Боксёры и бокс - Часть 8

После Тонни и Дэмпси
 
Теперь перейдём к описанию событий в боксёрском мире, которые были связаны с уходом Тонни с ринга.
Когда чемпион уходит добровольно, непобеждённым, всегда создаётся некоторая сумятица. Это обстоятельство усложнилось и тем, что слишком велик был разрыв в квалификации между парой Дэмпси и Тонни и всеми другими боксёрами. Правда, Дэмпси поговаривал было, что он вновь наденет перчатки, но в 33 года это было бы слишком рискованным экспериментом. И вот в течение этого «смутного времени» появлялось немало самозванцев и дутых величин. Вопрос о том, кому же, наконец, принадлежит право драться за титул абсолютного чемпиона мира по боксу, приобрёл особую остроту, которая была усилена ещё и тем, что на эту честь посягнули несколько европейцев.
В Америке положение было относительно простым и понятным. Нелишне вспомнить, что Дэмпси после своего первого проигрыша Тонни имел встречу с Джеком Шарки, которого и нокаутировал. Этот самый Шарки и был кандидатом от Америки. Он, литовец по крови, ставший американцем, родился 6 октября 1902 г. Он был матросом на военном корабле, там и научился боксировать.
К 1930 году Шарки было 27 с половиной лет; выступая на профессиональном ринге с 22 лет, он набрался большого опыта. Он был очень сильным человеком и весил около 100 кг. Среди его побед нужно отметить бой с чемпионом Великобритании Филом Скоттом, которого он нокаутировал в 3–м раунде; далее он выиграл у чемпионов мира в полутяжёлом весе Джека Дэлани и Томми Лаурэна, а также у превосходного тяжеловеса Янга Стрибблинга.
С другой стороны Атлантического океана заявку на матч за высший титул раньше остальных европейцев сделал немец Макс Шмелинг. Он родился 28 сентября 1905 года, т.е. ко дню титульного боя ему было 24 с половиной года. Он был очень хорошо сложен, весил, правда, всего 84 кг, так что Шарки имел в этом пункте значительный перевес. К тому же при росте 186 см у Джека были более длинные руки, что усиливало этот гандикап.
В числе прочих европейцев можно указать кроме уже упомянутого англичанина Фила Скотта ещё на несколько человек: прежде всего, немца Динера, бывшего чемпиона своей страны; чемпиона Норвегии Отто фон Пората; итальянского великана Примо Карнеру, о котором ещё будет речь впереди, и, наконец, испанского баска, бывшего дровосека Паолино Учкудуна. Этот последний какое–то время и являлся, собственно, главным претендентом, хотя был немолод; он родился 3 мая 1899 года. Паолино был ростом 185 см, весил около 92 кг. У него был очень сильный удар, особенно славился его левый хук, большой опыт (он был не только чемпионом Европы, но имел и ряд успешных боёв в Америке), большую выдержку и храбрость. Что касается Шмелинга, то он сперва был чемпионом Германии, затем чемпионом Европы в полутяжёлом весе и, наконец, чемпионом Европы в качестве тяжеловеса. Блестящая победа над Паолино и сделала его претендентом на звание чемпиона мира. Тем не менее, во встрече с Шарки последний был фаворитом.

БОЙ ШАРКИ – ШМЕЛИНГ
Когда условия матча были подписаны, конкуренты начали подготовку к бою. Шарки вёл усиленную тренировку, забаррикадировавшись от нескромных взоров в тренировочном лагере в Оронджебурге. Шмелинг, вернее его менеджер Джо Джекобс, наоборот, проявил истинно американскую складку: их тренировки шли под звуки фанфар и грохот барабана.
Они разбили свой лагерь в Эдинкотте, городке в четырёх часах езды по железной дороге от Нью–Йорка. Джекобс снял маленький стадион, способный вместить 1500 зрителей, и за 1 доллар любой мог видеть тренировку немецкого тяжеловеса. Ежедневная выручка шла на оплату массажистов, врача, кухонного штата, сторожа (нечто вроде «телохранителя» боксёра) и в особенности спаринг–партнёров, которые в лагере не задерживались, так как кулаки Шмелинга быстро выводили их из строя. Во всяком случае, сведения о тренировках, исходившие от свидетелей, говорили о нервности немца, а также о том, что его дыхание оставляет желать лучшего. Но особенно доверять этим слухам было нельзя, как и рассказам противоположного характера о том, что якобы Шмелинг уже сменил дюжину спаринг–партнёров.
12 нюня 1930 года на Янки–стадионе Нью–Йорка всё стало ясно: Макс Шмелинг выиграл звание чемпиона мира. В первый раз такой титул достался европейцу, и старый континент мог бы им гордиться, если бы здесь не замешалось досадное «но».
К несчастью, Шмелинг был обязан своим успехом удару ниже пояса, который он получил за несколько минут до окончания 4–го раунда. И особенно плохо то, что в это время преимущество Джека Шарки было велико и его победа в сущности была уже предрешена.
Ещё никогда в истории бокса звание чемпиона не было получено путём дисквалификации противника за неправильный удар. И никогда матч такого значения не был столь обескураживающим.
С самого начала матча игру вёл Шарки, он непрерывно заставлял противника драться в активном и плотном контакте. Его перевес, который в первом раунде выявился лишь в сильном хуке справа в челюсть, увеличивался в дальнейшем с такой очевидностью, что в третьем раунде у Шмелинга после серии жестоких ударов в инфайтинге оказался закрытым правый глаз. В течение перерыва после этого раунда, столь гибельного для европейца, его секунданты были вынуждены массировать его и обкладывать ушибы льдом, в то время как Шарки отказывался от услуг секундантов и проводил время в разглядывании публики, сидящей вокруг ринга.
Дело казалось законченным, и 80 000 зрителей ждали, что Шмелинг будет скоро нокаутирован, когда внезапно тот, проведя ряд ударов слева в лицо противнику, доказал, что бой ещё не кончен. Как раз за 6 секунд до гонга в 4–м раунде Шмелинг атаковал, слегка подпрыгивая, получил хук в пах и упал. Судья–рефери Джим Краули, который в это время стоял сзади немецкого боксёра, ничего не видел, как и один из боковых судей. Но другой боковой судья, Барнс, отметил явно неправильный удар и, дисквалифицировав Шарки, дал победу Шмелингу. Прыжок немецкого бойца был признан правильным движением.
Дело в том, что существуют боксёры, которые специализируются на том, чтобы наталкивать противника на неправильные удары. Правда, если доказано, что такой удар нанесён по вине пострадавшего, то наказание не налагается. Но не всегда это удаётся удостоверить, а факт нанесения неправильного удара доказать большей частью очень просто. Одним из методов заставить противника ударить ниже пояса является прыжок, когда противник направил правильный удар в живот чуть выше линии трусов.
Американец на самом деле ударил ниже пояса, тут и быть не могло двух мнений. Сам выигравший, который, к слову сказать, никогда не слыл нечестным боксёром, так страдал от этого удара, что не проявил никакой радости, когда его провозгласили чемпионом. Наконец, и фильм боя полностью подтверждает удар в пах. После сомнительного удара, который Шарки нанёс во время боя со Скоттом, ему следовало бы быть поосторожней.
Интересно отметить, что Шарки ни на секунду не отрицал того, что он ударил ниже пояса. Он, конечно, жалел о том, что этот случай лишил его верной и быстрой победы. Со своей стороны и Шмелинг заявил, что он очень разочарован таким окончанием боя, потому что считал, что после завершения трудного периода первых четырёх раундов его преимущество будет несомненным. Но это заявление просто смехотворно.
До матча симпатии толпы, собравшейся на Янки–стадионе, были, скорее, на стороне слабейшего, то есть Шмелинга, тем более что выход на ринг Шарки, закутанного не в халат, а в американский флаг, был несколько вызывающим. Однако почти с самого начала боя зрители были разочарованы неуверенным ведением боя Шмелингом, над которым Шарки явно превалировал и по темпераменту, и по классу.
На матче присутствовали 80 000 зрителей, и само это число, несмотря на его значительность, ясно доказывает при сравнении с некоторыми бывшими ранее цифрами, что это первенство мира не вызвало рекордного энтузиазма. Припомним, что бой Тонни и Дэмпси в 1926 году в Филадельфии привлёк приблизительно 140000 зрителей, а на их же бое в 1927 году в Чикаго было 156000 человек – рекордная цифра.
Почему же это так? Да просто потому, что оба нынешних противника, будучи своими победами выдвинуты как имеющие право оспаривать звание чемпиона мира, заметно уступали классу своих предшественников. Зрители ещё помнили, как три года тому назад фаворит этого боя был нокаутирован Дэмпси на 7–м раунде. Мало было вероятия, чтобы Шарки за это время очень прогрессировал. Разумеется, нельзя почитать и Шмелинга выдающимся боксёром.
В спорте учитывается только результат. Поэтому возражать против немецкой победы было бы нечего, если бы не поведение Берлина. Почти все немецкие журналы пытались внушить своим доверчивым читателям, что Макс Шмелинг преследовал заранее намеченную цель и давал время пронестись грозе. Он, мол, уже начинал набирать темп, когда получил удар ниже пояса; в течение 15 раундов матча его превосходство в дыхании должно было сказаться, и он выиграл бы матч по очкам. Любопытный план боя, который состоит в том, чтобы дать прежде всего закрыть себе глаз!
Этот неудачный бой не разрешил вопроса о лучшем боксёре белой расы (в качестве претендента выступал ещё негр Годфри, но его к соревнованию не допустили из–за неудачного цвета кожи). Конечно, Джек Шарки требовал реванша. Подал голос и Дэмпси, но ведь ему уже было около 35 лет, т.е. он был на 10 лет старше Шмелинга.
Шмелинга встретили в Берлине как национального героя. Фашистские лидеры взяли его в серьёзную обработку. По крайней мере, когда Шмелинг собирался боксировать с американцем Кингом Левински, то это было ему запрещено Гитлером. Как можно! Ведь Левински еврей!
Когда титул чемпиона мира находится в не слишком крепких руках, то претенденты сразу появляются в очень большом количестве, и так называемые предварительные бои занимают очень большое место в боксёрской жизни. Поэтому приходится ввести в наш рассказ несколько новых персонажей. Об этом в следующих очерках.