Библиотека портала. Кристина Гросс-Ло. Родители без границ. Секреты воспитания со всего мира

Глава 10
Опасность инфантилизма: как воспитать чувство ответственности

Дженни, работающая одинокая мать четверых детей, покупала продукты в магазине, когда позвонил ее средний сын Том, весь в слезах. Через пять минут у него начиналась футбольная тренировка, и Том хотел узнать, где она пропадает. Он кричал в трубку: «Ты не положила мне никакой еды! Теперь я должен два часа бегать на пустой желудок!»
Дженни бросилась домой, чтобы отвезти Тома на тренировку, хотя он вполне мог дойти до стадиона пешком. Сев в машину, мальчик продолжал возмущаться. Мама предложила ему перекусить фруктами, которые она купила. «Тогда я опоздаю!» – взвизгнул он. Вылезая из машины, Том обозвал Дженни дурой. Она сказала: «Не смей так со мной разговаривать! Домой доберешься сам», – и уехала.
Дома Дженни снова и снова прокручивала в голове случившееся. Тому одиннадцать лет. Он мог сам приготовить пару бутербродов. И просто напомнить ей про тренировку. Он не должен был грубить ей. В то же время Дженни чувствовала себя виноватой из-за того, что заставила его возвращаться пешком. Он и так голодный, что же будет после двухчасовой тренировки на жаре? Наверное, она поступила слишком жестоко. В конце концов она встретила Тома на машине и сказала, что отвезет его домой, если он потом подумает и напишет три других варианта своего поведения. Том согласился.
Будучи доброй и заботливой мамой, Дженни изо всех сил старается уважать своих детей и не забывать, что у них тоже есть права. Она разрешает им распоряжаться свободным временем на свое усмотрение, но в итоге это приводит к тому, что они часами сидят за компьютером, без зазрения совести переложив на маму все домашние дела. И ей некого в этом винить, кроме себя. Дженни столкнулась с проблемой, знакомой большинству американских родителей: как помочь детям, но в то же время не избаловать их? И что нужно делать, чтобы вырастить ответственных и самостоятельных взрослых?

Заниженные ожидания

Я уверена, что многие родители не раз оказывались в схожей ситуации: вместо того чтобы открыть холодильник и взять себе еду, дети сердятся, что им не подали обед; злятся, когда мы не бросаем все дела, чтобы помочь им с домашним заданием; скандалят, когда не успеваем подвезти туда, куда они прекрасно могут дойти сами. Естественно, подобная беспомощность приводит нас в замешательство, ведь мы в их возрасте были гораздо самостоятельнее. и все же сегодня никого не удивит, когда шестилетняя девочка протягивает маме пальто – повесить на вешалку, третьеклассник вручает родителям рюкзак – пусть донесут до дома, а подростки садятся за стол в полной уверенности, что еда возникнет на тарелке сама собой. После обеда они спокойно оставляют грязную посуду, после душа бросают мокрые полотенца на пол и отдают мусор взрослым, чтобы те выбросили его в ведро. В странах, где даже малышей приучают убирать за собой, помогать на кухне и ходить в школу и обратно без сопровождения, родители скорее всего с недоумением посмотрели бы на американцев, которые воспитывают беспомощных детей. А мы, конечно, злимся, переживаем, но в конце концов смиряемся.
Американские дети не всегда были такими. В 1950-м одиннадцатилетний Филипп жил с родителями в маленькой квартире в Бруклине, сам заводил будильник, чтобы не проспать, готовил себе завтрак и уходил в школу. После занятий он помогал младшей сестре и ее друзьям перейти оживленное шоссе и отводил домой, где разогревал обед, потому что мама была на работе. Сделав уроки, Филипп катался на велосипеде или шел рыбачить, причем он сам заботился о своем «железном коне», удочке и наживке. Мальчик ходил в магазин на углу за хлебом и молоком – это тоже были его обязанности. Он часто ездил на метро в Манхэттен, чтобы навестить отца, а если родители записывали его к врачу, то садился в троллейбус и отправлялся в поликлинику. В колледже Филипп познакомился с Лори, которую тоже с детства приучили заботиться о себе и о своих вещах, помогать по хозяйству и присматривать за младшими. Потом они поженились, и у них родился сын Дэвид – мой будущий муж.
Точно так же росли мои родители в послевоенной Корее на другом краю света. Стирали одежду, бегали на рынок за тофу и проростками бобов, заботились о младших, чистили обувь отцу, следили за своими вещами и сами добирались куда нужно.
По сравнению с детством наших родителей у меня и моих братьев в 1970-х была райская жизнь. И все же никто не освобождал нас от обязанностей. Тут, конечно, многое зависело от семьи, в нашем случае многочисленной. Я каждый день накрывала на стол, мыла посуду и наводила порядок в собственной комнате. Братья отвечали за свои комнаты, следили за тем, чтобы игрушки и одежда не валялись по всему дому, пылесосили, а когда подросли, то стригли газон и чистили дорожки от снега.
Так что я признаю правоту историков: на протяжении XX века американские дети постепенно освобождались от обязанностей. Как и многие другие перемены в воспитании, это связано с тем, что дети из «выгодного вложения» превратились в «малоценных экономически, но бесценных эмоционально».
Конечно, дело не только в том, что ребенок вдруг превратился в ранимое и беспомощное существо. Различная техника – пылесосы, стиральные и посудомоечные машинки – взяла на себя львиную долю домашней работы. Помощь детей перестала быть необходимой, и теперь они могут сами решать, брать на себя эти обязанности или нет. А родители внезапно начали угрызаться, что требуют от них слишком многого. Они беспокоятся, что, подстригая газон, чадо поранится, а если будет мыть унитаз, то у него заведутся глисты. В современной Америке на ребенка возлагают куда меньше ответственности, чем раньше. Бэт спрашивает со своих детей совсем не так строго, как родители спрашивали с нее. «Уборка, стирка, готовка – все на мне, – рассказывает она. – Дети снимают постельное белье, когда я прошу, но я не назвала бы это их обязанностью». Бэт надеется, что со временем они возьмут на себя часть домашних дел. «Думаю, нагрузка пойдет им только на пользу, но, признаюсь, я слабо представляю, как их организовать», – вздыхает она. Перед началом нашего разговора она попросила сыновей (у нее два мальчика, девяти и двенадцати лет) помыть шлепанцы и во время нашей беседы все беспокоилась, почему они так долго возятся в ванной.
Сравнительное исследование показывает, что во многих странах дети всерьез помогают по хозяйству: ухаживают за садом, выполняют различные поручения, занимаются уборкой, заботятся о животных. На самом деле не существует стран, где дети ничего бы не делали. Дэвид Дэнси, профессор антропологии Государственного университета Юты, автор книги «Антропология детства» и других книг о детстве в разных культурах, утверждает, что всем детям без исключения свойственно желание помогать взрослым. Хотя мы и не привыкли воспринимать их как помощников, малыши уже в пятнадцать месяцев демонстрируют способность к совместной деятельности, а с полутора лет вовсю стремятся принимать участие в делах родителей. Во многих странах детей приобщают к домашней работе с пяти-семи лет, и те неплохо справляются. Более того, в некоторых культурах интеллект понимается прежде всего как способность осознавать, что необходимо сделать, и готовность это сделать, и взрослые обучают этому детей, как мы учим своих писать и читать.
Каролина Искьердо, антрополог из Калифорнийского университета, работала в Перу, где изучала племя мачигенга. Она отметила, что шестилетняя Янира ловила раков, мыла их, варила и подавала к столу, собирала листья для кровли и дважды в день чистила от песка циновки, заменявшие ей и родителям кровати. Другие дети из племени мастерски управлялись с ножами и мачете и сами разогревали пищу на костре.
В шесть-семь лет мальчики-мачигенга начинают ходить на охоту, ловить рыбу и заниматься земледелием, в то время как девочки работают по дому: присматривают за малышами, готовят еду, прибирают жилища и ухаживают за посадками. Жизнь в племени вынуждает их быстро становиться самостоятельными, и детям никто не объясняет, что им делать. В племени уважают независимость и умение в одиночку принимать решения, так что объяснять детям, что тем делать, – это крайняя степень неуважения со стороны взрослых.

Если во всех детях в определенный момент просыпается стремление помогать взрослым, то почему одним культурам удается развить его в куда большей степени, чем другим?
Никто, конечно, не ждет, что первоклассники из США будут трудиться наравне с Янирой и ее сверстниками. Но суть не в объеме работ. Суть в том, что маленькие мачигенга не только заботятся о себе, но и вносят весомый вклад в благосостояние семьи и всего племени. В Америке родители вроде бы тоже приобщают детей к домашнему хозяйству, но на деле зачастую бросаются помогать им даже в самых простых делах вроде чистки зубов, расчесывания волос и застилания кровати.
Сегодня помощь по дому перестала восприниматься как необходимый вклад ребенка в семейное благополучие. Первоочередная задача детей (особенно из состоятельных семей) – хорошо учиться, реализовывать свой потенциал в спорте или творчестве и работать на будущее. И родителям неловко нагружать их дополнительными обязанностями; более того, они стараются по возможности облегчить им жизнь: привезти в школу забытую тетрадь, поднести портфель, убраться в комнате ребенка, собрать его грязную одежду и сложить в стиральную машину.
Даже детей помладше, пока не слишком загруженных учебой, американцы стараются максимально освободить от работы по дому. По словам Дэвида Лэнси, родители неосознанно подавляют естественное желание детей ощутить сопричастность, стремясь подарить им беззаботное детство. Возможно, из-за бешеного ритма жизни, когда нет времени ждать, пока ребенок справится с делом в собственном темпе. К тому же многие вещи (вроде чистки зубов) нам поначалу легче делать за детей, ведь у нас лучше получается. В результате это входит в привычку. Но своими действиями мы словно убеждаем малышей, что нам их помощь не нужна, а сами они ни на что не способны. И в конце концов они начинают воспринимать как должное, что мы все делаем за них.

Карен, учительница третьих классов из Калифорнии, до сих пор не может забыть один случай: ученики распределяли обязанности дежурных по классу; Элиза без конца жаловалась и отлынивала от работы, требующей хоть каких-то усилий. Карен с трудом заставила ее заниматься сортировкой мусора, и все кончилось тем, что в школу пришел папа Элизы. «Он надеялся, что я освобожу его дочь от дежурства по классу», – вспоминает Карен. Элиза всю неделю ныла и жаловалась родителям, что несправедливо заставлять ее делать то, что ей не нравится. Отец пришел поговорить с учительницей – и был крайне удивлен, когда Карен объяснила, что дежурство – важная обязанность каждого, и отказала ему.
Даже если детям и поручают какую-нибудь работу, родители нередко берут большую ее часть на себя; довольно часто даже просьба умыться, причесаться, убрать свои вещи или почистить свою обувь влечет за собой длительные препирательства. Любопытное исследование было проведено Центром изучения семейной жизни при Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. Объектом изучения стали тридцать семей среднего класса; просмотрев огромное количество видеозаписей, ученые обнаружили, что за все время наблюдения дети ни разу не выказали желания заниматься домашними делами. В двадцати двух семьях они открыто сопротивлялись и отказывались помогать. И родители отступали. Судя по всему, они не верили, что дети способны что-то сделать хорошо. Впрочем, чему удивляться, если в наши дни считается нормой хвалить детей даже за неудачи и регулярно помогать с уроками?
Знаменитый Бенджамин Спок писал, что домашние дела (пусть даже и выполненные кое-как) способствуют повышению самооценки: дети гордятся, что помогают семье. Однако родителям легче взять все на себя, ведь ребенок с этим столько провозится! В других культурах взрослые поощряют стремление детей делать что-то по дому, хвалят их за такую нужную помощь. Они с ранних лет приобщают малышей к труду, показывают им, что и как правильно делать, зная, что со временем те всему научатся. Дети, которые не увиливают от обязанностей, получают искреннее одобрение, а безответственных и ленивых активно призывают к порядку. Но в Америке родители не привыкли к такому подходу. Мы, конечно, хотим, чтобы нам помогали, но при этом сомневаемся в своем праве нагружать детей домашними делами и в их способности сделать все как надо.
Плюс ко всему в каждом ребенке мы видим личность, которая заслуживает уважения, и наши просьбы облекаются в максимально корректную и вежливую форму. На первый взгляд в этом нет ничего дурного, но детям начинает казаться, что они в самом деле вправе сами решать, помогать нам или нет. А предлагая им на выбор несколько вариантов и обещая награды или наказания, мы только подкрепляем такое убеждение. В других культурах родители просто ставят детей перед фактом и твердо стоят на своем. Результат налицо.
Так что нам, пожалуй, стоит пересмотреть свои взгляды на воспитание ответственности. Повседневная работа по дому с раннего возраста (то есть с трех-четырех лет) в какой-то мере является залогом успешной жизни. Сложно поверить, но в дальнейшем она помогает удержаться от наркозависимости, закончить колледж и построить карьеру. Дети, которых не освобождали от рутинных домашних дел, легче сходятся с людьми, схватывают на лету, они более совестливые и отзывчивые. Иными словами, если мы с детства привыкаем помогать родным и смиряемся с тем, что на нас лежат определенные обязанности, это только укрепляет волю и вырабатывает чуткость и заботливость.

Установки в обществе

В отличие от американцев японцы не сомневаются, что дети с раннего возраста должны уметь заботиться о себе и своих близких. Друг нашего Дэниела, десятилетний Така, каждую неделю убирается в ванной. Когда мальчик учился во втором классе, мама предложила ему самому выбрать домашние обязанности, поскольку знала, что это поможет сыну стать более ответственным.
В стране, где люди очень зависят друг от друга, высоко ценится самодостаточность. «У японцев есть четкое понимание, что человек не должен быть обузой для окружающих и что семья – основа общества, – рассказала мне мама Таки. – У нас даже есть поговорка “Каждый должен заботиться о себе и о своих вещах”».
Для Таки это означало уборку в ванной комнате (в конце концов он тоже ею пользуется) и поездку на велосипеде в «Оптику», чтобы заказать новые очки (на старые он нечаянно наступил). По словам его матери, семья – это место, где дети учатся заботиться о себе и о других, что непременно пригодится им в будущем.
«Я люблю помогать родным и близким», – непринужденно признается Така. Его пятилетняя сестренка Мари время от времени ходит за продуктами в магазин на углу (в Японии детей спокойно отправляют одних за покупками), помогает маме мыть овощи для обеда, относит мусор в подвал и складывает одежду. Ей нравится подражать брату, который убирает в ванной.
Така и Мари охотно берутся за домашние дела еще и потому, что все вокруг – учителя, родители, друзья – четко дают понять, чего от них ждут. К тому же родителям не приходится бороться с общепринятыми стандартами. В Америке мои дети спокойно валялись на диване, пока я убиралась (даже сейчас, когда я пишу эти строки, краем глаза я вижу на полу в ванной грязные носки и думаю, что надо будет с утра напомнить мальчикам убрать пижамы в шкаф). Но в Японии привлекать моих детей к работе по дому неожиданно стало легче. Более того, они начали сами предлагать свою помощь! И я удивилась, когда в США девятилетний мальчик попросил меня намазать ему хлеб маслом, потому что «ему не разрешают пользоваться ножом». В японском детском саду пятилетних малышей учат готовить полноценный обед для родителей, причем дети все делают сами: чистят картошку и режут мясо с морковкой острыми поварскими ножами. Общество ждет от детей, что они будут обладать всеми необходимыми навыками, а взрослые не устают напоминать, как важно быть ответственными, самостоятельными и помогать другим.
Социологи выяснили, что дети, которым доверяли домашние дела и при этом не контролировали каждый их шаг, взрослели быстрее сверстников, «защищенных» от рутинной работы. Работа по хозяйству помогает ребенку почувствовать себя равноправным членом семьи. Анна Сулберг, социолог из Норвегии, в своем исследовании приводит в пример двенадцатилетнюю Анну, чьи родители решили справедливо распределить обязанности по дому. «Как и остальные члены семьи (мама, папа и старшая сестра), Анна сама распоряжается свободным временем и не увиливает от работы по хозяйству, – пишет Сулберг. – Раз в месяц девочка занимается уборкой и дважды в неделю готовит обед на всю семью. Она считает такой подход справедливым и разумным».
Помощь по дому полезна не только семье. Ученые опросили более трех тысяч взрослых и выяснили, что те, кого в детстве привлекали к помощи по хозяйству, впоследствии охотнее становились волонтерами и трудились на благо общества.

Японцы многое позволяют малышам. Крохи спят с родителями, практически не разлучаются с мамой и поступают по-своему, не рискуя подвергнуться наказанию. И тем не менее в детском саду от них ожидают определенного уровня самостоятельности и умения позаботиться о себе.
Прежде всего трехлетний ребенок (в сопровождении одного из родителей, конечно) должен носить свои вещи (а их не так уж мало: коробка с завтраком, кружка, пакет с книгами, сменная обувь, бутылка или термос с водой) и сам за них отвечать. Я не сразу заметила, что кроме меня никто не таскает за детьми рюкзаки и верхнюю одежду (а пару раз я даже предлагала мальчикам помочь ее снять).
В популярном японском телешоу «Мое первое задание» маленькие герои выполняют ответственное поручение: относят обед папе на работу или отправляются за покупками в продуктовый магазин. В некоторых эпизодах детям было не больше двух-трех лет! Но продюсеры не преследуют цель шокировать публику столь юным возрастом.
Напротив, отважные малыши вдохновляют окружающих. И оказывается, что такое поручают маленьким детям во всем мире. Наши японские друзья убеждены, что определенные испытания – ночевка у друзей, долгая загородная прогулка или первый поход в магазин – в самом деле преображают малышей и вселяют в них уверенность.
Поначалу нам с Дэвидом казалось, что возлагать подобную ответственность на хрупкие плечи детей не только вредно, но даже опасно. Мы не понимали, что без этого они не будут готовы к начальной школе, где нужно самостоятельно заботиться о себе и о своих вещах. И если родители с раннего возраста не приучат к этому ребенка, потом им будет гораздо сложнее изменить устоявшиеся привычки.
Сначала я была настроена крайне скептически. и все же не могла не заметить, как аккуратно японские дети обращаются со своими вещами. Они безо всяких напоминаний складывали и убирали одежду, тогда как наши мальчики кидали ее на пол. По всему дому валялись игрушки, детали конструктора и прочее; все это они вечно теряли, и нам приходилось либо держать под рукой что-то похожее, либо покупать новое. У детей, которые приходили в гости, таких проблем не было: переступив порог, они вешали одежду на плечики, убирали обувь, а перед уходом тщательно проверяли, все ли взяли с собой. Я и не подозревала, что малыши могут быть настолько ответственными.
Размышляя о том, какие качества родители хотели бы воспитать в своих детях, и восхищаясь сознательными дошкольниками, которые бережно относятся к своим вещам, в то время как мои сыновья даже с моей помощью ленятся убирать игрушки, я поняла следующее: дело не в том, что японцы от природы более опрятны. Дело в том, что их родители с самого начала грамотно расставляют приоритеты. Семья, детский сад, школа и общество в целом требуют, чтобы дети заботились о своем имуществе. И задача родителей – научить их этому. Они знают, что дети должны быть опрятными, организованными и самостоятельными. И бережное отношение к одежде, книгам и игрушкам – первый шаг к воспитанию этих качеств. Ацуко, моя знакомая многодетная мама, не пожалела времени на то, чтобы научить своих сорванцов убирать вещи в шкаф; перед тем как отправиться домой из гостей, она всегда спрашивала их, все ли они взяли. И я ни разу не видела, чтобы она в спешке металась по комнатам, собирая забытые игрушки. Игрушки собирали сами дети, что в итоге помогло им стать более ответственными. Ацуко постаралась выработать у них привычку следить за своими вещами.
Эрико, мама девятилетней Маи и пятилетнего Кадзуи, рассказала, что раньше помощь детей по дому была необходима и действительно облегчала родителям жизнь. Сегодня практически каждая семья может позволить себе бытовую технику, и поначалу ребенку не так-то просто найти применение своим способностям. Тут надо отметить, что большинство японцев не пользуются посудомоечными машинами и сушилками, поэтому мытье тарелок и развешивание белья в этой стране все еще остается частью домашней работы. «И тем не менее родителям приходится проявлять фантазию», – улыбается Эрико.
«Дети очень любят своих родителей, поэтому им нравится помогать маме с папой, – продолжает она. – Так они чувствуют себя равноправными членами семьи. Вдобавок они видят результат своего труда, что тоже немаловажно. И не стоит забывать о навыках, которые дети приобретают, выполняя домашние дела. Эти навыки обязательно пригодятся им в жизни».

* * *
С каждым годом японские дети становятся все самостоятельнее: в младших классах они ходят в школу без сопровождения взрослых и накрывают на стол во время завтрака. Каждый ребенок приносит с собой специальную тряпку для уборки класса и коридоров, на что отводится пятнадцать минут после большой перемены. Дети достают метлы из кладовки, подметают пол, потом моют его и чистят туалеты. «Это весело, ведь мы можем болтать и бегать с тряпками друг за другом», – со смехом рассказывают Дэниел и его одноклассник Леон. Ученики протирают столы в библиотеке и выкидывают мусор. Услышав об этом, я стала думать, что привлекать детей к помощи по хозяйству не такая уж плохая идея!
Школьники также помогают наводить порядок в местном парке: сметают опавшие листья, чистят лужайки, убирают мусор. Все это не считается черной работой. В соответствии с философией буддизма уборка тренирует разум и ведет к духовному пробуждению.
Иногда нам кажется, что японцы чересчур снисходительно относятся к малышам, которые не всегда слушаются и часто перебивают взрослых. Родители и педагоги верят, что рано или поздно ребенок сам поймет, как надо вести себя в обществе. Но к каждодневной домашней работе почти все наши знакомые приучали своих детей с малых лет.

К ответственности через заботу

В большинстве культур принято, чтобы старшие дети заботились о младших. Зачастую они не играют в куклы и дочки-матери, потому что у них есть настоящие младенцы, за которыми надо присматривать. Пяти-десятилетние дети заботятся о младших братьях и сестрах, баюкают, развлекают, везде таскают с собой и приносят к маме только покормить. Они даже спят вместе. Матери остается только присматривать за порядком.
В Америке XXI века считается, что за ребенком обязательно должны следить мама, папа или другой взрослый, при этом старшие дети, конечно, могут присмотреть за младшими, но только если сами захотят. Приехавшие из Кении студенты Гарварда были немало удивлены, когда в ходе исследования выяснили, что американские дети воспринимают как товарищей по играм в первую очередь родителей, а не братьев и сестер. А вот в рабочих семьях мексиканцев с малышами играют именно братья и сестры, а также разновозрастные друзья.
Большинство родителей старается не выделять кого-либо из детей, чтобы одни не чувствовали себя ущемленными, а другие привилегированными. Кристина Мозье из Университета Юты и Барбара Рогофф, профессор психологии Калифорнийского университета, сравнив поведение американок и гватемальских майя, обнаружили, что в США женщины практически одинаково относятся к полуторагодовалым и трех-пятилетним малышам. Американские мамы считают, что младшие дети уже многое понимают и их вполне можно научить делиться со старшими и играть по очереди. Гватемальские малыши рассматриваются как несмышленыши, и делиться игрушками их даже не просят. Желания младших всегда на первом месте, и старшие помнят об этом, даже когда матери нет рядом. Гватемальские трех-пятилетние дети в среднем в три раза реже пытаются забрать игрушку у младшего брата или сестры, чем их ровесники из обеспеченных семей в США.
Американцам маленькие гватемальцы могут показаться избалованными и невоспитанными, в то время как гватемальские матери считают, что, предоставляя детям «свободу выбора», они на самом деле учат их великодушию. Они воспринимают капризы малышей как возрастную особенность и не пытаются раньше времени навязывать им правила. Мамы из Гватемалы убеждены, что такие дети еще не умеют намеренно обижать других; если к ним не приставать, постепенно их поведение изменится. Возможно, благодаря такому подходу удается избежать «кризиса двухлетнего возраста». А старшие дети, тоже получившие в свое время порцию великодушия и всепрощения, оказываются готовы к роли терпеливых и заботливых братьев и сестер.
«Ответственное поведение маленьких майя является следствием общекультурных ожиданий, а не требований и принуждения со стороны взрослых», – пишет автор исследования. В соответствии с традициями американского воспитания мы с раннего возраста приучаем детей делиться и играть вместе (причем нередко против их воли). Мы прибегаем к всевозможным методам, чтобы заставить ребенка действовать так, как считаем правильным: прерываем игру, забираем у него игрушки и отдаем другому, старательно объясняем, почему нужно делиться, наказываем и даже подкупаем. Но что мы получаем в результате? Американцы склонны недооценивать физические способности детей (например, когда речь заходит о домашних делах), но при этом нередко переоценивают интеллектуальные. Ожидая от них поведения, до которого они еще не доросли, мы невольно провоцируем неповиновение. И, возможно, подавляем желание взаимодействовать с другими детьми, не давая самостоятельно находить баланс между своими желаниями и требованиями окружающих.
Шестнадцатилетний Лоренс из шведского Гётеборга любит математику и надеется стать инженером. Его сестре Хелене тринадцать. Лоренс присматривал за ней после школы с тех пор, как ему исполнилось десять. В младших классах он встречал Хелену после уроков, отвозил домой на автобусе, кормил (обычно он пек вафли, которые оба обожали) и следил за тем, чтобы она сделала домашние задания и позанималась на пианино. При этом он успевал выучить уроки, позаниматься на ударных и поиграть в приставку. От работы по дому его тоже никто не освобождал: помимо ежедневных дел он регулярно стриг газон, а на Рождество развешивал украшения.
По словам Лауры, мамы Лоренса и Хелены, в Швеции принято, чтобы старшие дети заботились о младших. И у них это неплохо получается! Недавно Лаура с улыбкой наблюдала, как десятилетние мальчики гуляют с маленькой сестренкой в парке. Друзья Лоренса тоже присматривают за младшими детьми. Учитывая, что в большинстве семей работают оба родителя, выбора у них нет. «У меня есть теория: когда вы с ранних лет возлагаете на ребенка ответственность, говоря: “Давай-ка забери сестру из садика и покорми”, это идет на пользу им обоим», – делится со мной Лаура.
Кэти, мама из Франции, рассказала, что там старшие участвуют в воспитании младших чуть ли не наравне с родителями. «Таким образом дети становятся более самостоятельными, – рассуждает Кэти. – Присматривая за братьями и сестрами, они в спокойной домашней обстановке узнают, что такое настоящая жизнь. Младшим это тоже идет на пользу: научатся стоять за себя, ведь старшие вряд ли будут с ними сюсюкать». Старший сын Кэти делал с братьями уроки и учил завязывать шнурки. «Я хочу, чтобы он умел приходить на помощь тем, кто в ней нуждается», – объясняет она.
Сегодняшние американцы тоже приветствуют желание старших детей поиграть с младшими, но не слишком на них полагаются. А порой даже боятся, что старшие обидятся, если на них переложат часть забот. Вместо этого всем детям стараются уделить равное внимание, дарят одинаковые игрушки и всячески подчеркивают полное равноправие. Однако ученые доказали: дети, которым доверяли заботу о младших, в итоге вырастали более социально адаптированными.
Мне было полтора года, когда у меня родился брат. Через восемнадцать месяцев появился на свет еще один. Мама рассчитывала на мою помощь: я одевала малышей, играла с ними, учила читать. Мне нравилось ощущать свою незаменимость. (В то время я не знала, что большинство иммигрантов поручают старшим детям заботу о младших.) Став матерью, я не раз слышала, что чересчур нагружаю мальчиков, которым приходится приглядывать за сестричками. А потом мы переехали в Японию, и неодобрительные замечания остались в прошлом. В этой стране родители даже вообразить себе не могут, что старшие почувствуют себя обиженными, если доверить им младших. Наоборот, дети сами хотят как можно больше возиться с малышами.
В начальной школе Бенджамину и его одноклассникам задали написать, как они помогают своей семье. Самым популярным занятием оказался «уход за маленьким ребенком» (а также сопряженные с ним дела: чтение малышу, купание и кормление). Многие дети помимо заботы о младших выполняли и другую работу по дому: чистили ванну или убирались на лестничной площадке. Общаясь с ребятами в японской школе, Бенджамин понял, что такое поведение здесь считается нормой, приветствуется и поощряется.

Один на один с миром

В разгар сезона дождей в Японии я обеспокоенно выглядывала в окно и думала, не забрать ли мальчиков из школы на машине? Дорога домой занимает всего двадцать минут, но утром я не посмотрела прогноз погоды и понадеялась, что будет солнечно. Сыновья и так каждый день проходят по полтора километра, не слишком ли жестоко заставлять их проделывать это в дождь? Я уже начала искать ключи от машины, когда раздался звонок в дверь: мальчики вернулись. На семилетием Дэниеле красовался плащ-дождевик, который он на всякий случай сунул в портфель, а девятилетний Бенджамин одолжил у кого-то зонтик. В итоге они только ноги промочили.
В Японии дети самостоятельно ходят в школу с первого класса; если она далеко от дома, добираются на общественном транспорте. Уже в полвосьмого утра на улицах появляются ребятишки с кожаными портфелями и в форменных кепочках. Но такую картину можно наблюдать не только в Японии: в Германии, Швейцарии, Финляндии, Швеции, Норвегии и других странах родители редко сопровождают детей в школу и не боятся, что с теми что-нибудь случится по дороге. Дело в том, что малышей с раннего возраста обучают правилам безопасного поведения. В японских школах организуют специальные курсы, на которых дети моделируют потенциально опасные ситуации и запоминают, что нужно делать, если к тебе подошел незнакомец или ты заблудился. На этих занятиях их также учат прикрывать голову портфелем в случае землетрясения. Кэтрин, мама из Швейцарии, рассказала, что там малыши гуляют на улице одни начиная с четырех-пяти лет. Их тоже готовят к этому на бесплатных курсах, а перед началом учебного года еще и проводят общественные акции, призванные напомнить, что город должен быть безопасным для всех, включая маленьких детей.
Шведские школы также приучают детей самостоятельно туда добираться. Если планируется поездка за город, никто не нанимает частный автобус: дети пользуются общественным транспортом, и все встречаются уже на месте.
Когда Бенджамин и Дэниел были совсем маленькими и я не отпускала их от себя ни на шаг, одна мама рассказала, что ее шестилетняя дочь каждый день ездит в токийскую частную школу на автобусе и электричке. В шесть лет! Я удивилась: я-то своих начну отпускать одних лет в двенадцать, никак не раньше. Та мама посмотрела на меня с некоторым удивлением: «Кристина, дети могут больше, чем ты думаешь». Ее слова крепко засели у меня в голове. Я подумала: если я хочу, чтобы сыновья стали самостоятельными и адаптировались в этом мире, мне придется перешагнуть через собственные страхи. Я не имею права лишать детей радости самостоятельного путешествия, пусть даже это всего лишь дорога до школы и обратно.
Мэри, мама из Миннесоты, была убеждена, что семилетнего Джастина нельзя выпускать на улицу одного: еще выскочит на дорогу и попадет под колеса. Крепко держа сына за руку, Мэри каждое утром провожала Джастина и его шестилетнюю сестру весь квартал до остановки школьного автобуса. Разумеется, Мэри имела все основания беспокоиться за сына-непоседу.
Но ведь Джастин даже не имел возможности научиться правильно вести себя на улице – его всюду возили на машине! В Японии тоже немало непоседливых детей, но на проезжую часть никто не выбегает. Привычка сначала посмотреть, нет ли машин, доведена у них до автоматизма.
Все начинается в раннем детстве. В Японии вы вряд ли увидите в коляске ребенка старше двух лет. Риса перестала пользоваться прогулочной коляской, когда ее дочери исполнилось два. Я не понимала, зачем заставлять маленького ребенка ходить пешком, тем более по городу? Мне это казалось лишним и даже жестоким. Для меня важнее была скорость и безопасность. Для передвижения по городу я приобрела прогулочную коляску для двухлетнего Дэниела с подножкой, на которой устраивался четырехлетний Бенджамин. Конструкция получилась громоздкая, мне приходилось прикладывать немало сил, чтобы ее не перекашивало, но я и мысли не допускала, что мои дети вполне могут сами дойти до дома.
А в Японии родители заставляют малышей ходить пешком. Таким образом, дети видят мир с позиции пешехода и становятся активными участниками дорожного движения. Естественно, так они приобретают необходимые навыки и на собственном опыте узнают, что такое оживленная улица и как правильно переходить дорогу. Кроме того, дети с интересом наблюдают за тем, что происходит вокруг: вот хозяйка подметает крыльцо, вот старик поливает клумбу, взрослые спешат на работу, а школьники – на занятия.
Одним из самых ярких воспоминаний Бенджамина и Дэниела о поездке в Корею стала пятнадцатиминутная прогулка по центру вечернего Сеула – огромного города с многомиллионным населением. Девятилетний сын моей подруги провожал их до дома и по пути показывал свои любимые места: парк с небольшой речкой и качелями, невысокий пешеходный мостик – мир, недоступный тем, кто передвигается на колесах.
Мы вернулись в США, когда сыновьям было соответственно десять и восемь; им очень не хватало прежней свободы. К тому времени мальчики привыкли отвечать за себя и самостоятельно добираться, куда нужно. Но другие родители в Америке считали, что лучше всюду возить детей, чем постоянно за них переживать. Впрочем, моя приятельница призналась: «Родители стараются максимально защитить своего ребенка, но не думают, чего он при этом лишается».
Японцы не хуже американцев понимают, что жизнь полна опасностей и всякое может случиться. Но дело в том, что в Стране восходящего солнца вся жизнь любого населенного пункта целиком подчинена интересам и безопасности малышей. Дети каждый день здороваются с одними и теми же людьми и знают, к кому могут обратиться за помощью. Школьника всегда можно узнать по форменной кепке, и у каждого есть брелок с сигнальным устройством, чтобы сообщить об опасности. Родители спокойны: их дети вполне могут сами ходить по улице, а окружающие им всегда помогут.
В результате упрощается жизнь взрослых, а ребенок приобретает бесценный опыт, веру в собственные силы и яркие впечатления на всю жизнь. Так, мои сыновья до сих пор радостно вспоминают тот поход из школы под проливным дождем.

Когда они уже не дети

Быть подростком в Америке нелегко: с тобой обращаются то как со взрослым, то как с ребенком. Студенты колледжа уже живут отдельно от родителей, но алкоголь им еще не продают. Восемнадцатилетние имеют право голосовать и записываться в армию, но для нас остаются детьми, которых нужно контролировать и опекать. Из-за непоследовательности взрослых подростки и сами не знают, как себя вести. «Когда ты еще не взрослый, но уже не ребенок, – объясняет Нэнси Дарлинг, профессор Оберлинского колледжа, специалист по подростковому возрасту, – то постоянно сталкиваешься с противоречивыми требованиями и ожиданиями. И от этого вечно на взводе».
Если мы с малых лет не доверяем детям работу по дому, заботу о младших и всячески ограничиваем их самостоятельность, то в какой-то момент приходит расплата. Подростки не представляют, как распоряжаться внезапно полученной свободой, что в свою очередь ведет к ухудшению отношений с родителями. Как отметил Джеффри Арнетт, профессор психологии университета Кларка: «Особенность американцев – в том, что мы ничего не ждем от подростков. Не рассчитываем, что они будут сами готовить, убираться, присматривать за маленькими сестрами… Исключение составляют лишь семьи иммигрантов из Латинской Америки и Азии». По словам Арнетта, мы воспитываем в детях толерантность и высокую самооценку, но забываем привить им чувство благодарности к семье.
Американские родители ждут переходного возраста с ужасом. Дети полностью перестают с ними считаться (особенно это относится к белым американцам из обеспеченных семей). «Они не выполняют просьбы, огрызаются, грубят, высмеивают внешность и манеры родителей, – объясняет Арнетт. – Доходит до того, что подростки стесняются показываться с ними на людях». За все время работы Арнетт не встречал ничего подобного ни в одной стране мира. «Думаю, нынешнее поколение родителей так хочет подружиться и эмоционально сблизиться со своими детьми, что готово терпеть и грубость, и неуважение», – предполагает он.
Лора, живущая в Швеции мама из Америки, пересказывала мне наблюдение своей шведской коллеги, которая ездила в Штаты, будучи подростком. Девочка с удивлением обнаружила, что в представлении американцев тинейджер по определению конфликтует с родителями. Она не понимала почему. В ее жизни ничего подобного не было. В Швеции подростки имеют право употреблять алкоголь (правда, только дома), голосуют с восемнадцати лет, а родители, решившие научить свое чадо уму-разуму при помощи рукоприкладства, рискуют угодить под суд. В Японии тинейджеры довольно много времени проводят дома; в целом у них гармоничные отношения с родными. Никто не ждет, что дети отдалятся от семьи: во-первых, в Японии гораздо больше сходства между взглядами их родителей и их сверстников, во-вторых, проживание под одной крышей с мамой и папой не считается признаком несамостоятельности. Американцы же, с одной стороны, рассматривают подростковый бунт как норму, а с другой – пытаются удержать ребенка под контролем.
В результате подростки ищут свободу где угодно, только не в стенах родного дома.
Все дело в том, что мы из самых лучших побуждений пытаемся оградить тинейджеров от необходимого им жизненного опыта. Скорректировав собственное отношение к подросткам, в частности переложив на них часть работы по дому и поверив в их способность отвечать за себя, мы могли бы сделать переходный возраст менее болезненным как для детей, так и для нас самих. К несчастью, вместо этого мы предпочитаем контролировать их поведение и требуем в первую очередь отличной учебы, не задумываясь об остальном.
В странах, для которых характерен наименее проблемный подростковый период, родители поддерживают тесную связь с растущими детьми и в то же время не мешают им вести себя по-взрослому. Нэнси Дарлинг полагает, что в этом отношении всем стоит поучиться у шведов. «В Швеции родители считают своим долгом поддерживать ребенка на пути к независимости. Детство переходит в юность практически безболезненно. Подростки, видя в глазах взрослых понимание и приятие, не боятся обращаться к ним за советами и поддержкой». В этой стране отношения между поколениями строятся на компромиссах. Опрос, в котором приняли участие более тысячи шестнадцатилетних шведов, показал: 72 % считают, что родители придерживаются «демократического» стиля общения.
У Катарины трое сыновей – девятнадцати, семнадцати и двенадцати лет. Во время телефонной беседы она рассказала, как удалось создать в доме атмосферу доверия и самоконтроля, присущую, по ее мнению, большинству шведских семей. Взаимное доверие не возникает ниоткуда, основу нужно закладывать, когда дети еще совсем маленькие.
Едва мальчики произносили первые слова, Катарина и ее муж Юхан начинали активно с ними общаться. «Мы постоянно с ними разговаривали. Но никогда не указывали, что им делать. Обсуждали, договаривались, искали компромисс. Мы не хотели, чтобы дети нам подчинялись. Нам нужно было, чтобы они поняли, зачем делать то-то и то-то». Мальчики видели, что родители уважают их мнение, – и стремились оправдать доверие.
Катарина и Юхан не считают себя вправе принимать решения за сыновей. Задача любящих родителей – научить детей действовать взвешенно и самостоятельно. Катарина объясняет: «Я хотела, чтобы они прислушивались к внутреннему голосу, осознавали, почему нужно поступать так, а не иначе. Если вы чересчур контролируете детей, то они со всем соглашаются, но поступают наоборот. А когда верите в их способность принимать верные решения, им незачем обманывать вас за вашей спиной».
Конечно, есть вещи, которые не обсуждаются: ремни безопасности, велосипедные шлемы, время возвращения домой и так далее. Катарина и Юхан не во всем потакают детям и придерживаются четких требований. Но основополагающий принцип их воспитания – у ребенка должно быть собственное мнение. Именно поэтому Катарина задает мальчикам так много вопросов: она хочет, чтобы они научились прислушиваться к себе и разбираться в своей мотивации.
Если она узнает, что сын идет на вечеринку, где скорее всего будет алкоголь, Катарина не станет запрещать ему пить. Вместо этого они обсудят, почему у него может возникнуть подобное желание: «Ты чувствуешь себя неуютно в этой компании? Или стесняешься подойти к девушке? Прежде чем сделать что-то, спроси себя, зачем ты это делаешь». А еще напомнит, что злоупотребление алкоголем зимой в Швеции нередко приводит к фатальным последствиям – всегда есть риск уснуть на улице и замерзнуть насмерть. Катарина понимает, что родители должны устанавливать рамки, но дети растут, и рамки размываются, их постепенно заменяет взаимное доверие.
Ребенок научится отвечать за себя и свои поступки только в том случае, если будет чувствовать, что его жизнь – это его жизнь и у него есть право принимать решения. Все начинается с права выбрать футболку, в какой идти в школу (даже если вам и кажется, что она не подходит к брюкам), или дополнительный иностранный язык, но, хотя Катарина и ее муж не всегда одобряли решения сыновей, они всем сердцем поддерживали их право выбирать.

Подросток и чувство долга

Думаю, все согласятся: было бы здорово, чтобы ребенок без уговоров и напоминаний помогал по дому, присматривал за младшими и мог сам о себе позаботиться. Но нам почему-то кажется, что ради этого всей семье придется пойти на великие жертвы и потратить немало времени и сил. Некоторые родители искренне полагают, что дело тут исключительно в везении: кому-то повезло с ребенком, кому-то нет. Я на собственном опыте убедилась, что дело тут только в воспитании. Вместо того чтобы без конца рассказывать, как важно быть чутким, внимательным и ответственным, при этом позволяя детям наплевательски относиться к собственным обязанностям, нужно проявлять последовательность. Во всяком случае, в других культурах родители придерживаются именно такой тактики.
Воспитывать ребенка заботливым стоит не только из практических соображений – чтобы он взял на себя часть работы по дому и облегчил нам жизнь. Когда дети изо дня в день помогают своим близким, они лучше понимают других людей и их потребности. Элинор Оке и Каролина Искьердо из Калифорнийского университета Лос-Анджелеса в своей работе пишут, что «моральная ответственность – это прежде всего чуткость к другому человеку». Она начинается с простых обязанностей по дому, а «развивается в способность к сопереживанию». Но как подступиться к делу? Ведь большинство из нас в курсе, что легкая бытовая нагрузка детям не повредит. Мы составляем графики дежурств по кухне, покупаем игрушечные наборы для уборки, заставляем ребенка заправлять кровать. И это работает. Иногда. Но проблема в том, что, даже если дети искренне хотят помочь, поначалу от них больше проблем, чем пользы: мыть посуду и подметать не так легко, как нам кажется. Родителям придется потратить немало времени, чтобы научить маленьких помощников хозяйственным навыкам. К сожалению, не все готовы идти на такие жертвы.
Марджори Гудвин, лингвист-антрополог из Калифорнийского университета Лос-Анджелеса, отмечает: имеет значение даже то, как мы просим детей что-то сделать. Если мы сами заняты чем-то другим (кто из нас не кричал ребенку, что надо убраться в комнате, когда домывал посуду или проверял электронную почту?), то нас ждет большее сопротивление и добиться желаемого окажется труднее. Родители не задумываются о том, что сын или дочь тоже могут быть чем-то заняты, а дети воспринимают это как неуважение. Но если вы оторветесь от всех своих дел, зайдете в комнату ребенка, положите руку ему на плечо, четко объясните, чего вы от него хотите, и даже начнете вместе с ним, он скорее всего охотно выполнит вашу просьбу. Еще лучше, если этому будет предшествовать какое-нибудь совместное занятие, например чтение книги или настольная игра. «Ничего не возникает на пустом месте», – уверяет Марджори Гудвин. За взаимопониманием родителей и детей стоит «долгий опыт общения».
Очень пригодится элемент игры. Любимая стратегия японских родителей – «оживлять» предметы и обращаться к детям от их лица. Лежащая на полу игрушка жалуется малышу, что ей одиноко и хочется в коробку к остальным, а нечищеные зубы мечтают стать белыми и блестящими. Детям не приказывают, но дают почувствовать, что от их ответственности всем вокруг будет хорошо.
Шестнадцатилетнему Джексону из Массачусетса и в голову не приходит увиливать от домашней работы. «Я рос с пониманием, что кроме меня в мире есть и другие люди. Дети часто не осознают, как много делают для них родители, – говорит Джексон. – И не думают, что должны делать что-то в ответ». Отец всегда возлагал на него большие надежды, хотел, чтобы Джексон с уважением относился к другим членам семьи и заботился о них. На самом деле одно вытекает из другого: выполнение каждодневных обязанностей развивает чувство долга и стремление помочь, а они в свою очередь не позволяют отлынивать от работы. Признаюсь, вначале я не горела желанием приобщать детей к рутинным делам, поскольку полагала, что для них найдутся куда более важные занятия. Но, увидев, как в других странах родители приучают малышей заботиться о себе и остальных членах семьи, я решила, что стоит последовать их примеру. Пообщавшись с подругами из Японии, я подумала, что двухлетняя Анна вполне может сама складывать свои вещи. Конечно, я не рассчитывала на успех (более того, я подсознательно настраивала нас обеих на поражение!), но оказалось, что два года – как раз тот возраст, когда стремление к самостоятельности проявляется в подражании взрослым. День за днем мы садились рядышком и складывали вещи, пока Анна не научилась. Да, времени ушло немало, но оно того стоило. Еще мы с мужем заметили, что девятилетнему Дэниелу нравится что-то делать руками, и попросили сына иногда готовить обед. Вы бы видели, как он гордился тем, что ему доверили выбирать блюдо (лапшу удон или овощи в кляре), резать овощи и включать газ, и как был доволен, что может порадовать всю семью.
Наши дети пока еще в самом начале пути, и мне по-прежнему приходится постоянно их поправлять, но это не страшно. Главное, что теперь я твердо знаю: их ответственность пойдет на пользу и детям, и нашей семье, и всему обществу. Я каждый день нахожу возможность расширить границы их самостоятельности, просто позволив самим нести портфели в школу, выбрасывать мусор, убирать за собой, вешать куртки в шкаф или загружать вещи в стиральную машину. Теперь я терпеливо жду две минуты, пока Анна сложит свою футболку и уберет в шкаф, и не казню себя за то, что эксплуатирую маленького ребенка. Эти сто двадцать секунд являются ценной инвестицией в будущее. Вот чему стоит поучиться у родителей из других стран: чтобы воспитать детей сознательными, самостоятельными и неравнодушными, которые будут по праву гордиться собой, мы должны с самого начала не бояться ожидать от них большего.