухшая, кость торчала сквозь кожу.
Врач. Какова была ваша первая мысль?
Пациент. Я был напуган до смерти.
Врач. А чего вы боялись больше всего?
Пациент. Что будет, если это никогда не залечится?
В этот момент я ввожу пациента в работу с образами и провожу через весь процесс излечения: они должны вообразить рубец со стежками шва на нем, как исчезают стежки и т. д. Затем я задаю два важных вопроса: первый – вы помните момент, когда ваша рана зажила? Ответ на него обычно – «нет». И второй – что вы сделали, чтобы она зажила? На это пациенты могут ответить, что они правильно питались, или отдыхали, или принимали медикаменты.
Но поедание правильной пищи или прием медикаментов – это что-то вроде поливки растения. Вы не можете заставить розу возникнуть. Вы подпитываете розовый куст, который знает секрет выращивания розы. Другими словами, вы не можете сделать так, чтобы случилось выздоровление. Вы подпитываете тело, которое знает, как исцелиться.
Вопрос. Почему некоторые люди сопротивляются этому виду подпитки и фактически как будто склонны к саморазрушению, судя по той беспечной манере, с которой они обращаются со своим больным организмом?
Д-р Ремен. Кое-кто из тех, кто приходит ко мне в кабинет со сломанной ногой, или диабетом, или чем– либо еще, очень недовольны своим телом. Они не понимают, что тело – это часть решения. Это не часть проблемы. Сломанная нога или диабет – это проблема. Но тело – это то, что дает возможность восстановить здоровье. Воображение может помочь людям войти в контакт с собственным телом. Ведь трудно заботиться о том, на что вы так рассержены. Человек может забыть выпить лекарство. Или он может питаться неправильно, не давать своему телу всех шансов, которые требуются ему, чтобы вылечиться. Тело во время болезни может восприниматься скорее как препятствие, помеха, чем как друг.

Невысказанные надежды

Вопрос. Разумеется, никто не проживает жизнь в одиночку. И наши взаимодействия с другими людьми – мужьями, женами, врачами, друзьями и т. д. – помогают сформировать свойственное лично нам отношение, с которым мы воспринимаем пережитое. Как на ваш взгляд, что успешнее всего может помочь нашим стараниям позитивно влиять на здоровье друг друга?
Д-р Ремен. Вера в огромный потенциал каждого человека. Как я вижу вас, каковы мои убеждения относительно вас, как я отношусь к вам – это все может оказывать более действенное влияние, чем любая методика. Если я верю в вас, я вам тем самым помогаю. Если я верю, что вы обладаете неизмеримыми запасами силы и стойкости – пусть даже вы в этот момент кажетесь очень слабым, – этим самым я поощряю вас искать способ справиться с бедствиями, с которыми вы столкнулись. Как это происходит, мне неизвестно. Это может передаваться через мой тон голоса или подбор слов. Но как-то эти убеждения и невысказанные ожидания передаются и получаются.
Это может работать в обе стороны – на улучшение и на ухудшение. Например, когда мне было около тринадцати лет, моя тетя решила, что я неуклюжа. Это было в тот год, когда я вытянулась на семь дюймов. Я не понимала, как управлять своими ногами. И однажды в ее присутствии я споткнулась на улице и растянулась во весь рост. Она этого так и не забыла. Для нее я до сих пор личность неуклюжая и нескладная. В самом деле, даже теперь, встречаясь с ней, я частично такой и становлюсь. Я проливаю воду на стол в ресторанах. Я натыкаюсь на закрытые стеклянные двери. Я роняю вещи. Я как будто оправдываю ее невысказанные ожидания. Это жутко раздражает!
Вот почему я очень слежу за своими мыслями в отношении других людей. Я смотрю на них с тем же уважением, с каким я отношусь к желудю. Некоторые видят в желуде только маленький круглый кусочек древесного вещества. Я вижу в желуде семя дуба. Где-то внутри каждого желудя есть механизм, ожидающий включения, – часть, которая точно знает, как стать дубом. Потенциал там, внутри. Следовательно, нужно увидеть себя и других, как желуди, то есть осознать наш громадный потенциал роста, изменения, исцеления. И это одно может стать поддержкой.